«Наконец-то, сегодня я дал своему сыну настоящее имя, — подумал Корд и, наклонившись, взял малыша на руки. — Теперь я увижу, как он будет расти, буду вести его по жизни».
Его серые глаза вызывающе сверкнули. Он не забыл, как Джонти отвечала на его любовь. Если ему придется завоевывать ее через постель, то ему это удастся. А это была задача, которая ему очень нравилась.
Корду стало жарко. Можно ли будет начать добиваться ее сегодня же? Нет, не здесь. Здесь нельзя. Джонти взволнована из-за Ла Тора, возможно, даже не ляжет в постель.
Он посадил Коти на колени и налил виски из бутылки, стоявшей на каминной полочке. Несколько секунд он задумчиво смотрел в огонь, потом залпом выпил виски.
Корд подумал, что Джонти взорвется, услышав то, что он собирался ей сказать.
Тилли и Джонти взглянули на него, когда он подошел, а Джонти как всегда смотрела настороженно.
— Если вы закончили болтать, — сказал он, — я бы хотел поехать на ранчо.
Джонти посмотрела на него так, будто он прижал ей к виску кольт.
— Ты не в своем уме? — наконец, воскликнула она. — Я не могу сейчас уехать отсюда. Мы еще не знаем, опасна ли рана у дяди Джима. Потом надо упаковать нашу одежду, — закончила Джонти.
Холодно и уверенно Корд сказал:
— Я был у Ла Тора до того, как мы поженились. Он спокойно спит и нет признаков лихорадки. В конюшне меня ждет повозка с огромной кучей сена, на котором можно спать. Вам немного времени понадобится, чтобы упаковать свою одежду.
— Это чудовищно! — Джонти топнула ногой. — У нас нет причин, из-за которых мы не можем подождать до завтрашнего утра.
Хотя Корд не хотел этого делать, но все же не удержался и стал принуждать Джонти как и раньше. Он говорил холодно и тихо.
— Ты забываешь, Джонти, как рано выпадает снег в горах. Очень даже может быть, что снег идет там сейчас. Тебя это может и не заботит, но я не хочу, чтобы мой сын попал в снежную бурю.
Джонти почувствовала силу в его голосе и, как это было раньше, поняла свою глупость. Конечно, против такой причины не могло быть никаких возражений. Она встала и, стуча каблучками, пошла к себе в комнату готовиться к отъезду.
Глава 28
Над долиной повисла тишина, воздух был свежи и бодрящим, а через час все утонуло в лунном свете.
Джонти сидела перед костром, который развел Корд. Коти свернулся калачиком у нее на коленях. Она смотрела на полную луну и думала о том, как здесь спокойно и приятно после шума и вони Коттонвуда.
Задумчивый вздох слетел с ее губ. Она была довольна тем, что увезла сына подальше от пивной и от людей, которые там собирались. Дядя Джим оставил попытки построить новый дом на ее ранчо. Он начинал его строить дважды, и каждый раз недостроенный дом поджигали. Кто поджигал — они точно не знали, но в душе оба обвиняли толстяка Понча. Дядя Джим нанял людей, которые его повсюду искали.
«Но что ожидает меня на ранчо Корда?» — спрашивала она себя. Тина все еще была там, и, без сомнения, он будет продолжать с ней отношения. Джонти прижалась подбородком к кудрявой головке Коти. Она надеялась, что Корд будет сдержанным в отношениях с этой мексиканкой. Он все-таки обещал, хотя она не очень верила его словам. Джонти старалась убедить себя в том, что если не какая-нибудь другая причина, то уважение к сыну заставит его быть благоразумным в отношениях с этой девушкой.
Джонти невидящим взглядом смотрела в костер. Каково будет ее положение в доме на ранчо? Собирается ли Корд доверить ей ведение хозяйства, поставить ее во главе? Или же к ней будет относиться как к гостье, причем нежеланной, которую будут терпеть только из-за сына.
А что если Корд думает, что она приступит к старым обязанностям ковбоя и оставит сына на попечительство Тины и Марии? При мысли о том, что Тина будет заботиться о Коти, Джонти так крепко обхватила его, что он протестующе заплакал. «Никогда, ни за что, — непреклонно думала она. — Я переверну все ранчо Корда, прежде чем позволю, чтобы это случилось».
Она вернулась к настоящему, когда Корд появился из темноты и бросил у костра мешок с едой.
— Хочешь есть, сынок? — он улыбнулся засмеявшемуся от радости ребенку, который потянулся к нему на руки.
Корд потрепал его по белокурым волосам, и тыльная сторона его ладони скользнула по груди Джонти — преднамеренно или нет, она не знала.
— Я не могу тебя взять сейчас, сынок, — сказал Корд. — Твоему папе надо приготовить ужин.
Коти повозился немного, потом снова улегся у Джонти на коленях. А она, наблюдая, как Корд суетится у костра, была шокирована. Корд не приказал ей готовить ужин. Она затаила дыхание, когда он посмотрел на нее и улыбнулся.
— Скоро будет готова пища, — сообщил Корд и вонзил свой огромный охотничий нож в кусочки мяса на сковородке, которая, очевидно, была новой. — Хочешь есть?
— Немного, — сказала Джонти, не зная, как отвечать этому очаровательному человеку.
Вдруг она вспомнила, как ее предостерегала однажды бабушка: «Джонти, мужчины проявляют максимум энергии, когда хотят произвести впечатление на женщину. Единственный способ, которым можно себя защитить — это научиться распознавать мужчин. Благородный он человек или негодяй, который сделает все, чтобы затащить женщину в постель».
«Ну, — подумала Джонти. — Мне не надо интересоваться тем, что на уме у этого человека». Дважды он соблазнил ее, но его нежные слова и дружелюбные улыбки на этот раз на нее не подействуют.
Когда Корд объявил, что мясо и бобы готовы, Джонти стала кормить Коти, односложно отвечая Корду, пытавшемуся завязать разговор. Наконец, он сдался, и они закончили ужинать молча.
Когда они начали пить горячий душистый кофе, Джонти невинно задала вслух вопрос:
— Как там дядя Джим. Надеюсь, у него нет лихорадки.
Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения Корда.
— Пошел он к чертовой матери! — взорвался он, бросив чашку, из которой кофе выплеснулось в огонь. — Этот человек — единственное, о чем ты думаешь. Он как бельмо на глазу у тебя. — Корд поднялся и встал над ней. — Я слышать больше не хочу, чтобы ты называла его дядей! Интеллигентные люди сочли бы это оскорблением. Женщины обычно не спят со своими дядями.
Джонти не закричала в ответ, как ей того хотелось, что это он оскорбляет ее, что она никогда не спала с Джимом Ла Тором. Длинная тирада испугала Коти и малыш истерично заплакал.
— Послушай меня ты, громкоголосый болван, — процедила она сквозь зубы. — Мой сын не привык к воплям и визгу, поэтому тебе лучше бы научиться сдерживать свой дьявольский нрав в его присутствии. Если тебе хочется поорать, уходи подальше, чтобы он не слышал, и можешь вопить там до умопомрачения.
Сконфузившийся отец молча наблюдал, как мать пыталась успокоить их сына. Коти успокоился и начал икать. Тогда Джонти переодела его и, не взглянув на человека, беспомощно стоявшего у костра, взобралась на повозку и устроила Коти на постели из одеял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Его серые глаза вызывающе сверкнули. Он не забыл, как Джонти отвечала на его любовь. Если ему придется завоевывать ее через постель, то ему это удастся. А это была задача, которая ему очень нравилась.
Корду стало жарко. Можно ли будет начать добиваться ее сегодня же? Нет, не здесь. Здесь нельзя. Джонти взволнована из-за Ла Тора, возможно, даже не ляжет в постель.
Он посадил Коти на колени и налил виски из бутылки, стоявшей на каминной полочке. Несколько секунд он задумчиво смотрел в огонь, потом залпом выпил виски.
Корд подумал, что Джонти взорвется, услышав то, что он собирался ей сказать.
Тилли и Джонти взглянули на него, когда он подошел, а Джонти как всегда смотрела настороженно.
— Если вы закончили болтать, — сказал он, — я бы хотел поехать на ранчо.
Джонти посмотрела на него так, будто он прижал ей к виску кольт.
— Ты не в своем уме? — наконец, воскликнула она. — Я не могу сейчас уехать отсюда. Мы еще не знаем, опасна ли рана у дяди Джима. Потом надо упаковать нашу одежду, — закончила Джонти.
Холодно и уверенно Корд сказал:
— Я был у Ла Тора до того, как мы поженились. Он спокойно спит и нет признаков лихорадки. В конюшне меня ждет повозка с огромной кучей сена, на котором можно спать. Вам немного времени понадобится, чтобы упаковать свою одежду.
— Это чудовищно! — Джонти топнула ногой. — У нас нет причин, из-за которых мы не можем подождать до завтрашнего утра.
Хотя Корд не хотел этого делать, но все же не удержался и стал принуждать Джонти как и раньше. Он говорил холодно и тихо.
— Ты забываешь, Джонти, как рано выпадает снег в горах. Очень даже может быть, что снег идет там сейчас. Тебя это может и не заботит, но я не хочу, чтобы мой сын попал в снежную бурю.
Джонти почувствовала силу в его голосе и, как это было раньше, поняла свою глупость. Конечно, против такой причины не могло быть никаких возражений. Она встала и, стуча каблучками, пошла к себе в комнату готовиться к отъезду.
Глава 28
Над долиной повисла тишина, воздух был свежи и бодрящим, а через час все утонуло в лунном свете.
Джонти сидела перед костром, который развел Корд. Коти свернулся калачиком у нее на коленях. Она смотрела на полную луну и думала о том, как здесь спокойно и приятно после шума и вони Коттонвуда.
Задумчивый вздох слетел с ее губ. Она была довольна тем, что увезла сына подальше от пивной и от людей, которые там собирались. Дядя Джим оставил попытки построить новый дом на ее ранчо. Он начинал его строить дважды, и каждый раз недостроенный дом поджигали. Кто поджигал — они точно не знали, но в душе оба обвиняли толстяка Понча. Дядя Джим нанял людей, которые его повсюду искали.
«Но что ожидает меня на ранчо Корда?» — спрашивала она себя. Тина все еще была там, и, без сомнения, он будет продолжать с ней отношения. Джонти прижалась подбородком к кудрявой головке Коти. Она надеялась, что Корд будет сдержанным в отношениях с этой мексиканкой. Он все-таки обещал, хотя она не очень верила его словам. Джонти старалась убедить себя в том, что если не какая-нибудь другая причина, то уважение к сыну заставит его быть благоразумным в отношениях с этой девушкой.
Джонти невидящим взглядом смотрела в костер. Каково будет ее положение в доме на ранчо? Собирается ли Корд доверить ей ведение хозяйства, поставить ее во главе? Или же к ней будет относиться как к гостье, причем нежеланной, которую будут терпеть только из-за сына.
А что если Корд думает, что она приступит к старым обязанностям ковбоя и оставит сына на попечительство Тины и Марии? При мысли о том, что Тина будет заботиться о Коти, Джонти так крепко обхватила его, что он протестующе заплакал. «Никогда, ни за что, — непреклонно думала она. — Я переверну все ранчо Корда, прежде чем позволю, чтобы это случилось».
Она вернулась к настоящему, когда Корд появился из темноты и бросил у костра мешок с едой.
— Хочешь есть, сынок? — он улыбнулся засмеявшемуся от радости ребенку, который потянулся к нему на руки.
Корд потрепал его по белокурым волосам, и тыльная сторона его ладони скользнула по груди Джонти — преднамеренно или нет, она не знала.
— Я не могу тебя взять сейчас, сынок, — сказал Корд. — Твоему папе надо приготовить ужин.
Коти повозился немного, потом снова улегся у Джонти на коленях. А она, наблюдая, как Корд суетится у костра, была шокирована. Корд не приказал ей готовить ужин. Она затаила дыхание, когда он посмотрел на нее и улыбнулся.
— Скоро будет готова пища, — сообщил Корд и вонзил свой огромный охотничий нож в кусочки мяса на сковородке, которая, очевидно, была новой. — Хочешь есть?
— Немного, — сказала Джонти, не зная, как отвечать этому очаровательному человеку.
Вдруг она вспомнила, как ее предостерегала однажды бабушка: «Джонти, мужчины проявляют максимум энергии, когда хотят произвести впечатление на женщину. Единственный способ, которым можно себя защитить — это научиться распознавать мужчин. Благородный он человек или негодяй, который сделает все, чтобы затащить женщину в постель».
«Ну, — подумала Джонти. — Мне не надо интересоваться тем, что на уме у этого человека». Дважды он соблазнил ее, но его нежные слова и дружелюбные улыбки на этот раз на нее не подействуют.
Когда Корд объявил, что мясо и бобы готовы, Джонти стала кормить Коти, односложно отвечая Корду, пытавшемуся завязать разговор. Наконец, он сдался, и они закончили ужинать молча.
Когда они начали пить горячий душистый кофе, Джонти невинно задала вслух вопрос:
— Как там дядя Джим. Надеюсь, у него нет лихорадки.
Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения Корда.
— Пошел он к чертовой матери! — взорвался он, бросив чашку, из которой кофе выплеснулось в огонь. — Этот человек — единственное, о чем ты думаешь. Он как бельмо на глазу у тебя. — Корд поднялся и встал над ней. — Я слышать больше не хочу, чтобы ты называла его дядей! Интеллигентные люди сочли бы это оскорблением. Женщины обычно не спят со своими дядями.
Джонти не закричала в ответ, как ей того хотелось, что это он оскорбляет ее, что она никогда не спала с Джимом Ла Тором. Длинная тирада испугала Коти и малыш истерично заплакал.
— Послушай меня ты, громкоголосый болван, — процедила она сквозь зубы. — Мой сын не привык к воплям и визгу, поэтому тебе лучше бы научиться сдерживать свой дьявольский нрав в его присутствии. Если тебе хочется поорать, уходи подальше, чтобы он не слышал, и можешь вопить там до умопомрачения.
Сконфузившийся отец молча наблюдал, как мать пыталась успокоить их сына. Коти успокоился и начал икать. Тогда Джонти переодела его и, не взглянув на человека, беспомощно стоявшего у костра, взобралась на повозку и устроила Коти на постели из одеял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112