— Что с ними будет? — спросил Януш.
— Они уйдут в одиннадцатый блок. Без воды и пищи. А утром снова на работу.
— Невероятно!
— Того, кто утром не встанет, расстреляют.
— На сколько же их хватит?
— В штрафную команду посылают от трех дней до шести недель. Выдерживают четыре-пять дней. Штрафники обречены. Их ждет неминуемая смерть, от которой может избавить только чудо.
Штрафники заняли свое место в общем строю. Мертвых сняли с повозок и положили рядом с шеренгой, которая пошатывалась при каждом дуновении ветра. Число заключенных должно сойтись. После проверки трупы оттащат в сторону. Утром рабочие команды пополнят, все начнется сначала. Поверка продолжалась полтора часа. Туман сгустился. Похолодало. Плац опустел, остались только мертвые да несколько эсэсовцев. Уборщики из похоронной команды займутся трупами. Один из эсэсовцев крикнул что-то стоявшим у стены. Несчастные опустили руки повернулись лицом к палачам. Собаки подняли лай, они, как и их хозяева, жаждали крови. Сквозь окрашенный прожекторами желтый туман было видно, как обреченные строились по двое. Их убийцы беззаботно болтали, изредка грубо покрикивая на тех, кого вели на смерть. Устало, но без страха люди шли вперед. Наверно, потому, что здесь смерть была освобождением от мук. Через несколько минут прозвучали приглушенные туманом страшные залпы. Из ворот вышли десять заключенных, тянувших за собой пустую телегу. Они направились к месту расстрела. То была команда, обслуживающая крематорий.
Только теперь эсэсовцы сделали вид, что увидели едва державшихся на ногах новичков. Десяток немцев и несколько уголовников с ненавистными зелеными треугольниками подошли к толпе.
— Черт возьми! А эти откуда взялись? Кто вас прислал сюда? Или вы добровольно явились провести здесь свой отпуск? — острили немцы. «Зеленые» угодливо хихикали.
— Ну, что молчите? Языки проглотили? Можно помочь!
Прибывшие стояли опустив головы. Януш дрожал от ненависти. Он видел садистские улыбки и руки, сжимавшие кнуты и дубинки. Нет сомнения: в программу входит избиение прибывших.
Надо сдержаться. Сломить гордость. Надо выдержать ради побега. Надо притвориться.
— Мы глупые, грязные поляки, господин шарфюрер СC, — произнес он громко.
— Правильно, — заулыбался тот. — В Биркенау вас кое-чему научили, а твои приятели тоже знают, кто они?
— Да, господин, шарфюрер CС. мои товарищи тоже знают, что они грязные поляки, — сказал Януш, сгорая от стыда за свой мерзкий поступок. Но то, что он сделал, было нужно для спасения товарищей.
— Где ты научился говорить по-немецки?
— В школе, господин шарфюрер СС, — ответил Януш. — Я так высоко ценил немецкую культуру, что счел необходимым выучить немецкий язык, — продолжал он с вызовом, но замолчал, испугавшись, что зашел слишком далеко. Воцарилась напряженная тишина. Но эсэсовец не понял иронии. Ежедневные убийства притупили его ум.
— Гут, — милостиво кивнул он головой. — Как твоя фамилия?
Такой вопрос, несмотря на благодушный тон, мог означать смертный приговор. Но на груди четко виднелся номер. Выхода не было.
— Януш Тадинский, — ответил он.
— Гут, — еще раз сказал немец. — Всем в блок номер восемнадцать, а ты, Тадинский, явишься к старшему по блоку. Читать и писать умеешь?
Таких вопросов в плену ему еще не задавали. Но лгать не имело смысла: ведь в деле есть подробная справка.
— Умею, господин шарфюрер СС.
— Можешь стать писарем, если хочешь. Скажи об этом старшему по блоку Юпу Рихтеру. Ему нужен хороший писарь.
Януш готов был ответить отрицательно. В карантине тоже были писари. Они вели учет умерших. Заключенные ненавидели их так же, как капо и остальную банду.
— Соглашайся, глупец, — шепнул ему Тадеуш, — ты сможешь нам помочь.
— Я согласен, господин шарфюрер СС, — ответил Януш.
— Марш по местам! — раздалась команда.
Бандиты с зелеными треугольниками защелкали кнутами, но никого не тронули без приказа эсэсовца. Янушу показалось, что его ответы ошеломили всю шайку. Так оно и было на самом деле.
Позже они не р. аз видели, как встречаются новые партии: не менее трети новичков расстаются с жизнью на плацу.
Юп Рихтер — человек с бычьей шеей и квадратным лысым черепом (вылитый немец с карикатуры) — неприветливо и испытующе посмотрел на Януша. Его беспокоило покровительство шарфюрера СС этому поляку.
— На кой черт мне писарь, у меня уже есть один! — заорал он.
— Не знаю. Господин шарфюрер сказал, что я должен явиться к вам, — ответил Януш.
— Правда, мой писарь умеет все, кроме писанины, и списки у него никогда не бывают в порядке, а в воскресенье как раз уходит команда. И если хоть один не окажется на месте — отвечать мне. Раз. а два мне уже приходилось красть в соседнем блоке мертвецов, чтобы сошлось количество. А ты и впрямь справишься? — поинтересовался Юп.
— Разве это так сложно? — ответил Януш.
— Я не здорово разбираюсь! — признался Юп. — Хорошо, я возьму тебя. А старого писаря отошлю к заключенным. Он последнее время стал зазнаваться. Направь его сразу же в строительную команду. Интересно, сколько он там протянет. Подожди здесь, я сейчас вернусь.
Прошло десять минут. Каморка Юна была отделена от общего помещения деревянной перегородкой. Здесь стояли сравнительно чистая кровать, стол с двумя стульями. На грязном столе — ящик с картотекой, журнал, чернильница с воткнутой в нее ручкой, старая промокашка со следами тысячекратного применения. На стенах — картинки. В глаза бросилась непристойная фотография жирной голой женщины с отвислыми грудями, с чувственным ртом развратницы. Януш вспомнил нежную, хрупкую Геню, вдвойне чистую без одежды.
Появился Юп.
— Мировая баба! — осклабился он. — Моя! Я убил ее, застав с другим. За это попал в Заксенхаузен, а оттуда — сюда. Эсэсовцы оставили мне фотографию. Отличная была баба… Вкусная, стерва!
Януша передернуло. Так вот каков его новый шеф! Но Тадеуш прав. Место писаря открывает широкие возможности, и надо воспользоваться ими.
Юп Рихтер сел за стол.
— Мне здесь недостает только бабы. Хотя для такого ловкого парня, как я, найдется выход… Тебя как зовут?
— Тадинский. Януш Тадинский.
— А ты действительно справишься со всеми этими бумагами? Садись! Старший по блоку и писарь должны быть друзьями. На каждого вновь прибывшего надо заводить карточку. Карточки мертвых убирают из картотеки, как только похоронная команда разделается с трупами, а фамилии мертвецов перепишут в этот регистр. Количество карточек должно совпадать с количеством людей в блоке. А их здесь больше тысячи. Неужели справишься?
— И это все? — спросил Януш, подумав, что на такую «работу» уйдет не больше часа в день.
— Больше писарю нечего делать, — сказал Юп, вытащил ручку из чернильницы и начал вертеть ее в руке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70