Если тот скажет, что Эпплби честен и бесхитростен, это уже будет немало.
Филлида внимательно следила за выражением лица Люцифера.
— Ты думаешь, что это он?
— Я думаю, что убийца продемонстрировал редкое сочетание способности тщательно планировать и решительно действовать, но его предусмотрительность порой мешает ему самому. Когда что-то идет не так, он не теряет головы. — Люцифер повернулся к Филлиде. — Это отличная характеристика солдата-пехотинца, человека, мыслящего практически. У них всегда есть план. Они предусмотрительны и осторожны. И хотя всегда сохраняют самообладание в сложной обстановке, их ответные действия порой малоэффективны.
— Звучит так, словно ты хорошо знаешь солдат.
— Я видел множество солдат — тысячи сражающихся пехотинцев — при Ватерлоо.
Она вспомнила о сабле:
— Ты был в кавалерии.
Люцифер кивнул:
— Мы действовали по-другому — четкие планы никогда не были нашей сильной стороной. Мы предпочитали принимать решения по ходу дела.
— А что насчет Бэзила? Он довольно рассудителен.
— Он был в церкви, когда убили Горация, но я допускаю, что это не обязательно должен быть Эпплби. К счастью, скоро мы окончательно выясним, кто же это.
К вечеру воскресенья в ожидании новостей, которые должны были вот-вот прибыть, Филлида чувствовала себя как натянутая струна. Люцифер понял это. В тот чудный час, когда солнце уже село, но вечер еще не начался, он пригласил возлюбленную прогуляться в саду.
Они шли по дорожкам, которые, разветвляясь, разбегались в разных направлениях между заботливо ухоженных клумб.
— …Он может быть неподалеку. — Филлида взглянула на темные тени позади деревьев.
— Нет, не может. У нас ведь нет привычки прогуливаться в саду по вечерам.
— У нас вообще пока нет никаких привычек… — Филлида запнулась и поправила сама себя: — вне дома.
Люцифер рассмеялся. Филлида глубоко вдохнула — воздух был напоен ароматами вечернего сада.
— Он еще не угомонился.
— К сожалению, так.
Они оба знали это, потому что утром Додсуэлл доложил, что кто-то пытался взломать окно в столовой, то самое, где раньше была сломана щеколда.
— Прошла уже неделя, — вздохнула Филлида.
— Всего неделя — Томпсон сказал, что, вероятно, через две.
Люцифер привлек Филлиду ближе и повернул на боковую дорожку:
— Ты прочла послание от Онории?
Большая часть послания, пришедшего от герцога, оказалась длинным письмом от герцогини, адресованным Филлиде. Люцифер вспомнил о нем, когда они осматривали место взлома. Принимая во внимание содержание письма, Филлида удивлялась, что он вообще вспомнил об этом.
Послание действительно смутило ее. Онория начала с того, что понимает, что, возможно, несколько поспешно приветствует ее в качестве члена семьи, но уж коли они так безрассудны, что подчиняют свою жизнь мужским капризам… с этого места письмо становилось гораздо более интересным. Филлида улыбнулась:
— У тебя очаровательная семья.
— Большая — это верно.
— Ты упоминал брата — Габриэля.
— Он на год старше меня. Габриэль женился несколько недель назад — как раз за день до того, как я уехал сюда.
— Прямо накануне?
— Да. Габриэль и Алатея — мы с детства всегда были втроем. Когда они поженились и уехали в свадебное путешествие, я почувствовал себя одиноко. И вот я здесь, с тобой, и по уши в приключениях. — Люцифер бросил на Филлиду быстрый взгляд. — И до самого сердца, до глубины души захвачен чем-то еще.
Филлида была не готова что-либо ответить на его слова.
— У тебя есть еще братья и сестры?
— Три сестры — вдвое моложе меня. Хизер, Элиза и Анжелика. Габриэль надеется, что Алатея наконец-то отучит их беспрестанно хихикать.
Филлида улыбнулась:
— Они перерастут это.
— Хм-м. Боюсь, мы этого не увидим. Обычно, когда наши сестры взрослеют, отношения с ними портятся.
— О ком ты сейчас подумал? — спросила девушка, обеспокоенная тоном Люцифера.
— О своих кузинах-близнецах. Несколько лет назад они лишились старшего брата и, поскольку кто-нибудь должен был за ними присматривать, их опекунами стали мы… Были.
— Мы?
— Разве Онория не упоминала о «коллегии Кинстеров»?
Филлида улыбнулась:
— О да, разумеется. Это очень интересно.
Люцифер фыркнул.
— Не придавай этому большого значения — те времена миновали.
— В самом деле?
— В самом деле! Хотя я не могу быть спокоен относительно близнецов.
— Если верить Онории, они вполне способны самостоятельно позаботиться о себе, и, если ты собираешься вмешиваться в их жизнь, я должна напомнить тебе об этом.
— Я бесконечно уважаю Онорию, но она герцогиня, а Девил — ее герцог. Она шагу не может ступить без его поддержки. Это совсем не то же самое, что появляться на всех светских вечеринках абсолютно беззащитной.
— Должна сказать, что твои кузины вполне рассудительные юные леди и они замечательно со всем справляются.
— Я знаю, но мне это не нравится.
Филлида едва не расхохоталась:
— Что же ты будешь делать с собственными дочерьми?
— Боюсь даже и подумать… Разумеется, сначала надо стать отцом.
Люцифер привлек возлюбленную, обнимая за талию, а затем рука его скользнула ниже. Дорожка здесь заканчивалась огромной клумбой цветущих пионов. Они остановились. Люцифер склонился к Филлиде, тихонько целуя ее голову, а потом опускаясь все ниже, к уху и шее.
— Сколько детей тебе бы хотелось иметь? — взволнованно прошептала она.
— Дюжину — было бы здорово, — ответил Люцифер, прикасаясь к ее губам. — Но как минимум мальчика и девочку.
Отвечая на его поцелуй, Филлида шепнула:
— Как минимум.
Постепенно темнело, и ночь скрывала их от посторонних глаз. Кусты жимолости, окружавшие их, источали сладкий аромат. Люцифер спросил:
— Я рассказывал тебе историю этого сада?
В сгущающейся темноте они уже с трудом различали выражение глаз друг друга.
— Историю?
— Когда я впервые вошел сюда, то был поражен. — Он оглянулся вокруг. — Еще не входя в дом, я понял, что это сад Марты.
— Марты — жены Горация?
— Да. Это точная копия сада, который она сама вырастила рядом с их прежним домом.
— Гораций воссоздал его здесь?
— И это озадачило меня. В тот первый день я почувствовал, будто Марта пытается сказать мне что-то. Позже подумал, что это было предостережение, предупреждение — Гораций мертв. А потом я понял, что дело совсем в другом.
Именно Марта создавала мир вокруг себя — как это умеют только истинные женщины. Именно ей дом был обязан тем удивительным уютом. Гораций ничего не знал о садоводстве — я как будто вижу, как он идет под руку с Мартой по дорожке, а она объясняет ему, что и как. Сад стал словно портретом Марты и, более того, любви, которую она испытывала к Горацию. Вот что я почувствовал — и все еще чувствую, — находясь в этом саду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Филлида внимательно следила за выражением лица Люцифера.
— Ты думаешь, что это он?
— Я думаю, что убийца продемонстрировал редкое сочетание способности тщательно планировать и решительно действовать, но его предусмотрительность порой мешает ему самому. Когда что-то идет не так, он не теряет головы. — Люцифер повернулся к Филлиде. — Это отличная характеристика солдата-пехотинца, человека, мыслящего практически. У них всегда есть план. Они предусмотрительны и осторожны. И хотя всегда сохраняют самообладание в сложной обстановке, их ответные действия порой малоэффективны.
— Звучит так, словно ты хорошо знаешь солдат.
— Я видел множество солдат — тысячи сражающихся пехотинцев — при Ватерлоо.
Она вспомнила о сабле:
— Ты был в кавалерии.
Люцифер кивнул:
— Мы действовали по-другому — четкие планы никогда не были нашей сильной стороной. Мы предпочитали принимать решения по ходу дела.
— А что насчет Бэзила? Он довольно рассудителен.
— Он был в церкви, когда убили Горация, но я допускаю, что это не обязательно должен быть Эпплби. К счастью, скоро мы окончательно выясним, кто же это.
К вечеру воскресенья в ожидании новостей, которые должны были вот-вот прибыть, Филлида чувствовала себя как натянутая струна. Люцифер понял это. В тот чудный час, когда солнце уже село, но вечер еще не начался, он пригласил возлюбленную прогуляться в саду.
Они шли по дорожкам, которые, разветвляясь, разбегались в разных направлениях между заботливо ухоженных клумб.
— …Он может быть неподалеку. — Филлида взглянула на темные тени позади деревьев.
— Нет, не может. У нас ведь нет привычки прогуливаться в саду по вечерам.
— У нас вообще пока нет никаких привычек… — Филлида запнулась и поправила сама себя: — вне дома.
Люцифер рассмеялся. Филлида глубоко вдохнула — воздух был напоен ароматами вечернего сада.
— Он еще не угомонился.
— К сожалению, так.
Они оба знали это, потому что утром Додсуэлл доложил, что кто-то пытался взломать окно в столовой, то самое, где раньше была сломана щеколда.
— Прошла уже неделя, — вздохнула Филлида.
— Всего неделя — Томпсон сказал, что, вероятно, через две.
Люцифер привлек Филлиду ближе и повернул на боковую дорожку:
— Ты прочла послание от Онории?
Большая часть послания, пришедшего от герцога, оказалась длинным письмом от герцогини, адресованным Филлиде. Люцифер вспомнил о нем, когда они осматривали место взлома. Принимая во внимание содержание письма, Филлида удивлялась, что он вообще вспомнил об этом.
Послание действительно смутило ее. Онория начала с того, что понимает, что, возможно, несколько поспешно приветствует ее в качестве члена семьи, но уж коли они так безрассудны, что подчиняют свою жизнь мужским капризам… с этого места письмо становилось гораздо более интересным. Филлида улыбнулась:
— У тебя очаровательная семья.
— Большая — это верно.
— Ты упоминал брата — Габриэля.
— Он на год старше меня. Габриэль женился несколько недель назад — как раз за день до того, как я уехал сюда.
— Прямо накануне?
— Да. Габриэль и Алатея — мы с детства всегда были втроем. Когда они поженились и уехали в свадебное путешествие, я почувствовал себя одиноко. И вот я здесь, с тобой, и по уши в приключениях. — Люцифер бросил на Филлиду быстрый взгляд. — И до самого сердца, до глубины души захвачен чем-то еще.
Филлида была не готова что-либо ответить на его слова.
— У тебя есть еще братья и сестры?
— Три сестры — вдвое моложе меня. Хизер, Элиза и Анжелика. Габриэль надеется, что Алатея наконец-то отучит их беспрестанно хихикать.
Филлида улыбнулась:
— Они перерастут это.
— Хм-м. Боюсь, мы этого не увидим. Обычно, когда наши сестры взрослеют, отношения с ними портятся.
— О ком ты сейчас подумал? — спросила девушка, обеспокоенная тоном Люцифера.
— О своих кузинах-близнецах. Несколько лет назад они лишились старшего брата и, поскольку кто-нибудь должен был за ними присматривать, их опекунами стали мы… Были.
— Мы?
— Разве Онория не упоминала о «коллегии Кинстеров»?
Филлида улыбнулась:
— О да, разумеется. Это очень интересно.
Люцифер фыркнул.
— Не придавай этому большого значения — те времена миновали.
— В самом деле?
— В самом деле! Хотя я не могу быть спокоен относительно близнецов.
— Если верить Онории, они вполне способны самостоятельно позаботиться о себе, и, если ты собираешься вмешиваться в их жизнь, я должна напомнить тебе об этом.
— Я бесконечно уважаю Онорию, но она герцогиня, а Девил — ее герцог. Она шагу не может ступить без его поддержки. Это совсем не то же самое, что появляться на всех светских вечеринках абсолютно беззащитной.
— Должна сказать, что твои кузины вполне рассудительные юные леди и они замечательно со всем справляются.
— Я знаю, но мне это не нравится.
Филлида едва не расхохоталась:
— Что же ты будешь делать с собственными дочерьми?
— Боюсь даже и подумать… Разумеется, сначала надо стать отцом.
Люцифер привлек возлюбленную, обнимая за талию, а затем рука его скользнула ниже. Дорожка здесь заканчивалась огромной клумбой цветущих пионов. Они остановились. Люцифер склонился к Филлиде, тихонько целуя ее голову, а потом опускаясь все ниже, к уху и шее.
— Сколько детей тебе бы хотелось иметь? — взволнованно прошептала она.
— Дюжину — было бы здорово, — ответил Люцифер, прикасаясь к ее губам. — Но как минимум мальчика и девочку.
Отвечая на его поцелуй, Филлида шепнула:
— Как минимум.
Постепенно темнело, и ночь скрывала их от посторонних глаз. Кусты жимолости, окружавшие их, источали сладкий аромат. Люцифер спросил:
— Я рассказывал тебе историю этого сада?
В сгущающейся темноте они уже с трудом различали выражение глаз друг друга.
— Историю?
— Когда я впервые вошел сюда, то был поражен. — Он оглянулся вокруг. — Еще не входя в дом, я понял, что это сад Марты.
— Марты — жены Горация?
— Да. Это точная копия сада, который она сама вырастила рядом с их прежним домом.
— Гораций воссоздал его здесь?
— И это озадачило меня. В тот первый день я почувствовал, будто Марта пытается сказать мне что-то. Позже подумал, что это было предостережение, предупреждение — Гораций мертв. А потом я понял, что дело совсем в другом.
Именно Марта создавала мир вокруг себя — как это умеют только истинные женщины. Именно ей дом был обязан тем удивительным уютом. Гораций ничего не знал о садоводстве — я как будто вижу, как он идет под руку с Мартой по дорожке, а она объясняет ему, что и как. Сад стал словно портретом Марты и, более того, любви, которую она испытывала к Горацию. Вот что я почувствовал — и все еще чувствую, — находясь в этом саду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91