Ты понимаешь — мягкая жесткость. Тогда это привлекательно. Но с ним все было окрашено в ярко-красный цвет. Он угрожал оторвать мне голову. Однажды вечером он ударил меня по лицу. Кулаком. Это было немногим больше года назад. Я предложила ему собрать вещи и отправляться в дальние края. В другую часть света. Он уехал и через несколько дней выбросился из рыбачьей лодки. Я начала искать другого мужчину. Всю свою жизнь я ищу подходящего мужчину. Думаешь, мне следует продолжать поиски?
На это он ничего не сказал.
— Я хочу, чтобы ты ответил. Чтобы ты ответил сейчас.
— На это нужно время.
— Не зли меня. — В ее голосе послышалась некоторая жесткость. Она вела себя так, словно они находились в самой середине кризиса. — Я ждала сегодняшнего вечера. Я ждала долго. Сегодня я сидела за столом и смотрела на тебя. Я смотрела, как ты поглощаешь свой ужин. И я знаю — я нашла.
Он посмотрел на свои часы:
— Мы знакомы друг с другом ровно два часа и шестнадцать минут.
Она поднялась с софы и двинулась к нему:
— Ты позволяешь своим часам принимать за тебя решения? Я никогда не следила за временем. Я не хочу, чтобы оно мною управляло. Я знаю. Я стою здесь и говорю тебе, что я знаю. И ты тоже знаешь. И если ты станешь это отрицать, если ты станешь сомневаться, если ты не решишься прямо сейчас, клянусь, я вышвырну тебя отсюда...
Приблизившись, он закрыл ей рот.
Влага ее губ проникла прямо в его вены. Внутри него словно взорвалось что-то, и все разом вылетело у Харбина из головы, и вошла Делла, и заполнила его мозг так, что он весь состоял из одной Деллы. Один лишь миг Харбин пытался избавиться от нее и вернуться к себе, и в этот миг они помогали ему — Доомер и Бэйлок. Они помогали ему, когда он пытался выбросить Деллу из головы. Но Глэдден не помогала. Глэдден не было нигде поблизости. Глэдден должна находиться здесь, чтобы помочь. Глэдден позволила ему пасть. Если бы Глэдден не уехала, этого бы не случилось. Все — по вине Глэдден. Он дошел до этой точки и уже не мог думать дальше, потому что дальше была только Делла, всюду — Делла. Они оказались очень далеко от земли, и там не было ничего, кроме Деллы.
* * *
В шесть с чем-то утра он стоял под душем и позволял воде, настолько холодной, насколько это было возможно, скользить по нему. Он слышал ее голос через дверь ванной комнаты, спрашивающий, что он будет есть на завтрак. Он предложил ей отправляться обратно спать, что он поест где-нибудь в городе. Она ответила, что он будет завтракать здесь. Когда он спустился вниз, апельсиновый сок был уже выжат и она возилась на кухне с яйцами и беконом.
Они пили апельсиновый сок маленькими глотками. Она сказала:
— Скоро мы будем делать это за городом.
— Тебе нравится деревня?
— Очень далеко у меня есть одно местечко. На полпути отсюда до Харрисбурга. Это ферма, но нам не нужна ферма. Мы просто будем жить там. Это потрясающее место. На моем автомобиле мы будем там после полудня. Мы выезжаем сегодня, и я покажу его тебе.
— Я не могу.
— Почему?
— Я должен повидать пару человек.
— Ты хочешь сказать, что у тебя есть работа?
— В какой-то степени.
— И как долго тебя не будет?
— Я не знаю. Поговори со мной. Расскажи мне побольше об этом месте в деревне.
— Это около трехсот миль с другой стороны от Ланкастера. Знаменитые круглые холмы Пенсильвании. Ферма — на очень высоком холме. Она находится не на самой вершине, а на пологом склоне. За фермой склон снова круто идет вниз. Оттуда видны другие холмы, которые уходят все дальше. Самые зеленые холмы из всех, что ты когда-либо видел в жизни. А потом — вдали, достаточно далеко, но почему-то кажется, что они совсем рядом, — горы. Лавандовые горы. Ты можешь увидеть реку, но еще раньше ты увидишь ручей. Он мчится прямо на тебя, изгибаясь, струится к пруду, который так близко, что ты можешь до него дотянуться. И ручей может тебя забрызгать, если ты откроешь окно в спальне. Он достаточно глубокий, этот пруд, так что поутру, если у тебя есть настроение, ты можешь прыгнуть в воду прямо из окна.
— Что мы будем там делать?
— Просто жить. Вместе, в этом местечке на склоне холма. И ни души рядом.
Он кивнул. И внутренне повторил кивок.
Они окончили завтрак, выпили еще по чашке кофе и выкурили по паре сигарет, а затем она проводила его до двери. Он положил руки ей на лицо.
— Ты останешься здесь, — сказал он. — Будешь ждать моего звонка. Я вернусь вскоре после полудня, и мы отправимся осматривать наши владения.
Ее глаза были закрыты.
— Я знаю, это — навсегда. Я знаю это...
* * *
Такси домчало его до Кенсингтона и Аллегени. Он решил остановить машину в семи кварталах от Берлоги. Он не чувствовал себя так, словно возвращается туда. Он не испытывал никакого желания увидеть Берлогу. В глубине души Харбин мечтал, чтобы то место, куда он шел, было каким-то иным. Чего ему действительно хотелось — это поймать другое такси и ехать обратно к Делле.
Харбин двинулся к Берлоге на ватных ногах, и хмурый взгляд его становился все мрачнее, по мере того как он приближался к изумрудам, Доомеру и Бэйлоку.
Он вошел в Берлогу и услышал, как Доомер сыплет проклятиями на кухне.
— Мышь! — кричал Доомер. — Эта чертова мышь!
После чего Доомер появился на пороге кухни и уставился на него:
— Где ты пропадал всю ночь?
— Я был с женщиной. Бэйлок спит?
— Мертвым сном, — подтвердил Доомер. — Мы играли в карты до половины пятого. Я сделал его примерно на сотню. У нас в кухне целое стадо мышей.
— Поднимись наверх и разбуди его.
— Что-то не так?
— Разве я как-то по-особенному выгляжу?
— В жизни тебя таким не видел, — сказал Доомер. — Ты выглядишь так, словно сошел с облаков. Кто-то поддел тебя на спицу?
Харбин не ответил. Он ждал, пока Доомер вскарабкается по лестнице, потом сунул в рот сигарету и принялся ее жевать, затем вытащил курево и сплюнул на пол табачные крошки. Сверху Бэйлок жалобно запротестовал. Он ныл, что в этой жизни хочет только одного — чтобы его оставили в покое и позволили уснуть и умереть.
Они спустились вниз, и Бэйлоку достаточно было один раз взглянуть на Харбина, чтобы сказать быстро, встревоженно, немного присвистывая:
— Что случилось? Бьюсь об заклад — что-то случилось.
— Стоп. — Харбин начал зажигать сигарету, но она уже не годилась. Он взял другую. — Я выхожу из дела.
Доомер посмотрел на Бэйлока, а Бэйлок глазел на стену. При этих словах голова Бэйлока дернулась, словно голова марионетки. Теперь он смотрел на Харбина. Он сказал:
— Я знал. — Его голова продолжала поворачиваться, теперь в сторону Доомера. — Я знал — что-то случилось.
— Ничего, кроме того, что я выхожу из дела, — сказал Харбин. — Выслушайте это и хотите — верьте, хотите — нет. Но вчера вечером я нашел себе женщину. Я уезжаю вместе с ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39