Спереди на брезенте – белое пятно, на нем нарисованы красный крест и красный полумесяц. Даже не полумесяц, а так – словно очищенный банан. Мулы дружно щиплют из туго набитой сетки траву, сетка тяжело покачивается на дышле. Из ворот вышел полицейский, за ним мужчина в белом халате, о чем-то поговорили, оглядываясь на ворота. Мужчина вытянул из фургона сложенные носилки – два бамбуковых шеста с прикрепленным к ним брезентом, взял их наперевес и понес в ворота, полицейский двинулся за ним.
Радж сунул в руки Янга тяжелую сумку, ускорил шаг. Янг поспешил вслед.
За воротами у проходной увидели немало народу. Немного на отшибе, на вынесенном из проходной табурете, сидит, точно арестованный, Абрахамс – руки на коленях, голова горестно опущена. За его спиной, опираясь на метлы, как на ружья, точно в почетной страже, стоят две женщины-дворничихи. Янг видел их впервые, должно быть, они убирают зеленую зону дельфинария.
Ближе к проходной двое полицейских, у их ног – саквояжи. Один, в мундире, что-то записывает в блокнот, другой, в штатском, похоже начальник, что-то диктует и время от времени поглядывает на двери проходной. Там двое мужчин в белом держатся за торчком поставленные носилки и заглядывают внутрь строения.
– Что случилось? – Радж недоуменно обводит всех глазами, задерживает взгляд на полицейских и Абрахамсе. Полицейские незнакомые, не те, что приезжали за Пуолом.
Штатский, не обращая внимания на Раджа, продолжал размеренно диктовать результаты осмотра места происшествия.
– Ой, Радж!.. Ой, Радж! – будто ждал парней, чтобы пожаловаться, Абрахамс. – Несчастный Малу! Бедные дельфины! О, что мне скажет мистер Крафт?! Я же ему служил верой и правдой!.. Лучше бы мне на свет не родиться!
– Помолчите вы! – с нажимом бросил Абрахамсу штатский. – А вы чего тут рот раскрыли? Театр нашли… А-а, вы Радж Синх? Упоминали тут такого… Стойте, коли явились, и молчите. Дойдет очередь и до вас.
Янг нагнулся под руку мужчины в белом, заглянул в проходную. На полу лежал кто-то скорчившись. В него целился фотоаппаратом то так, то этак лысенький староватый малаец, время от времени ослепительно сверкала вспышка.
Выбирая место для очередного снимка, лысенький все подергивал и откидывал от себя назад тяжелую сумку с батареей. Был в проходной и доктор, стоял в глубине спиной к выходу и звякал инструментами в сумке. Янг снова взглянул на лежащего и в ярком свете вспышки разглядел его сине-черное лицо. Янгу стало нехорошо, он перевел взгляд на стол, где стояла начатая бутылка вина «Дрымз сейл» («Парус мечты»), валялись куски лепешки и вареного мяса. Фотограф два раза щелкнул-заснял и то, что было на столе, два раза – застекленный стенд с ключами, и повернул к выходу. Зашагал к двери и доктор, собиравший свою сумку.
– Можете забирать, – бросил он санитарам с носилками.
Янг отступил в сторону, уцепился за руку Раджа.
– Господин офицер, по всем приметам – отравление, – коротко сказал доктор тому, что был в штатской одежде. – Яд быстродействующий, смерть наступила часа четыре назад. Отрава была в вине… Впрочем, патологоанатомическое исследование покажет.
Санитары пронесли носилки с трупом. Лицо умершего не было прикрыто.
– Малу?! – воскликнули Радж и Янг. Узнали в конце концов сторожа.
Доктор тем временем угощал сигаретами фотографа, полицейских. Радж узнал его: тот самый, что был в дельфинарии, когда погибла Джейн, из клиники Энтони Рестона.
Офицер вошел в проходную, сгреб на бумагу то, что лежало на столе, а бутылку вынес, засунув в горлышко мизинец.
– Пробкой надо заткнуть. Пусть и содержимое бутылки исследуют, и дактилоскопические снимки сделают, – сказал полицейский-писарь.
Офицер с бутылкой отдал ему в руки бумажный сверток с едой, а сам вернулся в проходную поискать пробку. И нашел, вынес бутылку уже иначе – указательным пальцем правой руки держал под донце, а таким же пальцем левой руки нажимал на пробку. И сверток и бутылку спрятали в саквояж, стоявший у ног.
– Ну, как вы себя чувствуете? – обратился офицер к Абрахамсу. – Сможете повести нас к бассейну?
– А я, может, там уже не нужен? – спросил доктор и как бы пошутил: – Надеюсь, больше трупов не будет? Протокол судмедэкспертизы я вам завезу.
– Всего доброго, – бросил офицер, отпуская его.
Абрахамс стоял возле табуретки на дрожащих подгибающихся ногах, охал и громко говорил:
– А я же ни в чем не виноват… За что же вы меня как арестанта держите? Я ведь первый увидел, что дельфинов нет. Приплыл с рыбою к шлюзу, гляжу: а что это дельфины не плещутся, не встречают меня? Всякий раз чуют рыбу, волнуются, на хвост становятся, за шлюз заглядывают, на берег клювы кладут… А тут тихо-тихо… – Абрахамс говорил все это, видимо, для Раджа, будто искал у него поддержки и спасения, потому что полицейские слушали невнимательно, с иронией. Наверное, не первый раз уже рассказывал. – Бегу к Малу… Ноги – как ватные… Что же это такое, как это он не укараулил дельфинов? Я же не думал, что их украли, думал – кто-нибудь шлюз открыл, а они и поубегали… Прибегаю, а там Малу лежит неживой. Я ведь первым позвонил вам, а за что же вы меня заарестовали? Почему никуда не пускаете? У меня же рыбы стоит полная лодка, протухнет на солнце. Может, кто еще купил бы… хоть не всю… И то меньший убыток был бы.
– Помолчи, старик. Снявши голову, по волосам не плачут, – бросил офицер. – Топай быстрей… Вот как будем тебя допрашивать для протокола, тогда и расскажешь все по порядочку.
– Али пришел! – звонко выкрикнул Янг, оглянувшись, и поставил сумку. – На смену пришел, а Малу нету…
Все остановились, поглядели в сторону проходной. На лицах полицейских даже усмешки заиграли при виде того, как Али растерянно топчется возле проходной, разводит руками и, наконец, кричит им: «Э-эй!»
Офицер приказал Раджу:
– Бегом туда и назад… Скажи, чтоб никуда не отлучался с поста. С ним еще будет особый разговор.
Радж быстро сбегал к проходной и сразу присоединился к группе. Все шли медленно, поджидая его.
– А мистер Крафт где? – спросил у Абрахамса второй полицейский. – Вы же говорили, что в такую пору он обычно и является.
– На Главный поехал, в Свийттаун. Дела у него… Обещал сегодня вернуться, а когда – кто знает?
– Ясно. Помолчи, старик.
– Боже, я же молчу как рыба.
Подошли к перекидному мостику, остановились, водя взглядом по бассейну, по берегам, по трибунам.
– Что изменилось в сравнении со вчерашним днем? – спросил старший полицейский у Абрахамса.
Заведующий хозяйством завертел головой, глядя то в одну, то в другую сторону, пожал плечами. Радж и Янг тоже смотрели во все глаза. Одно новое заметили: за мостиком справа, на берегу рукава, стоит на четырех колесах передвижная помпа. Один толстый, едва двумя ладонями охватить, гофрированный рукав опущен в воду, другой, более длинный, отведен в сторону и перекинут за шлюз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Радж сунул в руки Янга тяжелую сумку, ускорил шаг. Янг поспешил вслед.
За воротами у проходной увидели немало народу. Немного на отшибе, на вынесенном из проходной табурете, сидит, точно арестованный, Абрахамс – руки на коленях, голова горестно опущена. За его спиной, опираясь на метлы, как на ружья, точно в почетной страже, стоят две женщины-дворничихи. Янг видел их впервые, должно быть, они убирают зеленую зону дельфинария.
Ближе к проходной двое полицейских, у их ног – саквояжи. Один, в мундире, что-то записывает в блокнот, другой, в штатском, похоже начальник, что-то диктует и время от времени поглядывает на двери проходной. Там двое мужчин в белом держатся за торчком поставленные носилки и заглядывают внутрь строения.
– Что случилось? – Радж недоуменно обводит всех глазами, задерживает взгляд на полицейских и Абрахамсе. Полицейские незнакомые, не те, что приезжали за Пуолом.
Штатский, не обращая внимания на Раджа, продолжал размеренно диктовать результаты осмотра места происшествия.
– Ой, Радж!.. Ой, Радж! – будто ждал парней, чтобы пожаловаться, Абрахамс. – Несчастный Малу! Бедные дельфины! О, что мне скажет мистер Крафт?! Я же ему служил верой и правдой!.. Лучше бы мне на свет не родиться!
– Помолчите вы! – с нажимом бросил Абрахамсу штатский. – А вы чего тут рот раскрыли? Театр нашли… А-а, вы Радж Синх? Упоминали тут такого… Стойте, коли явились, и молчите. Дойдет очередь и до вас.
Янг нагнулся под руку мужчины в белом, заглянул в проходную. На полу лежал кто-то скорчившись. В него целился фотоаппаратом то так, то этак лысенький староватый малаец, время от времени ослепительно сверкала вспышка.
Выбирая место для очередного снимка, лысенький все подергивал и откидывал от себя назад тяжелую сумку с батареей. Был в проходной и доктор, стоял в глубине спиной к выходу и звякал инструментами в сумке. Янг снова взглянул на лежащего и в ярком свете вспышки разглядел его сине-черное лицо. Янгу стало нехорошо, он перевел взгляд на стол, где стояла начатая бутылка вина «Дрымз сейл» («Парус мечты»), валялись куски лепешки и вареного мяса. Фотограф два раза щелкнул-заснял и то, что было на столе, два раза – застекленный стенд с ключами, и повернул к выходу. Зашагал к двери и доктор, собиравший свою сумку.
– Можете забирать, – бросил он санитарам с носилками.
Янг отступил в сторону, уцепился за руку Раджа.
– Господин офицер, по всем приметам – отравление, – коротко сказал доктор тому, что был в штатской одежде. – Яд быстродействующий, смерть наступила часа четыре назад. Отрава была в вине… Впрочем, патологоанатомическое исследование покажет.
Санитары пронесли носилки с трупом. Лицо умершего не было прикрыто.
– Малу?! – воскликнули Радж и Янг. Узнали в конце концов сторожа.
Доктор тем временем угощал сигаретами фотографа, полицейских. Радж узнал его: тот самый, что был в дельфинарии, когда погибла Джейн, из клиники Энтони Рестона.
Офицер вошел в проходную, сгреб на бумагу то, что лежало на столе, а бутылку вынес, засунув в горлышко мизинец.
– Пробкой надо заткнуть. Пусть и содержимое бутылки исследуют, и дактилоскопические снимки сделают, – сказал полицейский-писарь.
Офицер с бутылкой отдал ему в руки бумажный сверток с едой, а сам вернулся в проходную поискать пробку. И нашел, вынес бутылку уже иначе – указательным пальцем правой руки держал под донце, а таким же пальцем левой руки нажимал на пробку. И сверток и бутылку спрятали в саквояж, стоявший у ног.
– Ну, как вы себя чувствуете? – обратился офицер к Абрахамсу. – Сможете повести нас к бассейну?
– А я, может, там уже не нужен? – спросил доктор и как бы пошутил: – Надеюсь, больше трупов не будет? Протокол судмедэкспертизы я вам завезу.
– Всего доброго, – бросил офицер, отпуская его.
Абрахамс стоял возле табуретки на дрожащих подгибающихся ногах, охал и громко говорил:
– А я же ни в чем не виноват… За что же вы меня как арестанта держите? Я ведь первый увидел, что дельфинов нет. Приплыл с рыбою к шлюзу, гляжу: а что это дельфины не плещутся, не встречают меня? Всякий раз чуют рыбу, волнуются, на хвост становятся, за шлюз заглядывают, на берег клювы кладут… А тут тихо-тихо… – Абрахамс говорил все это, видимо, для Раджа, будто искал у него поддержки и спасения, потому что полицейские слушали невнимательно, с иронией. Наверное, не первый раз уже рассказывал. – Бегу к Малу… Ноги – как ватные… Что же это такое, как это он не укараулил дельфинов? Я же не думал, что их украли, думал – кто-нибудь шлюз открыл, а они и поубегали… Прибегаю, а там Малу лежит неживой. Я ведь первым позвонил вам, а за что же вы меня заарестовали? Почему никуда не пускаете? У меня же рыбы стоит полная лодка, протухнет на солнце. Может, кто еще купил бы… хоть не всю… И то меньший убыток был бы.
– Помолчи, старик. Снявши голову, по волосам не плачут, – бросил офицер. – Топай быстрей… Вот как будем тебя допрашивать для протокола, тогда и расскажешь все по порядочку.
– Али пришел! – звонко выкрикнул Янг, оглянувшись, и поставил сумку. – На смену пришел, а Малу нету…
Все остановились, поглядели в сторону проходной. На лицах полицейских даже усмешки заиграли при виде того, как Али растерянно топчется возле проходной, разводит руками и, наконец, кричит им: «Э-эй!»
Офицер приказал Раджу:
– Бегом туда и назад… Скажи, чтоб никуда не отлучался с поста. С ним еще будет особый разговор.
Радж быстро сбегал к проходной и сразу присоединился к группе. Все шли медленно, поджидая его.
– А мистер Крафт где? – спросил у Абрахамса второй полицейский. – Вы же говорили, что в такую пору он обычно и является.
– На Главный поехал, в Свийттаун. Дела у него… Обещал сегодня вернуться, а когда – кто знает?
– Ясно. Помолчи, старик.
– Боже, я же молчу как рыба.
Подошли к перекидному мостику, остановились, водя взглядом по бассейну, по берегам, по трибунам.
– Что изменилось в сравнении со вчерашним днем? – спросил старший полицейский у Абрахамса.
Заведующий хозяйством завертел головой, глядя то в одну, то в другую сторону, пожал плечами. Радж и Янг тоже смотрели во все глаза. Одно новое заметили: за мостиком справа, на берегу рукава, стоит на четырех колесах передвижная помпа. Один толстый, едва двумя ладонями охватить, гофрированный рукав опущен в воду, другой, более длинный, отведен в сторону и перекинут за шлюз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115