- Одного в ванную, второго в туалет, третьего на кухню, четвертого...
- Четвертого нет, - быстро сказал Леша.
- Тем лучше. Повторяю - по отдельным помещениям и тут же! Ясно? Тут же - вопросы, допросы, признания, протоколы... При малейшем сопротивлении, недоумении - по морде. Ясно? По морде. Не поможет - по яйцам. И еще наручники. До всех вопросов. До! - Кошаев поднял указательный палец. Человек в наручниках - это уже не совсем человек. Он сразу чувствует себя на скамье подсудимых.
- Не всегда, - опять перебил капитана Леша.
- Я говорю не о нормальных людях, Леша. Я говорю о подонках, которые даже бабы себе найти не могут, которые скопом на девчонку готовы навалиться...
Вот для них наручники - первое отрезвляющее средство.
- Приехали, - сказал Леша и, остановив машину, первым выскочил на тротуар. Не оглядываясь, он бросился к подъезду, за ним устремились остальные.
Взбежав на второй этаж, все остановились у двери, обитой коричневым дерматином.
Капитан осмотрел свое воинство, вынул пистолет.
- Давай, - сказал он Леше.
И тот нажал кнопку звонка. Некоторое время за дверью стояла тишина, потом кто-то осторожно приблизился к дверному глазку. Леша снова нажал на кнопку звонка, хорошо представляя себе, как раздражающе громко звенит он там, в квартире.
- Кто? - раздался, наконец, вопрос.
- Свои, - ответил капитан.
- Свои все дома.
- Открывай! Милиция!
- Милиция после шести вечера не имеет права...
Капитан не стал дожидаться, пока глумливый голос закончит перечислять его права, и дважды выстрелил в замок. Но дверь не открывалась, хотя пулями начисто вывернуло замок из слабоватой клееной двери.
В квартире раздались суматошные голоса, которые можно было истолковать, как согласие открыть дверь, но капитан, не раздумывая, двумя выстрелами выворотил из гнезда и второй замок. Когда дверь под напором нескольких человек рухнула внутрь, милиционеры в глубине квартиры увидели трех парней, которые, кажется, из последних сил старались сохранить невозмутимость.
Вадим попытался было что-то объяснить Леше о правах милиции в ночное время, но участковый, не слушая, стукнул кулаком в его красный подбородок.
Голова Вадима дернулась, его отбросило к стене, а когда он выровнялся, на запястьях у него уже поблескивали наручники.
- Что происходит? Что случилось? - плачущим голосом, озираясь по сторонам, спрашивал Вадим. Он, видимо, хотел увидеть своих друзей, чтобы как-то определиться, получить поддержку, но никого из них рядом не оказалось.
- Отвечаю! - крикнул капитан Кошаев, с силой толкая Вадима на стул. По поступившим сведениям в этой квартире совершено опасное преступление изнасилована девушка. В данное время она дает показания, пишет заявление. Кто, кроме тебя, участвовал в изнасиловании? - спросил капитан напористо, так, словно преступление самого Вадима уже доказано.
Вадим начал пожимать плечами, попытался было развести руки в стороны, но наручники помешали сделать этот недоуменный жест. Да и капитан пресек все его попытки протянуть время.
- Отвечать! - гаркнул он в лицо Вадиму. - Кто организатор? Ты все затеял?
- Да нет, почему именно я...
- Кто? Тот длинный?
- Никакого насилия... Все по доброму согласию... Она сама не возражала...
- Ясно. Изнасилования не отрицаешь!
- Неужели вы думаете...
- Ты! Мудак! Мне нечего думать. Теперь уже ты думай. И советую - давай показания по доброму согласию. Алексей! Составляй протокол. Один уже сознался.
- Я не сознавался, я только сказал...
- Ну! Слушаю тебя! Что ты сказал? Что все было по доброму согласию?
Одна невинная девушка с тремя такими битюгами по доброму согласию? Да тут корова взвоет!
- Видите ли, капитан, - рассудительно начал Вадим, но Кошаев не пожелал его слушать.
- Почему вешалка сорвана? Почему лампа в спальне разбита? Почему битая посуда в комнате на полу? Откуда кровь на кровати? Это доброе согласие? Все.
Хватит трепаться. Факт установлен. Участники задержаны. Признания получены.
Алексей, пиши протокол. Этот красномордый уже созрел. Подпишет.
- А если не подпишет? - нервно усмехнулся Вадим.
- Тогда я с его яйцами сделаю то же, что и с дверными замками! Понял? - гаркнул капитан в лицо Вадиму с такой силой, что тот отшатнулся, ударившись затылком о стену.
- Между прочим, я могу и не отвечать на вопросы без адвоката, неосторожно произнес Вадим, когда капитан уже направился к выходу из кухни.
- Что? - резко обернулся он и снова приблизился к Вадиму. - Алексей, ты слышал? Задержанный оказывает сопротивление. Ты видел, как яростно он сопротивляется? Видел?
- Видел, - кивнул Алексей. - Очень яростно. Он просто бросается на работников милиции с кухонным ножом. И только счастливая случайность и профессиональное мастерство позволило группе захвата избежать жертв.
Капитан с уважением посмотрел на Алексея, который так быстро сообразил, что нужно ответить, даже голову склонил к плечу слушая те слова, которые ему сейчас больше всего требовались.
- Ты слышал? - с улыбкой спросил он у Вадима. - Тебе только что зачитали строчки из протокола, который ты подпишешь. Ведь подпишешь?
- Ни за что! - выкрикнул Вадим. Он хотел еще что-то произнести, но мощный удар по лицу отбросил его к стене. А едва он выровнялся, капитан снова послал его в угол.
- Ишь какой свирепый! - проговорил Кошаев врастяжку. - Ишь, какой злобный! Да он просто псих какой-то... Это же тот самый сексуальный маньяк, которого мы так долго ловили... Алексей! Глянь в окно!
- А что там? - не понял Алексей.
- Полнолуние! С этими психами при полной луне происходят страшные превращения. Ты читал ориентировку про маньяка, который питается женскими грудями? Вот он! Перед тобой! - капитан выбросил вперед руку так, что его указательный палец уперся Вадиму в переносицу. - Они едят отрезанные груди сырыми, так что кровь течет по подбородку! Алексей! Ты посмотри на его подбородок! Он же весь в кровище!
- Это не я, - пробормотал Вадим. - Вы меня с кем-то путаете...
- А потом, когда луна скроется за горизонтом, они, видите ли, ничего не помнят.
- Катя сама ушла... Ничего мы у нее не откусывали...
- Только трахали?
- Да... да.
- Алексей! Пиши!
И, не задерживаясь больше на кухне, капитан решительными шагами вошел в комнату, где допрашивали Бориса. Этот держался крепче хныкающего Вадима, сидел насупившись, на милиционеров поглядывал настороженно, но без боязни.
- Так, - произнес капитан, подходя. - Один уже дал показания. Признался во всем и протокол подписал. А ты?
- А что я? - усмехнулся Борис. Его тяжелая налитая фигура, взгляд исподлобья, мощная выстриженная шея, выпирающий живот создавали впечатление непокорности.
- Ты признаешься?
- В чем?
- В изнасиловании, - капитан, отвечая на вопросы Бориса, начинал терять терпение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45