Встреченная с радостью и надеждами, с откровенной похотью и безудержным вожделением, «Ла Палома» представляла собой плавучий бордель, доставивший груз с проститутками.
Однако мужчинам не позволили сразу наброситься на женщин. Изабелла де Эррара первой съехала на берег в одиночку, полулежа на баркасе словно Клеопатра. Ее зачесанные назад волосы украшали гребни и роскошные перья, качавшиеся на голове, изящно сочетаясь с тонкими седыми прядями, расходящимися от висков, как два крыла. Ступая по песку словно по богатому ковру, она подала руку Моргану, поспешившему приветствовать ее прибытие. Ирландка, ставшая испанской аристократкой, наклонилась, поцеловав его в бронзовый подбородок, и обратилась к нему тихим голосом, звучавшим словно музыка.
Когда Фелиситэ добралась до берега, Морган уже ответил гостье, и та заговорила снова.
— Дорогой Морган, я испытала облегчение, увидев тебя… в добром здравии.
— А ты на это не надеялась? — Его улыбка казалась непринужденной, он по-прежнему держал Изабеллу за руку.
— Мне сообщили о захвате твоего корабля. Я напрасно опасалась, что для тебя не найдется места. У тебя большие способности на этот счет.
— Как и у тебя, Изабелла, если ты не станешь возражать против моих слов. — Морган кивнул в сторону красивого корабля, бросившего якорь в бухте, поодаль от двух поврежденных судов.
— Ты же знаешь, ты можешь говорить мне что угодно, — ответила дама прежде, чем отвернуться. Холодный взгляд ее черных глаз задержался на Фелиситэ, одетой в бриджи и рубашку Моргана.
Ирландец обернулся.
— Фелиситэ, и ты здесь? По-моему, тебя так и не представили маркизе де Талабера. Изабелла, это мадемуазель Фелиситэ Лафарг.
— Ах да, та молоденькая женщина из Нового Орлеана! Значит, ты нашел ее. Должно быть, обрадовался? — проговорила Изабелла, ответив на вежливое приветствие Фелиситэ.
— Да, очень, — согласился Морган.
Однако Фелиситэ уже не интересовала Палому, увидевшую, как к ним приближается капитан Бономм.
— А это кто?
После взаимных представлений француз раскланялся, продемонстрировав остатки былой галантности истинного кавалера.
— Мадам, вы оказываете нам великую честь, — негромко проговорил он. — Что привело вас на наш благословенный остров?
— Попутный ветер, я думаю, — капризно улыбнулась женщина и перевела взгляд на Моргана. — Кроме того, я знала, где искать моего старого друга.
— Черт побери, Морган, — выругался капитан Бономм, — ты что, знаком со всеми красивыми женщинами, которые попадаются нам на пути?
— Не со всеми, — ответил тот со смехом, искоса взглянув на Фелиситэ.
Она наградила его холодным взглядом.
Изабелла вновь заговорила, предложив устроить для ее спутниц что-то вроде легкого ужина с вином на свежем воздухе. Несмотря на то, что в последние несколько дней морякам приходилась питаться только так, и не иначе, ее предложение им понравилось, показавшись чем-то весьма диковинным. Кроме того, у них появится возможность развлечься, причем самым лучшим образом, как казалось огрубевшим мореплавателям. А потом, что мешает их гостьям проявить склонность к любви, особенно когда на небе взойдет полная луна?
Изабелла, похоже, не отрицала такую возможность. Однако женщинам понадобится время, чтобы подготовиться. Она пообещала возвратиться вместе со спутницами перед закатом.
Таким образом мужчины тоже получили несколько лишних часов. Большая часть времени после полудня ушла на обсуждение качеств товара, который им предложат, причем каждый надеялся, что оно окажется действительно высоким, а также на приготовление мяса для предстоящего пира — жареных поросят, отварных крабов и раковин, запеченных снэпперов и груперов, а заодно и соленой трески для разнообразия. В качестве гарнира было решено подать тушеные побеги капустных пальм, пирожки из маниоковой муки, поджаренные дикие бананы и сборный салат из ядер пальмовых орехов, вареных черепашьих яиц, мелко нарубленной свинины и дикого чеснока с луком. Все это следовало смешать вместе и как следует приправить травами и маслом. Десерт будет состоять из фруктов — неизменных бананов и апельсинов. Все это разнообразие предстояло запивать пальмовым вином недельной выдержки, разведенным водой элем, получившим у пиратов название «месть живота», а также — любимым всеми напитком «бамбу», приготовленным из рома, воды и сахара с мускатными орехами, и наконец, венчающим пиршество пуншем. Это варево из рома, пальмового вина, бренди, отвара трав и лимонного сока, подслащенное сахаром и приправленное специями, обязательно должно пробудить сладострастие в душе любого мужчины. Однако если он, чего доброго, переборщит, ему ничего не стоит отдать концы.
Пираты сложили две огромные кучи дров, собираясь развести костры по обоим концам длинного куска парусной ткани, расстеленного на песке вместо стола. Тарелки, ножи и кружки из сурьмы они тщательно надраили песком и прополоскали в воде, а потом ловко уложили в бочонке из-под воды.
Закончив эти приготовления, как, впрочем, и во время них, они принялись подстригать бороды и расчесывать волосы. На свет были извлечены самые лучшие рубахи и жилеты. Один из пиратов обрызгал себя какими-то отвратительными духами, и прежде чем их аромат успел распространиться на ярд вокруг него, флакон пошел по рукам, и вскоре его опорожнили до последней капли.
Потом настал черед справедливого дележа добычи, захваченной на борту «Черного жеребца». Собравшаяся команда с беспокойством и жадностью во взглядах наблюдала, как по приказу Валькура вперед вынесли бочки, сундуки и тюки. От этого дележа зависели их предстоящие ночные удовольствия. Как иначе они могли добиться расположения столь роскошных красавиц?
Фелиситэ вернулась в хижину. Добыча ее не интересовала, однако появление женщин вызвало у нее немалое беспокойство. Дух соревнования и общее стремление выглядеть как можно лучше захватили и ее. Она достала узелок с одеждой и развернула свои женские наряды. Платья оказались безнадежно измяты, выгладить их не представлялось возможным. Впрочем, их вполне можно было носить в качестве повседневной одежды, и Фелиситэ рассчитывала появиться в них на улицах Парижа. Однако рядом с Паломой и другими женщинами она будет выглядеть жалкой замухрышкой. Ни один мужчина на острове не удостоит ее вниманием в таком бедном и неопрятном наряде.
Увидев, что Фелиситэ разложила на постелях платья, Морган, однако, не стал выражать сочувствия. Она останется красавицей в любом виде, заявил он, так что ей незачем переживать.
Довольно сердитым голосом она принялась объяснять, что вовсе не переживает, когда в отрытой двери возник силуэт мужчины.
— Извините за вторжение, — проговорил Валькур с ехидной улыбкой, никак не сочетавшейся с его вежливыми словами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107