Ты прекрасно это понимаешь, Чак. Из любви, но лично к ней это не имеет никакого отношения. Ты знаешь, что у меня это вообще любовь.
- Да, любовь к ближнему, - сказал он.
Я вскочил с кровати и вышел из комнаты. Он меня просто доставал. На лестнице я потоптался и вернулся назад. Чак чистил зубы над умывальником.
- Одну вещь мне хотелось бы все же уточнить, старик, - сказал я ему. - Ты из тех типов, которые все перепробовали и не пришли ни к чему. Ты сделал свой вывод. Он заключается в том, что все и ничего - одно и то же. Но в этом случае объясни мне, какого черта ты торчишь два года в Сорбонне? Никто не может тебя ничему научить. Тогда зачем тебе это надо?
Я схватил пачку ксероксов лекций, которые им читают, и его заметки и выкинул все это в окно. Чак заорал так, будто его трахают в задницу, -впервые мне удалось вывести его из себя. Меня это смягчило. Он кинулся вниз по лестнице и орал: "Fucking bastard, son of a bitch" (Проклятый ублюдок, сукин сын (англ.).), и я побежал и помог ему собрать листочки.
21
Было уже почти десять часов, и я направился в книжную лавку. Алина уже была там. Как только она меня увидела, она тут же пошла и принесла мне словарь. От каждого ее движения меня обдавала волна приятного запаха. Я взял словарь, но это был не тот, что мне нужен.
- Нет ли у вас медицинского?
Она мне его принесла. Я посмотрел слово "любовь", но не нашел.
- Тут нет того, что мне надо.
- А что вы ищете?
- Я ищу слово "любовь".
Мне хотелось ее рассмешить, потому что, когда над чем-то смеешься, все становится менее серьезным. Но эту девчонку так просто не проведешь, сразу видно. Было видно и то, что я от этого болен. Мне хотелось ей сказать: "Послушайте, я люблю женщину, которую я совсем не люблю, и от этого я ее еще больше люблю, вы можете мне это объяснить?" Я этого не сказал - когда люди еще мало знакомы, трудно выставить себя в смешном виде.
- Вы не найдете "любовь" в медицинском словаре. Обычно это считается естественным стремлением человеческой души. Я тоже не засмеялся. Я снова взял словарь Робера. Я прочел вслух, чтобы и ей была польза:
- Любовь -предрасположенность желать благополучия не себе, а другому и быть ему всецело преданным… Вот видите, это же ненормально.
Она молчала и смотрела на меня почти без иронии. Я надеялся, что она это не воспринимает как религиозное проявление с моей стороны. Высокая блондинка, которая не употребляет никакой косметики.
- У вас нет большего словаря?
- Да, здесь краткие формулировки, - сказала она. - Это словарь для постоянного пользования. Чтобы был под рукой. В случае необходимости. Я воскликнул, как Чак:
- А!
- Для скорости. Еще у меня есть большой Робер в шести томах и универсальная энциклопедия в двенадцати. И еще несколько других словарей.
- У вас дома, чтобы знать в случае необходимости, или только здесь?
- Не смешите меня… Как вас зовут?
- Марсель. Марсель Беда. А у Зайчиков меня зовут Жанно.
- Пошли.
Она привела меня в комнату в глубине магазина, где все стены были уставлены одними словарями.
Она сняла с полок все на букву "л" и положила на стол передо мной. Скорее, бросила. Пожалуй, чересчур резко. Она не была разгневана, но несколько раздражена жена.
- Ищите!
Я сел и стал искать.
Алина оставила меня одного, но время от времени возвращалась.
- Вы довольны? Получили то, что вам надо? Или хотите еще другие?
Волосы у нее были очень коротко подстрижены, что было неоправданной расточительностью. На вид они казались поразительно мягкими. Глаза были светло-каштановые, с янтарным оттенком, когда становились веселыми.
- Вот! - Я заложил пальцем. - Вот, здесь не меньше чем четыре страницы любви.
- Да, они сократили до предела, - сказала она.
Мы оба засмеялись, чтобы ее слова показались смешными.
- И они даже приводят примеры, желая показать, что все это существует, - сказал я. - Послушайте. В живописи любовь - некий пушок, который делает полотно крайне восприимчивым к клею.
На этот раз она смеялась по-настоящему, без грусти. Я был доволен, я делаю счастливой еще одну женщину. Говорят, что в СССР есть школы клоунов, где вас учат жить.
Я продолжал в том же духе:
- Любовь - в каменностроительных работах - особая маслянистость, которую гипс оставляет на пальцах…
Она так смеялась, что я счел себя общественно полезным.
- Не может быть… Вы меня разыгрываете. Я показал ей словарь Литтрэ.
- Читайте сами.
- Любовь -…особая маслянистость, которую гипс оставляет на пальцах… Она смеялась до слез. А я из кожи вон лез.
- Любовь в клетке: ботанический термин. Термин соколиной охоты: "летать из любви" говорится о птицах, которые летают в свободном полете, чтобы поддержать собак…
- Не может быть! Я показал пальцем.
- Вот, сами посмотрите… Чтобы поддержать собак. И вот еще: любовь в женском роде имеет единственное число только в поэзии.
Несколькими строками ниже стояло: Нету красивой печали и уродливой любви, но эту фразу я сохранил для себя, я не прочел ее вслух: это было бы неделикатно по отношению к мадемуазель Коре.
- Что вам больше нравится? Особая маслянистость, которую гипс оставляет на пальцах или некий пушок, который делает полотно крайне восприимчивым к клею?
- Это правда очень смешно, - сказала она, но, судя по ее виду, она в этом все больше сомневалась.
- Да, в моей профессии необходимы хохмы.
- Чем вы занимаетесь?
- Учусь в школе клоунов.
- Интересно. Я и не знала, что такая существует.
- Конечно существует. Я учусь там уже двадцать первый год. А вы? В ее взгляде появилось много симпатии.
- Двадцать шестой, - сказала она.
- У меня есть подруга, она учится этому шестьдесят пять лет, а мой друг, месье Соломон, брючный король, восемьдесят четыре.
Я сказал не сразу, чтобы не показаться чересчур уверенным:
- Может, нам вдвоем удалось бы сделать клоунский номер… Скажем, завтра вечером.
- Приходите ко мне в следующую среду. Будут друзья. И спагетти.
- А раньше нельзя?
- Нет, нельзя.
Я не стал настаивать. Спагетти я не очень люблю.
Она написала мне адрес на листочке бумаги, и я ушел. Вы заметили, что "уходить" мое любимое слово?
22
Когда я вышел на улицу, меня снова охватила тоска, и на этот раз с полным основанием. Я нашел себя в словаре. Я не сказал этого Алине, я вовсе не был заинтересован в том, чтобы она меня поняла, я боялся, что разочарую ее. Но я сразу нашел себя в словаре и выучил это определение наизусть, чтобы не ломать голову в следующий раз. Любовь - предрасположенность желать благополучия не себе, а другому и быть ему всецело преданным. Я словно дерьма нажрался, словно стал своим собственным врагом и врагом общества номер один. У меня было еще и дополнение. На том, что имеешь предрасположенность желать благополучия не себе, а другому и быть ему всецело преданным, в моем случае дело не кончается, хотя и этого хватает, но совсем невыносимо, когда думаешь о каком-то ките, которого и в глаза-то не видел, о бенгальских тиграх, о чайках в Бретани или о мадемуазель Коре, не говоря уже о месье Соломоне, - все они находятся во взвешенном состоянии, в ожидании… К тому же там стояло еще определение, которое на меня набросилось, как ястреб на птичку:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
- Да, любовь к ближнему, - сказал он.
Я вскочил с кровати и вышел из комнаты. Он меня просто доставал. На лестнице я потоптался и вернулся назад. Чак чистил зубы над умывальником.
- Одну вещь мне хотелось бы все же уточнить, старик, - сказал я ему. - Ты из тех типов, которые все перепробовали и не пришли ни к чему. Ты сделал свой вывод. Он заключается в том, что все и ничего - одно и то же. Но в этом случае объясни мне, какого черта ты торчишь два года в Сорбонне? Никто не может тебя ничему научить. Тогда зачем тебе это надо?
Я схватил пачку ксероксов лекций, которые им читают, и его заметки и выкинул все это в окно. Чак заорал так, будто его трахают в задницу, -впервые мне удалось вывести его из себя. Меня это смягчило. Он кинулся вниз по лестнице и орал: "Fucking bastard, son of a bitch" (Проклятый ублюдок, сукин сын (англ.).), и я побежал и помог ему собрать листочки.
21
Было уже почти десять часов, и я направился в книжную лавку. Алина уже была там. Как только она меня увидела, она тут же пошла и принесла мне словарь. От каждого ее движения меня обдавала волна приятного запаха. Я взял словарь, но это был не тот, что мне нужен.
- Нет ли у вас медицинского?
Она мне его принесла. Я посмотрел слово "любовь", но не нашел.
- Тут нет того, что мне надо.
- А что вы ищете?
- Я ищу слово "любовь".
Мне хотелось ее рассмешить, потому что, когда над чем-то смеешься, все становится менее серьезным. Но эту девчонку так просто не проведешь, сразу видно. Было видно и то, что я от этого болен. Мне хотелось ей сказать: "Послушайте, я люблю женщину, которую я совсем не люблю, и от этого я ее еще больше люблю, вы можете мне это объяснить?" Я этого не сказал - когда люди еще мало знакомы, трудно выставить себя в смешном виде.
- Вы не найдете "любовь" в медицинском словаре. Обычно это считается естественным стремлением человеческой души. Я тоже не засмеялся. Я снова взял словарь Робера. Я прочел вслух, чтобы и ей была польза:
- Любовь -предрасположенность желать благополучия не себе, а другому и быть ему всецело преданным… Вот видите, это же ненормально.
Она молчала и смотрела на меня почти без иронии. Я надеялся, что она это не воспринимает как религиозное проявление с моей стороны. Высокая блондинка, которая не употребляет никакой косметики.
- У вас нет большего словаря?
- Да, здесь краткие формулировки, - сказала она. - Это словарь для постоянного пользования. Чтобы был под рукой. В случае необходимости. Я воскликнул, как Чак:
- А!
- Для скорости. Еще у меня есть большой Робер в шести томах и универсальная энциклопедия в двенадцати. И еще несколько других словарей.
- У вас дома, чтобы знать в случае необходимости, или только здесь?
- Не смешите меня… Как вас зовут?
- Марсель. Марсель Беда. А у Зайчиков меня зовут Жанно.
- Пошли.
Она привела меня в комнату в глубине магазина, где все стены были уставлены одними словарями.
Она сняла с полок все на букву "л" и положила на стол передо мной. Скорее, бросила. Пожалуй, чересчур резко. Она не была разгневана, но несколько раздражена жена.
- Ищите!
Я сел и стал искать.
Алина оставила меня одного, но время от времени возвращалась.
- Вы довольны? Получили то, что вам надо? Или хотите еще другие?
Волосы у нее были очень коротко подстрижены, что было неоправданной расточительностью. На вид они казались поразительно мягкими. Глаза были светло-каштановые, с янтарным оттенком, когда становились веселыми.
- Вот! - Я заложил пальцем. - Вот, здесь не меньше чем четыре страницы любви.
- Да, они сократили до предела, - сказала она.
Мы оба засмеялись, чтобы ее слова показались смешными.
- И они даже приводят примеры, желая показать, что все это существует, - сказал я. - Послушайте. В живописи любовь - некий пушок, который делает полотно крайне восприимчивым к клею.
На этот раз она смеялась по-настоящему, без грусти. Я был доволен, я делаю счастливой еще одну женщину. Говорят, что в СССР есть школы клоунов, где вас учат жить.
Я продолжал в том же духе:
- Любовь - в каменностроительных работах - особая маслянистость, которую гипс оставляет на пальцах…
Она так смеялась, что я счел себя общественно полезным.
- Не может быть… Вы меня разыгрываете. Я показал ей словарь Литтрэ.
- Читайте сами.
- Любовь -…особая маслянистость, которую гипс оставляет на пальцах… Она смеялась до слез. А я из кожи вон лез.
- Любовь в клетке: ботанический термин. Термин соколиной охоты: "летать из любви" говорится о птицах, которые летают в свободном полете, чтобы поддержать собак…
- Не может быть! Я показал пальцем.
- Вот, сами посмотрите… Чтобы поддержать собак. И вот еще: любовь в женском роде имеет единственное число только в поэзии.
Несколькими строками ниже стояло: Нету красивой печали и уродливой любви, но эту фразу я сохранил для себя, я не прочел ее вслух: это было бы неделикатно по отношению к мадемуазель Коре.
- Что вам больше нравится? Особая маслянистость, которую гипс оставляет на пальцах или некий пушок, который делает полотно крайне восприимчивым к клею?
- Это правда очень смешно, - сказала она, но, судя по ее виду, она в этом все больше сомневалась.
- Да, в моей профессии необходимы хохмы.
- Чем вы занимаетесь?
- Учусь в школе клоунов.
- Интересно. Я и не знала, что такая существует.
- Конечно существует. Я учусь там уже двадцать первый год. А вы? В ее взгляде появилось много симпатии.
- Двадцать шестой, - сказала она.
- У меня есть подруга, она учится этому шестьдесят пять лет, а мой друг, месье Соломон, брючный король, восемьдесят четыре.
Я сказал не сразу, чтобы не показаться чересчур уверенным:
- Может, нам вдвоем удалось бы сделать клоунский номер… Скажем, завтра вечером.
- Приходите ко мне в следующую среду. Будут друзья. И спагетти.
- А раньше нельзя?
- Нет, нельзя.
Я не стал настаивать. Спагетти я не очень люблю.
Она написала мне адрес на листочке бумаги, и я ушел. Вы заметили, что "уходить" мое любимое слово?
22
Когда я вышел на улицу, меня снова охватила тоска, и на этот раз с полным основанием. Я нашел себя в словаре. Я не сказал этого Алине, я вовсе не был заинтересован в том, чтобы она меня поняла, я боялся, что разочарую ее. Но я сразу нашел себя в словаре и выучил это определение наизусть, чтобы не ломать голову в следующий раз. Любовь - предрасположенность желать благополучия не себе, а другому и быть ему всецело преданным. Я словно дерьма нажрался, словно стал своим собственным врагом и врагом общества номер один. У меня было еще и дополнение. На том, что имеешь предрасположенность желать благополучия не себе, а другому и быть ему всецело преданным, в моем случае дело не кончается, хотя и этого хватает, но совсем невыносимо, когда думаешь о каком-то ките, которого и в глаза-то не видел, о бенгальских тиграх, о чайках в Бретани или о мадемуазель Коре, не говоря уже о месье Соломоне, - все они находятся во взвешенном состоянии, в ожидании… К тому же там стояло еще определение, которое на меня набросилось, как ястреб на птичку:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67