— Дайте мне спасти свою жизнь, и я подарю вам империю.
Он явно подзубрил местную историю: это были слова Муссолини.
Я не успел сообщить ему, что мне не нужна империя — его красные глазки закрылись, и он умер.
Мне удалось построить солдат, и я дал им задание задействовать гражданских.
— Нам нужно пробиться и закрыть городские ворота. Мы образуем две группы, — сказал я им. Командовать второй я назначил одного из моих собственных унтер-офицеров, с тем, чтобы мой новый знакомец сержант остался охранять двор. — Затем двинемся по параллельным улицам к стене Старого города. Оттуда мы будем сходиться по направлению к воротам.
На боковых улицах крысолюдей не оказалось, и мы без труда прошли к месту встречи. Створки ворот были открыты, насквозь проржавевшие узорные решетки, ставшие чисто декоративным украшением взамен средневекового сооружения из дубовых досок, сбитых железными скобами. Но они хотя бы могли замедлить наступление чужаков.
Я бегло осмотрел местность. Ни одного йлокка не было видно. Видимо, те, что были на улице, отступили. Их явно нельзя было назвать прирожденными воинами. За воротами я увидел целую их группу, строившуюся в колонну, несомненно готовясь воспользоваться предательски открытыми воротами. Они увидели, что я закрываю ворота, и двое бросились ко мне характерной для этого племени неустойчивой рысцой с опасным наклоном вперед. Пожалуй, грызунам переход к прямохождению дался гораздо труднее, чем приматам. Они напоминали тушканчиков-переростков. Может быть, поэтому во всех известных нам А-Линиях царствовали люди, а крысы прятались и жили за счет того, что им удавалось урвать у людей.
Как бы то ни было, я вышел туда, где мне легко было прицелиться, дал один выстрел поверх их голов — они явно все еще не поняли, что оружие может убивать на таком расстоянии — и, опустившись на четвереньки, они бросились в какой-то переулок.
— Кишка у них тонка для ближнего боя, — прокомментировал это мой старший сержант, некто Пер Ларссон. — Нам нужно только, — добавил он, — организовать наших ребят и идти в атаку. Они побегут.
— Надеюсь, — сказал ему я. — Ну что ж, постройте их сейчас, сержант, и объясните им, что надо делать.
— Мы собираемся напасть на вот ту компанию? — спросил он немного изумленно.
— На ту самую, — подтвердил я. — Составьте колонну из двадцати четырех рядов, по десять человек в каждом. Постройте здесь, за воротами. Проследите, чтобы у первой шеренги было оружие и, по возможности, у следующих тоже, насколько его хватит. Пусть задние шеренги заряжают и передают оружие вперед. Будем двигаться шагом, ведя прицельный огонь. Когда дойдем вон до того почтового ящика, — я указал на синюю тумбу с желтым почтовым рожком, — увеличим скорость вдвое. В случае потерь будем смыкать ряды и сосредоточим концентрированный прицельный огонь на их командирах.
— Слушаюсь, — сказал Ларссон, отдал честь и побежал, выкрикивая приказания.
5
Мой штурмовой отряд выглядел не слишком внушительно: просто нестройная толпа более или менее молодых здоровых мужчин и нескольких выносливых женщин, неуверенно державших выданные им револьверы, словно они опасались, как бы те их не укусили, — все были полны энтузиазма и даже рвались в бой.
Я отнял пистолеты у двух парней, стоявших непосредственно за мной и моим сержантом-командующим, попросил остальных постараться не пристрелить меня или Ларссона и отдал приказ начать стрелять и двигаться вперед — ать, два, левой-правой. Они двигались довольно дружно и вели стрельбу с неплохой скоростью. Йлокки продолжали заниматься своими делами, пока шальная пуля не угодила одному из них в руку. Он заверещал, как ржавая рессора, и кинулся бежать — не от нас, а от своих приятелей, которые, как один, повернулись, чтобы сожрать его живьем. Пока мы приближались, он упал, а те, что были еще живы и здоровы, принялись есть. Наш огонь теперь то и дело попадал в цель. Едоки становились едой. Зрелище было довольно тошнотворное. К тому моменту, как мы к ним приблизились, на месте остались только мертвые и умирающие.
— Я же сказал вам, полковник, — прямо-таки пропел Ларссон, — плевое дело!
— Они не убежали, сержант, — напомнил я ему. — Блефовать с ними у нас не получится. Так что это нельзя считать концом.
Не успел я договорить, как толпа вражеских солдат выплеснулась из проулочка между двумя складами и стала приближаться бегом. Мои войска, переставшие стрелять, просто стояли и смотрели. Наконец, Ларссон заорал:
— Беглый огонь!
Они открыли беглую пальбу, которая уложила на землю половину первой шеренги и почтовый ящик. Остальные разбежались.
Ларссон занялся перераспределением боеприпасов, забирая патроны у тех немногих, карманы которых были полны, и передавая их тем, которые жаловались, что расстреляли все.
— Что нам НУЖНО, так это сотню М-16, — пробормотал сержант. — Но против этих отпетых трусов, наверное, и наших хлопушек хватит.
— На какое-то время хватит, — согласился я. — Нам нужно обойти и другие места, где можно войти в Старый город, и кое-что подсказать нашим ребятам.
Ларссон козырнул и начал деловито строить свою толпу гражданских, назначая солдат командирами взводов. Он обращался к ним «лейтенант» и «сэр», отдавая им честь, чтобы вызвать у них столь необходимое сейчас ощущение собственной значимости.
Один из них был еще совсем молоденький парнишка, которого я уже раньше видел, на вид ему можно было дать не больше шестнадцати. Он был такой высокий и светловолосый, какими во всеобщем представлении и должны быть шведы, и, как я выяснил, был действительно офицером, лейтенантом. Его звали Хельм. Он подошел ко мне и попробовал отдать честь. Я ответил ему тем же и отвел его в сторонку.
— Нам недостаточно просто уничтожать маленькие группки, сэр, — сказал он мне, прежде чем я успел сам сказать ему это.
— Прекрасно, — согласился я. — Давайте приступим к делу.
Район сразу за реставрированной городской стеной был застроен небольшими коттеджами деревенского типа с огородами и хозяйственными постройками. Никогда еще весна на юге Швеции не казалась мне более прекрасной. Здесь не было видно крыс, и в сознании не укладывалось, что страну наводнили жуткие, чудовищные крысоподобные захватчики, которые убивают одних и берут в плен других. Мы увидели несколько крыс, жавшихся под укрытием какого-то сарая или конюшни, но никакой организованной деятельности не было заметно. Может быть, Рихтгофену удалось восстановить контроль там, в столице, и отрезать подкрепления противника? Я испытывал почти что эйфорию… и тут увидел первый танк.
Он был чудовищно большой — сначала я принял его за сарай средних размеров, но тут он пришел в движение и повернулся, кренясь, чтобы навести на нас гигантскую пушку разбивателя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54