Дверь распахнулась, слетела с петель и с грохотом упала на пол. Уоллингфорд отполз от нее и закрыл Николь. На пороге появились две мужские фигуры с пистолетами в руках. Николь мгновенно узнала их: это был ее брат Томми, а рядом с ним — лорд Брайан Бору собственной персоной.
Брайан бросился в комнату и приставил пистолет к голове Уоллингфорда.
— Я не трогал ее! — воскликнул организатор похищения. — Клянусь жизнью! — И поспешно убрал руки от Николь.
— Мерзкий лжец! — прорычал Брайан.
— Произошла ужасная ошибка! — выкрикнул Уоллингфорд.
— Да, это была ошибка, за которую ты сейчас заплатишь!
— Брайан! — громко и решительно позвала Николь. — Перестань паясничать! И ты, Томми! Спрячьте к черту свои железки! Нет никакой нужды применять силу! Энтони и я провели вечер, обмениваясь весьма полезными сведениями.
— Вечер вопросов и ответов? — взорвался Брайан. — Да он похитил тебя!
— Вообще-то, — то ли икнул, то ли хихикнул Уоллингфорд, — это, как видите, совсем не так.
— Хотя и не потому, что ты не пытался, — сказала Николь, дружелюбно похлопав его по плечу.
Брови Брайана взметнулись вверх.
— Ты пришла сюда с ним по доброй воле?
— Если не считать того, что во рту у меня был кляп, а руки и ноги связаны, — пояснила Николь. — Томми, да убери ты свой пистолет! Ты меня нервируешь!
— Ты вышла за него замуж или нет? — без обиняков спросил брат.
— Я отныне даже не помолвлена с ним. По крайней мере я так думаю. Правда, Энтони?
— Да, конечно. Ты убедила меня, дорогая!
Брайан положил руку на спинку кровати, чтобы не упасть. Он почувствовал себя так, будто из него выпустили воздух. Что бы ни произошло в этой комнате, было ясно, что Николь не нуждалась в том, чтобы ее спасали. Она сумела сделать это самостоятельно. Она не нуждалась в герое — и конечно же, не нуждалась в нем. Он молча смотрел на Николь. Ее золотистые волосы разметались по плечам, небесно-голубое платье было измято, на правом виске темнел синяк. И тем не менее она еще никогда не была такой красивой.
Томми, похоже, пребывал в недоумении.
— Но ведь тебе грозила опасность, Никки! Я это чувствовал!
Николь поднялась с пола, отряхнула от пыли руки.
— Ты прав. В Карлтоне, когда я сказала Энтони, что никогда не выйду за него замуж, он… очень разволновался.
— Да говори уж прямо! — бодро посоветовал Уоллингфорд. — Я совершил величайшую глупость. Попытался похитить ее. Но конечно, я не мог это сделать один, понимая, что она сильнее меня вдвое, а может, и втрое.
— Ну, ты и в самом деле не самый сильный мужчина в Англии, — согласилась Николь и захихикала, вспомнив сцену в саду. — Однако спланировал ты все очень хорошо, пригласив Терлингтона и Бодерингли помочь тебе.
— Джентльмен всегда знает пределы своих возможностей, — скромно заметил Уоллингфорд. — Должен сказать, что меня страшно рассердило то, что кто-то стукнул тебя. Впредь я не буду с ними разговаривать. — Он поправил свои измятые кружевные манжеты. — Кстати, куда это они запропастились? Они должны были пойти и привести священника.
— Твои сообщники внизу, в пивном зале, — проинформировал его Томми. — Вряд ли они уже пришли в себя. Брайан съездил каждому по физиономии. Но по-моему, они даже не поняли, что произошло.
— Правда? — На Уоллингфорда сказанное произвело впечатление. — Большое спасибо, старина! — Он сделал шаг, словно собираясь пожать руку Брайана, но, увидев выражение его лица, передумал. — Однако, как говорится, все хорошо, что хорошо кончается. Который час? Сейчас уже, наверное, очень поздно. Или, скорее, рано. Мне лучше вернуться в город. Я очень-очень сожалею, Николь, за… за причиненные неудобства. Я буду…
— Не надо так торопиться. — Брайан схватил Уоллингфорда за сюртук, когда тот проходил мимо. — У меня есть кое-что и для тебя. Как память о вечере. — Он занес было кулак, но Николь в этот момент выкрикнула:
— Брайан! А где твои костыли?
Кулак Брайана замер в воздухе. Глядя на свою руку, он пробормотал:
— Я… н-не знаю. Может, я оставил их в Лондоне в конюшне? Мы так спешили сюда…
— А как ты в таком случае поднялся по лестнице?
Брайан подумал:
— Не могу вспомнить. Должно быть, мне помог твой брат.
— Только не я, — возразил Томми. — Я следовал за тобой.
— А как ты сейчас стоишь на обеих ногах?
Брайан в изумлении перевел взгляд на свои сапоги. Правое колено его слегка оттопыривалось, и он снова схватился за спинку кровати.
— Так иногда бывает в бою, — предположил Томми. — Люди могут воевать день и ночь без передышки, как сумасшедшие.
— Но если твое колено выдержало подъем по лестнице один раз, — медленно проговорила Николь, — оно способно выдержать это снова.
— Весьма справедливое допущение, — вставил Уоллингфорд. — Затем вдруг хлопнул себе ладонью по лбу: — Боже мой! Совсем забыл!
Все уставились на него, кроме Брайана, который вдруг почувствовал, что у него ноет колено, и опустился на кровать.
— Что такое? — с тревогой спросила Николь.
— Наверное, ты будешь очень сердиться на меня. — В темных глазах Уоллингфорда можно было прочесть раскаяние и сожаление. — Я написал объявление для утреннего выпуска и отправил его в газету.
— Объявление о чем?
— О нашем побеге, разумеется.
— Ах, Энтони!
— Я поеду и заберу его, — предложил он. — Отправлюсь сейчас же!
— Слишком поздно! — Томми посмотрел на свои карманные часы. — Сейчас почти четыре часа утра. Ты не доберешься туда раньше пяти, даже если будешь лететь на крыльях.
Николь покусала губу.
— Разразится страшный скандал. И как отреагирует мама?
Послышался робкий стук по косяку — сама дверь лежала на полу. На пороге появился круглолицый парень в пасторском облачении, с молитвенником в руках. Он откашлялся.
— Это друзья лорда Уоллингфорда? Я отец Дуган. Приношу свои извинения за то, что не смог прийти быстрее. Я отдавал последний долг прихожанину.
Уоллингфорд полез в кошелек:
— Это я должен принести извинения, отец Дуган, и сообщить, что надобность в ваших услугах отпала. Излишне говорить, что я заплачу за причиненное беспокойство…
— Газеты допускают ошибки, — сказал Брайан, как бы между прочим, сидя на кровати.
На эту нелогичную реплику обратил внимание лишь отец Дуган. Перешагнув через упавшую дверь, он подошел к Брайану:
— О, вы совершенно правы, сэр. По моему мнению, они только и делают, что ошибаются. Они перевирают факты, имена…
— Именно так, — подтвердил Брайан.
— Правда, — с негодованием продолжил отец Дуган, — они затем печатают опровержение. — Но много ли толку от него, если невинного человека уже всего изваляли в грязи?
— Но это все же лучше, чем ничего, — сказал Брайан. Он перевел взгляд на Николь. — Правда, это не совсем то, чего мне хотелось бы. Однако…
Он с шумом сполз с кровати и опустился на колени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Брайан бросился в комнату и приставил пистолет к голове Уоллингфорда.
— Я не трогал ее! — воскликнул организатор похищения. — Клянусь жизнью! — И поспешно убрал руки от Николь.
— Мерзкий лжец! — прорычал Брайан.
— Произошла ужасная ошибка! — выкрикнул Уоллингфорд.
— Да, это была ошибка, за которую ты сейчас заплатишь!
— Брайан! — громко и решительно позвала Николь. — Перестань паясничать! И ты, Томми! Спрячьте к черту свои железки! Нет никакой нужды применять силу! Энтони и я провели вечер, обмениваясь весьма полезными сведениями.
— Вечер вопросов и ответов? — взорвался Брайан. — Да он похитил тебя!
— Вообще-то, — то ли икнул, то ли хихикнул Уоллингфорд, — это, как видите, совсем не так.
— Хотя и не потому, что ты не пытался, — сказала Николь, дружелюбно похлопав его по плечу.
Брови Брайана взметнулись вверх.
— Ты пришла сюда с ним по доброй воле?
— Если не считать того, что во рту у меня был кляп, а руки и ноги связаны, — пояснила Николь. — Томми, да убери ты свой пистолет! Ты меня нервируешь!
— Ты вышла за него замуж или нет? — без обиняков спросил брат.
— Я отныне даже не помолвлена с ним. По крайней мере я так думаю. Правда, Энтони?
— Да, конечно. Ты убедила меня, дорогая!
Брайан положил руку на спинку кровати, чтобы не упасть. Он почувствовал себя так, будто из него выпустили воздух. Что бы ни произошло в этой комнате, было ясно, что Николь не нуждалась в том, чтобы ее спасали. Она сумела сделать это самостоятельно. Она не нуждалась в герое — и конечно же, не нуждалась в нем. Он молча смотрел на Николь. Ее золотистые волосы разметались по плечам, небесно-голубое платье было измято, на правом виске темнел синяк. И тем не менее она еще никогда не была такой красивой.
Томми, похоже, пребывал в недоумении.
— Но ведь тебе грозила опасность, Никки! Я это чувствовал!
Николь поднялась с пола, отряхнула от пыли руки.
— Ты прав. В Карлтоне, когда я сказала Энтони, что никогда не выйду за него замуж, он… очень разволновался.
— Да говори уж прямо! — бодро посоветовал Уоллингфорд. — Я совершил величайшую глупость. Попытался похитить ее. Но конечно, я не мог это сделать один, понимая, что она сильнее меня вдвое, а может, и втрое.
— Ну, ты и в самом деле не самый сильный мужчина в Англии, — согласилась Николь и захихикала, вспомнив сцену в саду. — Однако спланировал ты все очень хорошо, пригласив Терлингтона и Бодерингли помочь тебе.
— Джентльмен всегда знает пределы своих возможностей, — скромно заметил Уоллингфорд. — Должен сказать, что меня страшно рассердило то, что кто-то стукнул тебя. Впредь я не буду с ними разговаривать. — Он поправил свои измятые кружевные манжеты. — Кстати, куда это они запропастились? Они должны были пойти и привести священника.
— Твои сообщники внизу, в пивном зале, — проинформировал его Томми. — Вряд ли они уже пришли в себя. Брайан съездил каждому по физиономии. Но по-моему, они даже не поняли, что произошло.
— Правда? — На Уоллингфорда сказанное произвело впечатление. — Большое спасибо, старина! — Он сделал шаг, словно собираясь пожать руку Брайана, но, увидев выражение его лица, передумал. — Однако, как говорится, все хорошо, что хорошо кончается. Который час? Сейчас уже, наверное, очень поздно. Или, скорее, рано. Мне лучше вернуться в город. Я очень-очень сожалею, Николь, за… за причиненные неудобства. Я буду…
— Не надо так торопиться. — Брайан схватил Уоллингфорда за сюртук, когда тот проходил мимо. — У меня есть кое-что и для тебя. Как память о вечере. — Он занес было кулак, но Николь в этот момент выкрикнула:
— Брайан! А где твои костыли?
Кулак Брайана замер в воздухе. Глядя на свою руку, он пробормотал:
— Я… н-не знаю. Может, я оставил их в Лондоне в конюшне? Мы так спешили сюда…
— А как ты в таком случае поднялся по лестнице?
Брайан подумал:
— Не могу вспомнить. Должно быть, мне помог твой брат.
— Только не я, — возразил Томми. — Я следовал за тобой.
— А как ты сейчас стоишь на обеих ногах?
Брайан в изумлении перевел взгляд на свои сапоги. Правое колено его слегка оттопыривалось, и он снова схватился за спинку кровати.
— Так иногда бывает в бою, — предположил Томми. — Люди могут воевать день и ночь без передышки, как сумасшедшие.
— Но если твое колено выдержало подъем по лестнице один раз, — медленно проговорила Николь, — оно способно выдержать это снова.
— Весьма справедливое допущение, — вставил Уоллингфорд. — Затем вдруг хлопнул себе ладонью по лбу: — Боже мой! Совсем забыл!
Все уставились на него, кроме Брайана, который вдруг почувствовал, что у него ноет колено, и опустился на кровать.
— Что такое? — с тревогой спросила Николь.
— Наверное, ты будешь очень сердиться на меня. — В темных глазах Уоллингфорда можно было прочесть раскаяние и сожаление. — Я написал объявление для утреннего выпуска и отправил его в газету.
— Объявление о чем?
— О нашем побеге, разумеется.
— Ах, Энтони!
— Я поеду и заберу его, — предложил он. — Отправлюсь сейчас же!
— Слишком поздно! — Томми посмотрел на свои карманные часы. — Сейчас почти четыре часа утра. Ты не доберешься туда раньше пяти, даже если будешь лететь на крыльях.
Николь покусала губу.
— Разразится страшный скандал. И как отреагирует мама?
Послышался робкий стук по косяку — сама дверь лежала на полу. На пороге появился круглолицый парень в пасторском облачении, с молитвенником в руках. Он откашлялся.
— Это друзья лорда Уоллингфорда? Я отец Дуган. Приношу свои извинения за то, что не смог прийти быстрее. Я отдавал последний долг прихожанину.
Уоллингфорд полез в кошелек:
— Это я должен принести извинения, отец Дуган, и сообщить, что надобность в ваших услугах отпала. Излишне говорить, что я заплачу за причиненное беспокойство…
— Газеты допускают ошибки, — сказал Брайан, как бы между прочим, сидя на кровати.
На эту нелогичную реплику обратил внимание лишь отец Дуган. Перешагнув через упавшую дверь, он подошел к Брайану:
— О, вы совершенно правы, сэр. По моему мнению, они только и делают, что ошибаются. Они перевирают факты, имена…
— Именно так, — подтвердил Брайан.
— Правда, — с негодованием продолжил отец Дуган, — они затем печатают опровержение. — Но много ли толку от него, если невинного человека уже всего изваляли в грязи?
— Но это все же лучше, чем ничего, — сказал Брайан. Он перевел взгляд на Николь. — Правда, это не совсем то, чего мне хотелось бы. Однако…
Он с шумом сполз с кровати и опустился на колени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78