Я даже не мог бы объяснить ему, где произошло это кораблекрушение, а если бы и мог, кто сумел бы добраться сюда? Разве что капитан Пэйс... Не понимаю, как вам удалось выйти отсюда живым, капитан.
Анна смотрела на меня, поджав губы.
– Не верю, – медленно произнесла она. – Здесь никто не мог бы спастись.
«Этоша» еще минут пятнадцать шла до следующего поворота канала на север. Я выпрямился. Джон поймал мой взгляд. Вид у него был такой же, как тогда в трибунале, когда я подумал, что он «повернул» против меня.
– Пеленги и курс прежние? – спросил он.
Я кивнул, не глядя на него.
– Ты провел здесь «Форель» после... после?..
– Да, – ответил я едва слышно.
– Джеффри, – безжалостно продолжал он. – Все эти годы я думал – потопил ли ты ее в ту ночь? Или... – и он взглянул мне в глаза, – ...или это плод твоего воображения?.. – Сомнение было написано на лице Джона. Я понимал, о чем он думает: «Я разворошил старую рану, и Джеффри снова на грани безумия, бедняга».
– Я потопил ее, – просто сказал я. – Обломки находятся от нас приблизительно по пеленгу 120 градусов.
– Я увижу их?
– Да.
Джон продолжал смотреть вперед.
– Почему ты промолчал об этом? Кого ты этим хотел спасти?
Стайн присоединился к нам. Он жадно прислушивался к разговору.
– Послушайте, – сказал я. – Это уже история, и я хочу быть точным. Это уже история, вот почему я вам расскажу. Лодка с реактивным двигателем в наши дни не новость. Но в годы войны это был, божий подарок командованию подводным флотом Германии. Требовалось только одно – чтобы она оправдала себя. Она потопила «Данедин стар» и вернулась сюда. Здесь, рядом, была ее стоянка. Я пошел за лодкой и уничтожил ее.
– Вы хотите сказать, что у нас, у Германии, была реактивная подводная лодка и что она не была использована в Атлантике? – хихикнул Стайн.
– Да, – обернулся я к нему. – Командование немецким подводным флотом сомневалось в ее эффективности и отправило в пробное плавание. Два человека, кроме меня, знали об этом в Англии. Я получил приказ уничтожить подводную лодку нового типа. И я выполнил приказ. Она лежит – вернее, то, что осталось от нее, – в нескольких милях отсюда, в глубине бухты.
Стайн недоверчиво посмотрел на меня. Затем медленно произнес:
– Значит, капитан-лейтенант Пэйс, кавалер ордена «За боевые заслуги» сделал во время войны больше, чем кто-либо другой, чтобы выиграть битву за Атлантику! Ведь мы бы разворотили Англию этими подводными лодками! А вы погубили еe! Боже правый!.. Но как?
– В самом деле, как? Ведь «Форель» не выпустила ни единой торпеды, – вмешался Джон.
Я рассмеялся им в лицо.
– Я уничтожил ее сигнальной ракетой.
Джон решил, что я спятил.
– Сигнальной ракетой?!
– Она как раз заправлялась, и сигнальная ракета попала в горючее, – ответил я. – Лодка вспыхнула, словно соломенная.
Стайн по-прежнему недоверчиво глядел на меня.
– И никто не остался в живых?
Я повернулся к нему. Кошмарное зрелище двух матросов на песчаной косе возникло у меня в памяти.
– Оставшихся в живых я расстрелял из «эрликона».
– Нет, капитан Пэйс, – раздался с трапа дрожащий от ярости голос. – Вы расстреляли не всех. Одному удалось спастись.
Мы все обернулись, словно наэлектризованные. На мостике стоял Иоганн. В руках у него был тяжелый деревянный брус. Куда девалась его заторможенность! Остров Двух кривых дюн вернул его к реальности. Глаза горели жаждой убийства.
– Вы расстреливали нас из пулемета в упор, – медленно произнес он. – Я до сих пор вижу, как вы водили стволом, капитан. А сейчас я убью вас. Только теперь уж наверняка. Трое суток я провалялся на песке. Один лишь песок кругом, песок и соль. Пули попали мне сюда, – он задрал рукав, не спуская с меня глаз, опасаясь, как бы я первым не бросился на него. На внутренней стороне предплечья почти не осталось мяса. Зажившая рана была страшной. – Я молил бога о смерти там, на песке. Я молил также, чтобы он ниспослал вам смерть, такую же медленную и мучительную... Я вернулся обратно на лодку – вы сейчас увидите ее, потому что я знай эти места не хуже вас. Еще бы! Это западня. Здесь умирают медленно. Я измерил тут шагами каждый дюйм, ища выход из этого ада... Я вернулся на борт лодки, когда она остыла. – Он засмеялся гортанным, диким смехом. – Они все изжарились, капитан. Все мои товарищи изжарились. Но куда легче есть своих друзей жареными, чем сырыми, не правда ли, капитан?
Он снова захохотал, и Анна в ужасе отпрянула назад.
– А теперь, после того жареного мяса, я желаю сырого! – Он надвигался на меня с деревянным брусом в руке. Уголком глаза я заметил, что Стайн беспокойно поглядывает по сторонам.
– Это трогательный рассказ, – съязвил Стайн. Челюсти у него подрагивали. – Теперь мы добавили и военные преступления к длинному списку гнусных преступлений капитана Пэйса. Я увидел, как напряглись мышцы Иоганна. Я словно окаменел. Брус молниеносно взвился кверху, но Стайн опередил матроса. Рукояткой пистолета он ударил Иоганна по голове. Тот зашатался и рухнул на палубу.
– Не тратьте времени на благодарности, капитан, – торопливо произнес Стайн. – А то мы вот-вот сядем на мель. Ищите скорее ваши ориентиры, ради самого господа бога!
Я дал Джону новый курс. Мы были почти напротив остроконечной скалы Саймона, где «Форель» легла на грунт. Я кивнул в ту сторону.
– Вот здесь мы повредили горизонтальные рули, – сказал я Джону. Он не ответил. Он был потрясен моим рассказом.
Стайн равнодушно пнул Иоганна ногой.
– Это сделает его еще более надежным телохранителем, – злобно хмыкнул он. – Особенно если учесть его желание свести с вами счеты.
Он наклонился над Иоганном.
– По крайней мере, еще час не придет в сознание, – резюмировал Стайн. – Мы успеем за это время стать на якорь? Если нет, я постараюсь, чтобы он не очнулся еще пару часов. – Он поднял деревянный брус и вопросительно посмотрел на меня.
– Часа достаточно, – буркнул я.
– В этой протоке вы куда нужнее, чем он, – сказал Стайн, снова пнув носком ботинка бесчувственное тело. – Но может случиться, что положение изменится...
Высокая скала на севере и трехглавый холм на юге были отличными ориентирами. Коричневатый берег, желтые дюны, потрепанный ветром кустарник были словно за кисеей водяной пыли. Свет по-прежнему слепил глаза и заставлял щуриться. В молчании Джон, Анна, Стайн и я рассматривали открывшуюся перед нами картину. «Этоша» обогнула последний изгиб канала и вновь пошла параллельно своему прежнему курсу, только теперь она шла на запад. Море успокоилось.
«Этоша» была в бухте острова Двух кривых дюн.
И тут я увидел то, что искал: АПЛI. Высокая, словно спинной плавник акулы, боевая рубка побурела от ржавчины. Лодка была похожа на обитателя глубин, выброшенного на берег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Анна смотрела на меня, поджав губы.
– Не верю, – медленно произнесла она. – Здесь никто не мог бы спастись.
«Этоша» еще минут пятнадцать шла до следующего поворота канала на север. Я выпрямился. Джон поймал мой взгляд. Вид у него был такой же, как тогда в трибунале, когда я подумал, что он «повернул» против меня.
– Пеленги и курс прежние? – спросил он.
Я кивнул, не глядя на него.
– Ты провел здесь «Форель» после... после?..
– Да, – ответил я едва слышно.
– Джеффри, – безжалостно продолжал он. – Все эти годы я думал – потопил ли ты ее в ту ночь? Или... – и он взглянул мне в глаза, – ...или это плод твоего воображения?.. – Сомнение было написано на лице Джона. Я понимал, о чем он думает: «Я разворошил старую рану, и Джеффри снова на грани безумия, бедняга».
– Я потопил ее, – просто сказал я. – Обломки находятся от нас приблизительно по пеленгу 120 градусов.
– Я увижу их?
– Да.
Джон продолжал смотреть вперед.
– Почему ты промолчал об этом? Кого ты этим хотел спасти?
Стайн присоединился к нам. Он жадно прислушивался к разговору.
– Послушайте, – сказал я. – Это уже история, и я хочу быть точным. Это уже история, вот почему я вам расскажу. Лодка с реактивным двигателем в наши дни не новость. Но в годы войны это был, божий подарок командованию подводным флотом Германии. Требовалось только одно – чтобы она оправдала себя. Она потопила «Данедин стар» и вернулась сюда. Здесь, рядом, была ее стоянка. Я пошел за лодкой и уничтожил ее.
– Вы хотите сказать, что у нас, у Германии, была реактивная подводная лодка и что она не была использована в Атлантике? – хихикнул Стайн.
– Да, – обернулся я к нему. – Командование немецким подводным флотом сомневалось в ее эффективности и отправило в пробное плавание. Два человека, кроме меня, знали об этом в Англии. Я получил приказ уничтожить подводную лодку нового типа. И я выполнил приказ. Она лежит – вернее, то, что осталось от нее, – в нескольких милях отсюда, в глубине бухты.
Стайн недоверчиво посмотрел на меня. Затем медленно произнес:
– Значит, капитан-лейтенант Пэйс, кавалер ордена «За боевые заслуги» сделал во время войны больше, чем кто-либо другой, чтобы выиграть битву за Атлантику! Ведь мы бы разворотили Англию этими подводными лодками! А вы погубили еe! Боже правый!.. Но как?
– В самом деле, как? Ведь «Форель» не выпустила ни единой торпеды, – вмешался Джон.
Я рассмеялся им в лицо.
– Я уничтожил ее сигнальной ракетой.
Джон решил, что я спятил.
– Сигнальной ракетой?!
– Она как раз заправлялась, и сигнальная ракета попала в горючее, – ответил я. – Лодка вспыхнула, словно соломенная.
Стайн по-прежнему недоверчиво глядел на меня.
– И никто не остался в живых?
Я повернулся к нему. Кошмарное зрелище двух матросов на песчаной косе возникло у меня в памяти.
– Оставшихся в живых я расстрелял из «эрликона».
– Нет, капитан Пэйс, – раздался с трапа дрожащий от ярости голос. – Вы расстреляли не всех. Одному удалось спастись.
Мы все обернулись, словно наэлектризованные. На мостике стоял Иоганн. В руках у него был тяжелый деревянный брус. Куда девалась его заторможенность! Остров Двух кривых дюн вернул его к реальности. Глаза горели жаждой убийства.
– Вы расстреливали нас из пулемета в упор, – медленно произнес он. – Я до сих пор вижу, как вы водили стволом, капитан. А сейчас я убью вас. Только теперь уж наверняка. Трое суток я провалялся на песке. Один лишь песок кругом, песок и соль. Пули попали мне сюда, – он задрал рукав, не спуская с меня глаз, опасаясь, как бы я первым не бросился на него. На внутренней стороне предплечья почти не осталось мяса. Зажившая рана была страшной. – Я молил бога о смерти там, на песке. Я молил также, чтобы он ниспослал вам смерть, такую же медленную и мучительную... Я вернулся обратно на лодку – вы сейчас увидите ее, потому что я знай эти места не хуже вас. Еще бы! Это западня. Здесь умирают медленно. Я измерил тут шагами каждый дюйм, ища выход из этого ада... Я вернулся на борт лодки, когда она остыла. – Он засмеялся гортанным, диким смехом. – Они все изжарились, капитан. Все мои товарищи изжарились. Но куда легче есть своих друзей жареными, чем сырыми, не правда ли, капитан?
Он снова захохотал, и Анна в ужасе отпрянула назад.
– А теперь, после того жареного мяса, я желаю сырого! – Он надвигался на меня с деревянным брусом в руке. Уголком глаза я заметил, что Стайн беспокойно поглядывает по сторонам.
– Это трогательный рассказ, – съязвил Стайн. Челюсти у него подрагивали. – Теперь мы добавили и военные преступления к длинному списку гнусных преступлений капитана Пэйса. Я увидел, как напряглись мышцы Иоганна. Я словно окаменел. Брус молниеносно взвился кверху, но Стайн опередил матроса. Рукояткой пистолета он ударил Иоганна по голове. Тот зашатался и рухнул на палубу.
– Не тратьте времени на благодарности, капитан, – торопливо произнес Стайн. – А то мы вот-вот сядем на мель. Ищите скорее ваши ориентиры, ради самого господа бога!
Я дал Джону новый курс. Мы были почти напротив остроконечной скалы Саймона, где «Форель» легла на грунт. Я кивнул в ту сторону.
– Вот здесь мы повредили горизонтальные рули, – сказал я Джону. Он не ответил. Он был потрясен моим рассказом.
Стайн равнодушно пнул Иоганна ногой.
– Это сделает его еще более надежным телохранителем, – злобно хмыкнул он. – Особенно если учесть его желание свести с вами счеты.
Он наклонился над Иоганном.
– По крайней мере, еще час не придет в сознание, – резюмировал Стайн. – Мы успеем за это время стать на якорь? Если нет, я постараюсь, чтобы он не очнулся еще пару часов. – Он поднял деревянный брус и вопросительно посмотрел на меня.
– Часа достаточно, – буркнул я.
– В этой протоке вы куда нужнее, чем он, – сказал Стайн, снова пнув носком ботинка бесчувственное тело. – Но может случиться, что положение изменится...
Высокая скала на севере и трехглавый холм на юге были отличными ориентирами. Коричневатый берег, желтые дюны, потрепанный ветром кустарник были словно за кисеей водяной пыли. Свет по-прежнему слепил глаза и заставлял щуриться. В молчании Джон, Анна, Стайн и я рассматривали открывшуюся перед нами картину. «Этоша» обогнула последний изгиб канала и вновь пошла параллельно своему прежнему курсу, только теперь она шла на запад. Море успокоилось.
«Этоша» была в бухте острова Двух кривых дюн.
И тут я увидел то, что искал: АПЛI. Высокая, словно спинной плавник акулы, боевая рубка побурела от ржавчины. Лодка была похожа на обитателя глубин, выброшенного на берег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45