За однообразной, изнурительной работой Мэгги не замечала, как пролетали месяцы. У девушек Нелли был хороший аппетит, наверняка из-за их тяжелой изнурительной ночной работы, и Мэгги редко удавалось покинуть кухню раньше девяти часов вечера.
Но веселые, добрые проститутки были нежны с Клео, не задавали ей вопросов, дарили крошечные халатики, шерстяные одеяла и с нетерпением ждали рождения ребенка.
Однако Мэгги мечтала о том дне, когда она сможет забрать ребенка из такого окружения.
Наконец наступило яркое весеннее утро, и после долгих и трудных родов на свет появилась девочка.
К острому разочарованию Мэгги, дитя с самого появления на свет было похоже на отца, с теми же черными, как смоль, волосами и бездонными голубыми глазами.
Клео устало и нежно улыбнулась, увидев сморщенного крошечного ребенка, и прошептала: «Ее зовут Джоан, мама». И закрыла глаза.
С наступлением ночи, несмотря на все попытки Мэгги что-нибудь сделать, ее прекрасная юная дочь умерла от кровотечения.
Вне себя от горя, Мэгги ходила по комнате, как в каком-то тумане. Нелли помогла ей с организацией похорон, пока девушки присматривали за ребенком.
Прошло несколько дней с того момента, когда ее обожаемая дочь отправилась на вечный покой, прежде чем к Мэгги вернулась ясность мысли. Она подумала о том, что публичный дом не подходящее место для воспитания ребенка. Хотя ее жилье было отделено от той части дома, где Нелли занималась своим делом, не было уверенности в том, что какой-нибудь пьяный мужик не забредет по ошибке в их комнату или же, что Джоан не выйдет в зал, где клиенты дожидаются своей очереди.
— Не уходи, Мэгги, — умоляли в один голос девушки, когда она сообщила, что уедет в конце недели и объяснила, почему она считает этот отъезд необходимым.
— Наверняка можно что-нибудь придумать, — настаивала Нелли, успевшая полюбить свою экономку. Она также знала, что никогда не найдет никого, кто смог бы так хорошо справляться с ее обязанностями.
— Но я не знаю, что и делать, я больше не могу ничего придумать, — в растерянности говорила Мэгги.
— Плохо, что ребенок не мальчик, — беззаботно сказала самая молодая девушка, уставшая от разговоров об устройстве малышки, жаждущая уйти наверх и приготовиться к принятию первого клиента. Люси любила свою работу, и ее мало что интересовало, кроме этого.
— Да, она не мальчик, Люси, — Нелли бросила на беззаботную девушку тяжелый взгляд. Потом на ее накрашенном лице появилось задумчивое выражение.
— Ты знаешь, Мэгги, — сказала Нелли, задумчиво глядя на женщину, ставшую ей подругой, — Люси, сама того не желая, подала мне идею. Ты принимала ребенка, и никто, кроме нас, находящихся в комнате, не знает, что Джоан — девочка. Почему бы не превратить ее в мальчика?
И пока Мэгги ошеломленно смотрела на мадам, Нелли окинула тяжелым взглядом своих девиц и, заглядывая каждой в глаза, задержалась на Люси.
— Это будет наш секрет, не так ли?
Хотя вопрос был адресован всем девушкам, именно от Люси она потребовала ответа. Люси пожала плечами и кивнула, а потом сердито добавила:
— Конечно, но иногда человек может забыть.
Губы Нелли сжались, и она, с отвращением глядя на Люси, резко сказала:
— Если благодаря тебе пол ребенка станет известен, то я так располосую твое лицо, что ни один живой человек к тебе не приблизится.
Люси побледнела. Она знала, что у Нелли есть связи и ей нетрудно будет осуществить свою угрозу. А Люси не могла даже представить свою жизнь без мужчин.
— Это сорвалось у меня с языка, Нелли, — сказала она поспешно. — Я подумала, может быть, кто-то другой мог бы…
— Не беспокойся о других, — оборвала Нелли. — Их слова надежны. Ты лучше придержи свой злой язык.
Мадам повернулась к своей экономке:
— Что ты на это скажешь, Мегги? Можем ли мы осуществить это преобразование, как ты считаешь?
Мэгги опустила глаза и посмотрела на сонное лицо своей маленькой внучки. «Возможно ли это?» — спросила она себя. Будет нетрудно обмануть мужчин, приходящих сюда. В большинстве своем они ночные посетители, а Джоан в это время спит. Мэгги попросит Нелли сделать засовы с наружной стороны двери, ведущей через холл в комнату, где собирались мужчины. «Ты сможешь сэкономить больше денег», — прошептал внутренний голос.
«Попытаюсь остаться на несколько лет. Буду откладывать определенную сумму, чтобы легче было уехать из Эбилена, может быть, даже удастся купить небольшую ферму».
Мэгги взглянула на лица, с любопытством смотревшие на нее.
— Можно попробовать, — сказала она, и девицы так бурно выразили одобрение, что Мэгги не решилась признаться, что постарается уехать как можно быстрее.
И так, ребенка назвали Джонти Рэнд.
Годы проходили, сменяя друг друга, а Мэгги все вела хозяйство у мадам Нелли.
Небольшая сумма, которую Мэгги могла откладывать каждую неделю, постоянно увеличивалась. А Джонти была счастлива. Молодые проститутки обожали ее, холили и баловали.
«Вот сейчас жизнь течет гладко, — с надеждой говорила себе Мэгги. — Время расставит все на свои места».
Сразу же после того, как Джонти исполнилось пять лет, появился Ла Тор.
Мэгги занималась выпечкой, чтобы удовлетворить бесконечные потребности в пирогах, когда в кухонную дверь позвонили, и она, с руками, испачканными в муке, и с Джонти, цепляющейся за подол, проворно пошла к двери, недовольно ворча: «Какой-то пьяный или еще кто-нибудь, возможно, перепутал двери».
Мэгги резко толкнула дверь и застыла, открыв рот. С минуту она испуганно глядела на постаревшего, хотя все еще обаятельного, Джима Ла Тора, слишком ошеломленная, чтобы что-то сказать.
Пытаясь подавить в себе панику, охватившую ее, и с нескрываемой враждебностью, Мэгги, наконец, спросила:
— Что ты здесь делаешь?
Ла Тор едва заметно улыбнулся, затем он ответил грубым и насмешливым тоном:
— А как вы думаете, почему я здесь, миссис Рэнд? Чтобы по-приятельски поболтать с вами?
Мэгги не ответила, а только, окаменев, смотрела на него, и Ла Тор холодно сказал:
— Я пришел за Клео, разумеется. Я искал вас в течение года.
Тогда ты напрасно терял время, — резко сказала Мэгги, — Клео умерла.
Ла Тор отшатнулся назад, как от сильного порыва ветра.
— Клео умерла? — он побледнел, когда, как эхо, повторил слова Мэгги.
Она попыталась закрыть дверь, но Ла Тор не дал ей этого сделать и подозрительно посмотрел.
— Я думаю, вы лжете, миссис Рэнд, надеясь, что я уйду. Но это бесполезно, — он шагнул в кухню. — Вы можете прекратить вводить меня в заблуждение и сказать, где она.
Вся ненависть, которую Мэгги испытывала к человеку, явившемуся причиной смерти ее любимой дочери, вскипела в ней. Теперь у нее была возможность вновь причинить ему боль.
Приблизившись к Ла Тору, желая увидеть его реакцию, Мэгги сказала холодным резким голосом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112