Что касается омоновцев, то они, как и следовало ожидать, на сигнал не среагировали, просто не обратили на него внимания.
Я крадучись подобрался к Доку и его конвоирам на максимально близкое расстояние; до спины моего друга было всего метра три, не больше. Что ж, настала пора освобождать старого боевого товарища... Я легонько цокнул губами, давая сигнал «атакую», и, сделав быстрый шаг вперед, нанес удар кончиками пальцев под затылок идущему рядом с Доком милиционеру. В принципе это смертельный удар. Но если нанести его чуть слабее, то человека просто на несколько минут парализует.
Не зря мы столько времени делали дело бок о бок — пока я управлялся с задним омоновцем, Док крутанулся на пятке и провел ногой знаменитый удар «мельница» в висок идущему впереди него радисту. И вовремя, потому что тот уже готов был обернуться на шум сзади. А теперь он лишь обхватил голову руками и упал на землю. Док тут же уселся на него, для верности придавив его шею коленом. Я поспешил освободить Доку руки.
— Как тебя угораздило? — спросил я.
— "Как", «как»... — поморщился Док. — Шел в отрыве, все вроде нормально было. Выбежал на полянку, а там в кустах меня человек десять встречают — их, наверное, по рации вызвали, мне наперерез послали. Открытое место, автоматы в упор и все такое. Куда денешься? Пришлось сдаваться... И главное, они, мальчишки, обрадовались и побежали тебя искать! Думали, наверное, сейчас поймаем по-быстрому второго — и домой...
— Ладно, не переживай, — успокоил я его. — Хорошо все, что хорошо кончается...
— Еще ничего не кончилось... — возразил мне Док. — Посмотри малого, не перестарался я?
Я нагнулся над радистом — артерия на шее пульсировала под моим пальцем. «Жив!» — обрадовался я. И так уж нас нарисовали какими-то людоедами, не хватало нам еще своих же мальчиков гробить... Вообще-то Док, конечно, прав: еще неизвестно, где и какой будет конец у этой нашей несложившейся рыбалки...
Освободившейся веревкой мы прикрутили обоих омоновцев спинами друг к другу, заткнули им рты их же беретами и двинулись дальше. Через несколько минут мы снова вышли на оцепление. Кажется, командир облавы оказался хитрее, чем я думал: похоже, он уже перебросил часть оставшихся в цепи милиционеров в те места, где они нас засекли. Ну что ж, логично. Но были в этом решении и несомненные плюсы для нас — цепь облавы стала заметно реже. Мы определили место, где расстояние между омоновцами было самым большим, и выбрали себе точку прорыва: в центре облюбованного нами участка стоял, вертя головой по сторонам, парень, явно удовлетворяющий нашим не очень сложным требования, — судя по всему, он явно попал в ОМОН сразу после армии. Он конечно же был крепок и даже кое в чем соображал (без этого бы его, наверно, и не взяли), но ему явно не хватало оперативного опыта. Это сказывалось во всем: как он, постоянно дергаясь, зыркал глазами по сторонам, как вздрагивал, хватаясь за автомат при любом новом звуке, как плохо он выбрал свою позицию — стоял, опершись спиной на дерево, чем фактически создал мертвую зону в секции своего обзора...
Мы с Доком долго ждали, затаившись в кустах неподалеку от него, и дождались: омоновец полез в нагрудной карман за сигаретами. Ну вот, что и требовалось: сейчас он станет прикуривать, а стало быть, на мгновение отвлечется от того, что происходит вокруг. Удобнее момента и не придумать.
— Давай, — шепнул я Доку, когда омоновец чиркнул зажигалкой и наклонился к ней. Док мгновенно исчез, но я знал: сейчас он уже подбирается к дереву за его спиной. Милиционер прикурил, с наслаждением глубоко затянулся и выпустил длинную дымную струйку. Ну вот, теперь настала моя очередь. Я встал во весь рост, поднял руки и, шагнув к парню, сказал, стараясь выглядеть совсем обреченным: — Не стреляй, я сдаюсь!
— А ну стоять на месте! — оторопело приказал милиционер, решительно отбрасывая сигарету в траву и направляя на меня автомат.
Похоже, он собирался позвать к себе кого-нибудь в подкрепление — он даже повернул голову, чтобы крикнуть, и это было его последнее движение: Док, воспользовавшись тем, что омоновец целиком переключил внимание на меня, мгновенно приблизился к омоновцу на расстояние удара. Остальное было делом техники...
— Извини, парень, — сказал я, впихивая ему в рот беретку.
Док тем временем стягивал руки служивого ремнем от его же автомата. Вытаращенные то ли от боли, то ли от удивления глаза омоновца несколько раз моргнули.
— Отдыхай... — сказал я ему на прощание, и мы ускоренным шагом двинулись через образовавшееся в оцеплении окно.
Итак, одно опасное место нам миновать удалось. Теперь надо было догонять ушедших вперед своих — если они прошли, конечно. Как бы то ни было, наша задача — вовремя оказаться в точке рандеву. Мы с Доком отмахали по лесу еще с километр параллельно трассе, а потом резко свернули влево и минут через десять вышли на обочину Московского шоссе. Пешком мы уже точно не успевали к назначенному сроку. Оставалось только одно: тормознуть попутку.
— Лови грузовик, — посоветовал я, — наверняка тут каждый второй едет в сторону Москвы.
Док согласно кивнул и, увидев приближающийся большегрузный трейлер, поднял руку.
Нас взяла только восьмая по счету машина, остальные либо шли до Рязани, либо, увидев нас вблизи, просто не хотели брать. Подсадивший нас к себе шофер оказался немногословным, хмурым дядькой, постоянно курившим папиросу за папиросой. Его потрепанная «татра», доверху нагруженная щебнем, ехала в какую-то деревню, расположенную за Рязанью — как он нам объяснил, там строили дорогу к новой ферме. Док сказал шоферу, что мы ищем своих друзей: они должны были ждать нас в машине на выезде из Рязани, а на каком выезде, сказать забыли, вот мы их и ждали, да, видно, не там, не в том месте. Как ни странно, это дурацкое объяснение дядьку вполне устроило. Он только ухмыльнулся, спросив у сидящего рядом с ним Дока:
— Бухие, что ль, были?
— Что? — не услышал Док, у которого голова уже была занята совсем другим.
— Ну когда договаривались с друзьями-то...
— А... Точно, — подхватил Док. — Выпили крепко мы тогда, ну и, видать, того, напутали...
— Бывает!.. — снова ухмыльнулся шофер и закурил новую папиросу.
Всю остальную дорогу дядька молчал и больше ни о чем нас не спрашивал. Вскоре показались новостройки пригорода. Мы повернули направо, на окружную дорогу. Пока мы по ней ехали, на нашем пути встретились три поста ДПС, усиленных омоновскими патрулями, но ни на одном из них на нашу «татру» не обратили никакого внимания. Через полчаса мужик высадил нас у километрового столба с цифрой 15. «Татра» уехала, и мы остались стоять на дороге в полном одиночестве. Я посмотрел на часы: с тех пор как мы разделились, минуло час двадцать минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Я крадучись подобрался к Доку и его конвоирам на максимально близкое расстояние; до спины моего друга было всего метра три, не больше. Что ж, настала пора освобождать старого боевого товарища... Я легонько цокнул губами, давая сигнал «атакую», и, сделав быстрый шаг вперед, нанес удар кончиками пальцев под затылок идущему рядом с Доком милиционеру. В принципе это смертельный удар. Но если нанести его чуть слабее, то человека просто на несколько минут парализует.
Не зря мы столько времени делали дело бок о бок — пока я управлялся с задним омоновцем, Док крутанулся на пятке и провел ногой знаменитый удар «мельница» в висок идущему впереди него радисту. И вовремя, потому что тот уже готов был обернуться на шум сзади. А теперь он лишь обхватил голову руками и упал на землю. Док тут же уселся на него, для верности придавив его шею коленом. Я поспешил освободить Доку руки.
— Как тебя угораздило? — спросил я.
— "Как", «как»... — поморщился Док. — Шел в отрыве, все вроде нормально было. Выбежал на полянку, а там в кустах меня человек десять встречают — их, наверное, по рации вызвали, мне наперерез послали. Открытое место, автоматы в упор и все такое. Куда денешься? Пришлось сдаваться... И главное, они, мальчишки, обрадовались и побежали тебя искать! Думали, наверное, сейчас поймаем по-быстрому второго — и домой...
— Ладно, не переживай, — успокоил я его. — Хорошо все, что хорошо кончается...
— Еще ничего не кончилось... — возразил мне Док. — Посмотри малого, не перестарался я?
Я нагнулся над радистом — артерия на шее пульсировала под моим пальцем. «Жив!» — обрадовался я. И так уж нас нарисовали какими-то людоедами, не хватало нам еще своих же мальчиков гробить... Вообще-то Док, конечно, прав: еще неизвестно, где и какой будет конец у этой нашей несложившейся рыбалки...
Освободившейся веревкой мы прикрутили обоих омоновцев спинами друг к другу, заткнули им рты их же беретами и двинулись дальше. Через несколько минут мы снова вышли на оцепление. Кажется, командир облавы оказался хитрее, чем я думал: похоже, он уже перебросил часть оставшихся в цепи милиционеров в те места, где они нас засекли. Ну что ж, логично. Но были в этом решении и несомненные плюсы для нас — цепь облавы стала заметно реже. Мы определили место, где расстояние между омоновцами было самым большим, и выбрали себе точку прорыва: в центре облюбованного нами участка стоял, вертя головой по сторонам, парень, явно удовлетворяющий нашим не очень сложным требования, — судя по всему, он явно попал в ОМОН сразу после армии. Он конечно же был крепок и даже кое в чем соображал (без этого бы его, наверно, и не взяли), но ему явно не хватало оперативного опыта. Это сказывалось во всем: как он, постоянно дергаясь, зыркал глазами по сторонам, как вздрагивал, хватаясь за автомат при любом новом звуке, как плохо он выбрал свою позицию — стоял, опершись спиной на дерево, чем фактически создал мертвую зону в секции своего обзора...
Мы с Доком долго ждали, затаившись в кустах неподалеку от него, и дождались: омоновец полез в нагрудной карман за сигаретами. Ну вот, что и требовалось: сейчас он станет прикуривать, а стало быть, на мгновение отвлечется от того, что происходит вокруг. Удобнее момента и не придумать.
— Давай, — шепнул я Доку, когда омоновец чиркнул зажигалкой и наклонился к ней. Док мгновенно исчез, но я знал: сейчас он уже подбирается к дереву за его спиной. Милиционер прикурил, с наслаждением глубоко затянулся и выпустил длинную дымную струйку. Ну вот, теперь настала моя очередь. Я встал во весь рост, поднял руки и, шагнув к парню, сказал, стараясь выглядеть совсем обреченным: — Не стреляй, я сдаюсь!
— А ну стоять на месте! — оторопело приказал милиционер, решительно отбрасывая сигарету в траву и направляя на меня автомат.
Похоже, он собирался позвать к себе кого-нибудь в подкрепление — он даже повернул голову, чтобы крикнуть, и это было его последнее движение: Док, воспользовавшись тем, что омоновец целиком переключил внимание на меня, мгновенно приблизился к омоновцу на расстояние удара. Остальное было делом техники...
— Извини, парень, — сказал я, впихивая ему в рот беретку.
Док тем временем стягивал руки служивого ремнем от его же автомата. Вытаращенные то ли от боли, то ли от удивления глаза омоновца несколько раз моргнули.
— Отдыхай... — сказал я ему на прощание, и мы ускоренным шагом двинулись через образовавшееся в оцеплении окно.
Итак, одно опасное место нам миновать удалось. Теперь надо было догонять ушедших вперед своих — если они прошли, конечно. Как бы то ни было, наша задача — вовремя оказаться в точке рандеву. Мы с Доком отмахали по лесу еще с километр параллельно трассе, а потом резко свернули влево и минут через десять вышли на обочину Московского шоссе. Пешком мы уже точно не успевали к назначенному сроку. Оставалось только одно: тормознуть попутку.
— Лови грузовик, — посоветовал я, — наверняка тут каждый второй едет в сторону Москвы.
Док согласно кивнул и, увидев приближающийся большегрузный трейлер, поднял руку.
Нас взяла только восьмая по счету машина, остальные либо шли до Рязани, либо, увидев нас вблизи, просто не хотели брать. Подсадивший нас к себе шофер оказался немногословным, хмурым дядькой, постоянно курившим папиросу за папиросой. Его потрепанная «татра», доверху нагруженная щебнем, ехала в какую-то деревню, расположенную за Рязанью — как он нам объяснил, там строили дорогу к новой ферме. Док сказал шоферу, что мы ищем своих друзей: они должны были ждать нас в машине на выезде из Рязани, а на каком выезде, сказать забыли, вот мы их и ждали, да, видно, не там, не в том месте. Как ни странно, это дурацкое объяснение дядьку вполне устроило. Он только ухмыльнулся, спросив у сидящего рядом с ним Дока:
— Бухие, что ль, были?
— Что? — не услышал Док, у которого голова уже была занята совсем другим.
— Ну когда договаривались с друзьями-то...
— А... Точно, — подхватил Док. — Выпили крепко мы тогда, ну и, видать, того, напутали...
— Бывает!.. — снова ухмыльнулся шофер и закурил новую папиросу.
Всю остальную дорогу дядька молчал и больше ни о чем нас не спрашивал. Вскоре показались новостройки пригорода. Мы повернули направо, на окружную дорогу. Пока мы по ней ехали, на нашем пути встретились три поста ДПС, усиленных омоновскими патрулями, но ни на одном из них на нашу «татру» не обратили никакого внимания. Через полчаса мужик высадил нас у километрового столба с цифрой 15. «Татра» уехала, и мы остались стоять на дороге в полном одиночестве. Я посмотрел на часы: с тех пор как мы разделились, минуло час двадцать минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69