— Хотела приготовиться к сегодняшнему сеансу.
А мне захотелось застонать от этого сообщения. Но я промолчала и, не сказав ни слова, вернулась в свою комнату. Встречаться ни с кем не хотелось. Не выходили из головы последние суждения Урсулы. — Неужели она была права? Особенно в том, что я слишком быстро стала защищать ее брата. Неужели я могла влюбиться в него?
Я бросилась на кровать. Мое предположение было слишком невероятным, чтобы быть правдой. Чем скорее я уеду отсюда, тем счастливее буду.
Но не лгала ли я себе?
В дверь постучали. Я быстро встала, посмотрела на себя в зеркало и поспешила к двери.
— Я нужна вам? — спросила я сквозь закрытую дверь.
Открывая, думала увидеть Чайтру, или миссис Мэдкрофт, или кого-то еще. Но только не мистера Ллевелина. А между тем, в коридоре стоял он. Да, сам мистер Ллевелин.
На нем был короткий жакет из светло-коричневой ткани и низкие ботинки на шнурках. В руке он крутил соломенную шляпу-канотье. Слегка небрежный наряд придавал ему эдакий залихватский мальчишеский вид, а в глазах и на лице светилась непривычная для него живость.
— Нужны ли вы мне? — спросил он, и уголки его губ приподнялись вверх. — В самом деле, нужны. Очень приятно, что вы спросили об этом.
— О, я не думала, что это вы, — растерялась я, и щеки мои залились румянцем.
— Как хорошо, что вы ошиблись, — широко улыбнулся он. — Я согласился отвезти Салли и Фанни в Дедл Доо. Это, чтобы компенсировать несостоявшуюся поездку с Кенетом. Фанни настаивает на том, чтобы вы тоже поехали с нами.
Он не мог выбрать более неподходящего момента для своего приглашения. Я считала, что любой ценой надо избегать его. По крайней мере, пока не справлюсь со своими чувствами. С теми, которые он разбудил во мне. Вот и сейчас, просто находясь в его присутствии, я испытывала возбуждение. Это был не всплеск эмоций, а глубинный процесс пробуждения. Я будто луковица, прежде находившаяся в состоянии зимней спячки и вдруг ожившая весной. Во мне пробуждалось что-то молодое, новое и чудесное.
Это чувство, которому нельзя было позволять пустить глубокие корни.
Я с усилием улыбнулась.
— Очень мило с ее стороны, но нет, я не смогу поехать, — с трудом выдавила я из себя нужные слова. —
Я, безусловно, понадоблюсь сегодня утром миссис Мэдкрофт. У нее есть несколько писем.
— Чепуха! — воскликнул Эдмонд. — Уверен, она обойдется без вас несколько часов.
Его глаза явно просили, чтобы я согласилась. И я заметила, что начала опасно колебаться. Кажется, еще немного и я сдамся.
— Пожалуй, я лучше спрошу миссис Мэдкрофт, — сделала я попытку смягчить отказ.
У меня не вызывало сомнения, что она будет возражать. Таким образом, дело уладится само собой.
Мистер Ллевелин довольный улыбнулся.
— Отличная мысль, — согласился он. — Но вам не стоит беспокоиться. Я сам переговорю с ней.
Не обращая внимания на мои возражения, он пошел по коридору широкими шагами. Каждый его шаг отзывался во мне приливом радостного волнения.
Вместе с тем, я думала о другом. Это конец всем моим ухищрениям, решила я. Миссис Мэдкрофт, конечно, жене устоит перед напором мистера Ллевелина. Какие бы в таком случае мне привести аргументы, чтобы отказаться от поездки? А надо их приводить? И надо отказываться от приглашения Эдмонда?
Что за вопрос? Ведь считанные минуты назад я приняла решение держаться подальше от Эдмонда. К чему же теперь сомнения? Все дело в том, что решение избегать Эдмонда принял мой ум, а влекло к Эдмонду сердце. Ум и сердце никак не могли поладить, и никто из ник не мог одержать победу. Вот почему я с тревогой и радостным замиранием одновременно ждала возвращения Эдмонда от миссис Мэдкрофт.
Он вернулся через несколько минут с довольным, немного важным видом и велел мне взять шляпу и пальто.
— Там во второй половине дня часто дует бриз, — объяснил он.
Этим было сказано все.
Салли и Фанни ждали в фойе возле огромной плетеной корзины. Их можно было принять за сестер. Фанни выше и красивее, Салли полненькая и более женственная. У Фанни движения легкие и веселые, как и ее обычное настроение, в поведении Салли много суетливости и пустоты. Но сейчас обе они выглядели спокойными, довольными и свежими. Обе в льняных юбках-клеш и матросских блузах. У обеих светловолосые локоны выглядывали из-под соломенных шляп, которые они надели, чтобы защитить свои белоснежные лица.
По сравнению с их одеждой мое платье с черной мантильей совершенно не смотрелось. Салли пренебрежительно глянула на меня и не упустила случая подколоть.
— Навряд ли это подходящая одежда в такую жару, — не без удовольствия заметила она. — Ты будешь себя чувствовать ужасно неудобно.
— О, ради Бога, — запротестовала Фанни. — Ей будет хорошо. Кроме того, она в трауре и у нее нет выбора.
— А как насчет миссис Мэдкрофт? — продолжала наскакивать не меня Салли. — Ты ей, конечно, понадобишься?
— Наоборот, — ответил за меня мистер Ллевелин. — Она готовится к сегодняшнему сеансу с духами и проводит день в медитации.
Я взглянула на мистера Ллевелина, желая узнать, насколько новость насчет предстоящего сеанса расстроила его. Выражение его лица не изменилось, только мышцы напряглись на щеках. Однако от того светлого настроения, с которым он пришел приглашать меня, не осталось и следа. Мне показалось, что темный покров набросили на нашу веселую компанию.
Фанни схватила меня за руку и повела к выходу из фойе.
— Не слушай Салли, — прошептала она. — Просто ей хочется побыть с Эдмондом наедине.
Но уходить мне было уже поздно, и я пошла за ними в экипаж, ожидавший на улице, у двустворчатой двери. Экипажем оказалась легкая коляска с кожаным верхом и сиденьями напротив. Мистер Ллевелин помог нам подняться в коляску и каким-то образом получилось так, что я оказалась рядом с ним. Салли сидела напротив. Она решила, что с местом ей повезло меньше, чем мне и в течение почти часовой поездки пыталась восполнить потери, то и дело посылая улыбки Эдмонду и сердитые взгляды мне. Я начала опасаться, что она себе навредит.
Мистер Ллевелин, к ее огорчению, был рассеян. После посадки он кивнул извозчику, тот взял вожжи, и почти без толчка мы тронулись с места. Затем мистер Ллевелин все время сидел с прямой спиной, положив руки на бортик коляски.
Окрестности Дорсета радовали нас живописными видами и мирным настроением. Отары овец теснились тут и там на поросших вереском пустошах, которые то поднимались холмами, то опускались долинами, напоминая легкое движение морских волн. Оштукатуренные, крытые соломой коттеджи встречались на каждом повороте дороги, и мне начинало казаться будто я листаю страницы сказочной книги. Потом я отбросила всякие мысли и просто наслаждалась созерцанием пейзажа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
А мне захотелось застонать от этого сообщения. Но я промолчала и, не сказав ни слова, вернулась в свою комнату. Встречаться ни с кем не хотелось. Не выходили из головы последние суждения Урсулы. — Неужели она была права? Особенно в том, что я слишком быстро стала защищать ее брата. Неужели я могла влюбиться в него?
Я бросилась на кровать. Мое предположение было слишком невероятным, чтобы быть правдой. Чем скорее я уеду отсюда, тем счастливее буду.
Но не лгала ли я себе?
В дверь постучали. Я быстро встала, посмотрела на себя в зеркало и поспешила к двери.
— Я нужна вам? — спросила я сквозь закрытую дверь.
Открывая, думала увидеть Чайтру, или миссис Мэдкрофт, или кого-то еще. Но только не мистера Ллевелина. А между тем, в коридоре стоял он. Да, сам мистер Ллевелин.
На нем был короткий жакет из светло-коричневой ткани и низкие ботинки на шнурках. В руке он крутил соломенную шляпу-канотье. Слегка небрежный наряд придавал ему эдакий залихватский мальчишеский вид, а в глазах и на лице светилась непривычная для него живость.
— Нужны ли вы мне? — спросил он, и уголки его губ приподнялись вверх. — В самом деле, нужны. Очень приятно, что вы спросили об этом.
— О, я не думала, что это вы, — растерялась я, и щеки мои залились румянцем.
— Как хорошо, что вы ошиблись, — широко улыбнулся он. — Я согласился отвезти Салли и Фанни в Дедл Доо. Это, чтобы компенсировать несостоявшуюся поездку с Кенетом. Фанни настаивает на том, чтобы вы тоже поехали с нами.
Он не мог выбрать более неподходящего момента для своего приглашения. Я считала, что любой ценой надо избегать его. По крайней мере, пока не справлюсь со своими чувствами. С теми, которые он разбудил во мне. Вот и сейчас, просто находясь в его присутствии, я испытывала возбуждение. Это был не всплеск эмоций, а глубинный процесс пробуждения. Я будто луковица, прежде находившаяся в состоянии зимней спячки и вдруг ожившая весной. Во мне пробуждалось что-то молодое, новое и чудесное.
Это чувство, которому нельзя было позволять пустить глубокие корни.
Я с усилием улыбнулась.
— Очень мило с ее стороны, но нет, я не смогу поехать, — с трудом выдавила я из себя нужные слова. —
Я, безусловно, понадоблюсь сегодня утром миссис Мэдкрофт. У нее есть несколько писем.
— Чепуха! — воскликнул Эдмонд. — Уверен, она обойдется без вас несколько часов.
Его глаза явно просили, чтобы я согласилась. И я заметила, что начала опасно колебаться. Кажется, еще немного и я сдамся.
— Пожалуй, я лучше спрошу миссис Мэдкрофт, — сделала я попытку смягчить отказ.
У меня не вызывало сомнения, что она будет возражать. Таким образом, дело уладится само собой.
Мистер Ллевелин довольный улыбнулся.
— Отличная мысль, — согласился он. — Но вам не стоит беспокоиться. Я сам переговорю с ней.
Не обращая внимания на мои возражения, он пошел по коридору широкими шагами. Каждый его шаг отзывался во мне приливом радостного волнения.
Вместе с тем, я думала о другом. Это конец всем моим ухищрениям, решила я. Миссис Мэдкрофт, конечно, жене устоит перед напором мистера Ллевелина. Какие бы в таком случае мне привести аргументы, чтобы отказаться от поездки? А надо их приводить? И надо отказываться от приглашения Эдмонда?
Что за вопрос? Ведь считанные минуты назад я приняла решение держаться подальше от Эдмонда. К чему же теперь сомнения? Все дело в том, что решение избегать Эдмонда принял мой ум, а влекло к Эдмонду сердце. Ум и сердце никак не могли поладить, и никто из ник не мог одержать победу. Вот почему я с тревогой и радостным замиранием одновременно ждала возвращения Эдмонда от миссис Мэдкрофт.
Он вернулся через несколько минут с довольным, немного важным видом и велел мне взять шляпу и пальто.
— Там во второй половине дня часто дует бриз, — объяснил он.
Этим было сказано все.
Салли и Фанни ждали в фойе возле огромной плетеной корзины. Их можно было принять за сестер. Фанни выше и красивее, Салли полненькая и более женственная. У Фанни движения легкие и веселые, как и ее обычное настроение, в поведении Салли много суетливости и пустоты. Но сейчас обе они выглядели спокойными, довольными и свежими. Обе в льняных юбках-клеш и матросских блузах. У обеих светловолосые локоны выглядывали из-под соломенных шляп, которые они надели, чтобы защитить свои белоснежные лица.
По сравнению с их одеждой мое платье с черной мантильей совершенно не смотрелось. Салли пренебрежительно глянула на меня и не упустила случая подколоть.
— Навряд ли это подходящая одежда в такую жару, — не без удовольствия заметила она. — Ты будешь себя чувствовать ужасно неудобно.
— О, ради Бога, — запротестовала Фанни. — Ей будет хорошо. Кроме того, она в трауре и у нее нет выбора.
— А как насчет миссис Мэдкрофт? — продолжала наскакивать не меня Салли. — Ты ей, конечно, понадобишься?
— Наоборот, — ответил за меня мистер Ллевелин. — Она готовится к сегодняшнему сеансу с духами и проводит день в медитации.
Я взглянула на мистера Ллевелина, желая узнать, насколько новость насчет предстоящего сеанса расстроила его. Выражение его лица не изменилось, только мышцы напряглись на щеках. Однако от того светлого настроения, с которым он пришел приглашать меня, не осталось и следа. Мне показалось, что темный покров набросили на нашу веселую компанию.
Фанни схватила меня за руку и повела к выходу из фойе.
— Не слушай Салли, — прошептала она. — Просто ей хочется побыть с Эдмондом наедине.
Но уходить мне было уже поздно, и я пошла за ними в экипаж, ожидавший на улице, у двустворчатой двери. Экипажем оказалась легкая коляска с кожаным верхом и сиденьями напротив. Мистер Ллевелин помог нам подняться в коляску и каким-то образом получилось так, что я оказалась рядом с ним. Салли сидела напротив. Она решила, что с местом ей повезло меньше, чем мне и в течение почти часовой поездки пыталась восполнить потери, то и дело посылая улыбки Эдмонду и сердитые взгляды мне. Я начала опасаться, что она себе навредит.
Мистер Ллевелин, к ее огорчению, был рассеян. После посадки он кивнул извозчику, тот взял вожжи, и почти без толчка мы тронулись с места. Затем мистер Ллевелин все время сидел с прямой спиной, положив руки на бортик коляски.
Окрестности Дорсета радовали нас живописными видами и мирным настроением. Отары овец теснились тут и там на поросших вереском пустошах, которые то поднимались холмами, то опускались долинами, напоминая легкое движение морских волн. Оштукатуренные, крытые соломой коттеджи встречались на каждом повороте дороги, и мне начинало казаться будто я листаю страницы сказочной книги. Потом я отбросила всякие мысли и просто наслаждалась созерцанием пейзажа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113