ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— А я тем более! — выкрикнула Сонька. — Что я могла видеть, если я пол дня пьяная спала… — тут она побледнела и заткнулась.
— Ты чего замолкла? — покосилась на нее Ксюша.
Сонька смотрела на нас испуганными детскими глазами. И молчала.
— Сонь, ты чего?
— Я вспомнила, — хрипло прошептала Сонька. — Вспомнила. — Она облизнула губы и продолжила. — Когда вы ушли на дискотеку, вы оставили меня спать в комнате?
— Да. Под присмотром Зорина. А что?
— Я спала, спала… Потом проснулась. И пошла….
— На дискотеку, чтобы станцевать лезгинку.
— Нет. Я пошла… — Сонька нахмурила лоб. Видимо, воспоминания давались ей с трудом. — Я пошла… к Пете! Вспомнила! Я вышла из комнаты, прошла по коридору, дотащилась до склада инвентаря. Начала стучать. Звать Петюню. Я помню, как я орала «Выходи, подлый трус!». А потом пнула дверь, развернулась и ушла досыпать. Еще я помню, что почему-то была очень обижена. А почему?
— Сонь, я не понимаю, что в твоем рассказе должно натолкнуть нас на ответ…
— Погоди, не перебивая! — рыкнула Сонька. — Я была обижена… Потому что знала, что Петюня в комнате, но не открывает, — воскликнула она.
— Откуда ты это знала?
— Я слышала, как он с кем-то разговаривает! Вернее, ругается. Но когда, я постучала, они замолчали. И кто-то прошептал «Не открывай». Вот я и обиделась. Думаю, сам танцевать приглашал, а теперь даже верь мне открыть не хочет. По этому я вернулась в нашу комнату и легла досыпать.
— А где все это время был Зорин?
— Не знаю. — Она пожала плечами. — Я его не видела. Помню, просыпаюсь, кругом никого. Думаю, все меня бросили, пойду к Петюне на свидание.
— И что следует из твоего рассказа?
— Что убийца решил меня задушить, потому что я слышала его разговор с Петюней.
— Глупости, — фыркнула я. — Ничего ты не слышала.
— Да, не слышала, но он же об этом не знает!
— Он же не идиот.
— Ой! — опять побледнела Сонька.
— Что еще?
— Я, кажется, не сразу вернулась в комнату…
— Ну и куда тебя еще носило?
— Ща… Ща вспомню…Только вы не тарахтите…
Мы послушно замолчали. А Сонька принялась вспоминать. Вообще-то ничего удивительно в том, что она начисто забыла все события недавнего вечера, не было. Сонька всегда забывает то, что творит в пьяном виде. Например, однажды она нарезалась до такой степени, что запамятовала не только номер своей квартиры, но и дома, а так же название улицы. И не найдя дороги к отчему дому, она начала бегать по дворам и ломиться во все двери с просьбой пустить ее переночевать. К ее счастью (правду говорят, что бог пьяных бережет) пустили ее к себе в дом не бомжи, бандюги или пьяницы, а сердобольные пенсионеры. В их тихой квартирке они и проснулась по утру. Представьте ее ужас, когда она открыла глаза и обнаружила себя спящей на полу (больше ее положить было не на что) в неизвестной квартире, в неизвестном районе — вид-то из окна был чужим, в соседстве с неизвестными людьми — бабка с дедкой спали, накрывшись с головой одеялом, и храпели, как два пьяных бугая…
Вот уж Сонька испугалась! Так испугалась, что месяцев 7 в рот даже пива не брала. Но потом и страх и стыд притупились, и мы вновь стали устраивать веселые девичники с «Мартини» на первое и водкой на второе. Но, чтобы быть до конца откровенной, скажу, что чудить у нас может не только Сонька, но и мы с Ксюшей. Вот, например, по осени мы поехали в соседний город на концерт Бори Моисеева (любим мы его — страсть!), который проходил в каком-то элитном ночном клубе (на билеты Педик раскошелился).
Возвращались с концерта ночью. Денег, как всегда нет, даже у Ксюши, потому что те, что нам выдал ее муж на такси, мы пропили. Решили добираться до дома на электричке. Подходим, значит, к вокзалу — а поезд уже стоит. Ну мы, естественно, бежать. А платформа далеко, до подземного перехода еще дальше, так что мы сиганули по путям. Бежим, как козы, через рельсы перепрыгиваем, но чувствуем — не успеваем (машинист уже гудок дал). И я не нашла ничего лучше, как ринуться на перерез электричке. Подбежала к платформе и давай перед носом тепловоза на нее вскарабкиваться. Корячусь, пыхчу, ругаюсь. А сама в платье до полу, в велюровом пальто, на шпильках. Помощник машиниста из кабины своей выпрыгнул, орет «Девчонки! Мы подождем, не торопитесь! Обойдите!». Но я уже в раж вошла, мне интересно, смогу я на эту треклятую платформу забраться или нет. Подпрыгиваю, подтягиваюсь, то ноги в модельных туфлях закину, то брюхом на грязные плиты лягу. Помощник кинулся мне помогать, но я машу на него — типа, отвали, я сама. Все электричка со смеху покатывается. Мои подружки, которые уже по-людски на платформу взошли, от народа не отстают — ржут, как маленькие лошадки… Короче, вскарабкалась я все-таки. Ценой порванных колготок, изгвазданного платья, содранных в кровь рук.
А за мной с той поры прочно закрепилась кличка Анна Каренина…
— Сонька там не умерла? — гаркнула мне в самое ухо Ксюша.
— Ты у нее спроси.
— Боюсь. Вдруг мой вопрос помешает ее мыслительному процессу.
— Сонь, — зашептала я. — Ну что? Вспомнила?
— Вспомнила… Я, кажется, еще на улице бегала.
— Это еще зачем?
— В окно снежками пулять.
— Зачем? — спросила я.
— А ты зачем тогда Анной Карениной прикидывалась? — огрызнулась Сонька.
— Пьяная была. Не соображала.
— Вот и я не соображала, — горько вздохнул она.
— И что? Думаешь, тебя за это убить хотят?
— Не за это, — всхлипнула Сонька. — А за что-то другое. А за что, я не помню-ю-ю-ю! — всхлип перерос в плач. — Я что-то видела! В окно! Там через шторы силуэты были видны-ы-ы! — голосила Сонька, утирая сопли. — Вот ведь гадство какое! Погибну ни за грош! А я ведь ничего не помню, ничего… Клянусь!
— А ты на лбу у себя напиши «Товарищ, преступник, я ничего не видела, клянусь!», — по-черному пошутила Ксюша.
— Тебе все хихоньки! А меня, между прочим, скоро убьют! — обиделась Сонька — Ты и над гробом моим смеяться будешь?
— Никто тебя не убьет. Не успеет. Скоро милиция приедет. А пока мы с Лелей будем неотлучно за тобой следовать. То есть охранять.
Сонькина физиономия просветлела. Но не от Ксюшиных слов, а от интересной мысли, пришедшей ей в голову:
— Девочка, — торжественно произнесла Сонька. — Я придумала! Мы сделаем все наоборот. — Она выдержала театральную паузу и выдала. — Будем ловить на живца.
И тут я поняла Сонькин замысел. Она решила стать наживкой, на которую мы поймаем хищника.
— Но это опасно! — протестующее воскликнула я.
— Ничего не опасно, вы же меня подстрахуете. Только надо продумать план.
Уже через минуту план созрел. И мы, немного волнуюсь, преступили к его осуществлению.
18.
Мы втроем шли по коридору и громко разговаривали.
— А ты, правда, видела этого человека?
— Правда, — почти кричала Сонька. — Я обязательно его узнаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50