Вздохнув, Пэкстон поднялся с края стола, на котором сидел в укромном уголке залы. Сделав несколько шагов, он вплотную приблизился к ней.
— Генрих распорядился, чтобы я женился на Алане. Однако он при этом добавил, что именно за мной в конечном итоге остается право сделать окончательный выбор. Об этом декрете Генриха знали только я, сэр Грэхам и священник. Так бы все это и оставалось, если бы только отец Джевон, которому слишком уж не терпелось поскорее вьшолнить свой долг перед Богом и королем, не посвятил в эту тайну Алану.
— Видя, как она отреагировала, вы что же, все еще рассчитываете жениться на ней?
— Я еще не решил. Гвенифер склонила голову.
— Вы любите ее?
Любит ли он? Он хотел Алану, желал ее, как никого ранее. Но — любовь?
— Нет, — ответил Пэкстон, и в этот самый момент он верил, что говорит правду.
Гвенифер просияла, затем вновь лицо ее сделалось озабоченным.
— Прежде чем вы примете окончательное решение, — сказала она, — я просила бы вспомнить о разногласиях между Аланой и Гилбертом. Такие же разногласия будут и между вами. Из того союза ничего хорошего не вышло. Намерены ли вы повторить печальный опыт? — И, оставив Пэкстона наедине с этим вопросом, Гвенифер вышла.
Глядя ей вслед Пэкстон усмехнулся. Провести остаток своих лет в грусти и горести — этого ли он добивается?
Нет, не этого.
А если и были стычки между Гилбертом и Аланой, не исключено, что именно по вине Гилберта.
Пэкстон хорошо знал своего друга. К сожалению, одним из недостатков Гилберта был эгоизм. И о том, что с эгоизмом он так и не сумел справиться, красноречиво говорит то, что в постели, на супружеском ложе, Гилберт не проявлял необходимого внимания к супруге.
Что касается самого Пэкстона, он очень хорошо знал, как именно следует заниматься с Аланой любовью. Уж он бы не оставил ее неудовлетворенной. Кто угодно, только не он. И хотя бы в этом отношении у них с Аланой было нечто, объединяющее их: общее желание. Удовольствие, которое они получали бы друг у друга в объятиях, сделалось бы связующей нитью. А со временем — как знать? — они могли бы и полюбить друг друга. Но даже если бы их близость не пошла дальше постели, то союз получился бы отнюдь не безрадостным.
Единственное, что настораживало Пэкстона, было связано с вопросом о том, можно ли ей доверять. Но как только он разрешит эту проблему, других препятствий к их союзу не останется. И тогда он женится на ней.
Эти размышления принесли Пэкстону некоторое удовлетворение. Ведь тогда, согласно обещанию Генриха, этот замок, все его обитатели и все эти земли, насколько хватало глаз и даже еще дальше, — все будет принадлежать ему. Так же как и сама Алана.
Поднявшись к себе наверх, Алана ходила из угла в угол своей спальни.
«О святой Давид!» — думала она. Ведь наверняка можно как-нибудь помешать этой фарсовой женитьбе.
Вновь и вновь она думала над перспективой сделаться женой Пэкстона, — и вновь ужасалась. Но как Алана ни напрягала свою фантазию, ей ничего не оставалось, как только прирезать негодяя.
Будь проклят этот эдикт Генриха! Будь проклят Пэкстон!
И покуда она обдумывала ситуацию, дверь в спальню отворилась.
Гвенифер! Ее Алана меньше всего хотела сейчас видеть, — ее и Пэкстона.
— Только что я переговорила с Пэкстоном и поднялась к тебе, чтобы узнать, все ли в порядке, — сказала Гвенифер. — О, Алана, я никак не могу поверить, что все это происходит наяву.
Не могла поверить в это и Алана. Однако если бы не Гвенифер с ее длиннющим языком — дело, может быть, и не зашло бы столь далеко. Пожалуй, настал момент, когда Гвенифер надлежит узнать правду, в том числе относительно Пэкстона.
— Прикрой-ка дверь, — сказала Алана. — А теперь подойди и присядь рядом.
Гвенифер была немного взволнованна, но скоро взяла себя в руки.
— Ты не сердишься на меня? — спросила она, подходя и усаживаясь на стул. — Поверь, я ни сном, ни духом не знала про эдикт Генриха. Если бы я только знала, то, конечно, не повела бы себя как самая последняя дура по отношению к человеку, с которым ты нрактически обручена. И ведь, если уж на то пошло, именно ты поощряла меня, таж ведь?
Алана рассердилась, услышав про «человека, с которым обручена». Слово «водонок» подошло бы много лучше. Но, вовремя спохватившись, она прикусила язык и постаралась успокоиться.
— Как раз об этом я хотела поговорить с тобой, — произнесла она. — Создастся впечатление, Гвенифер, что Пэкстон де Бомон нас обеих отвел вокруг пальца, как дурочек. Я решительно не сержусь на тебя, более того, я полностью признак» ответственность за то, что поощряла тебя в попытках установить более доверительные отношения с Пэкстоном, — назовем это так. Но, разумеется, в то время ни я, ни ты не знали об эдикте Генриха.
— Действительно, не знали. — Гвенифер чуть прикусила губу. — А ты собираешься выйти за него замуж?
— Насколько я понимаю, у меня нет выбора.
— Но ведь священниж сказал, что ты вполне можешь и отказаться. Так что у тебя есть выход. Вопрос в том, захочешь ли ты к нему прибегнуть.
— Едва ли, — ответила Алана.
— Почему?
— Потому что ты, любезничая с Пэкстоном, не сдержала своего длинного языка, кое о чем проболталась, и теперь он будет это использовать против меня.
— Но это невозможно! — воскликнула Гвенифер. — Я ничего важного ему не говорила! Решительно ничего такого, что он мог бы использовать против тебя!
— А скажи, не спрашивал ли он о тех моих родственниках, что живут за рекой? Не интересовался ли, сколько их там?
— Ну, может и интересовался.
— И ты ответила, что их от силы сотня?
— Вроде бы, — согласилась Гвенифер. — Только не пойму, как он может это использовать против тебя?
— Он пригрозил, что новдет на них войной, против Риса и остальных, — и перебьет их всех.
Гвенифер побледнела.
— Но почему?
Вздохнув, Алана рассказала о том, как был уничтожен первый отряд, выехавший из замка.
— Одному лишь сэру Годдарду каким-то образом удалось добраться сюда. И он-то как раз и сказал Пэкстону, что это мои соплеменники напали на отряд. Когда Пэкстон в первый раз задал мне вопрос, я, как умела, открутилась, ничего, по существу, не сказав. Я ведь не знала, действительно ли Рис убил рыцарей или это сделал кто-нибудь другой.
— Так ты солгала ему?
— Не совсем так. Я просто не сказала ему про Риса и всех остальных. Он знал, что никто из обитателей замка не мог пуститься в погоню за отрядом Годдарда. Ну и на какое-то время он перестал выпытывать, решив, что Годдард, когда говорил об этом, находился в бреду.
— Но вскоре он все узнал? — поинтересовалась Гвенифер.
— Вот именно. Залечив раны, сэр Годдард рассказал Пэкстону про Риса. И тут Пэкстон снова насел на меня.
— И тогда ты вынуждена была соврать ему?
— У меня не оставалось выбора, — сказала Алана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85