Вот и в «Ветряной мельнице» обнаженные девушки стояли на пьедесталах, а едва прикрытые танцевали вокруг. Джек и Сесили не пропускали ни одной постановки.
Стараниями Кертиса портной на Севил-роу взял Джека на постоянное обслуживание. Портной следил, чтобы мистер Лир получал костюмы, какие требовались по сезону, а счет присылал ему раз в год. В то время требовалась, разумеется, только военная форма — весенняя, осенняя и зимняя, — различающаяся лишь плотностью материи. Каждая шилась из самого лучшего материала и подгонялась по фигуре. Когда генерал Эйзенхауэр прибыл в Лондон и показался в коротком, облегающем кителе, который вскоре называли не иначе, как китель Эйзенхауэра, Джек попросил портного сшить ему точно такой же. Портной закрыл глаза и протестующе замахал руками.
— Мистер Лир! Не делайте этого!
Джек спорить не стал.
3
Май 1943 года
Кимберли последний раз затянулась сигаретой «Херберт тейритон» и отложила мундштук. Радиоприемник на прикроватном столике работал на волне WCHS, и в этот день главной новостью двенадцатичасового информационного выпуска стал захват частями американской морской пехоты Атти, одного из Алеутских островов.
Кимберли лежала в постели, едва слушая диктора. Никогда раньше не испытывала она такой скуки и неудовлетворенности.
Винила она во всем прежде всего себя. В свои тридцать шесть она слишком много курила, пила и ела. Ее фигура, когда-то такая стройная и изящная, заметно потяжелела, кожа обвисла. Маленькая грудь вышла из моды, теперь уважали большие, стоящие торчком груди. Вот и ее подруга Бетси, на пять лет старше Кимберли, радостно демонстрировала свои буфера, благо этого требовал дух времени.
Кимберли связывала увеличение своего веса с возрастом. Ей не хотелось переваливать на пятый десяток, но сороковник все приближался и приближался.
Еще одной причиной для неудовлетворенности являлось безделье. Да, она принимала участие в работе женского комитета, как и любая другая патриотически настроенная женщина, но не получала от этого никакого удовольствия.
Херб Моррилл и Микки Салливан управлялись с делами «Лир бродкастинг компани», хотя часть персонала забрали в армию. Поначалу Кимберли полагала, что она займет кабинет Джека и возьмет на себя огромную ответственность за судьбу компании. Но Джек поступил иначе. Моррилл и Салливан держали с ним постоянную связь, так что все основные решения принимал он сам. К примеру, в апреле выставили на продажу радиостанцию в Балтиморе. Кимберли, как и ее отец, входила в состав совета директоров. На заседании совета она попросила показать ей отчетность компании, владеющей балтиморской радиостанцией, и сказала, что не будет голосовать за ее приобретение, пока не изучит эти документы и пока их не проверит аудитор. Херб Моррилл на это ответил, что готов предоставить ей все документы, но Джек уже принял решение купить радиостанцию, и «Лир бродкастинг» подала заявку на тендер.
Джек писал регулярно, но Кимберли находила эти письма сухими и формальными. Ее раздражало, что он диктовал письма секретарю, которая их печатала.
Хотя всякий раз Джек добавлял несколько строк от руки, заверяя, что любит ее и детей, Кимберли не могла отделаться от ощущения, будто она читает деловое письмо.
Когда звякнул дверной звонок, Кимберли радостно выдохнула. Она надела светло-синее неглиже и спустилась вниз. Служанка уже открыла дверь и приглашала Доджа войти в дом.
— Додж! Как приятно тебя видеть! — Кимберли попыталась изобразить сюрприз, хотя понимала, что служанка не так наивна, чтобы поверить, будто Додж Хэллоуэлл пришел в гости без предупреждения. Девушка, похоже, знала, что следующие два часа мистер Хэллоуэлл проведет в спальне миссис Лир и отбудет до того, как миссис Джимбел вернется с детьми.
— Ребекка, — Кимберли повернулась к служанке, — постарайся просушить пальто и шляпу мистера Хэллоуэлла.
Служанка взяла мокрое пальто и оставила их наедине.
Кимберли качнула головой в сторону лестницы. Додж взял ее под руку, они поднялись на второй этаж и прямиком проследовали в большую спальню.
Если бы старшие Уолкотты выбирали мужа Кимберли, они обеими руками проголосовали бы за симпатичного, умного, богатого Доджа Хэллоуэлла. Собственно, Кимберли отказала ему только по одной причине: семь лет разницы в возрасте в ее двадцать один год казались непреодолимой преградой. Теперь возрастные различия ни в коей мере ее не волновали.
Додж занимал пост президента «Бостон коммон траст», безусловно, не самого крупного банка Бостона, но далеко не последнего, со значительными кредитными ресурсами. Высокий, широкоплечий, с густыми, чуть тронутыми сединой волосами, здоровым цветом лица, волевым раздвоенным подбородком, Додж, как и Кертис Фредерик, предпочитал однобортные костюмы, даже когда все ходили исключительно в двубортных. Двубортные ему не нравились, а раз так, он их и не надевал.
Он терпеть не мог сигареты и свое отношение к сигаретам переносил и на курильщиков. Поэтому Кимберли никогда не курила в присутствии Доджа. Если б у них с самого начала не вошло в привычку вместе принимать игольчатый душ, она бы смывала с себя запах дыма до его прихода.
Но они всегда шли в душевую, даже перед тем, как пропустить по стаканчику. Кимберли скинула неглиже и, оставшись в бюстгальтере и трусиках с резинками для чулок, помогла Доджу раздеться. В свои сорок три года, крепкии и мускулистый, он выглядел получше Джека. А его пенис, который Додж иногда называл крантиком, зачаровывал Кимберли: длинный, изогнутый, тонкий и необрезанный. До этого она видела только два других и не могла точно сказать, уникальный он или нет.
Пользоваться им Додж умел. Опять же базы для сравнения у Кимберли почти не было, но Додж удовлетворял ее не хуже Джека, хотя его «крантик» не мог сравниться с членом Джека ни по длине, ни тем более по диаметру.
Кимберли еще не решилась приобщить Доджа к сексуальным приемам, почерпнутым ею из «Кама сутры». Даже после шести месяцев этих дневных встреч внебрачная половая связь с чужой женой все еще вызывала у него угрызения совести. С другой стороны, он с удовольствием приходил к Кимберли. Жениться Додж так и не собрался, но, разумеется, Кимберли не была первой его женщиной.
После душа они часто сидели голышом на диванчике в гостиной, примыкающей к большой спальне, и пили шотландское. Когда они зашли туда первый раз, Додж хотел было надеть трусы, но Кимберли ему не позволила. Эти моменты особенно ей нравились, они сидели рядышком, пили виски, она играла его «крантиком», он ласкал ей грудь.
— Я получил любопытное письмо. — Доджа отличала скверная привычка заводить разговор не пойми о чем, вместо того чтобы сосредоточиться на главном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Стараниями Кертиса портной на Севил-роу взял Джека на постоянное обслуживание. Портной следил, чтобы мистер Лир получал костюмы, какие требовались по сезону, а счет присылал ему раз в год. В то время требовалась, разумеется, только военная форма — весенняя, осенняя и зимняя, — различающаяся лишь плотностью материи. Каждая шилась из самого лучшего материала и подгонялась по фигуре. Когда генерал Эйзенхауэр прибыл в Лондон и показался в коротком, облегающем кителе, который вскоре называли не иначе, как китель Эйзенхауэра, Джек попросил портного сшить ему точно такой же. Портной закрыл глаза и протестующе замахал руками.
— Мистер Лир! Не делайте этого!
Джек спорить не стал.
3
Май 1943 года
Кимберли последний раз затянулась сигаретой «Херберт тейритон» и отложила мундштук. Радиоприемник на прикроватном столике работал на волне WCHS, и в этот день главной новостью двенадцатичасового информационного выпуска стал захват частями американской морской пехоты Атти, одного из Алеутских островов.
Кимберли лежала в постели, едва слушая диктора. Никогда раньше не испытывала она такой скуки и неудовлетворенности.
Винила она во всем прежде всего себя. В свои тридцать шесть она слишком много курила, пила и ела. Ее фигура, когда-то такая стройная и изящная, заметно потяжелела, кожа обвисла. Маленькая грудь вышла из моды, теперь уважали большие, стоящие торчком груди. Вот и ее подруга Бетси, на пять лет старше Кимберли, радостно демонстрировала свои буфера, благо этого требовал дух времени.
Кимберли связывала увеличение своего веса с возрастом. Ей не хотелось переваливать на пятый десяток, но сороковник все приближался и приближался.
Еще одной причиной для неудовлетворенности являлось безделье. Да, она принимала участие в работе женского комитета, как и любая другая патриотически настроенная женщина, но не получала от этого никакого удовольствия.
Херб Моррилл и Микки Салливан управлялись с делами «Лир бродкастинг компани», хотя часть персонала забрали в армию. Поначалу Кимберли полагала, что она займет кабинет Джека и возьмет на себя огромную ответственность за судьбу компании. Но Джек поступил иначе. Моррилл и Салливан держали с ним постоянную связь, так что все основные решения принимал он сам. К примеру, в апреле выставили на продажу радиостанцию в Балтиморе. Кимберли, как и ее отец, входила в состав совета директоров. На заседании совета она попросила показать ей отчетность компании, владеющей балтиморской радиостанцией, и сказала, что не будет голосовать за ее приобретение, пока не изучит эти документы и пока их не проверит аудитор. Херб Моррилл на это ответил, что готов предоставить ей все документы, но Джек уже принял решение купить радиостанцию, и «Лир бродкастинг» подала заявку на тендер.
Джек писал регулярно, но Кимберли находила эти письма сухими и формальными. Ее раздражало, что он диктовал письма секретарю, которая их печатала.
Хотя всякий раз Джек добавлял несколько строк от руки, заверяя, что любит ее и детей, Кимберли не могла отделаться от ощущения, будто она читает деловое письмо.
Когда звякнул дверной звонок, Кимберли радостно выдохнула. Она надела светло-синее неглиже и спустилась вниз. Служанка уже открыла дверь и приглашала Доджа войти в дом.
— Додж! Как приятно тебя видеть! — Кимберли попыталась изобразить сюрприз, хотя понимала, что служанка не так наивна, чтобы поверить, будто Додж Хэллоуэлл пришел в гости без предупреждения. Девушка, похоже, знала, что следующие два часа мистер Хэллоуэлл проведет в спальне миссис Лир и отбудет до того, как миссис Джимбел вернется с детьми.
— Ребекка, — Кимберли повернулась к служанке, — постарайся просушить пальто и шляпу мистера Хэллоуэлла.
Служанка взяла мокрое пальто и оставила их наедине.
Кимберли качнула головой в сторону лестницы. Додж взял ее под руку, они поднялись на второй этаж и прямиком проследовали в большую спальню.
Если бы старшие Уолкотты выбирали мужа Кимберли, они обеими руками проголосовали бы за симпатичного, умного, богатого Доджа Хэллоуэлла. Собственно, Кимберли отказала ему только по одной причине: семь лет разницы в возрасте в ее двадцать один год казались непреодолимой преградой. Теперь возрастные различия ни в коей мере ее не волновали.
Додж занимал пост президента «Бостон коммон траст», безусловно, не самого крупного банка Бостона, но далеко не последнего, со значительными кредитными ресурсами. Высокий, широкоплечий, с густыми, чуть тронутыми сединой волосами, здоровым цветом лица, волевым раздвоенным подбородком, Додж, как и Кертис Фредерик, предпочитал однобортные костюмы, даже когда все ходили исключительно в двубортных. Двубортные ему не нравились, а раз так, он их и не надевал.
Он терпеть не мог сигареты и свое отношение к сигаретам переносил и на курильщиков. Поэтому Кимберли никогда не курила в присутствии Доджа. Если б у них с самого начала не вошло в привычку вместе принимать игольчатый душ, она бы смывала с себя запах дыма до его прихода.
Но они всегда шли в душевую, даже перед тем, как пропустить по стаканчику. Кимберли скинула неглиже и, оставшись в бюстгальтере и трусиках с резинками для чулок, помогла Доджу раздеться. В свои сорок три года, крепкии и мускулистый, он выглядел получше Джека. А его пенис, который Додж иногда называл крантиком, зачаровывал Кимберли: длинный, изогнутый, тонкий и необрезанный. До этого она видела только два других и не могла точно сказать, уникальный он или нет.
Пользоваться им Додж умел. Опять же базы для сравнения у Кимберли почти не было, но Додж удовлетворял ее не хуже Джека, хотя его «крантик» не мог сравниться с членом Джека ни по длине, ни тем более по диаметру.
Кимберли еще не решилась приобщить Доджа к сексуальным приемам, почерпнутым ею из «Кама сутры». Даже после шести месяцев этих дневных встреч внебрачная половая связь с чужой женой все еще вызывала у него угрызения совести. С другой стороны, он с удовольствием приходил к Кимберли. Жениться Додж так и не собрался, но, разумеется, Кимберли не была первой его женщиной.
После душа они часто сидели голышом на диванчике в гостиной, примыкающей к большой спальне, и пили шотландское. Когда они зашли туда первый раз, Додж хотел было надеть трусы, но Кимберли ему не позволила. Эти моменты особенно ей нравились, они сидели рядышком, пили виски, она играла его «крантиком», он ласкал ей грудь.
— Я получил любопытное письмо. — Доджа отличала скверная привычка заводить разговор не пойми о чем, вместо того чтобы сосредоточиться на главном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104