– Значит, одного все-таки потеряли?
– Похоже на то. И если память мне не изменяет, я думаю, что это был тот джентльмен, который сидел у самой лестницы.
– Не говорите мне, – воскликнул Сэм, – что это был тот самый старик с тростью!
– Именно его я имел в виду. Я его запомнил потому, что он возился со своим слуховым аппаратом как раз перед тем, как я начал говорить.
Зита взглянула на Сэма.
– Тот старикан, что на стоянке... он тоже был с тростью и жаловался на слуховой аппарат, что он барахлит. Помнишь?
– Помню. Готов спорить на что угодно – это был один и тот же человек. И еще готов спорить, что он же был тем стариком, который на глазах у мороженщика вошел в воду, чтобы совершить самоубийство.
– Значит, нам следует остерегаться, – подвел итог Джад. – Кажется, на данный момент правило таково: если ты ранен, то, пройдя через прыжок во времени, ты возвращаешься здоровым, ничуть не хуже, чем был раньше.
– Но если умер, то из игры механически исключаешься, – добавила Зита.
– Что ж, вообще-то полезно разбираться в их правилах. – Сэм следил, как туристы цепочкой тянутся из амфитеатра. – Но что это за игра? И если это действительно игра, то в чем ее цель?
– И кто в ней выигрывает?
Сэм зашагал к выходу.
– Куда ты? – спросила Зита.
– Собираюсь прошвырнуться к реке и перекинуться словечком-другим с нашим мистером Карсвеллом.
– С этим сукиным сыном? О чем это?
– Верно, – согласился Сэм, – он действительно сукин сын. Но он в высшей степени умный и ловкий сукин сын. Возможно, у него есть какая-нибудь идея насчет этой ситуации.
3
– 1978-й!
Так приветствовал Карсвелл Сэма Бейкера, который деловито шагал к его яхте.
– Разрешите подняться на палубу? – окликнул его Сэм, но ждать разрешения не стал. Он быстро взбежал по трапу и оказался на палубе, где стоял Карсвелл со стаканом в руке.
– Кажется ли мне, мистер Бейкер, что вы решили подняться на корабль в любом случае?
Сэм оглянулся, чтобы убедиться, что Зита следует за ним. Что касается Джада, то он торопился на свое суденышко, чтобы узнать, как там его жена.
– Год от рождества нашего Господа тысяча девятьсот семьдесят восьмой, – повторил Карсвелл таким шутовским тоном, что Сэм подумал: черт возьми, этот сукин сын откровенно наслаждается своим положением.
– Паясничаете? – выдохнула Зита. – Это значит, что мы отброшены назад почти на двадцать лет!
Карсвелл разглядывал свой стакан.
– Больше, чем на двадцать, а газ в этом тонике ничуть не выдохся. Удивительно, не так ли?
– Чертовски удивительно, – согласился Сэм. – И что вы обо всем этом думаете?
– О путешествии во времени? – Карсвелл отхлебнул из стакана, и сразу стало видно, что он получает от напитка такое же удовольствие, как если бы тот был эликсиром жизни.
– Что ж, – продолжал Карсвелл, – мне сразу стало ясно, что в той ремонтной мастерской, которая находится в лондонском Ист-Энде неподалеку от сверкающих деловых дворцов Канареечного причала, которые будут возведены лишь через несколько лет, сейчас работает двадцатилетний молодой человек. У него измазанные маслом руки, он блондин, очень похожий на меня. Сейчас он ремонтирует машину какого-то богача, а сам мечтает о вещах куда более важных и красивых.
– Как вам удалось узнать дату?
– Да просто слушал радио. Поп-музыка семидесятых.
– Вон что! А может эта станция вела передачу из цикла «Золотой фонд»?
– Диск-жокей, мистер Бейкер, объявил, что ставит только что вышедший диск, который является римейком «Моего пути» сделанного не кем иным, как Сидом Виша из «Секс-Пистолз».
– И вы уверены, что этот диск вышел в 1978 году?
– Точно. А если хотите еще точнее, то в июле 1978-го. Это было лето наивысшего подъема ненависти. И хотя сейчас вы вряд ли застанете меня за подобным времяпровождением, но я и теперь смогу забить вам баки в области классической поп-музыки. – Он постучал согнутым пальцем по своей светловолосой голове. – Тут хранится информация – даты, места выступлений, имена и даже то, что говорилось о тех или иных выступлениях. Неплохо для парнишки-кокни.
– О'кей. Я вам верю.
– А мне плевать, верите вы мне или нет, мистер Бейкер. Ваши мобильные телефоны, кстати, не работают. Такая коммуникационная система будет установлена в этой стране только через несколько лет. – Все еще злые и стеклянные глаза перебежали на лестницу, ведущую в каюту. На его лицо снова вернулось выражение с трудом удерживаемого бешенства. Он подошел к двери, ведущей вниз, и рявкнул: – Ты что, будешь копаться с обедом весь божий день? Или что? – Он одним глотком осушил стакан. – Собираюсь переодеться, а потом поесть. Проследите за тем, чтобы убраться с моей яхты, хорошо?
С этими словами он спустился по лестнице. Зита поглядела на Сэма и закатила глаза к небу:
– Как всегда обаятелен.
– Пойдем поищем Джада, – ответил Сэм.
– Как думаешь, Карсвелл не ошибся в годе?
Сэм кивнул.
– Хоть мне и противно это говорить, но мне кажется, что Карсвелл прав всегда и во всем.
– И от этого становится еще более наглым.
– Полностью поддерживаю твое мнение.
– А когда мы поговорим с Джадом, что тогда?
– Думаю, еще одна поездка в город. Мне кажется, пришло время поискать кого-нибудь, кто сможет нам помочь.
– И кто же это?
– Понятия не имею. Но мы никогда и никого не найдем, если не начнем искать сейчас же.
4
Наконец-то Ли Бартону удалось избавиться от накидки Дракулы. Сейчас он стоял на раскаленном бетоне автостоянки и воевал с проклятущей пуговицей, пока кончики пальцев не занемели. В конце концов он все же победоносно прогнал пуговицу через узкую петлю.
– Ну и отправляйся к дьяволу, – сказал он накидке, засовывая ее в бетонный ящик для мусора. После этого он отправился в туалет, где и соскреб с лица белый трупный макияж и фальшивые потеки крови. Всего каких-нибудь несколько минут прошли с тех пор, как он пришел в себя в амфитеатре, как будто проснувшись от тяжелого сна. Рядом с ним сидел Райан Кейт – все еще в своем костюме Оливера Харди. По его пухлым щекам катился пот, и он со священным ужасом рассматривал людей, сидящих на скамьях. Вид у него был такой, будто они только что стянули с себя жуткие ярко-зеленые маски каких-то страшилищ. Николь и Сью разговаривали друг с другом тихими взволнованными голосами.
Но с Ли довольно! Будь оно все проклято!
Он сделал все, что мог. Он гонялся за гангстерами, в него стреляли, он ломал кости в автомобильной катастрофе, ему отрезало руку колесами поезда.
Теперь он снова целехонек.
Прошел ли он Испытание?
Если солнце – это Око Господне, которое неусыпно следит за ним, то Всевышний видел все это.
Но прошел ли он Испытание?
Черт с ним! Ему до этого нет дела.
Сейчас он собирался добраться до города и надраться там до чертиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140