Заур, ради бога, извините, но не могли бы вы принести мне стакан воды. Боюсь встать и снова вызвать боль. Еле унялась.
З а у р (подходит к Нармине) . Дай, пожалуйста, воды.
Н а р м и н а. Хочешь из холодильника? (Откупоривает бутылку, берет стакан, наливает.)
Заур возвращается к Таирову. Тот сидит, склонив голову на правое плечо. Улыбка с лица не сошла. Заур ставит стакан на столик, дотрагивается до его плеча.
З а у р (вначале негромко) . Таиров… Таиров!!
Подбегает Нармина, из кабинета выходит Бадиров.
Б а д и р о в. Немедленно врача!
Нармина пытается набрать номер.
З а у р. Таиров!..
Столовая под тентами. За столом Рауф. В руках у него сверток. Появляется Заур.
З а у р. Доброе утро. Ты куда спозаранок исчез?
Р а у ф (показывает на сверток). За этим. Я так завернул, чтобы со стороны никто не понял. Это цветы, пришлось к станции съездить за ними. Раз заводишь романы с известными артистками, то веди себя как полагается. Как только она появится, подойди и вручи ей цветы.
З а у р. Хорошо же я буду выглядеть. Подождем с вручением до вечера. Вот уж не ожидал, что ты способен на такие трогательные вещи.
Р а у ф. Слушай, ты на меня ночью не обиделся? Я сам знаю, что у меня язык паршивый. Как понесет — остановиться не могу.
З а у р. А ты разве говорил что-нибудь ночью?
Р а у ф. А твоей красавицы все нет. Спит еще. Я в журнале читал, что знаменитые артистки стараются выйти из дома часа в два, не раньше, к этому времени лицо после сна окончательно приходит в норму. Вот у тебя, например, сейчас лицо еще ненормальное.
Появляется Акиф.
А к и ф. Приветствую вас, ребята. (Рауфу.) Слушай, товарищ помбурильщика, ты в заочном по своей профессии учишься? Да? Мой тебе добрый совет: бросай, пока не поздно. Кем хочешь становись — строителем, гинекологом, - только не нефтяником Самая проклятая профессия на земле. Ни днем покоя нет, ни ночью. Уезжаю сегодня. Позвонили ночью с промысла — нужен! Хорошо, хоть сегодня позвонили, когда два дня осталось, а могли с самого начала отозвать. Часа через полтора еду. Товарища по прошлогоднему семинару встретил только что. Рассказывал, как его выставка прошла в Италии. Отличный художник. Сегодня вечером с ним встреча будет. Он рано утром приехал… к своей невесте… Вот они идут к морю!
Рауф с тревогой смотрит на Заура.
З а у р. Акиф, я кое-что вспомнил, мне тоже нужно в город. В вашей машине найдется для меня место?
А к и ф. Место-то найдется… Друг, я никогда не вмешиваюсь в чужие дела, но, может быть, тебе не следует уезжать! Ты подумай!
З а у р. Подумал. Обо всем!
В магазине. Пожилая женщина в черной кружевной накидке, стоя у прилавка, рассматривает консервную банку. Молодая продавщица, кассирша. В магазин входит Заур.
П о к у п а т е л ь н и ц а (продавщице) . Вы не скажете мне, что это такое «криль океанский»?
П р о д а в щ и ц а. Известное дело что. Раз написано «океанский», - значит, рыба, а не гусь и не колбаса.
Кассирша, с восхищением покрутив головой, смеется.
П о к у п а т е л ь н и ц а (стараясь завоевать растюложение продавщицы) . Я как-то не обратила внимания. Действительно ведь океанский. Сколько он стоит?
П р о д а в щ и ц а. На баночке написано, гражданка. Там все указано — и цена и вес. (Вздыхает.)
Кассирша с сочувствием качает головой. Покупательница продолжает стоять у прилавка. Вид у нее смущенный.
З а у р. Это такие мелкие рачки; из них изготавливают пасту; кажется, они иначе называются планктоном. Я не ел, но, говорят, это питательно и даже вкусно.
П о к у п а т е л ь н и ц а. Как интересно. Каждый день что-нибудь новое. Позвольте, позвольте, но мне кажется, раньше этих рачков, или планктон, ели киты. Я что-то припоминаю.
З а у р. Сейчас тоже. Только не успевают все съесть, китов же гораздо меньше стало.
П о к у п а т е л ь н и ц а. Я помню, в дни моей молодости, в Баку, кроме осетра, севрюги, лосося и сельди, почти никакой другой рыбы и не продавалось. А сейчас столько новых названий — хек серебристый, сабля, нототения… А вчера я увидела в магазине рыбу, — пожалуйста, извините меня за выражение — под названием простипома. Я сперва подумала, что ошиблась; спросила, - говорят, действительно простипома. Я не решилась купить.
П р о д а в щ и ц а. Простипома — очень хорошая рыба. Изредка бывает. Зря не купили.
П о к у п а т е л ь н и ц а (с достоинством) . Извините меня, милая, но я не могу принести домой рыбу под названием простипома, даже если она очень вкусная.
К а с с и р ш а (не громко, но слышно) . Все уж такие культурные стали. Сил нет.
П о к у п а т е л ь н и ц а. Я спрашивала, куда же делась осетрина, севрюга, мне говорят: все из-за нефти, которую добывают в море. Сколько, говорят, из-за нее рыбы погибает, ужас! А оставшаяся в живых уходит подальше от наших берегов. Неужели никто не может принять против этого меры! Ведь нефть всегда добывали; я точно помню: раньше во всех хозяйственных лавках продавали керосин! Подумать только, в Баку нельзя в магазине купить лососину! Раньше в любом магазине все прилавки были ею завалены. Икра была. А миног почти никто не покупал, только любители. Неужели нефтяники не понимают, какой они приносят людям вред?
З а у р. Я думаю, не только нефтяники виноваты. (Кивает на штабеля желтых картонных коробок.) А что в этих пакетах?
П р о д а в щ и ц а. В каких?
З а у р. В этих, на которых надпись «Рыбная закуска»?
П р о д а в щ и ц а. Консервы. В каждом пакете три банки — шпроты, сельдь в масле и судак в томатном соусе. Очень хороший набор. Возьмете? Вам завернуть?
З а у р. Заворачивать не надо, спасибо. Мне близко.
П о к у п а т е л ь н и ц а. Для чего мне криль! Я тоже такой пакет возьму. Заверните, пожалуйста, милая.
Заур взял из груды пакетов один я пошел к кассе. Машинально вынимает кв пакета бумажный квадратик.
Кассирша. Четыре рубля двадцать пять копеек!
Заур читает надпись на листке. Усмехается.
(Пожимает плечами, переглядывается с продавщицей.) Гражданин, я с вами! С вас четыре двадцать пять. За кофе, сахар и консервы. Пересчитать, что ли?
З а у р. Ни в коем случае… А записки вы во все пакеты вкладываете?
К а с с и р ш а. Ничего мы не вкладываем. Вы, гражданин, сперва подумайте, а потом утверждайте!
З а у р. Вот записка. Из пакета.
П р о д а в щ и ц а. Какая еще записка?
З а у р. Вполне приятная, рекламного характера. (Читает.) «Кто купит этот пакет, тот будет самым счастливым человеком на земле».
П р о д а в щ и ц а. Первый раз такое вижу. От руки написано. Надо же, кому-то не лень писать было.
П о к у п а т е л ь н и ц а. Какая прелесть! (Начала разворачивать свой пакет.) Интересно, в моем пакете тоже есть такая? (Разочарованным голосом.) Нет. Нет. Пусто. Мне разве когда-нибудь повезет?
П р о д а в щ и ц а. Да и не может быть. Записка-то не на машинке напечатана. У кого же столько времени есть, чтобы на все пакеты написать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
З а у р (подходит к Нармине) . Дай, пожалуйста, воды.
Н а р м и н а. Хочешь из холодильника? (Откупоривает бутылку, берет стакан, наливает.)
Заур возвращается к Таирову. Тот сидит, склонив голову на правое плечо. Улыбка с лица не сошла. Заур ставит стакан на столик, дотрагивается до его плеча.
З а у р (вначале негромко) . Таиров… Таиров!!
Подбегает Нармина, из кабинета выходит Бадиров.
Б а д и р о в. Немедленно врача!
Нармина пытается набрать номер.
З а у р. Таиров!..
Столовая под тентами. За столом Рауф. В руках у него сверток. Появляется Заур.
З а у р. Доброе утро. Ты куда спозаранок исчез?
Р а у ф (показывает на сверток). За этим. Я так завернул, чтобы со стороны никто не понял. Это цветы, пришлось к станции съездить за ними. Раз заводишь романы с известными артистками, то веди себя как полагается. Как только она появится, подойди и вручи ей цветы.
З а у р. Хорошо же я буду выглядеть. Подождем с вручением до вечера. Вот уж не ожидал, что ты способен на такие трогательные вещи.
Р а у ф. Слушай, ты на меня ночью не обиделся? Я сам знаю, что у меня язык паршивый. Как понесет — остановиться не могу.
З а у р. А ты разве говорил что-нибудь ночью?
Р а у ф. А твоей красавицы все нет. Спит еще. Я в журнале читал, что знаменитые артистки стараются выйти из дома часа в два, не раньше, к этому времени лицо после сна окончательно приходит в норму. Вот у тебя, например, сейчас лицо еще ненормальное.
Появляется Акиф.
А к и ф. Приветствую вас, ребята. (Рауфу.) Слушай, товарищ помбурильщика, ты в заочном по своей профессии учишься? Да? Мой тебе добрый совет: бросай, пока не поздно. Кем хочешь становись — строителем, гинекологом, - только не нефтяником Самая проклятая профессия на земле. Ни днем покоя нет, ни ночью. Уезжаю сегодня. Позвонили ночью с промысла — нужен! Хорошо, хоть сегодня позвонили, когда два дня осталось, а могли с самого начала отозвать. Часа через полтора еду. Товарища по прошлогоднему семинару встретил только что. Рассказывал, как его выставка прошла в Италии. Отличный художник. Сегодня вечером с ним встреча будет. Он рано утром приехал… к своей невесте… Вот они идут к морю!
Рауф с тревогой смотрит на Заура.
З а у р. Акиф, я кое-что вспомнил, мне тоже нужно в город. В вашей машине найдется для меня место?
А к и ф. Место-то найдется… Друг, я никогда не вмешиваюсь в чужие дела, но, может быть, тебе не следует уезжать! Ты подумай!
З а у р. Подумал. Обо всем!
В магазине. Пожилая женщина в черной кружевной накидке, стоя у прилавка, рассматривает консервную банку. Молодая продавщица, кассирша. В магазин входит Заур.
П о к у п а т е л ь н и ц а (продавщице) . Вы не скажете мне, что это такое «криль океанский»?
П р о д а в щ и ц а. Известное дело что. Раз написано «океанский», - значит, рыба, а не гусь и не колбаса.
Кассирша, с восхищением покрутив головой, смеется.
П о к у п а т е л ь н и ц а (стараясь завоевать растюложение продавщицы) . Я как-то не обратила внимания. Действительно ведь океанский. Сколько он стоит?
П р о д а в щ и ц а. На баночке написано, гражданка. Там все указано — и цена и вес. (Вздыхает.)
Кассирша с сочувствием качает головой. Покупательница продолжает стоять у прилавка. Вид у нее смущенный.
З а у р. Это такие мелкие рачки; из них изготавливают пасту; кажется, они иначе называются планктоном. Я не ел, но, говорят, это питательно и даже вкусно.
П о к у п а т е л ь н и ц а. Как интересно. Каждый день что-нибудь новое. Позвольте, позвольте, но мне кажется, раньше этих рачков, или планктон, ели киты. Я что-то припоминаю.
З а у р. Сейчас тоже. Только не успевают все съесть, китов же гораздо меньше стало.
П о к у п а т е л ь н и ц а. Я помню, в дни моей молодости, в Баку, кроме осетра, севрюги, лосося и сельди, почти никакой другой рыбы и не продавалось. А сейчас столько новых названий — хек серебристый, сабля, нототения… А вчера я увидела в магазине рыбу, — пожалуйста, извините меня за выражение — под названием простипома. Я сперва подумала, что ошиблась; спросила, - говорят, действительно простипома. Я не решилась купить.
П р о д а в щ и ц а. Простипома — очень хорошая рыба. Изредка бывает. Зря не купили.
П о к у п а т е л ь н и ц а (с достоинством) . Извините меня, милая, но я не могу принести домой рыбу под названием простипома, даже если она очень вкусная.
К а с с и р ш а (не громко, но слышно) . Все уж такие культурные стали. Сил нет.
П о к у п а т е л ь н и ц а. Я спрашивала, куда же делась осетрина, севрюга, мне говорят: все из-за нефти, которую добывают в море. Сколько, говорят, из-за нее рыбы погибает, ужас! А оставшаяся в живых уходит подальше от наших берегов. Неужели никто не может принять против этого меры! Ведь нефть всегда добывали; я точно помню: раньше во всех хозяйственных лавках продавали керосин! Подумать только, в Баку нельзя в магазине купить лососину! Раньше в любом магазине все прилавки были ею завалены. Икра была. А миног почти никто не покупал, только любители. Неужели нефтяники не понимают, какой они приносят людям вред?
З а у р. Я думаю, не только нефтяники виноваты. (Кивает на штабеля желтых картонных коробок.) А что в этих пакетах?
П р о д а в щ и ц а. В каких?
З а у р. В этих, на которых надпись «Рыбная закуска»?
П р о д а в щ и ц а. Консервы. В каждом пакете три банки — шпроты, сельдь в масле и судак в томатном соусе. Очень хороший набор. Возьмете? Вам завернуть?
З а у р. Заворачивать не надо, спасибо. Мне близко.
П о к у п а т е л ь н и ц а. Для чего мне криль! Я тоже такой пакет возьму. Заверните, пожалуйста, милая.
Заур взял из груды пакетов один я пошел к кассе. Машинально вынимает кв пакета бумажный квадратик.
Кассирша. Четыре рубля двадцать пять копеек!
Заур читает надпись на листке. Усмехается.
(Пожимает плечами, переглядывается с продавщицей.) Гражданин, я с вами! С вас четыре двадцать пять. За кофе, сахар и консервы. Пересчитать, что ли?
З а у р. Ни в коем случае… А записки вы во все пакеты вкладываете?
К а с с и р ш а. Ничего мы не вкладываем. Вы, гражданин, сперва подумайте, а потом утверждайте!
З а у р. Вот записка. Из пакета.
П р о д а в щ и ц а. Какая еще записка?
З а у р. Вполне приятная, рекламного характера. (Читает.) «Кто купит этот пакет, тот будет самым счастливым человеком на земле».
П р о д а в щ и ц а. Первый раз такое вижу. От руки написано. Надо же, кому-то не лень писать было.
П о к у п а т е л ь н и ц а. Какая прелесть! (Начала разворачивать свой пакет.) Интересно, в моем пакете тоже есть такая? (Разочарованным голосом.) Нет. Нет. Пусто. Мне разве когда-нибудь повезет?
П р о д а в щ и ц а. Да и не может быть. Записка-то не на машинке напечатана. У кого же столько времени есть, чтобы на все пакеты написать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18