Анна отпустила его знаком и милостивой улыбкой, прибавив: — Попросите же наваррского короля ко мне, если он хочет ужинать со мною!
Гастон вышел, окончательно завороженный, герцогиня же подумала: «Ну, а теперь поборемся, мой прелестный кузен!»
XXIII
Была глубокая ночь. Поужинав с герцогиней, наваррский король ушел к себе. Шаланда продолжала спускаться. Анна Лотарингская лежала на кушетке в своей каюте и, кутаясь в медвежью шкуру — охотничий трофей Генриха Наваррского, — думала свои думы. Однако последние касались не столько Генриха, сколько его бочек с золотом.
«Красавец-кузен, думала она, — — говорит, как бы писаному, о своей любви ко мне, но я-то отлично понимаю, что ему нужно только одно: доставить в надежное место свое золото. Я же, со своей стороны, страстно хотела бы, чтобы это сокровище не попало в руки гугенотов, которых да поможет нам Бог истребить всех до единого! Но как сделать это? Как предупредить это несчастье? Для нас ведь будет настоящим несчастьем, если гугеноты получат в свое распоряжение такие громадные суммы! Он уверен, что в Бретании и он сам, и его сокровища будут в безопасности. Это правда. Бретань кишит гугенотами, но зато там найдется также достаточно католиков, не говоря уже о том, что гарнизоном в Ансени командует офицер, всецело преданный королю.
Достаточно предупредить этого офицера, чтобы шаланда была арестована. Но как это сделать?»
Герцогиня не могла более лежать; она вскочила и подошла к окну. Ночь была очень светла и ясна; по характеру берегов Анна поняла, что шаланда находится в данный момент где-нибудь около границы Анжу и Бретани.
«Замок сира д'Энтрага расположен за Ансени, а там, как и в Сомюре, имеется мостовая застава. Если бы удалось предупредить офицера, командующего заставной стражей, то шаланду можно было бы задержать. Но как сделать это?»
Анна, думая это, высунулась из окна и кинула взор на палубу. У руля стояла одинокая высокая фигура. Герцогиня пригляделась и узнала в ней Гастона.
«Вот мое орудие!» — с торжеством подумала она и, накинув на плечи плащ, осторожно вышла из каюты.
Действительно, у руля стоял Гастон. Весь вечер его неотступно преследовал образ прекрасной герцогини, и юноше все более и более хотелось стяжать ее любовь, тогда как воображение подсказывало, что тут нет ничего невозможного. Он ведь молод, красив, пылок, и хотя происходит из незнатного дворянства, но и герцогиня Анна тоже до сих пор выказывала не особенно щепетильную разборчивость. И чем больше думал и мечтал юноша, тем больше опьянялся мечтой.
В таком настроении застал его Ноэ, явившийся сменить рулевого и поставить на этот важный пост Гастона. При этом граф сказал юноше:
— Около трех часов утра мы прибудем в Ансени. Когда ты издали увидишь очертания города, то позовешь меня!
— Хорошо, — ответил Гастон.
— Но еще до этого ты увидишь на левом берегу мельницу. Постарайся провести шаланду как можно дальше от левого берега, потому что в этом месте летом начали постройку плотины, выворотили со дна реки массу громадных камней, да так и оставили пока. Если шаланда напорется на эти камни, то пойдет ко дну.
— Хорошо, я буду настороже, — ответил Гастон. Ноэ ушел, а юноша опять погрузился в свои мечты. «В самом деле, почему герцогине и не полюбить меня, — думал он. — Ведь любила же она
Лагира и Рауля… А c& я по крайней мере не предам ее так подло, как это сделал Рауль! Нет, отдал бы ей за любовь и тело, и душу и последовал бы за нею на край света!»
В то время как он думал так, на палубе послышался легкий шум осторожных шагов. Гастон обернулся и чуть было не крикнул от изумления: перед ним была героиня его грез! Но Анна успела зажать ему рот рукой и поспешно сказала:
— Тсс! Меня измучила бессонница, и я вышла подышать свежим воздухом.
Сердце Гастона сильно забилось. Анна Лотарингская уселась на сверток каната около руля и продолжала:
— Вы уже давно стоите у руля, мсье Гастон?
— Около часа, герцогиня.
— А вы только один стоите на страже?
— Да, герцогиня, мы все сторожим по очереди.
— Почему вы с таким напряжением всматриваетесь вперед?
— Я стараюсь вовремя заметить мельницу.
— Какую мельницу? Гастон рассказал герцогине то, что ему сообщил Ноэ.
— Вы умеете плавать?
— Как рыба, герцогиня!
Адская мысль промелькнула в голове герцогини. Если шаланда потерпит крушение, бочки с золотом пойдут на дно; потом можно будет достать их оттуда, а если даже и нет, то, во всяком случае, и гугеноты их тоже не достанут… Значит, авария будет весьма на руку.
— Ах, боже мой! Следите же хорошенько! — с хорошо разыгранным испугом сказала она Гастону. — Если мы потерпим крушение…
Юноша окинул ее взглядом, полным любви и беззаветного восхищения, и затем сказал:
— Не бойтесь ничего, герцогиня, что бы ни случилось, я спасу вас!
Анна подошла вплотную к юноше и ласково многозначительно спросила:
— Бывали ли вы когда-нибудь в Париже, мсье?
— Никогда в жизни!
— Боже мой! Значит, вы не имеете понятия о жизни двора?
— Увы! Нет.
— Но ведь только там и может сделать карьеру такой красивый и храбрый дворянин, как вы. Гастон вздрогнул.
— И только там он может… быть любимым… по — настоящему!
— совсем тихо прибавила герцогиня.
Гастон страстно взглянул на Анну: она была хороша, как демон искушения!
XXIV
Расставшись с герцогиней, Генрих Наваррский сначала вышел на палубу шаланды. Ноэ, Рауль и Лагир все еще были там. Лагир сказал:
— Нет, невозможно, чтобы герцогиня полюбила наваррского короля!
— Но женщины капризны! прибавил Рауль.
— Поживем — увидим! — покачав головой, буркнул Ноэ. — Друзья мои, — сказал Генрих, подошедший в это время, — Ноэ произнес золотые слова: «Поживем — увидим!». Но, чтобы жить, надо есть и спасть. Поэтому, так как вы поужинали, я рекомендую вам отправиться спать.
Лагир и Рауль откланялись и ушли, а Ноэ остался с Генрихом. Последний сказал ему:
— Ты держишь слишком много пари, друг мой Ноэ!
— Почему, государь?
— Потому что ты можешь проиграть их!
— Как? Вы, ваше величество, думаете.
— Я думаю только об одном: как бы доставить в целости наши бочки с золотом!
— А в ожидании этого точите лясы с герцогиней?
— Надо же убить как-нибудь время! А кроме того, моя кузина уж очень хороша!
— Красива и лицемерна!
— Так что же! Око за око… Но я хочу во что бы то ни стало добиться любви герцогини!
— Да сами-то вы не полюбите ее?
— Друг мой, если бы я стал любить всех женщин, которые в меня влюблены, у меня не осталось бы времени больше ни на что!
— В добрый час!
— Но я хочу, чтобы герцогиня любила меня хоть один только час. Это не каприз, это вполне входит в мои политические расчеты… Ты поражен, широко открываешь глаза? Ну, так слушай же внимательно! Сколько бы времени ни любила меня герцогиня, остаток своих дней она будет смертельно ненавидеть меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33