В подобных обстоятельствах я становлюсь отчаяннее.
— Зачем вы это сделали?
— Зачем? Вы считаете странным, что художник пытается получить деньги за предмет искусства? «Дурак» больше мой, чем графа фон Рашке.
— Да ведь вы провезли его среди своих картин!
— Неужели вы не понимаете, что шедевры не становятся великими, пока не пройдут столетия! А что получает тогда их создатель? Нет, выгоду от таланта имеют только торговцы, преступники, вроде Рашке. С моими работами этого случиться не может. Я уничтожил их.
— Запоздалая мысль! Вы создали липовую сестру, похожую на Эйприл Эймз, которая, как вы думали, находится в Лондоне. А вчера, когда вы изображали горничную в отеле «Фримонт», вы узнали, что она приехала в Сан-Диего. И портрет сестры, нарисованный для Клаппа, вы сделали похожим на Эйприл. Ваша настоящая сестра умерла.
Они медленно двигались по мосту. Фесдей осторожно наступал, а Люсьен, сохраняя дистанцию, отступал.
— Конечно. Она умерла во время войны. Это Рашке вынудил ее вернуться.
— Вы попали в отель для женщин в Лондоне, где жила Эйприл, переодетым в женщину? И придумали Джиллиан, когда Рашке сообщил вам о картине?
— Примерно так. — Лицо Прайора стало жестоким. — Я иногда и на самом деле чувствовал себя Джиллиан. Она действительно вела очень опасную жизнь.
— Ладно, Люсьен, игра закончена. Пошли в дом.
— Не подходите! — Люсьен поднял руку с ножом. — Я предупредил вас, Фесдей. Я не вернусь назад. Джиллиан не может вам позволить поймать ее!
— Бросьте нож, Прайор!
— Стойте!
Фесдей резко прыгнул вперед и выбросил правую ногу вверх. Удар по руке — и нож Люсьена упал на мост. Художник перегнулся через трос.
— Это не очень приятная смерть, — спокойно заметил Фесдей. — Там холодно и мокро. Да у вас и не хватит воли, чтобы броситься туда. Джиллиан могла бы это сделать, но не вы. Вы не Джиллиан.
Люсьен Прайор медленно повернулся и поплелся к дому. Фесдей шел сзади него.
Глава 27
Суббота, 25 декабря, 3.15 ночи
Все с интересом уставились на них. Мисс Мун и Эйприл тоже были здесь.
— Тоже мне, детектив! — пробормотал Рашке, пряча в карман свой маузер.
— Прайор расскажет вам, почему он решил бежать. Он раскроет свои родственные связи с этим домом и сообщит некоторые сведения о своей сестре.
— В это трудно поверить, Макс! — воскликнула Эйприл, — Он такой бесцветный человек!
— Не забудьте, что у него острые зубы: Лараби и Низа уже познакомились с ним. И миссис Уистер тоже. Она единственный человек, которого мне жаль.
— Никогда не подумал бы, что вы способны на такое, молодой человек, — проскрипел старый Финч. — Что вы думаете насчет нашей сделки? Вы разобрались с тем делом внизу?
— Лараби? — презрительно улыбнулся Фесдей. — Вы слишком стары для урока, но там есть кое-какие вещи, которые не могли быть куплены. Одна из них столкнет вас с полицией.
— Но вы же сказали... — испугался Финч.
— Я знаю, что я сказал. У меня есть для этого причина. Я хотел дать возможность Люсьену раскрыться.
— Вы опять отличились, мистер Фесдей, — вмешался в разговор Рашке. — Но простите меня, если я больше интересуюсь «Дураком», чем вашим пленником.
— Да, Макс, где картина? — спросила Эйприл.
— Я очень люблю, когда вы все объясняете, — сказал Рашке.
— Не думаю, что стоит об этом говорить. Как ваша головная боль? — повернулся Фесдей к Эйприл.
— Спасибо, мне лучше. Я приняла аспирин.
— Одной из причин головной боли может стать, например, отравление отработанными газами машины. Что-нибудь могло произойти с выхлопной трубой. — Он повернулся к Рашке. — Выхлопная труба похожа на это. — Детектив согнул большой и указательный палец в виде буквы "О". — Там вы можете взять свою картину.
Граф некоторое время молча смотрел на Фесдея.
— Мистер Фесдей...
— Люсьен принес картину с собой. А в машине это самое лучшее место, чтобы спрятать ее.
Рашке выскочил из комнаты, и они услышали, как хлопнула входная дверь.
— Вы довольны? — спросила Эйприл.
— Возможно, дорогая.
— Где Мерлоз? Где мой сын? — неожиданно закричал Оливер Артур Финч.
— Не волнуйтесь, пожалуйста, — успокаивала его мисс Мун. — Помните, что сказал доктор.
— Этот человек пытался разорить меня, он хотел сделать из меня убийцу! Где Мерлоз? Он не позволит ему ничего делать! — И Финч уставился на Фесдея. Сиделка снова дала старику отпить из флакона.
— Правда, где он? — спросила Эйприл.
— В галерее. Я уложил его спать. Вы можете сходить туда полюбоваться.
— Не смотрите на меня так серьезно, Макс, — засмеялась блондинка. — Я лучше побуду с вами. К тому же, когда вернется Рашке, я хочу присутствовать при всеобщей радости.
Фесдей взял кресло и усадил в него Люсьена.
— Этот человек рисовал картины, не умея отличить мужчин от женщин. Но с сестрой он придумал неплохо. Думаю, для психиатра отбудет интересен.
— Может быть, поэтому я всегда испытывала к нему отвращение. Не зная, чем оно вызвано. В комнату вошел Рашке. Он сиял.
— Мистер Фесдей, примите еще раз мою благодарность и поздравления!
— Теперь, надеюсь, картина подлинная? — спросила Эйприл.
— Да. Клянусь годами моей учебы!
Теперь карлик не выглядел безобразным. Просто у него были печальные глаза. Рашке показал картину старику Финчу. Тот с любопытством смотрел на нее.
— Ну, леди и джентльмены, — наконец произнес он, — я полагаю, что вечеринка закончена.
— Не совсем, — возразил Фесдей. — Мне еще надо потревожить Клаппа. Рашке, направьте на Прайора ваш маузер, пока я дозвонюсь до Клаппа.
Рашке кивнул. Он взял картину под мышку и сунул руку в карман. Его лицо выражало недоумение.
— Одну минут... — пробормотал он.
— У вас его нет, — заявила Эйприл. — Он у меня.
Все повернулись к ней. Эйприл стояла у дверей холла. Ее маленькая прекрасная рука сжимала маузер.
Австриец первым пришел в себя. Он прижал картину к груди.
— Эйприл, клянусь тебе, я отдам «Дурака» только вместе со своей жизнью.
— Не устраивай мелодрамы, Эмиль. Ты знаешь, что я имею ввиду. Мне не нужна картина. Макс, пожалуйста, бросьте мне эту изящную вещицу. — Она указала стволом пистолета на шкатулку.
Фесдей снял шкатулку с камина.
— Вы не смеете отдавать ей эти деньги! — с тревогой воскликнул Рашке.
— А у меня нет выбора, — сказал Фесдей. — Я отдал вам эту шкатулку.
— Я могу сказать вам, мистер Финч, — громко заявил Рашке, — что я не получил плату за картину. И это ваши деньги воруют, а не мои.
— Хорошая точка зрения, Эмиль, — рассмеялась Эйприл. — Кидайте, Макс, только полегче, пожалуйста!
Она ловко поймала шкатулку.
— Мы никогда не будем вместе. Я ухожу.
Ее голос звучал удивительно мягко.
— Такова жизнь, не правда ли, дорогая? Немного сентиментальности и пара поцелуев.
— Я буду вспоминать вас, поверьте мне. Возможно, когда-нибудь мы увидимся:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
— Зачем вы это сделали?
— Зачем? Вы считаете странным, что художник пытается получить деньги за предмет искусства? «Дурак» больше мой, чем графа фон Рашке.
— Да ведь вы провезли его среди своих картин!
— Неужели вы не понимаете, что шедевры не становятся великими, пока не пройдут столетия! А что получает тогда их создатель? Нет, выгоду от таланта имеют только торговцы, преступники, вроде Рашке. С моими работами этого случиться не может. Я уничтожил их.
— Запоздалая мысль! Вы создали липовую сестру, похожую на Эйприл Эймз, которая, как вы думали, находится в Лондоне. А вчера, когда вы изображали горничную в отеле «Фримонт», вы узнали, что она приехала в Сан-Диего. И портрет сестры, нарисованный для Клаппа, вы сделали похожим на Эйприл. Ваша настоящая сестра умерла.
Они медленно двигались по мосту. Фесдей осторожно наступал, а Люсьен, сохраняя дистанцию, отступал.
— Конечно. Она умерла во время войны. Это Рашке вынудил ее вернуться.
— Вы попали в отель для женщин в Лондоне, где жила Эйприл, переодетым в женщину? И придумали Джиллиан, когда Рашке сообщил вам о картине?
— Примерно так. — Лицо Прайора стало жестоким. — Я иногда и на самом деле чувствовал себя Джиллиан. Она действительно вела очень опасную жизнь.
— Ладно, Люсьен, игра закончена. Пошли в дом.
— Не подходите! — Люсьен поднял руку с ножом. — Я предупредил вас, Фесдей. Я не вернусь назад. Джиллиан не может вам позволить поймать ее!
— Бросьте нож, Прайор!
— Стойте!
Фесдей резко прыгнул вперед и выбросил правую ногу вверх. Удар по руке — и нож Люсьена упал на мост. Художник перегнулся через трос.
— Это не очень приятная смерть, — спокойно заметил Фесдей. — Там холодно и мокро. Да у вас и не хватит воли, чтобы броситься туда. Джиллиан могла бы это сделать, но не вы. Вы не Джиллиан.
Люсьен Прайор медленно повернулся и поплелся к дому. Фесдей шел сзади него.
Глава 27
Суббота, 25 декабря, 3.15 ночи
Все с интересом уставились на них. Мисс Мун и Эйприл тоже были здесь.
— Тоже мне, детектив! — пробормотал Рашке, пряча в карман свой маузер.
— Прайор расскажет вам, почему он решил бежать. Он раскроет свои родственные связи с этим домом и сообщит некоторые сведения о своей сестре.
— В это трудно поверить, Макс! — воскликнула Эйприл, — Он такой бесцветный человек!
— Не забудьте, что у него острые зубы: Лараби и Низа уже познакомились с ним. И миссис Уистер тоже. Она единственный человек, которого мне жаль.
— Никогда не подумал бы, что вы способны на такое, молодой человек, — проскрипел старый Финч. — Что вы думаете насчет нашей сделки? Вы разобрались с тем делом внизу?
— Лараби? — презрительно улыбнулся Фесдей. — Вы слишком стары для урока, но там есть кое-какие вещи, которые не могли быть куплены. Одна из них столкнет вас с полицией.
— Но вы же сказали... — испугался Финч.
— Я знаю, что я сказал. У меня есть для этого причина. Я хотел дать возможность Люсьену раскрыться.
— Вы опять отличились, мистер Фесдей, — вмешался в разговор Рашке. — Но простите меня, если я больше интересуюсь «Дураком», чем вашим пленником.
— Да, Макс, где картина? — спросила Эйприл.
— Я очень люблю, когда вы все объясняете, — сказал Рашке.
— Не думаю, что стоит об этом говорить. Как ваша головная боль? — повернулся Фесдей к Эйприл.
— Спасибо, мне лучше. Я приняла аспирин.
— Одной из причин головной боли может стать, например, отравление отработанными газами машины. Что-нибудь могло произойти с выхлопной трубой. — Он повернулся к Рашке. — Выхлопная труба похожа на это. — Детектив согнул большой и указательный палец в виде буквы "О". — Там вы можете взять свою картину.
Граф некоторое время молча смотрел на Фесдея.
— Мистер Фесдей...
— Люсьен принес картину с собой. А в машине это самое лучшее место, чтобы спрятать ее.
Рашке выскочил из комнаты, и они услышали, как хлопнула входная дверь.
— Вы довольны? — спросила Эйприл.
— Возможно, дорогая.
— Где Мерлоз? Где мой сын? — неожиданно закричал Оливер Артур Финч.
— Не волнуйтесь, пожалуйста, — успокаивала его мисс Мун. — Помните, что сказал доктор.
— Этот человек пытался разорить меня, он хотел сделать из меня убийцу! Где Мерлоз? Он не позволит ему ничего делать! — И Финч уставился на Фесдея. Сиделка снова дала старику отпить из флакона.
— Правда, где он? — спросила Эйприл.
— В галерее. Я уложил его спать. Вы можете сходить туда полюбоваться.
— Не смотрите на меня так серьезно, Макс, — засмеялась блондинка. — Я лучше побуду с вами. К тому же, когда вернется Рашке, я хочу присутствовать при всеобщей радости.
Фесдей взял кресло и усадил в него Люсьена.
— Этот человек рисовал картины, не умея отличить мужчин от женщин. Но с сестрой он придумал неплохо. Думаю, для психиатра отбудет интересен.
— Может быть, поэтому я всегда испытывала к нему отвращение. Не зная, чем оно вызвано. В комнату вошел Рашке. Он сиял.
— Мистер Фесдей, примите еще раз мою благодарность и поздравления!
— Теперь, надеюсь, картина подлинная? — спросила Эйприл.
— Да. Клянусь годами моей учебы!
Теперь карлик не выглядел безобразным. Просто у него были печальные глаза. Рашке показал картину старику Финчу. Тот с любопытством смотрел на нее.
— Ну, леди и джентльмены, — наконец произнес он, — я полагаю, что вечеринка закончена.
— Не совсем, — возразил Фесдей. — Мне еще надо потревожить Клаппа. Рашке, направьте на Прайора ваш маузер, пока я дозвонюсь до Клаппа.
Рашке кивнул. Он взял картину под мышку и сунул руку в карман. Его лицо выражало недоумение.
— Одну минут... — пробормотал он.
— У вас его нет, — заявила Эйприл. — Он у меня.
Все повернулись к ней. Эйприл стояла у дверей холла. Ее маленькая прекрасная рука сжимала маузер.
Австриец первым пришел в себя. Он прижал картину к груди.
— Эйприл, клянусь тебе, я отдам «Дурака» только вместе со своей жизнью.
— Не устраивай мелодрамы, Эмиль. Ты знаешь, что я имею ввиду. Мне не нужна картина. Макс, пожалуйста, бросьте мне эту изящную вещицу. — Она указала стволом пистолета на шкатулку.
Фесдей снял шкатулку с камина.
— Вы не смеете отдавать ей эти деньги! — с тревогой воскликнул Рашке.
— А у меня нет выбора, — сказал Фесдей. — Я отдал вам эту шкатулку.
— Я могу сказать вам, мистер Финч, — громко заявил Рашке, — что я не получил плату за картину. И это ваши деньги воруют, а не мои.
— Хорошая точка зрения, Эмиль, — рассмеялась Эйприл. — Кидайте, Макс, только полегче, пожалуйста!
Она ловко поймала шкатулку.
— Мы никогда не будем вместе. Я ухожу.
Ее голос звучал удивительно мягко.
— Такова жизнь, не правда ли, дорогая? Немного сентиментальности и пара поцелуев.
— Я буду вспоминать вас, поверьте мне. Возможно, когда-нибудь мы увидимся:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32