Пожилой узбек скучал у горок запылившихся сухофруктов прошлогоднего урожая рядом с незнакомыми для этих краев пахучими специями, приправами, пряностями. Торговала тут и шумная, бойкая баба из Тюлькубаса, яблоневого местечка под Алма-Атой, сама румяная и круглая, как знаменитый алма-атинский Апорт. Аромат ранних яблок забивал даже резкий запах восточных специй.
Хлебодаровка -- место не Бог весть какое денежное, народ не очень избалован разносолами, деликатесами, свежими фруктами, и потому торговля шла вяло, хотя цены были вполне умеренные. Покупали немного: кто детишкам, кто для больного, кто для гостей.
На базарчик Акрам-абзы зашел, чтобы взять яблок, которые пришлись ему по вкусу. Он частенько покупал их у этой румяной и ладной женщины, тоже приметившей своего постоянного покупателя. Она издали улыбнулась нотариусу, но зазывать не стала -- возле ее прилавка как раз толкались девушки из промкомбината, держа наготове яркие полиэтиленовые пакеты. И вдруг Акрам-абзы раздумал покупать яблоки и торопливо зашагал прочь от базара: ему почудилось, что в историю с брачным объявлением втянула его именно эта продавщица яблок.
Как непостижимы порой поступки, суждения людей, даже умудренных жизненным опытом, далеко не ветрогонов! Готовы свалить свои беды на что угодно: на погоду, на понедельник, на тринадцатое число, на самые невероятные обстоятельства, лишь бы снять с себя ответственность за свой опрометчивый шаг...
А началось все с того самого дня, когда не оказалось у него с собой ни пакета, ни сумки, и торговка завернула яблоки в газету "Вечерняя Алма-Ата", где были напечатаны необычные для провинциального глаза объявления. Хотя такие объявления и печатались всего в трех-четырех газетах страны, жителям больших городов они знакомы, как известны и клубы "Для тех, кому за тридцать" -- городской вариант деревенских посиделок.
Клубы, так широко расплодившиеся поначалу, почему-то быстро захирели и повсеместно сошли на нет: наиболее активная часть женщин, благодаря стараниям и энергии которых и появились эти клубы, должно быть, свои проблемы решила, а у оставшейся части достаточных сил не нашлось. Клубы умерли, но объявления прижились, более того, докатились до такой глухомани, как Хлебодаровка.
Говорят, часть обездоленных женщин, в чьих городах не дают брачных объявлений, и никак не удается открыть клуб интересных встреч, и сложно с жениховским "кворумом", завалила письмами Центральное радио и телевидение, требуя применить энтээровскую мощь для решения брачных проблем, советуя радиостанции "Маяк" каждые два-три часа передавать получасовые записи брачных объявлений, поскольку в стране несколько часовых поясов, а жених из Магадана непременно должен услышать о невесте из Закарпатья, хотя разница во времени у них десять часов. А Центральному телевидению рекомендовалось по субботам отводить один канал для показа невест во всей красе, а текст о добродетелях оных чтобы непременно читал своим хорошо поставленным голосом Василий Лановой, а еще лучше -- сам Тихонов. Не осталась без внимания и всесоюзная фирма грамзаписи "Мелодия" -- ей настойчиво советовали выпускать диски и кассеты с теми же объявлениями, можно в музыкальном оформлении, и намекали, что дела фирмы пойдут резко в гору, равно как и у тех, кто производит магнитофоны и проигрыватели.
"Средних лет женщина, хорошего здоровья и мягкого нрава, приятной внешности, умелая хозяйка, склонная к спокойной и несуетливой жизни в маленьком городе или селе, хотела бы познакомиться с мужчиной не моложе пятидесяти лет, желательно веселым, общительным, не злоупотребляющим алкоголем..."
Акрам-абзы раз сто, наверное, читал это объявление. Его воображение занимала фраза: "средних лет женщина". Сколько же это на самом деле? Тридцать, сорок, пятьдесят? Поди угадай... Нравилось ему и фраза "склонная к спокойной и несуетливой жизни в маленьком городе или селе". Это словно про их Хлебодаровку.
Правда, встречались объявления, которые его раздражали. Например, такое:
"47 лет. Образование высшее. Меломанка, поклонница литературы и других искусств. Хотела бы познакомиться с мужчиной, близким мне по интеллекту. Материально обеспечена: есть машина, дача..."
Он заочно невзлюбил эту даму, хотя ни по каким параметрам ей не подходил и давала меломанка объявление, разумеется, не в расчете на Сабирова из далекого степного Оренбуржья.
А какое разнообразие было адресов и предложений! Выбирай -- куда хочешь, к кому хочешь, кого хочешь!
"Вдова. Пятидесяти лет, крупного телосложения, брюнетка. Двое детей давно определены и живут отдельно. Имею в Крыму дом, сад. Хотелось бы принять мужчину самостоятельного, хозяйственного, знающего садоводство и цветоводство. Желательно крепкого здоровья и высокого роста..."
С тех пор, как попала к нему случайно эта "Вечерка", Акрам Галиевич каждый вечер рассматривал ее с волнением, как огромную карту мира, висевшую у него в сельсовете. Как иного путешественника манят города с таинственными, малознакомыми названиями, так и его манили эти объявления. Иногда он жалел, что у него только один-единственный номер, и даже на почту сходил, поинтересовался, нельзя ли на эту газету подписаться с ближайшего месяца. Огорчили, сказав, что только с нового года.
В иные вечера он так засиживался за газетой, что забывал зайти на вечерний самовар к соседу.
Жолдас-ага, в такие дни долго не дававший жене команду заносить самовар, поглядывал за тщательно выкрашенную низкую изгородь, разделявшую их дворы, и, не видя обычно копавшегося во дворе соседа, думал: "Загрустил Акрам без Верочки, и не время бередить его раны". Он сам заносил самовар в дом и, улыбаясь в свои редкие приспущенные усы, озорно грозил: "Погоди, друг мой, сосед, женим мы тебя. Негоже человеку в старости одному оставаться. Дай только срок, чтоб по-людски все было, уж больно высоки наши годы для насмешек, и не нам дурные примеры подавать молодым и топтать не нами заведенный порядок..."
А его друг в это время перечитывал уже, наверное, в сотый раз: "Блондинка, хрупкого сложения, хотела бы выйти замуж за доброго, пожилого человека в сельской местности..." -- и уносился мыслями то к "хрупкой блондинке, уставшей от города, шума и личных неудач в жизни", то в Крым, к "брюнетке крепкого телосложения", жившей в огромном доме с садом, спускающимся к ласковому морю. В объявлении брюнетки его настораживало условие: "мужчина высокого роста". Хотя Акрам Галиевич и вышел ростом, но гигантом не был, а что имела в виду "вдова пятидесяти лет", было не совсем ясно. Вдове, наверное, подошел бы другой его сосед, почти двухметровый Иван Гаврилюк, так с того собственная жена глаз не спускала, и не то что в Крым -- в соседние колхозы на сельхозработы не отпускала без скандала с Ивановым начальством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
Хлебодаровка -- место не Бог весть какое денежное, народ не очень избалован разносолами, деликатесами, свежими фруктами, и потому торговля шла вяло, хотя цены были вполне умеренные. Покупали немного: кто детишкам, кто для больного, кто для гостей.
На базарчик Акрам-абзы зашел, чтобы взять яблок, которые пришлись ему по вкусу. Он частенько покупал их у этой румяной и ладной женщины, тоже приметившей своего постоянного покупателя. Она издали улыбнулась нотариусу, но зазывать не стала -- возле ее прилавка как раз толкались девушки из промкомбината, держа наготове яркие полиэтиленовые пакеты. И вдруг Акрам-абзы раздумал покупать яблоки и торопливо зашагал прочь от базара: ему почудилось, что в историю с брачным объявлением втянула его именно эта продавщица яблок.
Как непостижимы порой поступки, суждения людей, даже умудренных жизненным опытом, далеко не ветрогонов! Готовы свалить свои беды на что угодно: на погоду, на понедельник, на тринадцатое число, на самые невероятные обстоятельства, лишь бы снять с себя ответственность за свой опрометчивый шаг...
А началось все с того самого дня, когда не оказалось у него с собой ни пакета, ни сумки, и торговка завернула яблоки в газету "Вечерняя Алма-Ата", где были напечатаны необычные для провинциального глаза объявления. Хотя такие объявления и печатались всего в трех-четырех газетах страны, жителям больших городов они знакомы, как известны и клубы "Для тех, кому за тридцать" -- городской вариант деревенских посиделок.
Клубы, так широко расплодившиеся поначалу, почему-то быстро захирели и повсеместно сошли на нет: наиболее активная часть женщин, благодаря стараниям и энергии которых и появились эти клубы, должно быть, свои проблемы решила, а у оставшейся части достаточных сил не нашлось. Клубы умерли, но объявления прижились, более того, докатились до такой глухомани, как Хлебодаровка.
Говорят, часть обездоленных женщин, в чьих городах не дают брачных объявлений, и никак не удается открыть клуб интересных встреч, и сложно с жениховским "кворумом", завалила письмами Центральное радио и телевидение, требуя применить энтээровскую мощь для решения брачных проблем, советуя радиостанции "Маяк" каждые два-три часа передавать получасовые записи брачных объявлений, поскольку в стране несколько часовых поясов, а жених из Магадана непременно должен услышать о невесте из Закарпатья, хотя разница во времени у них десять часов. А Центральному телевидению рекомендовалось по субботам отводить один канал для показа невест во всей красе, а текст о добродетелях оных чтобы непременно читал своим хорошо поставленным голосом Василий Лановой, а еще лучше -- сам Тихонов. Не осталась без внимания и всесоюзная фирма грамзаписи "Мелодия" -- ей настойчиво советовали выпускать диски и кассеты с теми же объявлениями, можно в музыкальном оформлении, и намекали, что дела фирмы пойдут резко в гору, равно как и у тех, кто производит магнитофоны и проигрыватели.
"Средних лет женщина, хорошего здоровья и мягкого нрава, приятной внешности, умелая хозяйка, склонная к спокойной и несуетливой жизни в маленьком городе или селе, хотела бы познакомиться с мужчиной не моложе пятидесяти лет, желательно веселым, общительным, не злоупотребляющим алкоголем..."
Акрам-абзы раз сто, наверное, читал это объявление. Его воображение занимала фраза: "средних лет женщина". Сколько же это на самом деле? Тридцать, сорок, пятьдесят? Поди угадай... Нравилось ему и фраза "склонная к спокойной и несуетливой жизни в маленьком городе или селе". Это словно про их Хлебодаровку.
Правда, встречались объявления, которые его раздражали. Например, такое:
"47 лет. Образование высшее. Меломанка, поклонница литературы и других искусств. Хотела бы познакомиться с мужчиной, близким мне по интеллекту. Материально обеспечена: есть машина, дача..."
Он заочно невзлюбил эту даму, хотя ни по каким параметрам ей не подходил и давала меломанка объявление, разумеется, не в расчете на Сабирова из далекого степного Оренбуржья.
А какое разнообразие было адресов и предложений! Выбирай -- куда хочешь, к кому хочешь, кого хочешь!
"Вдова. Пятидесяти лет, крупного телосложения, брюнетка. Двое детей давно определены и живут отдельно. Имею в Крыму дом, сад. Хотелось бы принять мужчину самостоятельного, хозяйственного, знающего садоводство и цветоводство. Желательно крепкого здоровья и высокого роста..."
С тех пор, как попала к нему случайно эта "Вечерка", Акрам Галиевич каждый вечер рассматривал ее с волнением, как огромную карту мира, висевшую у него в сельсовете. Как иного путешественника манят города с таинственными, малознакомыми названиями, так и его манили эти объявления. Иногда он жалел, что у него только один-единственный номер, и даже на почту сходил, поинтересовался, нельзя ли на эту газету подписаться с ближайшего месяца. Огорчили, сказав, что только с нового года.
В иные вечера он так засиживался за газетой, что забывал зайти на вечерний самовар к соседу.
Жолдас-ага, в такие дни долго не дававший жене команду заносить самовар, поглядывал за тщательно выкрашенную низкую изгородь, разделявшую их дворы, и, не видя обычно копавшегося во дворе соседа, думал: "Загрустил Акрам без Верочки, и не время бередить его раны". Он сам заносил самовар в дом и, улыбаясь в свои редкие приспущенные усы, озорно грозил: "Погоди, друг мой, сосед, женим мы тебя. Негоже человеку в старости одному оставаться. Дай только срок, чтоб по-людски все было, уж больно высоки наши годы для насмешек, и не нам дурные примеры подавать молодым и топтать не нами заведенный порядок..."
А его друг в это время перечитывал уже, наверное, в сотый раз: "Блондинка, хрупкого сложения, хотела бы выйти замуж за доброго, пожилого человека в сельской местности..." -- и уносился мыслями то к "хрупкой блондинке, уставшей от города, шума и личных неудач в жизни", то в Крым, к "брюнетке крепкого телосложения", жившей в огромном доме с садом, спускающимся к ласковому морю. В объявлении брюнетки его настораживало условие: "мужчина высокого роста". Хотя Акрам Галиевич и вышел ростом, но гигантом не был, а что имела в виду "вдова пятидесяти лет", было не совсем ясно. Вдове, наверное, подошел бы другой его сосед, почти двухметровый Иван Гаврилюк, так с того собственная жена глаз не спускала, и не то что в Крым -- в соседние колхозы на сельхозработы не отпускала без скандала с Ивановым начальством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18