В настоящее время у них есть цель. Великая цель! Они стремятся в Канаду и будут драться как тысяча чертей… Майор Трабл!.. Что его ждет? Пытки и смерть?.. Да, нет, вряд ли. Патриция не позволит никому дотронуться до брата…
Лейтенант забылся сном, в котором отчетливо видел оскальпированного Вихря. А когда проснулся, то увидел, как маркиз готовит у ближнего костра кофе.
— С пробуждением, мистер Уайт, — сказал он. — Как спалось?
— Паршиво спалось, сэр. Такая ночка, что не до сна.
Лейтенант присел к костру и протянул к нему руки.
— Как вы думаете, сэр, индейцы отпустят майора? — спросил он.
— Всенепременно и очень скоро. Татекахомни показал свою силу и решимость сражаться, вот и все… К тому же Патриция…
— Да, да, я уже подумал об этом.
— Полагаю, мистер Уайт, вы не станете всю оставшуюся жизнь держать на нее зло. Конечно, обидно, когда вам предпочитают другого, но надо оставаться мужчиной и забыть обо всем этом.
— Что я и намерен сделать, — с горькой усмешкой произнес Уайт.
— Вот и прекрасно… Будут еще у вас девушки. Будут.
Они съели завтрак и запили его горячим крепким кофе. Солдаты, мрачные и недовольные той трепкой, какую они получили от индейцев, вполголоса вели невеселые беседы у костров.
— Сэр. Получается так, что я вроде жалел оглала, — сказал Уайт, выплеснув остатки кофе на траву. — Теперь же выходит, что они достойны по крайней мере нормального уважения.
— А Татекахомни, — ответствовал маркиз с явной долей иронии, — к нему это относится?
— Бросьте, сэр, — нахмурился лейтенант, недовольно блеснув глазами. — Стоит ли сыпать соль на свежие раны? Татекахомни останется моим врагом.
— Извините, мистер Уайт, — посерьезнел маркиз. — Старики иногда любят пройтись по чувствам неудачливых Ромео… Еще раз, извините. Понимаю, к Вихрю вы всегда будете питать злость.
— Все в порядке, оставим это… Помнится, сэр, Вы неплохо знаете внутриплеменную структуру тетонов, их влиятельных вождей. А как насчет того, чтобы рассказать об их ранней истории. Откуда они пришли в прерии?.. Интересный народ эти тетоны.
Маркиз достал трубку и, не спеша набив ее табаком из индейского кисета, начал раскуривать.
— Вы любознательны, мистер Уайт, и это мне нравится, — сказал он. — Что ж, попробую рассказать о тетонах. Тем более что я сам когда-то интересовался их историей и у меня были хорошие рассказчики из Хункпатилов. Сиу, или дакоты, пришли к верховьям Миссисипи с ее срединного течения. Они всегда были храбрыми и воинственными людьми, и всем алгонкинам — чиппева, кри, маскутенам и другим — пришлось в спешке разбежаться во все стороны под их могучим напором.
Но когда те заполучили у англичан и французов огнестрельное оружие, то сиу стали терпеть поражения и отступили из обжитых мест в южную Миннесоту. Первыми это сделали янктонаи, янктоны и тетоны.
Восточные дакоты — сиссетоны, мдевакантоны, вахпекьюте и вахпетоны — оставались у верховий Миссисипи до 1735 года.
Сиу свято чтили родственные узы, но одна группа янктонаев — ассинибойны — в конце концов откололась от них и примкнула к алгонкинам. Наверное, из-за того, что кри в избытке снабжали их ценными европейскими товарами и ружьями.
Янктоны откочевали к реке Голубая Земля, янктонаи пошли вниз по Миннесоте. Тетоны к этому времени разделились на три группы — брюле, оглала и саоне. Первые две стали кочевать в прериях к западу от Голубой Земли, а саоне — в верховьях реки Миннесота. Брюле, или сичангу (Обожженные Бедра), оглала (Деревня, разделенная на много маленьких общин) и саоне (Стрелки Среди Деревьев) были настоящими первопроходцами. Они шли все дальше на запад, открывая для себя необозримые пространства равнин, по которым огромными стадами бродили бизоны. Брюле и оглала в этом движении постоянно были чуть впереди Стрелков Среди Деревьев — миннеконжу, хункпапа, сансарков, ухенопов и черноногих — сиу.
У верховий Миннесоты жили два небольших племени сиу, вазикуте (Стрелки Среди Сосен) и масикото (Стрелки из Ружей), и они не удержались от того, чтобы не присоединиться к великому исходу. Вазикуте смешались с разными саоне и янктонаями. Масикото частью влились в состав ухенопов (Два Котла), а остальные стали кочевать с шайенами и вскоре растворились среди них.
Первыми тетонами, увидевшими Черные Холмы, были индейцы военного отряда оглала Стоящего Медведя в 1776 году. Потом тетоны сделали мощный рывок к Черным Холмам, прогнав из окрестностей этих гор кайова, кроу, понка и омаха.
Самыми передовыми и отважными пионерами являлись оглала, и к ним присоединилось множество саоне, навсегда покинувших свои кланы.
Маркиз умолк, попыхтел трубкой, а затем добавил:
— Так что оглала есть чем гордиться, мистер Уайт. Несомненно, они достойны самого откровенного уважения.
— Похоже, что так, — согласился лейтенант. — Они действительно заслуживают его.
Лейтенант с маркизом еще продолжали сидеть у костра и беседовать, когда раздался громкий солдатский крик:
— Дикари отпустили майора Трабла!
Взоры всех обратились на север. Бывший пленный офицер медленно ехал на своей лошади к стоянке. Даже издалека было видно, что он в подавленном настроении. Приблизившись к отцовскому костру, он спрыгнул с лошади и с хмурым видом уселся на землю. Солдаты, завершая принятие пищи, украдкой следили за командиром.
— Как ты, Эндрю? — осведомился у сына маркиз.
— Жив, здоров и наслаждаюсь своим позором, — пробурчал майор.
— Ты это зря, сынок. На войне бывает всякое, и в плену оказываются даже генералы.
— Строить эскадрон, сэр? — спросил Уайт, приподнимаясь на ноги.
— Сядь, лейтенант, и не дергайся! — окоротил его майор грубо.
Над стоянкой повисла продолжительная тишина. Кавалеристы молча пережевывали пищу.
— Я обещал Вихрю возобновить погоню не раньше полдня, — наконец заговорил майор. Посмотрев на недоумевающего отца, он сказал: — Да, отец, да. Я дал клятву дикарю и не собираюсь нарушать ее. Она была дана в обмен на мое освобождение
Маркиз, с нежностью взглянув на сына, четко произнес:
— Я горжусь тобой, Эндрю!.. Маркизы Траблы никогда не изменяли своему слову… Помнишь наш девиз?
— «Слово дороже королевской милости», — кивнув головой, проговорил офицер.
— Ты достоин носить имя славного рода, Эндрю. И, поверь, мне это очень приятно.
Старика прошибла слеза. Он пару раз сморгнул, а затем вытер глаза тыльной стороной ладони.
— Как обошлись с тобой индейцы?
— Я ожидал худшего, — после некоторого раздумья произнес майор. — Похоже, краснокожие не держат на меня особого зла… Признаться, эти Мийача не такие уж и подлецы.
— Мы с лейтенантом Уайтом сошлись на том, что индейцев стоит уважать…
— Понимаю, отец, к чему вы клоните… Благородные дети природы и тому подобное… Может, это в каких-то пределах и справедливо, но, с уважением или без оного, я обязан вернуть Мийача обратно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
Лейтенант забылся сном, в котором отчетливо видел оскальпированного Вихря. А когда проснулся, то увидел, как маркиз готовит у ближнего костра кофе.
— С пробуждением, мистер Уайт, — сказал он. — Как спалось?
— Паршиво спалось, сэр. Такая ночка, что не до сна.
Лейтенант присел к костру и протянул к нему руки.
— Как вы думаете, сэр, индейцы отпустят майора? — спросил он.
— Всенепременно и очень скоро. Татекахомни показал свою силу и решимость сражаться, вот и все… К тому же Патриция…
— Да, да, я уже подумал об этом.
— Полагаю, мистер Уайт, вы не станете всю оставшуюся жизнь держать на нее зло. Конечно, обидно, когда вам предпочитают другого, но надо оставаться мужчиной и забыть обо всем этом.
— Что я и намерен сделать, — с горькой усмешкой произнес Уайт.
— Вот и прекрасно… Будут еще у вас девушки. Будут.
Они съели завтрак и запили его горячим крепким кофе. Солдаты, мрачные и недовольные той трепкой, какую они получили от индейцев, вполголоса вели невеселые беседы у костров.
— Сэр. Получается так, что я вроде жалел оглала, — сказал Уайт, выплеснув остатки кофе на траву. — Теперь же выходит, что они достойны по крайней мере нормального уважения.
— А Татекахомни, — ответствовал маркиз с явной долей иронии, — к нему это относится?
— Бросьте, сэр, — нахмурился лейтенант, недовольно блеснув глазами. — Стоит ли сыпать соль на свежие раны? Татекахомни останется моим врагом.
— Извините, мистер Уайт, — посерьезнел маркиз. — Старики иногда любят пройтись по чувствам неудачливых Ромео… Еще раз, извините. Понимаю, к Вихрю вы всегда будете питать злость.
— Все в порядке, оставим это… Помнится, сэр, Вы неплохо знаете внутриплеменную структуру тетонов, их влиятельных вождей. А как насчет того, чтобы рассказать об их ранней истории. Откуда они пришли в прерии?.. Интересный народ эти тетоны.
Маркиз достал трубку и, не спеша набив ее табаком из индейского кисета, начал раскуривать.
— Вы любознательны, мистер Уайт, и это мне нравится, — сказал он. — Что ж, попробую рассказать о тетонах. Тем более что я сам когда-то интересовался их историей и у меня были хорошие рассказчики из Хункпатилов. Сиу, или дакоты, пришли к верховьям Миссисипи с ее срединного течения. Они всегда были храбрыми и воинственными людьми, и всем алгонкинам — чиппева, кри, маскутенам и другим — пришлось в спешке разбежаться во все стороны под их могучим напором.
Но когда те заполучили у англичан и французов огнестрельное оружие, то сиу стали терпеть поражения и отступили из обжитых мест в южную Миннесоту. Первыми это сделали янктонаи, янктоны и тетоны.
Восточные дакоты — сиссетоны, мдевакантоны, вахпекьюте и вахпетоны — оставались у верховий Миссисипи до 1735 года.
Сиу свято чтили родственные узы, но одна группа янктонаев — ассинибойны — в конце концов откололась от них и примкнула к алгонкинам. Наверное, из-за того, что кри в избытке снабжали их ценными европейскими товарами и ружьями.
Янктоны откочевали к реке Голубая Земля, янктонаи пошли вниз по Миннесоте. Тетоны к этому времени разделились на три группы — брюле, оглала и саоне. Первые две стали кочевать в прериях к западу от Голубой Земли, а саоне — в верховьях реки Миннесота. Брюле, или сичангу (Обожженные Бедра), оглала (Деревня, разделенная на много маленьких общин) и саоне (Стрелки Среди Деревьев) были настоящими первопроходцами. Они шли все дальше на запад, открывая для себя необозримые пространства равнин, по которым огромными стадами бродили бизоны. Брюле и оглала в этом движении постоянно были чуть впереди Стрелков Среди Деревьев — миннеконжу, хункпапа, сансарков, ухенопов и черноногих — сиу.
У верховий Миннесоты жили два небольших племени сиу, вазикуте (Стрелки Среди Сосен) и масикото (Стрелки из Ружей), и они не удержались от того, чтобы не присоединиться к великому исходу. Вазикуте смешались с разными саоне и янктонаями. Масикото частью влились в состав ухенопов (Два Котла), а остальные стали кочевать с шайенами и вскоре растворились среди них.
Первыми тетонами, увидевшими Черные Холмы, были индейцы военного отряда оглала Стоящего Медведя в 1776 году. Потом тетоны сделали мощный рывок к Черным Холмам, прогнав из окрестностей этих гор кайова, кроу, понка и омаха.
Самыми передовыми и отважными пионерами являлись оглала, и к ним присоединилось множество саоне, навсегда покинувших свои кланы.
Маркиз умолк, попыхтел трубкой, а затем добавил:
— Так что оглала есть чем гордиться, мистер Уайт. Несомненно, они достойны самого откровенного уважения.
— Похоже, что так, — согласился лейтенант. — Они действительно заслуживают его.
Лейтенант с маркизом еще продолжали сидеть у костра и беседовать, когда раздался громкий солдатский крик:
— Дикари отпустили майора Трабла!
Взоры всех обратились на север. Бывший пленный офицер медленно ехал на своей лошади к стоянке. Даже издалека было видно, что он в подавленном настроении. Приблизившись к отцовскому костру, он спрыгнул с лошади и с хмурым видом уселся на землю. Солдаты, завершая принятие пищи, украдкой следили за командиром.
— Как ты, Эндрю? — осведомился у сына маркиз.
— Жив, здоров и наслаждаюсь своим позором, — пробурчал майор.
— Ты это зря, сынок. На войне бывает всякое, и в плену оказываются даже генералы.
— Строить эскадрон, сэр? — спросил Уайт, приподнимаясь на ноги.
— Сядь, лейтенант, и не дергайся! — окоротил его майор грубо.
Над стоянкой повисла продолжительная тишина. Кавалеристы молча пережевывали пищу.
— Я обещал Вихрю возобновить погоню не раньше полдня, — наконец заговорил майор. Посмотрев на недоумевающего отца, он сказал: — Да, отец, да. Я дал клятву дикарю и не собираюсь нарушать ее. Она была дана в обмен на мое освобождение
Маркиз, с нежностью взглянув на сына, четко произнес:
— Я горжусь тобой, Эндрю!.. Маркизы Траблы никогда не изменяли своему слову… Помнишь наш девиз?
— «Слово дороже королевской милости», — кивнув головой, проговорил офицер.
— Ты достоин носить имя славного рода, Эндрю. И, поверь, мне это очень приятно.
Старика прошибла слеза. Он пару раз сморгнул, а затем вытер глаза тыльной стороной ладони.
— Как обошлись с тобой индейцы?
— Я ожидал худшего, — после некоторого раздумья произнес майор. — Похоже, краснокожие не держат на меня особого зла… Признаться, эти Мийача не такие уж и подлецы.
— Мы с лейтенантом Уайтом сошлись на том, что индейцев стоит уважать…
— Понимаю, отец, к чему вы клоните… Благородные дети природы и тому подобное… Может, это в каких-то пределах и справедливо, но, с уважением или без оного, я обязан вернуть Мийача обратно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18