Шлоссер взглянул на него и опять предупредил:
– Следи за моей мыслью, Федя… Лодочку с добром спокойненько отправим, потому что вся полиция сконцентрирована будет возле банка. А когда подвезут деньги, нескольких заложников отпустить, а остальных закрыть в комнате и опять же по подземному ходу вынести мешки. После этого затребовать вертолет. Полиция начнет от восторга потирать руки, предчувствуя свой улов. А за это время последний из наших парней сядет в лодочку и отчалит к немецкому берегу. Через каких-то пару часов уже можно будет зайти в немецкую штубу и выпить пиво.
– Я пиво не пью, – напомнил Курганов.
– Ну, как раз это-то я могу сделать за тебя, – успокоил Шлоссер.
– Идея колоссальная, а кто выполнять будет? – готовый к бою, снова сверкнул глазами Александр, допив чифир.
– Ты, кто же еще! И ребята, которых мне даст Цунами. С немцами на такое дело не отважусь. Здесь нужны наша резкость и напор.
Курганов задумался и вдруг отчетливо вспомнил белобрысого парня, с которым познакомился у Цунами, Кишлака. Тот просто был рожден для захвата заложников. Увидев его один раз, любой комиссар полиции поймет, что лучше принять выдвинутые условия.
– Есть такие ребята, я их знаю, – кивнул он Шлоссеру.
– Думаешь, осилят?
– Вполне. Когда будем брать? – Курганову не терпелось заявиться к Терезе Островски с несколькими миллионами. О последствиях не думал, хотя совсем недавно зарекался связываться с криминалом и жить спокойной трудовой жизнью, как говаривал Паром: «Вернемся, также будем ловить рыбу». Нет, теперь такая жизнь ничего ему не даст, и настраиваться на нее нечего. Жизнь без цели – пустая трата времени. А у Курганова наконец впервые в жизни цель появилась. Пусть кто угодно скалит зубы, пусть его считают ненормальным, сексуальным маньяком, недоделком, но либо он добудет деньги, добьется любви Терезы и обвенчается с нею в церкви, либо – пропадай все пропадом!
Их разговор не предназначался для ушей Вениамина, поэтому, когда тот вошел, Шлоссер и Курганов замолчали.
– Вы чего, может, вам мой костюмчик не нравится? – спросил с горделивой ухмылкой он.
На Вене были брюки в мелкую клетку и традиционный темно-зеленый баварский пиджак с короткими овальными лацканами, пристегнутыми к пиджаку вязаными пуговицами. Только не хватало шляпы с короткими полями и перьями селезня на тулье.
– Хоть сейчас женихом на деревенскую свадьбу, – прокомментировал Шлоссер.
– А я туда и собираюсь, – с намеком ответил Вениамин. Шлоссер покраснел от негодования, но промолчал. Лишь обращаясь немного погодя к Курганову, посоветовал:
– Отдохните немного, ведь она может заявиться в казино и под утро.
Веня, икнув от выпитой минеральной воды из фонтанчиков, довольный собой, отправился в номер, а Курганов после солидной порции чифира и предложения Шлоссера о сне и не помышлял. Вышел на улицу и принялся бесцельно бродить по уютному городу с чистыми узкими улицами, с дорогими витринами и бесконечными богато одетыми стариками, ведущими под руку своих старух.
Инесса появилась в Баден-Бадене в сопровождении верного Али, расцветавшего улыбками от собственной значимости. Остановилась она в том же отеле, что и компания Шлоссера, потому что было близко от казино. Галина осталась в Монте-Карло ждать своего любимого, тихого и милого Доменика Порте. Али рассказал, что в Москве только и говорят о покушении на Инессу, поэтому лучше ей пока не появляться, а то не дадут покоя. Еще он сообщил, что на сходке принято решение скинуть деньги в фонд для аренды островов Курильской гряды. Это просил передать Дима Журналист, которого когда-то сам Али и свел с Инессой.
Играть не очень хотелось. Баден-Баден навевал провинциальную скуку. Тут не собиралось то роскошное общество, каким щеголяло Монте-Карло. Хотя народ приезжал не менее богатый и солидный. Ко всему, она уже скучала без Галины и ее звучного «зупер!».
– Почему-то у меня предчувствие, что я сегодня крупно проиграю, – сообщила она Али, пристроившемуся на мраморном низком столе чистить свой ТТ.
– Тогда не ходи, – резонно заметил он.
– Да, и весь вечер любоваться твоей дурацкой физиономией.
– Могу и еще что-нибудь показать…
– Спасибо, пока обхожусь без твоих услуг. Ты у меня на черный день отложен.
Инесса спала с Али крайне редко и исключительно в совершенно пьяном состоянии, и поэтому, хоть он и считал себя ее любовником, она никак не могла вспомнить, какой он в постели, а по-трезвому ни за что бы себе не позволила. Вообще мужчины ее не очень волновали. Но вот после нескольких рюмок коньяку неизвестно куда исчезала ее неприступность. Успокоила однажды Василиса Георгиевна, та самая, которую так безнравственно бросил Столетов, так вот она объяснила, что такие мимолетные связи «в зачет не идут». Инесса не очень соображала, что значит «в зачет», но уверяла себя в соблюдении всех правил приличий, гордясь тем, что в душе никогда не изменяла Виктору. А о Манукалове давно не думала как о мужчине, даже когда тот вынуждал к благосклонности. Подругам объясняла: «Мужу даю только для того, чтобы не озверел».
Без всякого азарта принялась одеваться. На часах стрелка приближалась к часу ночи.
В эти самые минуты Курганов, в костюме гангстерской моды тридцатых годов, и Веня, очень похожий на богатого бюргера, с полными детскими губами и сигарой в коротких пальцах, впервые переступили порог знаменитого казино, в котором, как рассказал им Шлоссер, Достоевский проигрывал все гонорары.
Перед ними возникла роскошная парадная лестница, обтянутая изумрудным кашемиром. С боков по обеим сторонам разливалось мягкое освещение от низких белых ламп, поставленных рядом с аккуратными небольшими пальмами. Но оказалось, что лестница ведет не в казино, а в концертный зал.
– В казино – направо, – подсказал им Шлоссер, держащийся несколько сзади, чтобы не закрывать обзор для поиска интересующего их объекта.
В большом холле с портретом основателя казино они поменяли деньги и вошли в апартаменты, мгновенно потрясающие воображение степенным богатством интерьера. Бархат, бронза, позолота, мрамор – все здесь дополняло друг друга. Первый, как бы проходной, зал был декорирован зеленым с золотом. Возле столов стояли старинные, красного дерева благородные стулья, сидеть на которых уже была радость. В нем было совсем мало народа, поэтому Шлоссер провел их в самый роскошный Флорентийский зал с потрясающей живописью под не слишком высоким потолком и многоярусными замысловатыми бронзовыми люстрами.
– Я здесь поиграю немного, а вы погуляйте, – предложил он, – там дальше зал для «Блэк Джека», а рядом – ресторан и бар.
С раскрытыми от удивления ртами Веня и Курганов ходили по утопающим в роскоши и бархате залам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136