Я принимаю наилучшее решение, то есть иду набрать еще одно ведро воды и с самым что ни на есть спокойным видом выплескиваю половину ей в портрет. Новые фырканья, новый кашель, новая порция ругательств, еще более изощренных, чем предыдущие.
Знаменитый Сан-Антонио на время откладывает в сторону изысканную вежливость, делающую его в некотором смысле Кольбером полиции.
– Слушай, Глэдис, – перебиваю я ее, – если ты не ответишь на мои вопросы, я буду лить тебе в морду воду до тех пор, пока не опустеет колодец. Ты меня понимаешь?
В подтверждение слов я выплескиваю на нее часть того, что осталось в ведре.
– О'кей, дорогая?
– Чего тебе от меня надо, падаль ходячая? – спрашивает наконец знакомая Толстяка.
– Моего друга Берюрье, который у тебя жил.
– Я его не видела...
– Врешь. Если будешь врать, тебя посадят в тюрягу, где не будет виски, и ты подохнешь от жажды. Кроме того, в твоей камере, куколка, будет полно летучих мышей и тараканов!
– Ты друг Берю, – бросает она на французском. – Ты француз... Вы все крикуны и трепачи.
Она замолкает и вдруг начинает плакать, как фонтаны Рон-Пуэна на Елисейских Полях.
– Ах, черт бы меня подрал, на кой черт я уехала из Монружа? Чтобы подыхать от виски в этой проклятой стране?
Я тронут, как школьник.
– Ну, мамаша, не надо, у каждого своя жизнь. Сплошное счастье в цветах производят только в Голливуде, и оно продолжается час тридцать пять на киноэкране, Я спрашиваю, где Берю?
Она продолжает выплакивать скотч, но отвечает сквозь слезы:
– Я вам сказала, что он не возвращался. Он пообедал здесь в полдень, ушел и не вернулся...
– Вы знаете, куда он пошел?
– Нет. Я спросила, а он мне ответил: «Профессиональный секрет». Свинья паршивая!
– Полагаю, он вам сказал, что вернется к ужину?
– Конечно! Он привез из города холодного цыпленка и пару бутылок скотча...
– Вы пили, дожидаясь его?
– Да.
– Вы никого не видели?
– Видела.
Я навостряю уши.
– Кого?
– Днем, когда этот мерзкий легаш только что отвалил, пришел какой-то тип и спросил некоего Сан-Антонио.
– Да?
– Говорю же я вам, француз хренов!
– Ну и что?
– Я ему ответила, что не знаю такого, и это святая правда, не знаю я никакого Сан-Антонио. А вы его знаете?
– Никто никого не знает, – наставительно и уклончиво отвечаю я. – Что было дальше?
– Я думала, этот парень меня задушит. Он был белым, как мертвец, и скрипел зубами.
– Вы его не знаете?
– Я часто видела его вместе с девушкой из Стингинес Кастла. Молодой аристократ с противной мордой и пластырем на бровях.
Сэр Конси! Нет никаких сомнений, меня искал жених Синтии. Как он узнал, что Берю находится у мамаши Глэдис? Я допустил ошибку, оставив моего друга здесь. Эти мерзавцы запаниковали и схватили его. В замке не поверили в мой отъезд. Черт! Мой Берю! Не могли же его убить, когда его назначение было почти в кармане!
Это придает мне сил.
– После этого визита вы больше никого не видели, Глэдис?
– Нет.
– Точно?
– Говорю же тебе, сопляк!
Она снова заводится и клянется, что, если я буду сомневаться в ее словах, она сунет меня носом в ту часть своего тела, которую я считаю совершенно непригодной для употребления и которую не облагородит даже присутствие в ней моего носа.
Я оставляю отставную шлюху в одиночестве и прыгаю в мою похожую на катафалк «бентли».
На колокольне церкви отбивают полночь – час преступлений, когда я звоню в дверь сэра Конси.
– Хелло! – слышится из переговорного устройства голос унылого аристократа.
– Это Сан-Антонио.
Вопль. Дверь открывается, я поднимаюсь до лестнице На площадке вырисовывается прямоугольник света Сын баронета ждет меня. Он в смокинге
Когда я подхожу, мужской голос кричит по-английски:
– Нет, Фил, держите себя в руках!
Но парень уже не может удержать себя в руках и бросается на меня.
Вам не кажется, что этого многовато?
Это стало традиционным, как все в Англии: едва мы встречаемся, сразу завязываем драку.
Он начинает с удара, нацеленного в мои фамильные драгоценности, но я успеваю встать боком, отчего зарабатываю здоровенный синячище на ляжке; за этим следует серия хуков.
Я шатаюсь, отступаю, падаю, а когда пытаюсь подняться, эта гнида с гербом отвешивает мне удар ботинком в челюсть.
– Фил, прошу вас, это же нечестно, – наставительно говорит голос.
Сквозь туман я успеваю заметить элегантного молодого человека с благородной внешностью, сидящего в кресле, закинув ногу на ногу.
Сэр Конси не обращает на замечание никакого внимания.
Он снова бьет меня ногой. У меня такое чувство, что я провожу уик-энд во взбесившейся бетономешалке. Удары сыплются на меня со всех сторон. Бац! Бум! Шмяк! Я пытаюсь отбиваться, но град ударов достает незащищенные места.
Высокий элегантный молодой человек встает.
Сэр Конси, утомившись, останавливается. Я вдыхаю три литра кислорода и решаю сыграть свою партитуру. Каждому свой черед, верно7
Я начинаю резким ударом толовой. Он Ловит мой кумпол брюхом и валится на пол.
Будучи более честным, чем он, я не бью его, пока он лежит. Я даже простираю любезность до того, что помогаю ему встать, схватив за галстук-бабочку.
Чтобы взяться крепче, я поворачиваю запястье, и сын баронета задыхается.
– Сволочь! – кричу я. – Подлюка!
Он пытается отбиваться, но я уже не чувствую его ударов Мощным толчком я швыряю его к стене. Войдя в соприкосновение со стеной, сэр Конси издает «хааа».
Я подхожу. Он выдохся, но пытается пойти мне навстречу Однако я встречаю его четырнадцатью ударами, нанесенными со всей силой и точностью.
Молодой человек из хорошей семьи в нокауте падает на ковер.
Я тихонько массирую костяшки пальцев и выполняю несколько гимнастических упражнений.
– Великолепно, – оценивает зритель.
Он кланяется и называет мне свое заглавие:
– Сэр Констенс Хаггравент, лучший друг Филипа.
– Сан-Антонио.
Мы пожимаем друг другу руку.
– О! Так это вы, – шепчет Хаггравент, хмуря брови. Его восклицание кажется мне странным. Значит, сэр Конси рассказал обо мне своим друзьям.
Мой собеседник – высокий блондин со светлыми глазами и необыкновенно изысканной внешностью. Даже если бы он расхаживал со своей родословной на шее, то и тогда это не было бы более красноречиво.
– Почему вы сказали «так это вы»?
– Фил разыскивает вас с обеда...
– Мне это сказали.
– Он хотел вас убить.
– Он мне на это достаточно откровенно намекнул.
– Думаю, он ненавидит вас всей душой.
– Он дал мне это понять.
– Кажется, вы отбили у него невесту?
– Я ее не отбивал, а просто подобрал. Она упала в мою постель.
Сэр Констенс Хаггравент улыбается.
– Очень остроумно, – замечает он.
– Откуда вы это знаете, сэр Хаггравент?
– Мне рассказал Фил.
– А он откуда взял? Из пальца высосал?
– Нет, от бывшего дворецкого своих родителей, Джеймса Мейбюрна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34