Никола, ухмыляясь, повернулся к де Бире.
— Что вы выяснили? — быстро спросил он. — Она здесь? Это она его прислала?
— Он мне ничего не сказал, — подобострастно ответил маркиз, — но я не представляю, кто еще мог это сделать. Он не Черный Принц, но, думаю, это тоже неплохая добыча для вас.
Никола немного помолчал.
— Он дал вам поддельные документы?
— Да. — Франсуа-Луи торопливо достал бумаги из своего кармана.
Бурдон быстро просмотрел их и усмехнулся.
— Отличная работа. Похвально, гражданин Роше. — Он вернул документы Франсуа-Луи. — Вы свободны и можете идти. Думаю, у вас не будет проблем при выезде из Парижа, а уж остальное — ваша забота.
С выражением облегчения на лице Франсуа-Луи засунул документы обратно в карман, потом взглянул на Армана.
— Мне очень жаль, — извиняющимся тоном произнес он. — Вы должны понять, у меня не было другого выбора — я просто сделал то, о чем меня попросили.
Так вот в чем дело! Никола Бурдон использовал Франсуа-Луи, чтобы заставить Жаклин вернуться, но ему это не удалось: вместо нее прибыл другой человек, и этот трусливый, бесхребетный аристократишка помог заманить его в ловушку.
— Как благородно с вашей стороны, маркиз! — В голосе Армана прозвучало презрение.
— Сейчас трудные времена, — спокойно ответил Франсуа-Луи. — Каждый спасает себя как может.
— Спасибо за разъяснение; в другой раз обязательно им воспользуюсь.
— Убирайтесь отсюда, — крикнул Бурдон маркизу, — пока я не передумал и не арестовал вас второй раз!
Франсуа-Луи не требовалось повторять дважды — он быстро повернулся и поспешил прочь от здания тюрьмы.
— Ну а что касается вас, друг мой, — продолжал Никола, — то мне хотелось бы послушать ваш увлекательный рассказ о том, как вы помогали бежать врагам Республики. Думаю, у вас припасено для меня немало подробностей, которыми вы поделитесь перед казнью.
— Честное слово, это моя первая попытка, — равнодушно сказал Арман.
Никола недоверчиво взглянул на него:
— Правда? Тогда мне придется подыскать вам камеру потемнее, чтобы освежить вашу память.
— Как хотите. Мне кажется, в тюрьме освободилось одно место.
— О нет, друг мой, не думаю, что ваше происхождение дает вам право находиться в такой позолоченной клетке, как эта. Я найду для вас более подходящее место. Отвезите его в Ла-Форс! — крикнул он стражникам. — Я поеду следом в своем экипаже.
Арману связали руки за спиной и перекинули его через седло стоявшей поблизости лошади, после чего процессия двинулась в сторону тюрьмы Ла-Форс.
Мгновенно отбросив мысли о том, насколько он был глуп, попав в ловушку, Арман попытался сосредоточиться на сложившейся ситуации. Очевидно, Бурдон считает его ценной добычей. Если ему удастся доказать тождество пойманного им человека с Черным Принцем, то оплошность, в результате которой Жаклин сбежала из Консьержери, забудут, и Бурдон станет национальным героем. И еще Арман чувствовал, что невозможность заполучить в свои руки Жаклин не дает Никола покоя. Он обязательно попытается выманить ее во Францию, поэтому ему нужно быть очень осторожным и ничем не кидать своей связи с этой женщиной.
Арман был готов к тому, что рано или поздно его поймают. Если ему суждено погибнуть под ножом гильотины — что ж, пускай. Он радовался лишь тому, что не разрешил Жаклин сопровождать его.
Глава 10
На Британских островах, как и в Париже, шел сильный снег, но лондонцы отказывались иметь хоть что-то общее с этими «кровавыми революционерами», даже погоду. Семья Харрингтон переехала в столицу после Рождества. Лаура постоянно жаловалась, что ей совершенно нечем заняться в провинции, а в Лондоне они с Жаклин могли бы ходить в гости и в театр, посещать роскошные магазины. То, что Жаклин все это совершенно не интересовало, ничуть не волновало Лауру, и в конце концов она настояла на своем.
Мадам Бонар сказала, что Арман уехал на две недели; теперь вторая неделя подходила к концу, и Жаклин с нетерпением ждала его возвращения. Она отказывалась покидать дом Харрингтонов, чтобы не пропустить момент, когда Арман и Франсуа-Луи появятся на пороге.
Однако закончилась вторая неделя и началась третья, а от Армана не было никаких вестей. Жаклин убеждала себя, что у нее нет причин волноваться: возможно, на этот раз спасение заняло больше времени, чем он рассчитывал, и в этот самый момент Арман находится на борту «Анжелики», а уже завтра утром будет в Лондоне…
Однажды, лежа в постели и вспоминая их встречи, Жаклин вдруг поняла, что ее совершенно не беспокоит безопасность Франсуа-Луи: когда она молилась о возвращении обоих мужчин из Франции, то на первом месте всегда оказывался Арман. Осознав это, она спрятала лицо в подушку и едва не заплакала. Сдержалась Жаклин только потому, что знала: если хоть одна слезинка появится в ее глазах, то она будет плакать, не переставая, сначала об отце, потом об Антуане, о той наивной девушке, какой она была раньше, о своих сестрах, которые изо всех сил пытались прижиться в новом мире. И наконец, она будет плакать от страха за Армана. Если с ним что-то случится, она никогда не простит себе того, что послала его во Францию.
После бессонной ночи Жаклин не нашла в себе сил спуститься утром к завтраку. Когда в полдень она вышла из своей комнаты, чтобы провести время с Сюзанной и Серафиной, дворецкий сказал ей, что сэр Эдвард уехал в клуб, а леди Харрингтон и мисс Лаура отправились по магазинам.
Радуясь, что ей не придется ни с кем объясняться по поводу утреннего отсутствия, Жаклин прошла в музыкальную комнату. Не успела она пробыть там и пяти минут, как появился дворецкий и сообщил, что к ней с визитом пришла некая леди Фэрфакс.
— Но… я не знаю такой.
Немного поразмыслив, Жаклин решила, что, возможно, просто какой-то англичанке стало интересно взглянуть на спасенную французскую аристократку.
— Может быть, дама придет позже, когда вернутся леди Харрингтон и мисс Лаура?
— Она хочет видеть именно вас, — уточнил Кранфилд, — и утверждает, что является сестрой мистера Армана Сент-Джеймса.
Жаклин чуть не лишилась дара речи. Сестра Армана? Здесь? Наверняка у нее какое-то сообщение от него.
— Зовите ее немедленно.
Женщина, которая вошла в комнату спустя несколько минут, оказалась настолько похожей на Армана, что Жаклин некоторое время не могла оторвать от нее глаз. Ей было немногим больше двадцати пяти, и волосы ее имели такой же рыжеватый оттенок, как и у Армана. Платье изумрудного цвета отлично гармонировало с голубым цветом ее глаз, а в движениях угадывалась та же грация, что и у брата.
— Надеюсь, мадемуазель де Ламбер, я не слишком вас побеспокоила. — В голосе леди Фэрфакс послышались тревожные потки. — Мне необходимо поговорить с вами по очень важному делу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
— Что вы выяснили? — быстро спросил он. — Она здесь? Это она его прислала?
— Он мне ничего не сказал, — подобострастно ответил маркиз, — но я не представляю, кто еще мог это сделать. Он не Черный Принц, но, думаю, это тоже неплохая добыча для вас.
Никола немного помолчал.
— Он дал вам поддельные документы?
— Да. — Франсуа-Луи торопливо достал бумаги из своего кармана.
Бурдон быстро просмотрел их и усмехнулся.
— Отличная работа. Похвально, гражданин Роше. — Он вернул документы Франсуа-Луи. — Вы свободны и можете идти. Думаю, у вас не будет проблем при выезде из Парижа, а уж остальное — ваша забота.
С выражением облегчения на лице Франсуа-Луи засунул документы обратно в карман, потом взглянул на Армана.
— Мне очень жаль, — извиняющимся тоном произнес он. — Вы должны понять, у меня не было другого выбора — я просто сделал то, о чем меня попросили.
Так вот в чем дело! Никола Бурдон использовал Франсуа-Луи, чтобы заставить Жаклин вернуться, но ему это не удалось: вместо нее прибыл другой человек, и этот трусливый, бесхребетный аристократишка помог заманить его в ловушку.
— Как благородно с вашей стороны, маркиз! — В голосе Армана прозвучало презрение.
— Сейчас трудные времена, — спокойно ответил Франсуа-Луи. — Каждый спасает себя как может.
— Спасибо за разъяснение; в другой раз обязательно им воспользуюсь.
— Убирайтесь отсюда, — крикнул Бурдон маркизу, — пока я не передумал и не арестовал вас второй раз!
Франсуа-Луи не требовалось повторять дважды — он быстро повернулся и поспешил прочь от здания тюрьмы.
— Ну а что касается вас, друг мой, — продолжал Никола, — то мне хотелось бы послушать ваш увлекательный рассказ о том, как вы помогали бежать врагам Республики. Думаю, у вас припасено для меня немало подробностей, которыми вы поделитесь перед казнью.
— Честное слово, это моя первая попытка, — равнодушно сказал Арман.
Никола недоверчиво взглянул на него:
— Правда? Тогда мне придется подыскать вам камеру потемнее, чтобы освежить вашу память.
— Как хотите. Мне кажется, в тюрьме освободилось одно место.
— О нет, друг мой, не думаю, что ваше происхождение дает вам право находиться в такой позолоченной клетке, как эта. Я найду для вас более подходящее место. Отвезите его в Ла-Форс! — крикнул он стражникам. — Я поеду следом в своем экипаже.
Арману связали руки за спиной и перекинули его через седло стоявшей поблизости лошади, после чего процессия двинулась в сторону тюрьмы Ла-Форс.
Мгновенно отбросив мысли о том, насколько он был глуп, попав в ловушку, Арман попытался сосредоточиться на сложившейся ситуации. Очевидно, Бурдон считает его ценной добычей. Если ему удастся доказать тождество пойманного им человека с Черным Принцем, то оплошность, в результате которой Жаклин сбежала из Консьержери, забудут, и Бурдон станет национальным героем. И еще Арман чувствовал, что невозможность заполучить в свои руки Жаклин не дает Никола покоя. Он обязательно попытается выманить ее во Францию, поэтому ему нужно быть очень осторожным и ничем не кидать своей связи с этой женщиной.
Арман был готов к тому, что рано или поздно его поймают. Если ему суждено погибнуть под ножом гильотины — что ж, пускай. Он радовался лишь тому, что не разрешил Жаклин сопровождать его.
Глава 10
На Британских островах, как и в Париже, шел сильный снег, но лондонцы отказывались иметь хоть что-то общее с этими «кровавыми революционерами», даже погоду. Семья Харрингтон переехала в столицу после Рождества. Лаура постоянно жаловалась, что ей совершенно нечем заняться в провинции, а в Лондоне они с Жаклин могли бы ходить в гости и в театр, посещать роскошные магазины. То, что Жаклин все это совершенно не интересовало, ничуть не волновало Лауру, и в конце концов она настояла на своем.
Мадам Бонар сказала, что Арман уехал на две недели; теперь вторая неделя подходила к концу, и Жаклин с нетерпением ждала его возвращения. Она отказывалась покидать дом Харрингтонов, чтобы не пропустить момент, когда Арман и Франсуа-Луи появятся на пороге.
Однако закончилась вторая неделя и началась третья, а от Армана не было никаких вестей. Жаклин убеждала себя, что у нее нет причин волноваться: возможно, на этот раз спасение заняло больше времени, чем он рассчитывал, и в этот самый момент Арман находится на борту «Анжелики», а уже завтра утром будет в Лондоне…
Однажды, лежа в постели и вспоминая их встречи, Жаклин вдруг поняла, что ее совершенно не беспокоит безопасность Франсуа-Луи: когда она молилась о возвращении обоих мужчин из Франции, то на первом месте всегда оказывался Арман. Осознав это, она спрятала лицо в подушку и едва не заплакала. Сдержалась Жаклин только потому, что знала: если хоть одна слезинка появится в ее глазах, то она будет плакать, не переставая, сначала об отце, потом об Антуане, о той наивной девушке, какой она была раньше, о своих сестрах, которые изо всех сил пытались прижиться в новом мире. И наконец, она будет плакать от страха за Армана. Если с ним что-то случится, она никогда не простит себе того, что послала его во Францию.
После бессонной ночи Жаклин не нашла в себе сил спуститься утром к завтраку. Когда в полдень она вышла из своей комнаты, чтобы провести время с Сюзанной и Серафиной, дворецкий сказал ей, что сэр Эдвард уехал в клуб, а леди Харрингтон и мисс Лаура отправились по магазинам.
Радуясь, что ей не придется ни с кем объясняться по поводу утреннего отсутствия, Жаклин прошла в музыкальную комнату. Не успела она пробыть там и пяти минут, как появился дворецкий и сообщил, что к ней с визитом пришла некая леди Фэрфакс.
— Но… я не знаю такой.
Немного поразмыслив, Жаклин решила, что, возможно, просто какой-то англичанке стало интересно взглянуть на спасенную французскую аристократку.
— Может быть, дама придет позже, когда вернутся леди Харрингтон и мисс Лаура?
— Она хочет видеть именно вас, — уточнил Кранфилд, — и утверждает, что является сестрой мистера Армана Сент-Джеймса.
Жаклин чуть не лишилась дара речи. Сестра Армана? Здесь? Наверняка у нее какое-то сообщение от него.
— Зовите ее немедленно.
Женщина, которая вошла в комнату спустя несколько минут, оказалась настолько похожей на Армана, что Жаклин некоторое время не могла оторвать от нее глаз. Ей было немногим больше двадцати пяти, и волосы ее имели такой же рыжеватый оттенок, как и у Армана. Платье изумрудного цвета отлично гармонировало с голубым цветом ее глаз, а в движениях угадывалась та же грация, что и у брата.
— Надеюсь, мадемуазель де Ламбер, я не слишком вас побеспокоила. — В голосе леди Фэрфакс послышались тревожные потки. — Мне необходимо поговорить с вами по очень важному делу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82