– резко спросила Риба, гневно сверкнув глазам, вновь переживая стыд и боль.
– И что же?
– Он хотел Чайна Куин гораздо больше, чем меня. Поэтому я и исполнила его желание. Теперь он единственный владелец шахты.
– Я все еще хочу знать.
– Он мог выбрать, меня или Куин. Угадай, что он выбрал?
Глори снова закрыла глаза.
– Боже… что сделал тебе Чанс, отчего ты так его ненавидишь?
– Я вовсе не ненавижу его, – напряженно пробормотала Риба.
– Что-то мне так не кажется, – странно засмеялась Глори, пристально глядя на стоящую перед ней женщину. – Чайна Куин воплощает все, что Чанс, как он думал, хочет от жизни. А ты… – Она пожала плечами. –…ты – женщина, которую он искал всю жизнь. И стояла перед ним, гордая, как королева, и объявляла, что он может получить либо тебя, либо шахту, но не то и другое вместе. Ведешь себя, словно Чайна Куин – твоя соперница. Кем, черт возьми, ты себя вообразила?
– Никем, – прошептала Риба дрожащим голосом. – В этом вся проблема. – Я никто. Но тебе этого не понять, верно? Есть мужчина, который хочет и любит только тебя, такой, как ты есть, не за то, чем владеешь или будешь владеть. Я считала, что Чанс хочет лишь меня, пока не явилась ты и не призналась, что ему нужна лишь вторая половина проклятой шахты.
– О, нет, – выдохнула Глори, наконец-то поняв все. – Чудо, что Чанс не убил меня!
Она вскочила и обняла Рибу.
– Ты все еще любишь его, правда?
Риба кивнула, не в силах говорить.
– Тогда помоги найти его, пока он не выкинул что-нибудь от отчаяния. Я позвонила всем, кого смогла вспомнить, но никто о нем не слышал. Он не встречался с друзьями, уехал из отеля и не оставил никаких следов отъезда из Лос-Анджелеса.
– Но ты же нашла меня, – возразила Риба. – И его отыщешь.
– Солнышко, ты оставила след из оплаченных чеков и квитанций за обслуживание, так что только слепой не смог бы обнаружить тебя. Чанс словно под землю провалился.
Холодный озноб прошел по спине Рибы.
– Чайна Куин. Нет, – быстро добавила она, – он не мог! Это слишком опасно. Мы едва там не погибли.
Но, уговаривая себя, Риба все же подбежала к телефону и набрала номер Тима.
– Где ты? – спросил он. – Чанс с тобой?
– Нет. Он не звонил?
– Смеешься? Видела бы ты его после того, как повесила трубку! В жизни не видел такого… такого дикого бешенства. Джину все еще трясет при одном воспоминании об этом. И откровенно говоря, меня тоже.
– Он никого не избил, ничего не вытворял? – спросила Риба, вспомнив, на что способен выведенный из себя Чанс. Однако именно страх за Чанса заставил голос задрожать.
– Ничего подобного. Именно его спокойствие и пугало больше всего. Он ни с кем, кроме Джины, не говорил. На ней был крест, подаренный тобой на Рождество. Чанс остановился перед ней, коснулся креста и спросил: «Ты не возражаешь? Мне он понадобится там, куда я отправляюсь». Потом он разорвал цепь одним движением, словно гнилую нитку, забрал крест и ушел.
– Ушел в Чайна Куин, – тупо пробормотала Риба.
Чанс выбрал, но выбрал не ее. Она отдала ему Чайна Куин, и он, не задумываясь, принял дар. О чем же теперь говорить?
Риба машинально объяснила Тиму, где находится, и повесила трубку.
– Ну? – спросила Глори.
– Твой брат, без всякого сомнения, решил посмотреть на свои владения, – сообщила Риба.
– Это очень опасно?
– Да, – шепнула Риба, – очень.
– Тогда немедленно вытащи его оттуда!
Несмотря на то, что на темных ресницах повисли капли слез, Риба рассмеялась.
– И как же мне удастся это, Глори? – И, охваченная внезапной яростью, обернулась к сестре Чанса. – Неужели не понимаешь? Он не хочет меня. Он оставил Чайна Куин себе!
Глори, как ни старалась, не смогла проникнуть за холодную броню, которой оградила Риба свое сердце. Они вместе вылетели в Лос-Анджелес, и Риба нарушила молчание лишь однажды, чтобы объяснить, как добраться до Чайна Куин. Сама она наотрез отказалась поехать туда с Глори. Чанс сделал выбор, и больше говорить было не о чем. Закрыв глаза, напрягшись всем телом, Риба сидела в самолете и думала о человеке, который хотел эту неподатливую землю больше, чем ее.
* * *
Через несколько дней ярость улеглась, но ледяная раковина, в которой было заключено сердце Рибы, осталась нетронутой. По ночам она перебирала снимки коллекции Джереми, вспоминая Долину Смерти и двух мужчин, которых так по-разному любила… и все равно потеряла. Воспоминания причиняли боль, но это все же было лучше, чем просыпаться по ночам, выкрикивая имя Чанса, пытаясь предостеречь его насчет прожорливого жадного кикитука, с глазами из растрескавшихся розовых кристаллов.
Она не видела Глори вот уже две недели, с тех пор как они расстались в аэропорту. Та позвонила всего лишь раз, чтобы подтвердить догадку Рибы: Чанс был в Чайна Куин и пробирался сквозь тьму в поисках несравненных розовых турмалинов Палы. Мысли о Чансе, одиноком, в бесконечной подземной ночи, беззащитном перед малейшим толчком неугомонной земли, посылали холодный озноб по коже, а сердце было готово вот-вот остановиться.
Она надеялась, что приезд в «Хотел дел Коронадо», сможет заставить ее ненадолго забыться, охладить эмоции, которые удавалось скрыть лишь безмерным усилием воли. Распродажа коллекции Джереми поможет положить конец этому отрезку ее жизни, конец тоске и несбывшимся желаниям, попыткам найти ответ, почему лишь один добрый старик посчитал ее достойной любви. Но в душе продолжал тлеть страх за Чанса, страх и бешенство. Несколько долгих минут Риба сидела не шевелясь, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони, и думала о Долине Смерти и Чансе.
Стук в дверь заставил ее встрепенуться. Риба моргнула и оглядела комнату, пытаясь понять, где находится. Только увидев просторный номер с обоями из золотой парчи и старомодной мебелью, она все вспомнила. «Хотел дел Коронадо», Сан-Диего. Коллекция Джереми. Аукцион. Огромный успех. Цены взлетели до небес. Все было продано. Разочарованные претенденты, которым ничего не досталось, ринулись к ней со списками, завалив заказами и обеспечив «Обже д'Арт» известность, славу и богатство. Магазин в скором времени начнет приносить по-настоящему неплохие прибыли!
Снова стук.
– Риба, – спросил Тим, – ты готова?
Нет. Но она не могла сказать этого. Придется встать и вновь быть спокойной, сдержанной и профессиональной. Нужно идти вниз и танцевать с незнакомыми мужчинами, когда одна лишь мысль о том, что ее может коснуться кто-то, кроме Чанса, заставляла ее съеживаться. Что может он отыскать в холодной, непроглядной темноте Чайна Куин, равноценное живому теплу влюбленной женщины?
Может, он будет стоять внизу, ждать ее? Что если время, проведенное в ледяных объятиях Куин, заставило Чанса понять, что Риба любит его?
Риба встала, подошла к двери и повернула ручку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
– И что же?
– Он хотел Чайна Куин гораздо больше, чем меня. Поэтому я и исполнила его желание. Теперь он единственный владелец шахты.
– Я все еще хочу знать.
– Он мог выбрать, меня или Куин. Угадай, что он выбрал?
Глори снова закрыла глаза.
– Боже… что сделал тебе Чанс, отчего ты так его ненавидишь?
– Я вовсе не ненавижу его, – напряженно пробормотала Риба.
– Что-то мне так не кажется, – странно засмеялась Глори, пристально глядя на стоящую перед ней женщину. – Чайна Куин воплощает все, что Чанс, как он думал, хочет от жизни. А ты… – Она пожала плечами. –…ты – женщина, которую он искал всю жизнь. И стояла перед ним, гордая, как королева, и объявляла, что он может получить либо тебя, либо шахту, но не то и другое вместе. Ведешь себя, словно Чайна Куин – твоя соперница. Кем, черт возьми, ты себя вообразила?
– Никем, – прошептала Риба дрожащим голосом. – В этом вся проблема. – Я никто. Но тебе этого не понять, верно? Есть мужчина, который хочет и любит только тебя, такой, как ты есть, не за то, чем владеешь или будешь владеть. Я считала, что Чанс хочет лишь меня, пока не явилась ты и не призналась, что ему нужна лишь вторая половина проклятой шахты.
– О, нет, – выдохнула Глори, наконец-то поняв все. – Чудо, что Чанс не убил меня!
Она вскочила и обняла Рибу.
– Ты все еще любишь его, правда?
Риба кивнула, не в силах говорить.
– Тогда помоги найти его, пока он не выкинул что-нибудь от отчаяния. Я позвонила всем, кого смогла вспомнить, но никто о нем не слышал. Он не встречался с друзьями, уехал из отеля и не оставил никаких следов отъезда из Лос-Анджелеса.
– Но ты же нашла меня, – возразила Риба. – И его отыщешь.
– Солнышко, ты оставила след из оплаченных чеков и квитанций за обслуживание, так что только слепой не смог бы обнаружить тебя. Чанс словно под землю провалился.
Холодный озноб прошел по спине Рибы.
– Чайна Куин. Нет, – быстро добавила она, – он не мог! Это слишком опасно. Мы едва там не погибли.
Но, уговаривая себя, Риба все же подбежала к телефону и набрала номер Тима.
– Где ты? – спросил он. – Чанс с тобой?
– Нет. Он не звонил?
– Смеешься? Видела бы ты его после того, как повесила трубку! В жизни не видел такого… такого дикого бешенства. Джину все еще трясет при одном воспоминании об этом. И откровенно говоря, меня тоже.
– Он никого не избил, ничего не вытворял? – спросила Риба, вспомнив, на что способен выведенный из себя Чанс. Однако именно страх за Чанса заставил голос задрожать.
– Ничего подобного. Именно его спокойствие и пугало больше всего. Он ни с кем, кроме Джины, не говорил. На ней был крест, подаренный тобой на Рождество. Чанс остановился перед ней, коснулся креста и спросил: «Ты не возражаешь? Мне он понадобится там, куда я отправляюсь». Потом он разорвал цепь одним движением, словно гнилую нитку, забрал крест и ушел.
– Ушел в Чайна Куин, – тупо пробормотала Риба.
Чанс выбрал, но выбрал не ее. Она отдала ему Чайна Куин, и он, не задумываясь, принял дар. О чем же теперь говорить?
Риба машинально объяснила Тиму, где находится, и повесила трубку.
– Ну? – спросила Глори.
– Твой брат, без всякого сомнения, решил посмотреть на свои владения, – сообщила Риба.
– Это очень опасно?
– Да, – шепнула Риба, – очень.
– Тогда немедленно вытащи его оттуда!
Несмотря на то, что на темных ресницах повисли капли слез, Риба рассмеялась.
– И как же мне удастся это, Глори? – И, охваченная внезапной яростью, обернулась к сестре Чанса. – Неужели не понимаешь? Он не хочет меня. Он оставил Чайна Куин себе!
Глори, как ни старалась, не смогла проникнуть за холодную броню, которой оградила Риба свое сердце. Они вместе вылетели в Лос-Анджелес, и Риба нарушила молчание лишь однажды, чтобы объяснить, как добраться до Чайна Куин. Сама она наотрез отказалась поехать туда с Глори. Чанс сделал выбор, и больше говорить было не о чем. Закрыв глаза, напрягшись всем телом, Риба сидела в самолете и думала о человеке, который хотел эту неподатливую землю больше, чем ее.
* * *
Через несколько дней ярость улеглась, но ледяная раковина, в которой было заключено сердце Рибы, осталась нетронутой. По ночам она перебирала снимки коллекции Джереми, вспоминая Долину Смерти и двух мужчин, которых так по-разному любила… и все равно потеряла. Воспоминания причиняли боль, но это все же было лучше, чем просыпаться по ночам, выкрикивая имя Чанса, пытаясь предостеречь его насчет прожорливого жадного кикитука, с глазами из растрескавшихся розовых кристаллов.
Она не видела Глори вот уже две недели, с тех пор как они расстались в аэропорту. Та позвонила всего лишь раз, чтобы подтвердить догадку Рибы: Чанс был в Чайна Куин и пробирался сквозь тьму в поисках несравненных розовых турмалинов Палы. Мысли о Чансе, одиноком, в бесконечной подземной ночи, беззащитном перед малейшим толчком неугомонной земли, посылали холодный озноб по коже, а сердце было готово вот-вот остановиться.
Она надеялась, что приезд в «Хотел дел Коронадо», сможет заставить ее ненадолго забыться, охладить эмоции, которые удавалось скрыть лишь безмерным усилием воли. Распродажа коллекции Джереми поможет положить конец этому отрезку ее жизни, конец тоске и несбывшимся желаниям, попыткам найти ответ, почему лишь один добрый старик посчитал ее достойной любви. Но в душе продолжал тлеть страх за Чанса, страх и бешенство. Несколько долгих минут Риба сидела не шевелясь, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони, и думала о Долине Смерти и Чансе.
Стук в дверь заставил ее встрепенуться. Риба моргнула и оглядела комнату, пытаясь понять, где находится. Только увидев просторный номер с обоями из золотой парчи и старомодной мебелью, она все вспомнила. «Хотел дел Коронадо», Сан-Диего. Коллекция Джереми. Аукцион. Огромный успех. Цены взлетели до небес. Все было продано. Разочарованные претенденты, которым ничего не досталось, ринулись к ней со списками, завалив заказами и обеспечив «Обже д'Арт» известность, славу и богатство. Магазин в скором времени начнет приносить по-настоящему неплохие прибыли!
Снова стук.
– Риба, – спросил Тим, – ты готова?
Нет. Но она не могла сказать этого. Придется встать и вновь быть спокойной, сдержанной и профессиональной. Нужно идти вниз и танцевать с незнакомыми мужчинами, когда одна лишь мысль о том, что ее может коснуться кто-то, кроме Чанса, заставляла ее съеживаться. Что может он отыскать в холодной, непроглядной темноте Чайна Куин, равноценное живому теплу влюбленной женщины?
Может, он будет стоять внизу, ждать ее? Что если время, проведенное в ледяных объятиях Куин, заставило Чанса понять, что Риба любит его?
Риба встала, подошла к двери и повернула ручку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62