Павел шел вслед за ней, молча слушал, но сосредоточиться на Ритиных словах не мог. Все звучали в памяти не смолкая ее слова: «А как же я, Паша? Если Сережа уедет?», неотвратимо подтверждая его догадку: Рита все знает. Рита не просто догадывается о чем-то, а именно знает. И ждет покорно той минуты, когда он наконец решится…
— Так что ты поговори с ним. Обязательно поговори, — закончила, наконец Рита свой монолог и открыла дверь ключами. — Эй, оболтус, встречай родителей! Где ты там?
Появился Сережка. Поцеловал мать в подставленную щеку, по-мужски пожал руку отцу. Потом они все вместе принялись распаковывать привезенные вещи. Скептические комментарии сына по поводу «бесценного хлама» рассмешили Риту почти до слез. И сам Павел не смог удержаться от улыбки, глядя на лицо сына, который изрекал абсолютно идиотские слова и при этом был совершенно серьезен.
Почти весь вечер они суетились, хлопали дверцами шкафов, открывали антресоли. Потом поужинали наспех приготовленной яичницей из десятка яиц и бутербродами, привезенными с дачи.
— Ну и насмешили вы меня сегодня, дорогие родители, — выдохнул Сергей, с аппетитом поглощая хлеб с сыром. — Забавные вы у меня ребята. И как это вы так удачно подобрались?
— Ты тоже ничего. Нормальный парень, — ответил Павел и снова вспомнил про звонок старого приятеля. — Кстати, Сережка, у меня к тебе разговор есть серьезный.
— С трудом верится в серьезность предстоящего разговора на фоне нашего общего несерьезного поведения, — засомневался Сергей. — Но я готов тебя выслушать. Валяй, папик. Что там у тебя?
Павел бросил быстрый взгляд на Риту. Она выглядела совершенно спокойной, умиротворенной и даже как будто счастливой. Может, и правда напридумывал он себе все про Риту сгоряча? Может, и не догадывается жена ни о чем?
— Тебе отец новую работу нашел. С приличной зарплатой и неограниченными возможностями реализации творческих способностей.
— Вот как, — заинтересовался Сергей. — Это уже интересно. Как в газетном объявлении. Обычно внутри такого заманчивого и румяного пирожка скрывается кислая начинка под названием «сетевой маркетинг»… Я должен буду работать коммивояжером?
— Ты должен будешь работать программистом, — возразил отец. — И зарплата за один месяц там такая, как здесь за четыре…
Сергей присвистнул.
— Шутишь? У нас нет таких зарплат.
— У нас — нет, — согласился Павел и замолчал.
— Это в Москве, — закончила за него Рита. Спокойно поднялась из-за стола, собрала в раковину посуду.
— В Москве? — задумчиво переспросил Сергей — То есть мне в Москве жить придется?
— Москва не Сибирь. Там девять миллионов людей живут и не жалуются. Что тебя так шутило? Ты же всю жизнь мечтал о свободе, сынуля!
Сын молчал почему-то.
— Ну, что тебя-то смущает? Ладно мы с матерью, ты для нас дитя малое…
— Я подумаю, — медленно произнес Сергей. — Подумаю… — Поднялся из-за стола и вышел из комнаты.
— Что это с ним? Я думал, он обрадуется, — удивился Павел. — А он странно как-то отреагировал.
— Может быть… Может быть, у него здесь девушка есть? — предположила Рита. Павел усмехнулся в ответ:
— Девушек у него хватает… Только никогда в жизни не поверю, чтобы Сережка какую-то там девушку ставил важнее работы! Это что же за девушка такая должна.
Рита в ответ промолчала.
В ту ночь Сергей долго не мог заснуть. Странные предчувствия не давали покоя. Ворочался в постели, то и дело перебирая в памяти события последних двух дней. Вот ведь как бывает: еще совсем недавно он был одержим этой идеей, почти целый месяц, пока гостил у приятеля, бродил по питерским конторам в поисках подходящей вакансии. Надеялся, что у него есть шанс… Теперь этот шанс на самом деле появился. Правда, работу предлагали не в Питере — городе, где Сергей всегда мечтал жить, — а в Москве. Работу серьезную, интересную высокооплачиваемую. Казалось бы, что его здесь держит? Заурядная контора почти на самой окраине города, древний «Пентиум — второй», вечно зависающий, консервативное и постоянно недовольное чем-то начальство? Конечно же, дело не в этом. Дело в том, что за последние три дня его жизнь изменилась настолько, что теперь уже мысли о карьере отодвинулись на самый дальний план.
Несколько раз ой хотел позвонить Светлане — рука сама тянулась к трубке и замирала в воздухе, через несколько секунд, совершая обратную траекторию. В самом деле, что он ей скажет? Девушке, с которой знаком всего лишь три дня, которую даже не целовал ни разу? Что у него появился отличный шанс устроить свою жизнь, и поэтому она должна начинать собирать чемоданы? Потому что без нее он поехать не сможет. Потому что без нее не сможет жить…
Это странное смущение, которое он испытывал в ее присутствии, невозможно было ничем объяснить. Кажется, даже в пятнадцать лет, назначая первое в жизни свидание, Сергей чувствовал себя гораздо увереннее, чем теперь. Постоянные мысли о том, что Светлана снова куда-то исчезнет, не давали покоя. Он жил теперь от встречи до встречи. Еще не наступило утро понедельника, а он уже думал о вечере. Они снова договорились встретиться на Набережной, возле первого причала. Не насту* пившда, а еще только предстоящий день заранее казался невероятно длинным.
Поэтому предложение отца его обрадовало и смутило одновременно. Извечный конфликт разума и чувств не давал покоя, И самым сложном в ситуации было, пожалуй, именно то, что он никак не мог прогнозировать ее исход. Не было никакой уверенности в стабильности еще только начинающихся отношений. Не было понятно, чувствует ли она, Светлана, то же самое, что чувствует Сергей.
Иногда — в те моменты, когда они смеялись вместе, когда в глазах ее полыхали искры радости, и радость эта была у них одна на двоих, — ему казалось, что счастье достижимо. Что стоит только протянуть руку, прикоснуться к ее волосам, поймать губами дыхание — и она непременно откликнется, вздрогнет от этого прикосновения, и в широко распахнутых ее глазах он найдет ответы на все вопросы, которые так мучают его. Порой он сам иронизировал над собственной нерешительностью, над робостью своей, которая никогда не была ему свойственна. И все же он догадывался, что причина этой нерешительности не в изменившемся его характере. Причина была в ней. В Светлане, в этой девушке, которая не была похожа ни на одну из тех, что он встречал прежде, из тех, с которыми он чувствовал себя спокойно. Может быть, в том, что ни одну из прежних своих знакомых он не боялся потерять так сильно, как боялся потерять ее. Ощущение зыбкости, хрупкости этих отношений сводило его с ума. И тем мучительнее оно было оттого, что Сергей чувствовал — от него ничего не зависит. Все будет так, как решит она…
И вот теперь совсем некстати эта новость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
— Так что ты поговори с ним. Обязательно поговори, — закончила, наконец Рита свой монолог и открыла дверь ключами. — Эй, оболтус, встречай родителей! Где ты там?
Появился Сережка. Поцеловал мать в подставленную щеку, по-мужски пожал руку отцу. Потом они все вместе принялись распаковывать привезенные вещи. Скептические комментарии сына по поводу «бесценного хлама» рассмешили Риту почти до слез. И сам Павел не смог удержаться от улыбки, глядя на лицо сына, который изрекал абсолютно идиотские слова и при этом был совершенно серьезен.
Почти весь вечер они суетились, хлопали дверцами шкафов, открывали антресоли. Потом поужинали наспех приготовленной яичницей из десятка яиц и бутербродами, привезенными с дачи.
— Ну и насмешили вы меня сегодня, дорогие родители, — выдохнул Сергей, с аппетитом поглощая хлеб с сыром. — Забавные вы у меня ребята. И как это вы так удачно подобрались?
— Ты тоже ничего. Нормальный парень, — ответил Павел и снова вспомнил про звонок старого приятеля. — Кстати, Сережка, у меня к тебе разговор есть серьезный.
— С трудом верится в серьезность предстоящего разговора на фоне нашего общего несерьезного поведения, — засомневался Сергей. — Но я готов тебя выслушать. Валяй, папик. Что там у тебя?
Павел бросил быстрый взгляд на Риту. Она выглядела совершенно спокойной, умиротворенной и даже как будто счастливой. Может, и правда напридумывал он себе все про Риту сгоряча? Может, и не догадывается жена ни о чем?
— Тебе отец новую работу нашел. С приличной зарплатой и неограниченными возможностями реализации творческих способностей.
— Вот как, — заинтересовался Сергей. — Это уже интересно. Как в газетном объявлении. Обычно внутри такого заманчивого и румяного пирожка скрывается кислая начинка под названием «сетевой маркетинг»… Я должен буду работать коммивояжером?
— Ты должен будешь работать программистом, — возразил отец. — И зарплата за один месяц там такая, как здесь за четыре…
Сергей присвистнул.
— Шутишь? У нас нет таких зарплат.
— У нас — нет, — согласился Павел и замолчал.
— Это в Москве, — закончила за него Рита. Спокойно поднялась из-за стола, собрала в раковину посуду.
— В Москве? — задумчиво переспросил Сергей — То есть мне в Москве жить придется?
— Москва не Сибирь. Там девять миллионов людей живут и не жалуются. Что тебя так шутило? Ты же всю жизнь мечтал о свободе, сынуля!
Сын молчал почему-то.
— Ну, что тебя-то смущает? Ладно мы с матерью, ты для нас дитя малое…
— Я подумаю, — медленно произнес Сергей. — Подумаю… — Поднялся из-за стола и вышел из комнаты.
— Что это с ним? Я думал, он обрадуется, — удивился Павел. — А он странно как-то отреагировал.
— Может быть… Может быть, у него здесь девушка есть? — предположила Рита. Павел усмехнулся в ответ:
— Девушек у него хватает… Только никогда в жизни не поверю, чтобы Сережка какую-то там девушку ставил важнее работы! Это что же за девушка такая должна.
Рита в ответ промолчала.
В ту ночь Сергей долго не мог заснуть. Странные предчувствия не давали покоя. Ворочался в постели, то и дело перебирая в памяти события последних двух дней. Вот ведь как бывает: еще совсем недавно он был одержим этой идеей, почти целый месяц, пока гостил у приятеля, бродил по питерским конторам в поисках подходящей вакансии. Надеялся, что у него есть шанс… Теперь этот шанс на самом деле появился. Правда, работу предлагали не в Питере — городе, где Сергей всегда мечтал жить, — а в Москве. Работу серьезную, интересную высокооплачиваемую. Казалось бы, что его здесь держит? Заурядная контора почти на самой окраине города, древний «Пентиум — второй», вечно зависающий, консервативное и постоянно недовольное чем-то начальство? Конечно же, дело не в этом. Дело в том, что за последние три дня его жизнь изменилась настолько, что теперь уже мысли о карьере отодвинулись на самый дальний план.
Несколько раз ой хотел позвонить Светлане — рука сама тянулась к трубке и замирала в воздухе, через несколько секунд, совершая обратную траекторию. В самом деле, что он ей скажет? Девушке, с которой знаком всего лишь три дня, которую даже не целовал ни разу? Что у него появился отличный шанс устроить свою жизнь, и поэтому она должна начинать собирать чемоданы? Потому что без нее он поехать не сможет. Потому что без нее не сможет жить…
Это странное смущение, которое он испытывал в ее присутствии, невозможно было ничем объяснить. Кажется, даже в пятнадцать лет, назначая первое в жизни свидание, Сергей чувствовал себя гораздо увереннее, чем теперь. Постоянные мысли о том, что Светлана снова куда-то исчезнет, не давали покоя. Он жил теперь от встречи до встречи. Еще не наступило утро понедельника, а он уже думал о вечере. Они снова договорились встретиться на Набережной, возле первого причала. Не насту* пившда, а еще только предстоящий день заранее казался невероятно длинным.
Поэтому предложение отца его обрадовало и смутило одновременно. Извечный конфликт разума и чувств не давал покоя, И самым сложном в ситуации было, пожалуй, именно то, что он никак не мог прогнозировать ее исход. Не было никакой уверенности в стабильности еще только начинающихся отношений. Не было понятно, чувствует ли она, Светлана, то же самое, что чувствует Сергей.
Иногда — в те моменты, когда они смеялись вместе, когда в глазах ее полыхали искры радости, и радость эта была у них одна на двоих, — ему казалось, что счастье достижимо. Что стоит только протянуть руку, прикоснуться к ее волосам, поймать губами дыхание — и она непременно откликнется, вздрогнет от этого прикосновения, и в широко распахнутых ее глазах он найдет ответы на все вопросы, которые так мучают его. Порой он сам иронизировал над собственной нерешительностью, над робостью своей, которая никогда не была ему свойственна. И все же он догадывался, что причина этой нерешительности не в изменившемся его характере. Причина была в ней. В Светлане, в этой девушке, которая не была похожа ни на одну из тех, что он встречал прежде, из тех, с которыми он чувствовал себя спокойно. Может быть, в том, что ни одну из прежних своих знакомых он не боялся потерять так сильно, как боялся потерять ее. Ощущение зыбкости, хрупкости этих отношений сводило его с ума. И тем мучительнее оно было оттого, что Сергей чувствовал — от него ничего не зависит. Все будет так, как решит она…
И вот теперь совсем некстати эта новость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62