Охранника он убил мгновенно. Тот только и успел удивленно охнуть, а затем, хрипя и обливаясь кровью, осел к ногам викинга. Ролло вытер об его тело клинок, огляделся. Город был как на ладони. Горели огни, огромный силуэт собора сливался во мраке в одну темную массу. Вход его был освещен факелами, и Ролло видел людей внизу. А сбоку от собора мелькал свет в окошках монастыря. Его отблески ложились на купы деревьев сада.
Ролло остановил на них взгляд. Со слов беженки он знал, что Эмму содержат в каком-то крыле монастыря, что выходит в этот сад. От мысли, что она так близко, у Ролло перехватило дыхание. Сейчас он имел прекрасный шанс найти ее. Выяснить все. Ибо он все еще сомневался, что ее побег был просто изменой. И надежду на это ему дало то, что ее заставили рисковать жизнью, выведя сегодня на стену. Так могли поступить только с пленницей, а никак не с союзницей, не с принцессой.
Ведь и беженка не знала, что Эмма — племянница герцога. Кем же она была для франков, если они закрылись ею от его викингов. «Что-то тут не так, — думал Ролло. — Ее положение слишком загадочно. И хотя Риульф уверен, что Эмма сбежала по доброй воле, будь она по-прежнему невестой Ги Анжуйского, он бы не позволил приставить ей к спине копье, ибо в глазах франков имел бы на нее законные права».
Это была слабая надежда, но она согревала душу. Придавала веру, что он не зря остановил штурм, спасая ее жизнь. Кто она для франков? Своя ли? Или скорее просто ценная заложница, приманка? Осмелились бы они ее поставить на стену, если бы она была под покровительством герцога? Нет. Хотя, может, это был жест отчаявшихся? Но все равно: они не имели права, не посмели бы рисковать ее жизнью, если бы она была ценна для них как их принцесса. Он хотел это узнать. Но как? Когда? Сейчас он был так близко возле нее, но ничего не мог поделать. Его люди не поймут, если он вдруг решится повести их на ее поиски.
От мыслей его отвлек появившийся в люке Лодин. Ролло велел ему надеть шлем и плащ франка, остаться на башне, а сам пошел помогать взбираться следующим.
Когда последний викинг залез в пролом и они собрались на башенной площадке, Лодин вдруг указал на приближающуюся к башне фигуру. Слышно было, как позвякивает сталь кольчуги идущего.
Викинги тотчас затаились за зубцами башни. Достали оружие. Если их сейчас обнаружат — все пропало.
Слышно было, как заскрипели деревянные ступеньки, ведущие со стены на башню. Человек приближался медленно, словно не спешил.
Рагнар первый кинулся вперед, вмиг прижал вошедшего к зубчатому парапету, занес кинжал… и отступил.
— Снэфрид?
Дивно, как он ее узнал в одежде франка. Но эти светлые косы на груди, этот разноцветный взгляд. Рагнар судорожно глотнул. — Что ты здесь делаешь, Лебяжьебелая?
Она уже справилась с изумлением. Оглядела их. Взгляд остановился на Ролло.
— Я чувствовала, что сегодня что-то должно произойти. И вот ты. Как же я рада встретить тебя, мой Рольв!
Пожалуй, Ролло был удивлен не менее других. Олаф и еще двое викингов машинально сделали жест, предохраняющий от темных сил. Снэфрид — ведьма, и самое ее появление здесь не сулит им ничего хорошего.
Снэфрид тихо приблизилась к Ролло, подняла руки, словно хотела обнять его, но он отстранился.
— Ты слышала вопрос Рагнара? Какого демона ты делаешь в Шартре?
Его тон был груб. Снэфрид насмешливо улыбнулась.
— Я? Я ждала тебя, конунг.
Теперь она улыбалась. Оглядела их всех. На улыбающегося Рагнара почти не смотрела. Опять повернулась к Ролло.
— Выходит, франки недооценили вас. И вот вы здесь. Зачем? Хотите изнутри открыть ворота? Или ты, Ру, воочию пожелал убедиться в неверности своей Птички?
Ролло глухо выругался сквозь зубы.
— Я бы не советовал тебе говорить о ней, Снэфрид. Или же не с твоей легкой руки произошло похищение моей жены?!
Его голос дрожал от сдерживаемого гнева. Но финка его не боялась. Едва ли не мурлыкала в ответ:
— Похищение? Разве это было похищение? Она пришла сама, так как хотела этого. Ее ведь ждали. А я… Я даже не тронула ее;
Ролло чувствовал, что готов убить ее. Шагнул к ней, но меж ними неожиданно возник Рагнар.
— Не смей, Ролло! Я не позволю тебе и волос тронуть на ее голове. Она… Снэфрид поможет нам. Не так ли, моя Лебяжьебелая?
Его голос был нежен, но Снэфрид продолжала глядеть лишь на Ролло.
— Помочь вам? Провести через посты франков к воротам? Хорошо. Но разве ты, Рольв, не желаешь навестить свою рыжую Птичку, не желаешь взглянуть, как она тешится в объятиях франка?
Ролло резко сгреб ее за грудки.
— Ты лжешь, женщина!
Совсем близко он глядел в ее разноцветные глаза. Но она не боялась. Даже улыбнулась. Торжествующе, зловеще.
— Пойдем со мной. И ты сам убедишься. Ее наряжают и холят, как принцессу, А по ночам к ней наведываются гости.
Рагнар еле успел удержать Ролло, когда тот схватился за меч. Ролло рвался, но датчанин его сдерживал. К тому же ему помог Лодин.
Снэфрид улыбалась:
— Идем, Рольв. Ты убедишься в правоте моих слов. Убедишься, что боги помутили твой разум, когда ты бросил меня ради своей христианской девки.
Ролло тяжело дышал. Он не хотел верить ей. Он не хотел верить никому. Он заставлял себя доказывать обратное. Эмма, ласковая, нежная, беспечная, его кареглазый олененок… Они так любили друг друга! Он так любил ее! И она не могла забыть его так скоро! Снэфрид лжет, чтобы отомстить. Но он должен убедиться, что все это не наговоры. И если Эмма все еще любит его — он спасет ее, он уведет ее с собой. Если же нет, если она изменила ему… Да, он убьет ее своей рукой.
— Веди, — глухо приказал он. Но тут вмешался Лодин.
— Ты не смеешь так поступать, Ролло. Какое тебе дело до рыжей, когда твои люди ждут сигнала от нас? У нас другие цели, а твоя девка не заслужила того, чтобы мы разыскивали ее и рисковали нашим планом.
Ролло был мрачен.
— Прости, Лодин, но Эмма — моя жена, и я должен постараться спасти ее.
— Даже если она и принимает другого? — усмехнулся Лодин. — Клянусь мечом, твоя рыжая красавица всегда млела от внимания мужчин. И от нее вполне можно было ожидать, что она уже выбрала кого-то другого. И нам сейчас не до нее. Он повернулся к Снэфрид.
— Не зли его, Лебяжьебелая. И если жизнь тебе дорога, ты поможешь нам. — И опять Снэфрид защитил Рагнар.
— Никто из вас и пальцем не посмеет тронуть ее. И, клянусь Одином, я сам выступлю против того, кто станет ей угрожать.
Это уже становилось опасным. Они были во вражеском стане, а между ними началась ссора.
В этот миг один из викингов заметил, что на стене начался обход и группа людей с факелами движется в их сторону. Мешкать было нельзя. Бородатый Олаф скинул в проем люка тело убитого франка.
— Нам не следует более здесь оставаться.
Снэфрид вызывающе улыбнулась.
— Вы ведь не хотите, чтобы я подняла шум?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124