— После чего Кийлике принялся нам объяснять все, что можно сделать ракетой.
Поскольку в речи председателя совета дружины Кибуваска как раз наступила пауза, потому что один листок упал на пол, а без текста Кибуваск не мог ничего сказать, старший пионервожатый услыхал слова Кийлике, подошел к нам сзади и сделал замечание за нарушение дисциплины на торжественном сборе.
Здесь я пропускаю, как председатель совета отряда Сильви Куллеркупп зашипела на нас, что также нарушило ход торжественного сбора, но это оставили без внимания, и продолжу с того места, когда мы вернулись в свой класс и стали принимать личные обязательства. Я сказал:
— Не страшится трудностей пионер. Я обязуюсь учиться, если только смогу, лишь на удовлетворительно и хорошо.
Кийлике сказал:
— Я обязуюсь продвинуться в математике дальше, чем в прошлом году. А Каур:
— Мы с Топпом повысим успеваемость на десять процентов.
Сильви Куллеркупп все записала. Но вместо похвал сморщила нос и напомнила о замечании во время радиолинейки и об очках, которые вычтут за это у всего отряда,
— Что значит, если только смогу? — сказала мне Сильви Куллеркупп. — Учиться хорошо можно всегда.
— Ты уже в прошлом году продвинулся довольно далеко — в отряде из-за тебя едва не появилась двойка, — — сказала Сильви Куллеркупп Кийлике. И она закончила свое выступление, сказав, что нас, включая Топпа и Каура, следует обязать жить по расписанию.
Теперь я и подошел к тому, с чего, по правде, следовало бы начать. Как Сильви Куллеркупп решила, так другие ее и поддержали. Тут же на сборе нам составили расписание на сегодняшний день.
— Кто минуты ценить не научится, из того передовик не получится, — сказала Сильви Куллеркупп и написала это на доске.
Но когда мы выразили опасение, что дело непривычное и по силам ли нам жизнь, которая идет по строгому расписанию, она добавила: — Если друг тебе опора, не страшны любые горы.
Под этим она, конечно, подразумевала, что я должен опираться на Кийлике и наоборот.
Когда мы наконец разошлись со сбора, было уже половина третьего.
— Хорошенькое дело, — сказал Кийлике. — Через пятнадцать минут мне положено зубрить английский, а я еще возле школы. Мотоцикла у меня нет и такси мне не подали, так что придерживаться расписания будет довольно трудно.
Я не пал духом. Я сказал:
— Эта Куллеркупп ошиблась насчет опоры. В теперешнем положении тебе больше нужны ноги друга. Если кто-то поведет или, как говорят спортсмены, задаст темп на дистанции, можно и без мотоцикла вовремя успеть в интернат. — И я пустился бежать, подавая пример Кийлике, ибо из-за большого собственного веса бегать самостоятельно ему трудно.
Как вообще известно и можно прочесть в журнале «Физкультурник», спортсмены, бегущие за лидером, всегда показывали лучшие результаты и, конечно, Кийлике с моей помощью успел бы вовремя к учебнику английского языка, если бы на мосту нам не встретилась классная руководительница товарищ Пюкк.
— Ага, Сихвка и Кийлике, — сказала учительница Пюкк. — Вот кстати. Идемте со мной, поможете принести из магазина учебные пособия.
Всякому понятно, что учителя следует слушаться. Потому что если не послушаешься, можно, конечно, вовремя успеть к учебнику английского языка, но что произойдет на следующем уроке зоологии, тоже известно. Вот мы и помогли учительнице отнести в школу несколько чучел грызунов, два застекленных ящика с бабочками, барометр-анероид и еще желудок животного из искусственного материала, открывающийся, как шкаф на петлях, и состоящий из рубца, сетки и сычуга.
Когда мы пришли в интернат, было уже без десяти четыре.
— Поторапливайся! — сказал я Кийлике. — Принимайся за свой английский. — Но Кийлике покачал головой и мрачно спросил, разве я не помню, в чем мы поклялись на сборе отряда.
Теперь и я вспомнил, как мы в конце сбора стояли в строю и Куллеркупп спросила:
— Сихвка и Кийлике, готовы ли вы точно выполнять свое дневное расписание?
И мы ответили:
— Всегда готовы!
И я понял, что, конечно, Кийлике уже не может возиться с английским языком, поскольку время, отведенное на приготовление английского, сейчас кончится.
И я тоже не могу, потому что с четырех до пяти у меня, как и у Кийлике, по расписанию баскетбол и другие игры с мячом, которые предусмотрены для того, чтобы наше физическое развитие не захирело, как это теперь часто случается.
Лови человека на слове, быка — за рога, гласит старинная пословица, и на сей раз нам удалось сдержать свое обещание. Но когда настало пять часов и мы хотели приступить к следующему пункту программы дня, нас постигла неудача, потому что на лестнице нам встретилась заведующая интернатом товарищ Кадастик. И сказала точно те слова, которые я тут пишу:
— Сихвка и Кийлике, во дворе у бани завалилась поленница. Идите сложите ее заново.
Так нам не удалось с пяти до шести часов выполнить свое обещание. Потому что, хотя мы и пытались объяснить заведующей, товарищ Кадастик, что общественная работа по плану у нас позже, она об этом и слышать не захотела. И о нашем обещании также. И мы складывали дрова все то время, что было предназначено по плану для геометрии.
Вот я и рассказал честно, как случилось, что Кийлике получил двойку по английскому, а я по геометрии. Пионер держит свое слово, и мы сдержали, как смогли. За правду не бьют, говорит старинная пословица, но учительница английского языка и учитель геометрии нас наказали, потому что они и слушать не захотели, как все было и что мы не виноваты.
Если бы председатель совета отряда Куллеркупп не взяла с нас клятвы строго придерживаться программы дня, мы бы могли выучить английский и геометрию перед сном. Но это время было предусмотрено для прогулки и личных дел.
Век живи, век учись — гласит старинная пословица, и верно. Теперь я знаю, что само по себе расписание или программа дня не обеспечивают высокой успеваемости.
КАК МЫ НАРУШИЛИ НОЧНОЙ ПОКОЙ В ИНТЕРНАТЕ
(Объяснительная записка Агу Сихвки директору школы)
Чтобы рассказать честно все, как было, я должен начать с фильма, в котором Фантомас действовал снова, и который мы ходили смотреть — я два, Кийлике два, Топп два и Каур три раза.
Искусство пробуждает мышление, говорит учитель рисования, и это верно.
Когда мы вечером вернулись в интернат, Кийлике сразу же поднял вопрос, как нам понравилось бы, если бы мы могли иногда менять свое лицо, как это делал Фантомас,
— Мне бы понравилось! — решил Топп и сказал, что на уроках взял бы себе лицо Тимохвкина, потому что у Тимохвкина все всегда бывает выучено, и учителя его не вызывают.
— Мне бы тоже понравилось, — сказал Каур. — На урок математики я хотел бы взять себе лицо учителя математики или еще лучше — директора школы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Поскольку в речи председателя совета дружины Кибуваска как раз наступила пауза, потому что один листок упал на пол, а без текста Кибуваск не мог ничего сказать, старший пионервожатый услыхал слова Кийлике, подошел к нам сзади и сделал замечание за нарушение дисциплины на торжественном сборе.
Здесь я пропускаю, как председатель совета отряда Сильви Куллеркупп зашипела на нас, что также нарушило ход торжественного сбора, но это оставили без внимания, и продолжу с того места, когда мы вернулись в свой класс и стали принимать личные обязательства. Я сказал:
— Не страшится трудностей пионер. Я обязуюсь учиться, если только смогу, лишь на удовлетворительно и хорошо.
Кийлике сказал:
— Я обязуюсь продвинуться в математике дальше, чем в прошлом году. А Каур:
— Мы с Топпом повысим успеваемость на десять процентов.
Сильви Куллеркупп все записала. Но вместо похвал сморщила нос и напомнила о замечании во время радиолинейки и об очках, которые вычтут за это у всего отряда,
— Что значит, если только смогу? — сказала мне Сильви Куллеркупп. — Учиться хорошо можно всегда.
— Ты уже в прошлом году продвинулся довольно далеко — в отряде из-за тебя едва не появилась двойка, — — сказала Сильви Куллеркупп Кийлике. И она закончила свое выступление, сказав, что нас, включая Топпа и Каура, следует обязать жить по расписанию.
Теперь я и подошел к тому, с чего, по правде, следовало бы начать. Как Сильви Куллеркупп решила, так другие ее и поддержали. Тут же на сборе нам составили расписание на сегодняшний день.
— Кто минуты ценить не научится, из того передовик не получится, — сказала Сильви Куллеркупп и написала это на доске.
Но когда мы выразили опасение, что дело непривычное и по силам ли нам жизнь, которая идет по строгому расписанию, она добавила: — Если друг тебе опора, не страшны любые горы.
Под этим она, конечно, подразумевала, что я должен опираться на Кийлике и наоборот.
Когда мы наконец разошлись со сбора, было уже половина третьего.
— Хорошенькое дело, — сказал Кийлике. — Через пятнадцать минут мне положено зубрить английский, а я еще возле школы. Мотоцикла у меня нет и такси мне не подали, так что придерживаться расписания будет довольно трудно.
Я не пал духом. Я сказал:
— Эта Куллеркупп ошиблась насчет опоры. В теперешнем положении тебе больше нужны ноги друга. Если кто-то поведет или, как говорят спортсмены, задаст темп на дистанции, можно и без мотоцикла вовремя успеть в интернат. — И я пустился бежать, подавая пример Кийлике, ибо из-за большого собственного веса бегать самостоятельно ему трудно.
Как вообще известно и можно прочесть в журнале «Физкультурник», спортсмены, бегущие за лидером, всегда показывали лучшие результаты и, конечно, Кийлике с моей помощью успел бы вовремя к учебнику английского языка, если бы на мосту нам не встретилась классная руководительница товарищ Пюкк.
— Ага, Сихвка и Кийлике, — сказала учительница Пюкк. — Вот кстати. Идемте со мной, поможете принести из магазина учебные пособия.
Всякому понятно, что учителя следует слушаться. Потому что если не послушаешься, можно, конечно, вовремя успеть к учебнику английского языка, но что произойдет на следующем уроке зоологии, тоже известно. Вот мы и помогли учительнице отнести в школу несколько чучел грызунов, два застекленных ящика с бабочками, барометр-анероид и еще желудок животного из искусственного материала, открывающийся, как шкаф на петлях, и состоящий из рубца, сетки и сычуга.
Когда мы пришли в интернат, было уже без десяти четыре.
— Поторапливайся! — сказал я Кийлике. — Принимайся за свой английский. — Но Кийлике покачал головой и мрачно спросил, разве я не помню, в чем мы поклялись на сборе отряда.
Теперь и я вспомнил, как мы в конце сбора стояли в строю и Куллеркупп спросила:
— Сихвка и Кийлике, готовы ли вы точно выполнять свое дневное расписание?
И мы ответили:
— Всегда готовы!
И я понял, что, конечно, Кийлике уже не может возиться с английским языком, поскольку время, отведенное на приготовление английского, сейчас кончится.
И я тоже не могу, потому что с четырех до пяти у меня, как и у Кийлике, по расписанию баскетбол и другие игры с мячом, которые предусмотрены для того, чтобы наше физическое развитие не захирело, как это теперь часто случается.
Лови человека на слове, быка — за рога, гласит старинная пословица, и на сей раз нам удалось сдержать свое обещание. Но когда настало пять часов и мы хотели приступить к следующему пункту программы дня, нас постигла неудача, потому что на лестнице нам встретилась заведующая интернатом товарищ Кадастик. И сказала точно те слова, которые я тут пишу:
— Сихвка и Кийлике, во дворе у бани завалилась поленница. Идите сложите ее заново.
Так нам не удалось с пяти до шести часов выполнить свое обещание. Потому что, хотя мы и пытались объяснить заведующей, товарищ Кадастик, что общественная работа по плану у нас позже, она об этом и слышать не захотела. И о нашем обещании также. И мы складывали дрова все то время, что было предназначено по плану для геометрии.
Вот я и рассказал честно, как случилось, что Кийлике получил двойку по английскому, а я по геометрии. Пионер держит свое слово, и мы сдержали, как смогли. За правду не бьют, говорит старинная пословица, но учительница английского языка и учитель геометрии нас наказали, потому что они и слушать не захотели, как все было и что мы не виноваты.
Если бы председатель совета отряда Куллеркупп не взяла с нас клятвы строго придерживаться программы дня, мы бы могли выучить английский и геометрию перед сном. Но это время было предусмотрено для прогулки и личных дел.
Век живи, век учись — гласит старинная пословица, и верно. Теперь я знаю, что само по себе расписание или программа дня не обеспечивают высокой успеваемости.
КАК МЫ НАРУШИЛИ НОЧНОЙ ПОКОЙ В ИНТЕРНАТЕ
(Объяснительная записка Агу Сихвки директору школы)
Чтобы рассказать честно все, как было, я должен начать с фильма, в котором Фантомас действовал снова, и который мы ходили смотреть — я два, Кийлике два, Топп два и Каур три раза.
Искусство пробуждает мышление, говорит учитель рисования, и это верно.
Когда мы вечером вернулись в интернат, Кийлике сразу же поднял вопрос, как нам понравилось бы, если бы мы могли иногда менять свое лицо, как это делал Фантомас,
— Мне бы понравилось! — решил Топп и сказал, что на уроках взял бы себе лицо Тимохвкина, потому что у Тимохвкина все всегда бывает выучено, и учителя его не вызывают.
— Мне бы тоже понравилось, — сказал Каур. — На урок математики я хотел бы взять себе лицо учителя математики или еще лучше — директора школы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26