Только этим путем новые ренегаты-паны получили право участия в сеймах и сеймиках.
Ныне на государственную службы и даже в Государственный Совет и в Государственную Думу могут поступать люди, которые на вопрос — кто они такие, будут отвечать: я немец, я поляк, я финн, я латыш и т. д. Они считают себя русскоподданными, многие из них отличаются непоколебимой династической преданностью, но Россию своей родиной они не считают, русскими себя не признают, русский язык употребляют только на службе, а дома говорят на своем местном языке.
С принятием русской национальной политики в основу деятельности правительства, необходимо будет приступить к работе, имеющей целью разобраться в правах инородцев: а) на государственную службу, б) на службу по выборам.
Для русского человека понятие о службе государю и о службе родине нераздельны между собой. Так это было ранее, так должно остаться и в будущем. В этой нераздельности понятий кроется огромная сила, дающая спокойствие за будущее России.
Инородцы, прежде всего, должны подчиниться этому высокому принципу. Измышленная ими более столетия тому назад формула только «династической преданности» принесла много вреда России. Прикрывшись этого вида преданностью, деятели начала XIX века из инородцев, заняв высшие места в государстве, отстаивали, в сущности, интересы не России, а сепаратные интересы — Финляндии, Польши, балтийских провинций. Казалось бы, уроки были сильные, но их все еще недостаточно.
Мне передавали, что один из генералов в русско-японскую войну в присутствии многих офицеров все еще считал себя вправе громко заявить: «Что вы ко мне пристаете с Россией: я служу Государю императору, а не России!»
Казалось бы, поэтому необходимо совершенно закрыть доступ на государственную службу инородцам, пока они не признают, что русский язык для них родной язык, употребляемый в семье, что служить они будут Государю и России, по присяге, безраздельно.
С принятием на русскую государственную службу все инородцы должны отказаться принимать участие в каких-либо патриотических, благотворительных, гимнастических обществах — немецких, польских, финских, армянских, латышских и т. д.
К высшему служебному положению желательно допускать по преимуществу только тех из них, которые уже приняли православную веру.
Применение этой меры в особенности необходимо для армии. Выше было изложено, что русский воин во все века, идя в бой, не боялся умирать «за веру, царя и отечество»; при этом разумелась православная вера.
Связь начальника и подчиненного и в мирное, и в военное время прочнее, если она закрепляется общностью веры. Многие из выдающихся военных людей из иноверцев искренно сознавали потребность общей веры с солдатом; долгой службой с ним, в особенности на окраинах, они освоились с основами православной веры, духовно приняли ее и только из ложного чувства самолюбия не приняли православия, опасаясь, что их шаг будет неверно истолкован. За мой долгую службу ко мне не раз обращались умирающие лютеране и католики с просьбой, чтобы их отпевали в русской церкви и похоронили среди родных им русских могил. Один из выдающихся командующих войсками — поляк и католик, долго служивший на Кавказе, перед смертью просил окружающих о том же. Но нетерпимость церковного православного устава так велика, что в мирное время просьба католика или лютеранина, всю жизнь служащего с русскими войсками, сотни раз присутствовавшего по службе и по влечению сердца в православном храме, похоронить его по православному обряду, испрошенная официальным путем, будет отклонена. Поэтому возникло сопротивление духовного начальства и для отпевания на западной окраине в русском храме тела командовавшего войсками — героя кавказских войн.
В военное время смерть равняет национальности и религии, и все убитые отпеваются православным духовенством.
После польского восстания в 1863 году, в котором приняли участие несколько поляков, окончивших курс в Академии генерального штаба, поступление поляков в Академию было запрещено. Но наиболее честолюбивые и даровитые люди нашли выход: они стали принимать православие и дали несколько выдающихся офицеров генерального штаба. Во втором и в третьем поколениях семьи этих поляков совершенно обрусели.
Повторю то, что уже не раз высказывал ранее: приобщение к русской народности инородческих элементов очень желательно и полезно для России.
Поэтому закрытие государственной службы для тех из них, которые не пожелают сделаться русскими, необходимо, но инородцы, которые сознательно изберут своим языком русский язык, своей родиной Россию, своей службой и деятельностью только усилят русское племя.
Относительно прав инородцев на выборную службу внутри России мне представляется не подлежащим сомнению, что выборная служба на местах внутри России должна быть открыта только тем из них, которые признают себя русскими. С введением земских установлений в северо-западном и юго-западном крае польский элемент может участвовать в земской службе только сообразно численному отношению польского населения к русскому.
В местностях со сплошным инородческим населением выборная служба лиц местного населения не должна стесняться какими-либо нормами.
Совершенно иное дело — выборная служба в высших правительственных учреждениях: в Государственном Совете и в Государственной Думе.
При спешной разработке положения о Государственной Думе в сильной степени сказались влияния западников-бюрократов. Состав первой Думы заключал в себе слишком много нерусских элементов. Позднейшими узаконениями этот состав несколько исправлен, но и до сих пор в Государственной Думе сидит много инородцев, для которых интересы русского племени чужды и даже враждебны.
Мнения представителей окраин, конечно, должны приниматься во внимание при обсуждении законодательных вопросов, касающихся этих окраин, но так как эти вопросы имеют общегосударственное значение, то и решения по ним должны ставить только представители господствующего в России племени, а именно — русского.
Тем менее представляется возможным вопросы, касающиеся русского племени, давать на обсуждение, а иногда, при голосовании, и на решение инородцам, представителям окраин России. Поэтому для того, чтобы Россия не на словах, а на деле могла принадлежать русским, необходимо, чтобы выборными от русской земли в Государственный Совет и Государственную Думу были только русские, собираемые только от местностей с преобладающим русским населением, а из числа проживающих в этих местностях инородцев могли быть выбираемы только те, которые признают себя русскими.
В Государственный Совет по назначению, как и ныне, будут попадать лица по Высочайшему соизволению, без ограничения по их национальности, вероучения или места рождения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161
Ныне на государственную службы и даже в Государственный Совет и в Государственную Думу могут поступать люди, которые на вопрос — кто они такие, будут отвечать: я немец, я поляк, я финн, я латыш и т. д. Они считают себя русскоподданными, многие из них отличаются непоколебимой династической преданностью, но Россию своей родиной они не считают, русскими себя не признают, русский язык употребляют только на службе, а дома говорят на своем местном языке.
С принятием русской национальной политики в основу деятельности правительства, необходимо будет приступить к работе, имеющей целью разобраться в правах инородцев: а) на государственную службу, б) на службу по выборам.
Для русского человека понятие о службе государю и о службе родине нераздельны между собой. Так это было ранее, так должно остаться и в будущем. В этой нераздельности понятий кроется огромная сила, дающая спокойствие за будущее России.
Инородцы, прежде всего, должны подчиниться этому высокому принципу. Измышленная ими более столетия тому назад формула только «династической преданности» принесла много вреда России. Прикрывшись этого вида преданностью, деятели начала XIX века из инородцев, заняв высшие места в государстве, отстаивали, в сущности, интересы не России, а сепаратные интересы — Финляндии, Польши, балтийских провинций. Казалось бы, уроки были сильные, но их все еще недостаточно.
Мне передавали, что один из генералов в русско-японскую войну в присутствии многих офицеров все еще считал себя вправе громко заявить: «Что вы ко мне пристаете с Россией: я служу Государю императору, а не России!»
Казалось бы, поэтому необходимо совершенно закрыть доступ на государственную службу инородцам, пока они не признают, что русский язык для них родной язык, употребляемый в семье, что служить они будут Государю и России, по присяге, безраздельно.
С принятием на русскую государственную службу все инородцы должны отказаться принимать участие в каких-либо патриотических, благотворительных, гимнастических обществах — немецких, польских, финских, армянских, латышских и т. д.
К высшему служебному положению желательно допускать по преимуществу только тех из них, которые уже приняли православную веру.
Применение этой меры в особенности необходимо для армии. Выше было изложено, что русский воин во все века, идя в бой, не боялся умирать «за веру, царя и отечество»; при этом разумелась православная вера.
Связь начальника и подчиненного и в мирное, и в военное время прочнее, если она закрепляется общностью веры. Многие из выдающихся военных людей из иноверцев искренно сознавали потребность общей веры с солдатом; долгой службой с ним, в особенности на окраинах, они освоились с основами православной веры, духовно приняли ее и только из ложного чувства самолюбия не приняли православия, опасаясь, что их шаг будет неверно истолкован. За мой долгую службу ко мне не раз обращались умирающие лютеране и католики с просьбой, чтобы их отпевали в русской церкви и похоронили среди родных им русских могил. Один из выдающихся командующих войсками — поляк и католик, долго служивший на Кавказе, перед смертью просил окружающих о том же. Но нетерпимость церковного православного устава так велика, что в мирное время просьба католика или лютеранина, всю жизнь служащего с русскими войсками, сотни раз присутствовавшего по службе и по влечению сердца в православном храме, похоронить его по православному обряду, испрошенная официальным путем, будет отклонена. Поэтому возникло сопротивление духовного начальства и для отпевания на западной окраине в русском храме тела командовавшего войсками — героя кавказских войн.
В военное время смерть равняет национальности и религии, и все убитые отпеваются православным духовенством.
После польского восстания в 1863 году, в котором приняли участие несколько поляков, окончивших курс в Академии генерального штаба, поступление поляков в Академию было запрещено. Но наиболее честолюбивые и даровитые люди нашли выход: они стали принимать православие и дали несколько выдающихся офицеров генерального штаба. Во втором и в третьем поколениях семьи этих поляков совершенно обрусели.
Повторю то, что уже не раз высказывал ранее: приобщение к русской народности инородческих элементов очень желательно и полезно для России.
Поэтому закрытие государственной службы для тех из них, которые не пожелают сделаться русскими, необходимо, но инородцы, которые сознательно изберут своим языком русский язык, своей родиной Россию, своей службой и деятельностью только усилят русское племя.
Относительно прав инородцев на выборную службу внутри России мне представляется не подлежащим сомнению, что выборная служба на местах внутри России должна быть открыта только тем из них, которые признают себя русскими. С введением земских установлений в северо-западном и юго-западном крае польский элемент может участвовать в земской службе только сообразно численному отношению польского населения к русскому.
В местностях со сплошным инородческим населением выборная служба лиц местного населения не должна стесняться какими-либо нормами.
Совершенно иное дело — выборная служба в высших правительственных учреждениях: в Государственном Совете и в Государственной Думе.
При спешной разработке положения о Государственной Думе в сильной степени сказались влияния западников-бюрократов. Состав первой Думы заключал в себе слишком много нерусских элементов. Позднейшими узаконениями этот состав несколько исправлен, но и до сих пор в Государственной Думе сидит много инородцев, для которых интересы русского племени чужды и даже враждебны.
Мнения представителей окраин, конечно, должны приниматься во внимание при обсуждении законодательных вопросов, касающихся этих окраин, но так как эти вопросы имеют общегосударственное значение, то и решения по ним должны ставить только представители господствующего в России племени, а именно — русского.
Тем менее представляется возможным вопросы, касающиеся русского племени, давать на обсуждение, а иногда, при голосовании, и на решение инородцам, представителям окраин России. Поэтому для того, чтобы Россия не на словах, а на деле могла принадлежать русским, необходимо, чтобы выборными от русской земли в Государственный Совет и Государственную Думу были только русские, собираемые только от местностей с преобладающим русским населением, а из числа проживающих в этих местностях инородцев могли быть выбираемы только те, которые признают себя русскими.
В Государственный Совет по назначению, как и ныне, будут попадать лица по Высочайшему соизволению, без ограничения по их национальности, вероучения или места рождения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161