Инженер сел в углу, раскурил дорогую сигару и несколько оживился.
— Спасибо вам! — сказал он художнику. — Эти пошлые женщины и Джонс просто невыносимы. Линкольн перевернулся бы в могиле, если бы увидел, что у нас делается! Чего стоит хотя бы сам предлог для чаепития:
агент резервации отставной майор Джонс отправляется в Сент Луис, чтобы там спокойно проживать свои денежки! Вопиющая безответственность! Когда же наконец у нас установится порядок, подорванный во время гражданской войны? Разве мы для этого работали и боролись?
— Прямо мои мысли, мистер Браун! Но вы-то во всяком случае работаете в области, где нет места расхлябанности.
— Вы просто давно не читали газет, Моррис! Большинство железнодорожных катастроф происходит вовсе не по вине индейцев, а благодаря нашей поспешности в работе. Это величайший скандал! Я рад, что нашел в вас единомышленника. Но изменить что-нибудь мы пока не в состоянии. Одна надежда на предстоящие выборы. Ну, а как же индеец, с которым я собирался говорить?
Длинное Копье поднялся:
— Я приведу его.
Не прошло и десяти минут, как вместе с шайеном вошел высокий худой человек лет тридцати. На нем была индейская вышитая куртка, бархатные штаны и зеленая налобная повязка.
— Тобиас, — представил его шайен. — Разведчик. Последние два года — в Найобрэре.
Джо Браун протянул индейцу сигару, тот взял ее, но закуривать не стал.
— Ну как хочешь, — сказал инженер, чуточку сердясь на себя за то, что недооценил этого человека. — Я ищу Генри-Генри. Тебе знакомо это имя?
— Да.
— Генри исчез прошлой весной. Один из его скаутов был, должно быть, вождь дакотов по имени Токей Ито.
— Да.
— Что ты знаешь о Генри?
— Я думаю, что он мертв.
— Ты видел его труп?
— Возможно, его.
— Почему же ты не можешь сказать точно?
— Койоты и стервятники разодрали.
Джо Браун не показывал своего волнения.
— Тобиас, кто руководил тогда нападением на колонну?
— Военный вождь рода Медведицы, которого белые люди знают как Гарри. У дакотов он носит имя Токей Ито.
— Гарри? Скаут? Дакота? — Джо Браун так и вскочил с места. — Так ведь я же его хорошо знал, и вы, Моррис, его тоже знали. Он еще совсем юнцом был разведчиком на дороге. Он мне однажды спас жизнь. Но потом…
— … потом Рэд Фокс убил отца Гарри Матотаупу!
— Гарри и самого ведь уже нет в живых?
— Его тоже убили, — сказал Моррис. — После смерти отца он вернулся в свое племя. В начале лета его пригласили для переговоров на Найобрэру. Там он был пленен и предательски убит.
— Чертово безобразие! — Джо был возмущен.
Тобиас посмотрел из-под опущенных век по очереди на каждого из мужчин, перед которыми стоял. Потом спросил:
— Вы считаете, что не все белые люди справедливы?
— К сожалению, большею частью мы несправедливы, — отозвался Моррис.
— Иногда несправедливы, — подтвердил Тобиас. — И очень невнимательны.
— Ваших глаз и ушей у нас, конечно, нет. Почему ты сейчас заговорил об этом? — поинтересовался художник.
— Гарри — Токей Ито еще жив.
— Что? Жив?
— Да.
— Где же он?
— В подвале.
— Невероятно! Рассказывай, что же там произошло?
— Воины хотели его освободить. Завязалась схватка. Два вольных всадника по приказу Рэда Фокса спрыгнули в подвал. Когда мы потом пришли туда, Токей Ито лежал в луже крови. Все подумали, что он мертв. Вольный всадник Томас вскоре бежал из форта вместе со своим братом и Адамсом. Они принесли ложное известие о смерти Токей Ито дакотам. Но Гарри — Токей Ито не умер. Через несколько дней и ночей он снова пришел в себя. Его раны затянулись. Он жив.
— Это же на форту все должны знать!
— В форте все об этом знают.
— По какому же праву Роуч держит дакоту в заключении? Есть ли над ним начальник, который мог бы исправить дело?
— Полковник Джекман. Он приказал держать Токей Ито под арестом. Длинные ножи хотят поставить ему в вину, что он, будучи их разведчиком, совершил измену, убежал к своему племени, что он убивал людей из гарнизона Найобрэры и уничтожил колонну со снаряжением. Полковник Джекман предложил его судить и повесить. Только на его предложение еще не получено ответа.
— Но молодой дакота жив! И ведь никто не сообщил об этом!
— Никто. Токей Ито долго осаждал форт и убил много людей. Его ненавидят и желают ему всяческих мук. И нет никого, кто бы мог написать о нем, кроме кэптена Роуча. Но тот, наверное, ненавидит и боится Токей Ито больше всех.
— А если мне туда сейчас поехать и спросить узника, что он знает о смерти Генри?
— Кэптен Роуч ни за что не допустит вас говорить с узником.
— Что же будет? — спросил Моррис.
— Дакота умрет.
— Какая подлость! Вы слышите, Браун! Мы должны этому воспрепятствовать! Была война. Гарри — Токей Ито боролся за свой народ. За это нельзя казнить! Он не преступник!
— Подлость. Согласен с вами, Моррис. Но мы тут помочь ему не в силах. Гарри находится в руках своих смертельных врагов. И если мы зашевелимся, мы только ускорим его смерть.
— Я думаю иначе! Если я и не смогу ничего сделать для дакоты, который был моим другом, в палатке которого я часто и подолгу гостил, так я хоть подниму свой голос в его защиту! Пусть даже мне придется для этого дойти до Вашингтона. На предложение Джекмана не ответили. Еще есть время!
Браун и Тобиас с удивлением посмотрели на художника.
— Вы мечтатель, Моррис, — произнес Браун, — но я не могу препятствовать вам следовать зову вашей совести. Я хотел найти Генри. Теперь выяснилось — он мертв. Вы хотите спасти человека, который его убил, — это более чем ошеломляющий результат наших разговоров. Вы мечтатель, Моррис… и я бы хотел мечтать, мечтать о чем-нибудь ином, чем рельсы, виадуки, сроки…
— Вам недостает людей, близкого человека!
Браун словно защитился движением руки:
— Близкого?! Вы, наверное, думаете о Генри? Да… верно… я ведь пустился странствовать, чтобы узнать, где и как окончил он свои дни. Где и как прекратило существование его тело, в котором, как мне иногда думалось, нашла себе приют молодая свежая душа. Я давно узнал, что… — тут Браун запнулся, — что Генри превратился в мелкого негодяя, интригана. Он был немногим приличнее этого кэптена Роуча, и он слишком много пил. То, что я еще люблю, это не более чем воспоминания, нареченные именем Генри. Я просто стал одинок.
Моррис молчал.
— Я снова уйду в работу, — переменил тон инженер. — Норт Пасифик будет построена. Завтра я еду туда…
— Ну, а я начну бороться за человека, — сказал себе вслух Моррис. И пусть мое оружие только слабый голос и перо, и пусть речь идет лишь о молодом дакоте, который научился нас ненавидеть…
УЗНИК
Рождество и солнцеворот были давно позади. Дни стали уже длиннее, чем ночи, но холода, которые обрушились с опозданием, не хотели отпускать. Маленький форт на Найобрэре не стал более оживленным и обжитым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
— Спасибо вам! — сказал он художнику. — Эти пошлые женщины и Джонс просто невыносимы. Линкольн перевернулся бы в могиле, если бы увидел, что у нас делается! Чего стоит хотя бы сам предлог для чаепития:
агент резервации отставной майор Джонс отправляется в Сент Луис, чтобы там спокойно проживать свои денежки! Вопиющая безответственность! Когда же наконец у нас установится порядок, подорванный во время гражданской войны? Разве мы для этого работали и боролись?
— Прямо мои мысли, мистер Браун! Но вы-то во всяком случае работаете в области, где нет места расхлябанности.
— Вы просто давно не читали газет, Моррис! Большинство железнодорожных катастроф происходит вовсе не по вине индейцев, а благодаря нашей поспешности в работе. Это величайший скандал! Я рад, что нашел в вас единомышленника. Но изменить что-нибудь мы пока не в состоянии. Одна надежда на предстоящие выборы. Ну, а как же индеец, с которым я собирался говорить?
Длинное Копье поднялся:
— Я приведу его.
Не прошло и десяти минут, как вместе с шайеном вошел высокий худой человек лет тридцати. На нем была индейская вышитая куртка, бархатные штаны и зеленая налобная повязка.
— Тобиас, — представил его шайен. — Разведчик. Последние два года — в Найобрэре.
Джо Браун протянул индейцу сигару, тот взял ее, но закуривать не стал.
— Ну как хочешь, — сказал инженер, чуточку сердясь на себя за то, что недооценил этого человека. — Я ищу Генри-Генри. Тебе знакомо это имя?
— Да.
— Генри исчез прошлой весной. Один из его скаутов был, должно быть, вождь дакотов по имени Токей Ито.
— Да.
— Что ты знаешь о Генри?
— Я думаю, что он мертв.
— Ты видел его труп?
— Возможно, его.
— Почему же ты не можешь сказать точно?
— Койоты и стервятники разодрали.
Джо Браун не показывал своего волнения.
— Тобиас, кто руководил тогда нападением на колонну?
— Военный вождь рода Медведицы, которого белые люди знают как Гарри. У дакотов он носит имя Токей Ито.
— Гарри? Скаут? Дакота? — Джо Браун так и вскочил с места. — Так ведь я же его хорошо знал, и вы, Моррис, его тоже знали. Он еще совсем юнцом был разведчиком на дороге. Он мне однажды спас жизнь. Но потом…
— … потом Рэд Фокс убил отца Гарри Матотаупу!
— Гарри и самого ведь уже нет в живых?
— Его тоже убили, — сказал Моррис. — После смерти отца он вернулся в свое племя. В начале лета его пригласили для переговоров на Найобрэру. Там он был пленен и предательски убит.
— Чертово безобразие! — Джо был возмущен.
Тобиас посмотрел из-под опущенных век по очереди на каждого из мужчин, перед которыми стоял. Потом спросил:
— Вы считаете, что не все белые люди справедливы?
— К сожалению, большею частью мы несправедливы, — отозвался Моррис.
— Иногда несправедливы, — подтвердил Тобиас. — И очень невнимательны.
— Ваших глаз и ушей у нас, конечно, нет. Почему ты сейчас заговорил об этом? — поинтересовался художник.
— Гарри — Токей Ито еще жив.
— Что? Жив?
— Да.
— Где же он?
— В подвале.
— Невероятно! Рассказывай, что же там произошло?
— Воины хотели его освободить. Завязалась схватка. Два вольных всадника по приказу Рэда Фокса спрыгнули в подвал. Когда мы потом пришли туда, Токей Ито лежал в луже крови. Все подумали, что он мертв. Вольный всадник Томас вскоре бежал из форта вместе со своим братом и Адамсом. Они принесли ложное известие о смерти Токей Ито дакотам. Но Гарри — Токей Ито не умер. Через несколько дней и ночей он снова пришел в себя. Его раны затянулись. Он жив.
— Это же на форту все должны знать!
— В форте все об этом знают.
— По какому же праву Роуч держит дакоту в заключении? Есть ли над ним начальник, который мог бы исправить дело?
— Полковник Джекман. Он приказал держать Токей Ито под арестом. Длинные ножи хотят поставить ему в вину, что он, будучи их разведчиком, совершил измену, убежал к своему племени, что он убивал людей из гарнизона Найобрэры и уничтожил колонну со снаряжением. Полковник Джекман предложил его судить и повесить. Только на его предложение еще не получено ответа.
— Но молодой дакота жив! И ведь никто не сообщил об этом!
— Никто. Токей Ито долго осаждал форт и убил много людей. Его ненавидят и желают ему всяческих мук. И нет никого, кто бы мог написать о нем, кроме кэптена Роуча. Но тот, наверное, ненавидит и боится Токей Ито больше всех.
— А если мне туда сейчас поехать и спросить узника, что он знает о смерти Генри?
— Кэптен Роуч ни за что не допустит вас говорить с узником.
— Что же будет? — спросил Моррис.
— Дакота умрет.
— Какая подлость! Вы слышите, Браун! Мы должны этому воспрепятствовать! Была война. Гарри — Токей Ито боролся за свой народ. За это нельзя казнить! Он не преступник!
— Подлость. Согласен с вами, Моррис. Но мы тут помочь ему не в силах. Гарри находится в руках своих смертельных врагов. И если мы зашевелимся, мы только ускорим его смерть.
— Я думаю иначе! Если я и не смогу ничего сделать для дакоты, который был моим другом, в палатке которого я часто и подолгу гостил, так я хоть подниму свой голос в его защиту! Пусть даже мне придется для этого дойти до Вашингтона. На предложение Джекмана не ответили. Еще есть время!
Браун и Тобиас с удивлением посмотрели на художника.
— Вы мечтатель, Моррис, — произнес Браун, — но я не могу препятствовать вам следовать зову вашей совести. Я хотел найти Генри. Теперь выяснилось — он мертв. Вы хотите спасти человека, который его убил, — это более чем ошеломляющий результат наших разговоров. Вы мечтатель, Моррис… и я бы хотел мечтать, мечтать о чем-нибудь ином, чем рельсы, виадуки, сроки…
— Вам недостает людей, близкого человека!
Браун словно защитился движением руки:
— Близкого?! Вы, наверное, думаете о Генри? Да… верно… я ведь пустился странствовать, чтобы узнать, где и как окончил он свои дни. Где и как прекратило существование его тело, в котором, как мне иногда думалось, нашла себе приют молодая свежая душа. Я давно узнал, что… — тут Браун запнулся, — что Генри превратился в мелкого негодяя, интригана. Он был немногим приличнее этого кэптена Роуча, и он слишком много пил. То, что я еще люблю, это не более чем воспоминания, нареченные именем Генри. Я просто стал одинок.
Моррис молчал.
— Я снова уйду в работу, — переменил тон инженер. — Норт Пасифик будет построена. Завтра я еду туда…
— Ну, а я начну бороться за человека, — сказал себе вслух Моррис. И пусть мое оружие только слабый голос и перо, и пусть речь идет лишь о молодом дакоте, который научился нас ненавидеть…
УЗНИК
Рождество и солнцеворот были давно позади. Дни стали уже длиннее, чем ночи, но холода, которые обрушились с опозданием, не хотели отпускать. Маленький форт на Найобрэре не стал более оживленным и обжитым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110