О, Жасмин, я так радуюсь, что у меня дочурка. С ней намного легче, чем с мальчиками. Как ты думаешь, так всегда с девчонками?
— Не замечала, — усмехнулась Жасмин. — Ни Индия, ни Фортуна не отличаются мягким ласковым нравом. В нашей семье мне проще всего с Генри.
В начале октября Жасмин в сопровождении Гордонов Брок-Кэрнских, графа и графини Кемпе прибыла в Лондон ко двору. Разместившись в Гринвуде, они отправились в Уайт-холл выразить свое почтение их величествам.
Жасмин показалось, что король постарел. Кожа погрубела, и он слегка погрузнел, но вдову маркиза Вестлея он приветствовал с прежним изяществом.
В этот вечер Жасмин выглядела особенно привлекательной в шелковом платье сочного красного цвета с кружевным серовато-бежевым воротником, открывавшим плечи. Простая нижняя юбка была сшита из розовой парчи и такая же парча виднелась сквозь разрезы на рукавах. Юбка в виде колокола до щиколоток позволяла рассмотреть изящные туфли с шелковым верхом, украшенные жемчугом, а когда Жасмин резко повернулась, на миг стали видны розовые чулки, обтягивающие ее стройные ноги. Длинное ожерелье из жемчуга было схвачено у шеи брошью с алмазами и рубинами, в ушах сверкали серьги из жемчуга грушевидной формы, золотые браслеты на руках были отделаны драгоценными камнями.
Молодая вдова присела перед королем и его юным фаворитом Робертом Карром в низком реверансе, позволяя им рассмотреть ее красивую грудь.
— Ваше величество столь любезны, что снова принимают меня у себя. — Она походила на распустившийся цветок.
— Мы рады, что вы благополучно вернулись из Ирландии. — Яков Стюарт жестом попросил ее подняться. — Надеюсь, вы погостите у нас. Ваша красота украсит двор, леди Линдли. Правда ведь, Робби? — Король взглянул на молодого человека, расположившегося у трона. Взор короля выражал обожание.
Голубые глаза без всякого интереса скользнули по Жасмин, и юноша отвел взгляд.
— Да, мой дорогой милорд, — ответил он как раз то, что от него и ожидали.
— Вы ведь не знакомы с нашим Робби, леди Линдли? — Король вновь бросил на юношу любящий взгляд.
— Нет, милорд. — Жасмин чувствовала себя неловко, будто подглядывала за свиданием влюбленных, а не стояла в середине наполненной людьми приемной залы.
— Робби, мальчик мой, леди Линдли — самая богатая вдова. И ей понадобится муж. Разве я не прав, миледи? — улыбнулся король.
— Когда-нибудь, милорд, я надеюсь выйти замуж вновь. — Тон Жасмин оставался холодным и сдержанным, — но сейчас я все еще оплакиваю своего любимого Рована. — Достав отделанный кружевами платок, она смахнула слезу. — Это мой первый выход в свет после его безвременной кончины. Вы любите детей, виконт? — обратилась она к Роберту Карру, которому король в начале года пожаловал титул виконта Рочестерского. — У меня дома трое малышей. И хотя бабушка говорит, я их балую, но мне тяжело без них. Если я все-таки снова выйду замуж, то захочу еще детей.
Король, сам любящий отец, улыбнулся ей.
— Да, дети — истинное благословение, леди Линдли. Но ремень им необходим. Я не прав, Робби? Их нужно пороть, чтобы воспитать уважительность и заставить вести себя по-христиански. Это родительский долг.
— Да, милорд, — согласился Роберт Карр с таким видом, как будто в данный момент дети интересовали его меньше всего.
Взгляд его блуждал где-то в направлении соблазнительной леди Эссекс.
— О, — воскликнула Жасмин, — я никогда не позволю наказывать моих дорогих крошек. Это слишком жестоко, сир.
— Женщины мягки, словно патока, — проговорил король, давая понять, что дамы, благослови их Господь, просто слабы. — Рад вашему возвращению, мадам. А теперь пойдите и выразите ваше уважение королеве.
Жасмин снова присела в реверансе и отошла от короля. И в это время кто-то твердо взял ее под локоть.
— Прекрасно исполнено, — прошептал на ухо чей-то голос. Жасмин вздрогнула от неожиданности и повернулась, чтобы узнать, кто осмелился быть с ней столь дерзким.
— Ваша светлость!
Ей лукаво улыбался принц Генри — красивый молодой человек, напоминавший мать и несчастного дедушку лорда Дарнли. Голубоглазый, белокурый и полный обаяния, он пользовался любовью всех, кто его знал, и считался надеждой Англии.
— Вы заметили, как скривилось лицо Рочестера, когда вы сказали, что у вас трое детей и вы хотите еще? Он в ужас пришел, когда отец намекнул на возможность союза между вами. — Принц усмехнулся. — Если бы я не боялся потрясающей репутации вашей бабушки больше, я подбил бы отца на это. Ненавижу Роберта Карра! Этот Робби потихоньку волочится за женой лорда Эссекса. Жасмин рассмеялась.
— Вам следует бояться не бабушки, а меня. — Она улыбнулась принцу. — Кого бы ни сватал мне ваш отец, мужа себе я выберу сама.
— У вас уже есть кто-нибудь на примете? — удивленно спросил принц.
— По правде сказать, я не намерена сейчас выходить замуж, — ответила Жасмин. — Думаю, не следует избегать того мужчину, который полюбит меня и захочет сделать своей женой. Оба моих мужа были убиты. Я достаточно разумна, чтобы устроить свою жизнь, и у меня уже есть дети, которые в старости послужат мне утешением.
— Но кто утешит вас сейчас? — тихо спросил он, быстро целуя ее в плечо. — Вы знаете, какие у вас невероятно голубые глаза, мадам?
— Мне говорили об этом, сэр, — сухо ответила Жасмин. — Я на четыре года старше вас, милорд, а вы слишком уж напористы.
— И мне об этом говорили, — съехидничал принц, и его глаза блеснули. Жасмин не устояла перед его обаянием и рассмеялась.
— Я должна выразить почтение вашей матери, — сказала она. — Все мои родственники уже это сделали и удивляются, почему я медлю.
— Разрешите вас сопровождать, мадам, — галантно предложил ей принц.
Он повел ее через залу, и все головы повернулись в их сторону: Жасмин мало кто помнил, и теперь придворные хотели знать, кого это сопровождает принц.
Вскоре по толпе пробежало:
— Вдова маркиза Вестлея. Самая богатая женщина. Ей благоволит сам король.
Жасмин присела в реверансе перед королевой.
— Ах, дорогая, — воскликнула Анна Датская, — как я рада видеть вас снова, но как горестна ваша утрата. Для двора же вы — настоящее приобретение. Вы быстро учите стихи? У нас здесь удивительный театр масок, а женщина вашей красоты должна принять участие в наших развлечениях.
Репутацию фривольной женщины королева заслуживала вполне справедливо, но свой долг перед короной она выполнила, родив девятерых детей, правда, лишь трое из которых — принц Генри, принц Чарльз и принцесса Елизавета — дожили до зрелого возраста. Король любил свою Анни и, пока она не заставляла его участвовать в этих, как он, называл, «шалостях», позволял ей делать все что угодно. Помогал же ей во многих ее легкомысленных начинаниях мастер Индиго Джонс, готовивший маскарады, изобретавший украшения и костюмы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
— Не замечала, — усмехнулась Жасмин. — Ни Индия, ни Фортуна не отличаются мягким ласковым нравом. В нашей семье мне проще всего с Генри.
В начале октября Жасмин в сопровождении Гордонов Брок-Кэрнских, графа и графини Кемпе прибыла в Лондон ко двору. Разместившись в Гринвуде, они отправились в Уайт-холл выразить свое почтение их величествам.
Жасмин показалось, что король постарел. Кожа погрубела, и он слегка погрузнел, но вдову маркиза Вестлея он приветствовал с прежним изяществом.
В этот вечер Жасмин выглядела особенно привлекательной в шелковом платье сочного красного цвета с кружевным серовато-бежевым воротником, открывавшим плечи. Простая нижняя юбка была сшита из розовой парчи и такая же парча виднелась сквозь разрезы на рукавах. Юбка в виде колокола до щиколоток позволяла рассмотреть изящные туфли с шелковым верхом, украшенные жемчугом, а когда Жасмин резко повернулась, на миг стали видны розовые чулки, обтягивающие ее стройные ноги. Длинное ожерелье из жемчуга было схвачено у шеи брошью с алмазами и рубинами, в ушах сверкали серьги из жемчуга грушевидной формы, золотые браслеты на руках были отделаны драгоценными камнями.
Молодая вдова присела перед королем и его юным фаворитом Робертом Карром в низком реверансе, позволяя им рассмотреть ее красивую грудь.
— Ваше величество столь любезны, что снова принимают меня у себя. — Она походила на распустившийся цветок.
— Мы рады, что вы благополучно вернулись из Ирландии. — Яков Стюарт жестом попросил ее подняться. — Надеюсь, вы погостите у нас. Ваша красота украсит двор, леди Линдли. Правда ведь, Робби? — Король взглянул на молодого человека, расположившегося у трона. Взор короля выражал обожание.
Голубые глаза без всякого интереса скользнули по Жасмин, и юноша отвел взгляд.
— Да, мой дорогой милорд, — ответил он как раз то, что от него и ожидали.
— Вы ведь не знакомы с нашим Робби, леди Линдли? — Король вновь бросил на юношу любящий взгляд.
— Нет, милорд. — Жасмин чувствовала себя неловко, будто подглядывала за свиданием влюбленных, а не стояла в середине наполненной людьми приемной залы.
— Робби, мальчик мой, леди Линдли — самая богатая вдова. И ей понадобится муж. Разве я не прав, миледи? — улыбнулся король.
— Когда-нибудь, милорд, я надеюсь выйти замуж вновь. — Тон Жасмин оставался холодным и сдержанным, — но сейчас я все еще оплакиваю своего любимого Рована. — Достав отделанный кружевами платок, она смахнула слезу. — Это мой первый выход в свет после его безвременной кончины. Вы любите детей, виконт? — обратилась она к Роберту Карру, которому король в начале года пожаловал титул виконта Рочестерского. — У меня дома трое малышей. И хотя бабушка говорит, я их балую, но мне тяжело без них. Если я все-таки снова выйду замуж, то захочу еще детей.
Король, сам любящий отец, улыбнулся ей.
— Да, дети — истинное благословение, леди Линдли. Но ремень им необходим. Я не прав, Робби? Их нужно пороть, чтобы воспитать уважительность и заставить вести себя по-христиански. Это родительский долг.
— Да, милорд, — согласился Роберт Карр с таким видом, как будто в данный момент дети интересовали его меньше всего.
Взгляд его блуждал где-то в направлении соблазнительной леди Эссекс.
— О, — воскликнула Жасмин, — я никогда не позволю наказывать моих дорогих крошек. Это слишком жестоко, сир.
— Женщины мягки, словно патока, — проговорил король, давая понять, что дамы, благослови их Господь, просто слабы. — Рад вашему возвращению, мадам. А теперь пойдите и выразите ваше уважение королеве.
Жасмин снова присела в реверансе и отошла от короля. И в это время кто-то твердо взял ее под локоть.
— Прекрасно исполнено, — прошептал на ухо чей-то голос. Жасмин вздрогнула от неожиданности и повернулась, чтобы узнать, кто осмелился быть с ней столь дерзким.
— Ваша светлость!
Ей лукаво улыбался принц Генри — красивый молодой человек, напоминавший мать и несчастного дедушку лорда Дарнли. Голубоглазый, белокурый и полный обаяния, он пользовался любовью всех, кто его знал, и считался надеждой Англии.
— Вы заметили, как скривилось лицо Рочестера, когда вы сказали, что у вас трое детей и вы хотите еще? Он в ужас пришел, когда отец намекнул на возможность союза между вами. — Принц усмехнулся. — Если бы я не боялся потрясающей репутации вашей бабушки больше, я подбил бы отца на это. Ненавижу Роберта Карра! Этот Робби потихоньку волочится за женой лорда Эссекса. Жасмин рассмеялась.
— Вам следует бояться не бабушки, а меня. — Она улыбнулась принцу. — Кого бы ни сватал мне ваш отец, мужа себе я выберу сама.
— У вас уже есть кто-нибудь на примете? — удивленно спросил принц.
— По правде сказать, я не намерена сейчас выходить замуж, — ответила Жасмин. — Думаю, не следует избегать того мужчину, который полюбит меня и захочет сделать своей женой. Оба моих мужа были убиты. Я достаточно разумна, чтобы устроить свою жизнь, и у меня уже есть дети, которые в старости послужат мне утешением.
— Но кто утешит вас сейчас? — тихо спросил он, быстро целуя ее в плечо. — Вы знаете, какие у вас невероятно голубые глаза, мадам?
— Мне говорили об этом, сэр, — сухо ответила Жасмин. — Я на четыре года старше вас, милорд, а вы слишком уж напористы.
— И мне об этом говорили, — съехидничал принц, и его глаза блеснули. Жасмин не устояла перед его обаянием и рассмеялась.
— Я должна выразить почтение вашей матери, — сказала она. — Все мои родственники уже это сделали и удивляются, почему я медлю.
— Разрешите вас сопровождать, мадам, — галантно предложил ей принц.
Он повел ее через залу, и все головы повернулись в их сторону: Жасмин мало кто помнил, и теперь придворные хотели знать, кого это сопровождает принц.
Вскоре по толпе пробежало:
— Вдова маркиза Вестлея. Самая богатая женщина. Ей благоволит сам король.
Жасмин присела в реверансе перед королевой.
— Ах, дорогая, — воскликнула Анна Датская, — как я рада видеть вас снова, но как горестна ваша утрата. Для двора же вы — настоящее приобретение. Вы быстро учите стихи? У нас здесь удивительный театр масок, а женщина вашей красоты должна принять участие в наших развлечениях.
Репутацию фривольной женщины королева заслуживала вполне справедливо, но свой долг перед короной она выполнила, родив девятерых детей, правда, лишь трое из которых — принц Генри, принц Чарльз и принцесса Елизавета — дожили до зрелого возраста. Король любил свою Анни и, пока она не заставляла его участвовать в этих, как он, называл, «шалостях», позволял ей делать все что угодно. Помогал же ей во многих ее легкомысленных начинаниях мастер Индиго Джонс, готовивший маскарады, изобретавший украшения и костюмы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156