Она знала, что он любит: длинные диваны, на которых можно вытянуться, и такие же кушетки, кресла с широкими подлокотниками. «Юэсэй тудей» за завтраком; вечером – огонь в камине; предметы с закругленными углами; настоящая кожа, рассеянный свет…
Она знала, чего он не любит: коврики, салфеточки, вьющиеся растения, беспорядок, желтый и оранжевый цвета, длинные телефонные шнуры, которые путаются; постоянно включенный телевизор.
Бесс не могла припомнить, чтобы какая-то другая работа доставляла ей такое удовольствие. И чтобы над чем-то она работала с большей уверенностью. Какая грустная ирония – сейчас она знает о его вкусах больше, чем тогда, когда обустраивала их совместный дом. Хорошо, что ей не надо сейчас ни на чем экономить.
Она позвонила ему в четверг:
– Привет, Майкл, это Бесс. У меня все готово. Когда ты можешь приехать в магазин побеседовать?
– А когда ты хочешь?
– Я говорила тебе, что стараюсь назначать такие встречи в конце дня, чтобы никто не мешал. Завтра в пять часов сможешь?
– Прекрасно. Я приеду.
На следующий день она заехала домой в половине четвертого, умылась, подкрасилась, поправила волосы, переоделась в свежеотглаженный костюм и вернулась в магазин за десять минут до встречи, чтобы успеть разложить материалы для показа и отпустить Хидер.
Все было готово вовремя. На окнах горели лампы, пахло свежим кофе, на столах ждали образцы драпировок и обоев, обивочные ткани, фотографии мебели.
Она услышала, как открылась дверь. Он вошел, и вместе с ним к ней ворвались запахи зимы и шум вечернего города. Когда дверь закрылась и шум стих, Бесс подошла к нему, улыбаясь:
– Привет, Майкл! Как дела? Я сейчас повешу на дверь табличку «Закрыто».
Она была вынуждена пройти мимо него в узком проходе между грудами материала на полу, столами, корзинами.
Бесс заперла дверь, перевернула табличку «Открыто» и повернулась к нему. Майкл рассматривал стену, завешанную до самого бордюра из синих ирисов фотографиями ее работ. Он повернулся к ней, расстегивая пальто, и заполнил собой проход. В магазине сразу стало тесно.
– Ты здорово поработала над этим помещением, – заметил он.
– Здесь тесно, на чердаке летом вообще невозможно, но, когда я думаю о том, чтобы переехать, мне всегда его жалко, и я отказываюсь от планов. Что-то меня здесь держит.
Она не могла не заметить, что он тоже готовился к этой встрече. Свежевыбрит и источает аромат одеколона «Бритиш Стерлинг».
– Можно я возьму твое пальто?
Он отдал ей серое шерстяное пальто и мягкий шарф. Ей пришлось извиниться и пройти мимо него еще раз. Вешая пальто на дверь, она уловила его слабый запах – смесь парфюмерии, свежего воздуха, его машины, его самого, всех тех запахов, которые мужчина оставляет в памяти женщины.
Бесс глубоко вздохнула и перешла к делу.
– Я все приготовила. – Она добралась до стула. – Хочешь кофе?
– С удовольствием. На улице холодно.
Он ждал, пока она поставила чашку и блюдце на кофейный столик и села в кресло справа от него.
– Спасибо. – Он сел и расстегнул пиджак. Мебель была низкой, и его колени торчали так, словно он сидел на детской скамеечке.
Майкл отхлебнул кофе, а она достала папку и вынула план его квартиры.
– Начнем со столовой-гостиной. Я покажу тебе сначала обои, чтобы ты представлял себе, на каком фоне будет мебель.
Она рассказала ему, как видит гостиную: изысканные кремовые обои, розовато-лиловые и серые тона, вертикальные жалюзи, кресла и диван перед камином, столы с крышками из дымчатого стекла, растения в горшках.
– Я помню, как ты любил вот этот цветок и поливал его, когда я забывала. Поэтому я решила расставить такие же среди мебели.
Майкл рассматривал образцы.
– Мне нравится, – подытожил он. – Пока что мне нравится все, что ты предлагаешь.
Бесс улыбнулась и продолжила:
– В столовой для приемов будет стол фирмы «Свейн» из такого же стекла на медной опоре, вокруг него – обитые тканью стулья.
В прихожей – вертикальная скульптура над трюмо от «Джей Спектр», элегантные стулья фирмы «Лабарж», обитые гобеленом.
В галерее – зеркальные стены и скульптура под лампой, по его выбору.
Письменный стол, стул, лампа, книжные полки для кабинета.
В спальнях для гостей – гарнитур из кровати и лакированного трюмо, в тканях – более яркий оттенок лаванды.
Для хозяйской спальни – черный лаковый гарнитур от «Формэйшн». Покрывало, обои и вертикальные жалюзи в одних тонах.
Гвоздь программы она приберегла напоследок: роскошный диван фирмы «Натуцци» из итальянской кожи со снимающимися подушками, бесконечно длинный, дважды загибающийся углом. Для семейной гостиной.
– Итальянская кожа – это лучшее, что можно купить за деньги, а фирма «Натуцци» не имеет тут конкурентов, – объяснила она ему. – Это дорого, но того стоит, и, уж коль скоро ты мне дал карт-бланш, я решила, что ты можешь себе позволить насладиться настоящей роскошью.
– Мм, неплохо бы. – Майкл рассматривал каталог, и она увидела на его лице знакомые ей признаки сомнения. – А поточнее? Дорого, это сколько?
– Я скажу тебе позже, а пока позволь себе пофантазировать. Шок у тебя впереди, поэтому, если ты не возражаешь, подожди…
– Хорошо, как скажешь.
– Диван можно заказать кремовый или черный: оба цвета годятся. Но лучше кремовый, на черном очень видна пыль. Подожди-ка, я тебе покажу фотографию. Он великолепен.
Нужно было еще договориться об обоях, образцах тканей и дерева, посмотреть снимки и макет меблировки. Когда они просмотрели главное, было уже полвосьмого, и она видела, что он перенасыщен всей этой информацией.
– Я знаю, что тебе нужно многое решить, но, поверь мне, это еще не все. Мы не обсудили мелочи – напольные вазы, убранство стен, лампы, но думаю, что на сегодня достаточно. Большинство клиентов обсуждают за один раз одну комнату. Обсудить всю квартиру сразу – олимпийский рекорд.
Майкл откинулся на спинку кресла, расправил плечи и вздохнул.
Она положила перед ним сколотые скрепкой листы бумаги.
– Вот те плохие новости, которые ты ожидаешь. Тут все – комната за комнатой, пункт за пунктом, плюс дополнительные расходы – с твоего согласия, конечно. Всего семьдесят шесть тысяч триста долларов.
Майкл поглядел на нее ошарашенно:
– Черт побери! Святые сумасшедшие!
Бесс откинула назад голову и засмеялась.
– Что здесь смешного? – нахмурился он.
– Я несколько лет не слышала этого. Я не знаю никого еще, кто бы так ругался.
Майкл запустил руку в волосы и надул щеки.
– Семьдесят шесть тысяч… Это просто злодейство, Бесс. Я думал, тебе можно довериться.
– Да один диван от «Натуцци» стоит восемь тысяч. А ковер пять на семь на заказ для гостиной перед камином – две тысячи. И от того, и от другого можно отказаться и сэкономить десять тысяч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Она знала, чего он не любит: коврики, салфеточки, вьющиеся растения, беспорядок, желтый и оранжевый цвета, длинные телефонные шнуры, которые путаются; постоянно включенный телевизор.
Бесс не могла припомнить, чтобы какая-то другая работа доставляла ей такое удовольствие. И чтобы над чем-то она работала с большей уверенностью. Какая грустная ирония – сейчас она знает о его вкусах больше, чем тогда, когда обустраивала их совместный дом. Хорошо, что ей не надо сейчас ни на чем экономить.
Она позвонила ему в четверг:
– Привет, Майкл, это Бесс. У меня все готово. Когда ты можешь приехать в магазин побеседовать?
– А когда ты хочешь?
– Я говорила тебе, что стараюсь назначать такие встречи в конце дня, чтобы никто не мешал. Завтра в пять часов сможешь?
– Прекрасно. Я приеду.
На следующий день она заехала домой в половине четвертого, умылась, подкрасилась, поправила волосы, переоделась в свежеотглаженный костюм и вернулась в магазин за десять минут до встречи, чтобы успеть разложить материалы для показа и отпустить Хидер.
Все было готово вовремя. На окнах горели лампы, пахло свежим кофе, на столах ждали образцы драпировок и обоев, обивочные ткани, фотографии мебели.
Она услышала, как открылась дверь. Он вошел, и вместе с ним к ней ворвались запахи зимы и шум вечернего города. Когда дверь закрылась и шум стих, Бесс подошла к нему, улыбаясь:
– Привет, Майкл! Как дела? Я сейчас повешу на дверь табличку «Закрыто».
Она была вынуждена пройти мимо него в узком проходе между грудами материала на полу, столами, корзинами.
Бесс заперла дверь, перевернула табличку «Открыто» и повернулась к нему. Майкл рассматривал стену, завешанную до самого бордюра из синих ирисов фотографиями ее работ. Он повернулся к ней, расстегивая пальто, и заполнил собой проход. В магазине сразу стало тесно.
– Ты здорово поработала над этим помещением, – заметил он.
– Здесь тесно, на чердаке летом вообще невозможно, но, когда я думаю о том, чтобы переехать, мне всегда его жалко, и я отказываюсь от планов. Что-то меня здесь держит.
Она не могла не заметить, что он тоже готовился к этой встрече. Свежевыбрит и источает аромат одеколона «Бритиш Стерлинг».
– Можно я возьму твое пальто?
Он отдал ей серое шерстяное пальто и мягкий шарф. Ей пришлось извиниться и пройти мимо него еще раз. Вешая пальто на дверь, она уловила его слабый запах – смесь парфюмерии, свежего воздуха, его машины, его самого, всех тех запахов, которые мужчина оставляет в памяти женщины.
Бесс глубоко вздохнула и перешла к делу.
– Я все приготовила. – Она добралась до стула. – Хочешь кофе?
– С удовольствием. На улице холодно.
Он ждал, пока она поставила чашку и блюдце на кофейный столик и села в кресло справа от него.
– Спасибо. – Он сел и расстегнул пиджак. Мебель была низкой, и его колени торчали так, словно он сидел на детской скамеечке.
Майкл отхлебнул кофе, а она достала папку и вынула план его квартиры.
– Начнем со столовой-гостиной. Я покажу тебе сначала обои, чтобы ты представлял себе, на каком фоне будет мебель.
Она рассказала ему, как видит гостиную: изысканные кремовые обои, розовато-лиловые и серые тона, вертикальные жалюзи, кресла и диван перед камином, столы с крышками из дымчатого стекла, растения в горшках.
– Я помню, как ты любил вот этот цветок и поливал его, когда я забывала. Поэтому я решила расставить такие же среди мебели.
Майкл рассматривал образцы.
– Мне нравится, – подытожил он. – Пока что мне нравится все, что ты предлагаешь.
Бесс улыбнулась и продолжила:
– В столовой для приемов будет стол фирмы «Свейн» из такого же стекла на медной опоре, вокруг него – обитые тканью стулья.
В прихожей – вертикальная скульптура над трюмо от «Джей Спектр», элегантные стулья фирмы «Лабарж», обитые гобеленом.
В галерее – зеркальные стены и скульптура под лампой, по его выбору.
Письменный стол, стул, лампа, книжные полки для кабинета.
В спальнях для гостей – гарнитур из кровати и лакированного трюмо, в тканях – более яркий оттенок лаванды.
Для хозяйской спальни – черный лаковый гарнитур от «Формэйшн». Покрывало, обои и вертикальные жалюзи в одних тонах.
Гвоздь программы она приберегла напоследок: роскошный диван фирмы «Натуцци» из итальянской кожи со снимающимися подушками, бесконечно длинный, дважды загибающийся углом. Для семейной гостиной.
– Итальянская кожа – это лучшее, что можно купить за деньги, а фирма «Натуцци» не имеет тут конкурентов, – объяснила она ему. – Это дорого, но того стоит, и, уж коль скоро ты мне дал карт-бланш, я решила, что ты можешь себе позволить насладиться настоящей роскошью.
– Мм, неплохо бы. – Майкл рассматривал каталог, и она увидела на его лице знакомые ей признаки сомнения. – А поточнее? Дорого, это сколько?
– Я скажу тебе позже, а пока позволь себе пофантазировать. Шок у тебя впереди, поэтому, если ты не возражаешь, подожди…
– Хорошо, как скажешь.
– Диван можно заказать кремовый или черный: оба цвета годятся. Но лучше кремовый, на черном очень видна пыль. Подожди-ка, я тебе покажу фотографию. Он великолепен.
Нужно было еще договориться об обоях, образцах тканей и дерева, посмотреть снимки и макет меблировки. Когда они просмотрели главное, было уже полвосьмого, и она видела, что он перенасыщен всей этой информацией.
– Я знаю, что тебе нужно многое решить, но, поверь мне, это еще не все. Мы не обсудили мелочи – напольные вазы, убранство стен, лампы, но думаю, что на сегодня достаточно. Большинство клиентов обсуждают за один раз одну комнату. Обсудить всю квартиру сразу – олимпийский рекорд.
Майкл откинулся на спинку кресла, расправил плечи и вздохнул.
Она положила перед ним сколотые скрепкой листы бумаги.
– Вот те плохие новости, которые ты ожидаешь. Тут все – комната за комнатой, пункт за пунктом, плюс дополнительные расходы – с твоего согласия, конечно. Всего семьдесят шесть тысяч триста долларов.
Майкл поглядел на нее ошарашенно:
– Черт побери! Святые сумасшедшие!
Бесс откинула назад голову и засмеялась.
– Что здесь смешного? – нахмурился он.
– Я несколько лет не слышала этого. Я не знаю никого еще, кто бы так ругался.
Майкл запустил руку в волосы и надул щеки.
– Семьдесят шесть тысяч… Это просто злодейство, Бесс. Я думал, тебе можно довериться.
– Да один диван от «Натуцци» стоит восемь тысяч. А ковер пять на семь на заказ для гостиной перед камином – две тысячи. И от того, и от другого можно отказаться и сэкономить десять тысяч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86