Но сейчас это были не просто угрызения совести, это была настоящая боль. Она постоянно зудела, не желая исчезать или отходить в какой-либо дальний уголок его сознания.
Это казалось Александру нелепицей. Он делал лишь то, что было необходимо для выполнения своей миссии, ради безопасности Джона. Элизабет он доставлял только удовольствие. Она пошла на это охотно и сама просила заняться с ней любовью, черт побери.
Тогда почему он чувствует себя так отвратительно? Он не должен позволять этим терзаниям отвлекать его в столь важное время, и потому следует направить мысли на неотложные дела. Нужно продумать различные сценарии действий и постараться подготовиться к тому, что он может обнаружить, когда они дойдут до деревни, где народ приготовился вешать то ли Стивена, то ли Люка. Александр проверил свой меч, после чего они с Эдвином зажгли факелы и отправились по тропинке к главным воротам.
Пройдя ворота, они направились к деревне, расположенной в четверти мили вниз по холму.
Быстро шагая рядом с Эдвином, Александр повернул к нему голову и спросил:
– Кто из моих английских товарищей попал в эту передрягу, и почему крестьяне хотят его повесить?
Он постарался говорить спокойно, хотя эта история могла высветить, кем он является на самом деле.
– Это сэр Лукас, милорд.
Черт побери.
Александр достаточно хорошо знал Люка по совместной службе в братстве тамплиеров, и у него были плохие предчувствия относительно того, что управляющий собирается ему сообщить о неприятностях Люка.
– Похоже, что суматоха и крики в деревне начались после того, как его застали в компрометирующем положении с красивой дочкой кузнеца Джейн. Она уже шесть месяцев была помолвлена с сыном ткача.
– Лукас смог отвоевать ее в столь короткое время? – удивилась Элизабет. – Он находится в Данливи всего неделю.
Ее голос прерывался то ли от быстрого шага, толи оттого, чем они занимались до крайне несвоевременного вторжения Эдвина. Но что бы это ни было, Александр замедлил шаги.
В наступившей тишине он посмотрел на управляющего, ожидая ответа.
Эдвин прокашлялся.
– Похоже, что Джейн не пошла с сэром Лукасом по доброй воле, миледи.
Элизабет остановилась.
– Возможно, вам лучше подождать, Элизабет, – произнес Александр. – То, что мы сейчас увидим, не для ваших глаз.
Элизабет насмешливо выдохнула:
– Нет, милорд. Я пойду с вами. – Ее лицо приняло жесткое выражение. – Если что-то случилось с Джейн, возможно, потребуется основательная помощь. Но прежде я должна увидеть все сама.
Александр кивнул, и все трое продолжили путь в деревню.
В деревне творилось что-то невообразимое. Уже стемнело, и разглядеть что-либо было трудно, но Александр сразу увидел большую толпу двигающихся и толкающихся людей, которая издали казалась разбушевавшимся морем. Подойдя ближе, он услышал крики: «Нас рассудит лорд Марстон!» и «Подождите лорда Марстона!». Похоже, только эти возгласы не давали столкнуться друг с другом двум группам людей.
"К счастью, настоящий лорд Марстон обладает немалой властью и пользуется огромным уважением", – подумал Александр, поскольку в тусклом свете высоко поднятых факелов он увидел треть хорошо подготовленного гарнизона Данливи, стоявшего напротив жителей деревни, вооруженных топорами, ржавыми мечами и раскаленными прутьями.
Среди причитающих женщин и плачущих детей были Джейн и ее мать. Эти люди тоже были вооружены самодельным оружием и тоже выкрикивали требования о правосудии.
Нельзя было допустить, чтобы крестьяне и солдаты двинулись друг на друга. Они принадлежали одному и тому же землевладению и в случае опасности должны были защищать друг друга, а не враждовать.
Эти группы располагались вокруг небольшой хижины: гарнизон – по одну ее сторону, крестьяне – по другую. Убогая хижина была крыта соломой. Должно быть, в ней проживал самый бедный житель деревни.
Нетрудно было понять, что Люк спрятался именно в этом месте.
– Разойдитесь, пропустите лорда и леди Марстон. Они здесь! – выкрикнул кто-то из толпы при их приближении.
Александр тихо приказал Эдвину следовать за Элизабет, когда она начала пробираться сквозь толпу крестьян, чтобы утешить Джейн и ее семью. Она кивнула мужу, чтобы ободрить его. Ее красивое лицо было хмурым.
Людское море стало понемногу успокаиваться. Крестьяне наблюдали, как Александр пробирается в середину толпы. У двери хижины он остановился, и шум стих. Наступила напряженная тишина. Александр поймал взгляды нескольких человек в толпе крестьян, включая отца Джейн, Уильяма Лотта. Когда он перевел глаза на людей из гарнизона, то не удивился, заметив Стивена, стоявшего впереди солдат около двери хижины. Стивен был хмур, на его лице отразилась злость, однако Александр не стал задерживать на нем взгляд, чтобы, не подливать масла в огонь, который и так сильно разгорелся от недостойного поведения Люка нынешним вечером.
Когда все взоры обратились к нему, Александр громко произнес:
– Мне рассказали обо всех обстоятельствах, приведших к этому мятежному собранию, и я приказываю арестовать обвиняемого и отвести его в темницу Данливи до утра, когда соберу группу людей, которые выслушают все свидетельства, чтобы я мог принять решение по этому вопросу. – Посмотрев в глаза Уильяму, он добавил: – Как ваш лорд, клянусь, что выведаю правду по этому вопросу и не буду пристрастным. В суд может обратиться любой, кто хочет что-нибудь сообщить. Для этого он должен завтра, после утренней молитвы, прибыть в большой зал.
Глаза у Уильяма были красными, а лицо мрачным, ведь над его дочерью надругались. Но, некоторое время помолчав, он кивнул Александру, дав свое согласие. Гарнизон зашумел, громко одобряя это решение.
Александр кивнул, бросил взгляд на хижину и, направляясь к двери, чуть тише произнес:
– Поскольку именно я привел этого негодяя, то именно я и должен заставить его выйти из хижины.
Элизабет с замиранием сердца наблюдала, как Роберт отдавал распоряжения охране, которая должна была доставить в Данливи почти бесчувственного сэра Лукаса. Солдаты повиновались его командам, толкая упиравшегося рыцаря к двери, которая вела в небольшую тюремную камеру под главной башней замка. Эта темница была единственной годной для заточения, но последние десять лет в ней не было нужды. Она была без окон и имела отделение с закрываемой на засов дверью.
Элизабет словно застыла, наблюдая за Робертом. Вокруг сновали слуги и служанки, у которых это необычное событие вызвало настоящий переполох. Роберт стоял спиной к ней, когда отдавал распоряжения Эдвину, но она видела напряженность его мышц и чувствовала охватившее его беспокойство, что было, вообще-то говоря, объяснимо, поскольку человек, из-за которого произошли неприятности, считался достойным рыцарем, которого можно было ввести в дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69