Не знаю, можно ли это назвать мыслями, но это во всяком случае что-то новенькое.
Я начинаю сомневаться, что у меня хватило бы фантазии для вечной жизни.
Теперь Поль приступает к самому главному.
По его словам, все указывает на то, что у Вселенной была начальная точка и что, следовательно, когда-нибудь наступит конец.
Все, что мы знаем, говорит Поль, когда-нибудь исчезнет.
Вот что у него сказано. Вследствие Большого Взрыва Вселенная расширяется во всех направлениях. Центробежная сила, которая вызывает ее расширение, обладает огромной мощью, однако некоторые признаки указывают на то, что в один прекрасный день сила тяготения перевесит ее действие.
Тогда центробежное движение остановится, и тогда звезды и галактики и все, что там еще есть, начнут снова сближаться. Начнется движение вспять, и все кончится полным коллапсом.
Поль называет это the Big Crunch .
И после этого уже не будет происходить ни черта. Точно так же как было до Большого Взрыва (the Big Bang), когда тоже ничего не происходило по той причине, что до него не было никакого прошлого, в котором что-нибудь могло бы происходить.
Возможно, Вселенная начнет сужаться уже через сто миллиардов лет, однако может просуществовать и миллиард миллиардов лет.
А когда это начнется, у нас будет впереди еще столько же лет, чтобы собрать вещички и приготовиться к исходу.
Эти числа просто прелесть!
Что до чисел, тут Полю и черт не брат.
В этой книге он называет, например, такое число, которое представляет собой единицу с несколькими миллионами нулей. Это там, где речь идет о расстоянии, выраженном в световых годах, до какого-то небесного тела или не помню какой там системы, которая находится совсем не там, где расположена наша Солнечная система.
Он упоминает также о расчетах, согласно которым общее число галактик во Вселенной, очевидно, приближается к десяти миллиардам и в каждой из них имеется примерно сто миллиардов звезд, сходных по величине с нашим Солнцем.
Эти числа настолько невероятны, что у меня заметно улучшается настроение.
Уж больно круто все выходит!
Мне кажется, Поль тоже это чувствует.
Ведь как я ни старайся, я тут ничего не могу ни прибавить, ни убавить. От меня так мало зависит.
И это вызывает чувство освобождения.
Сфера моей личной ответственности заметно уменьшилась. Это я почувствовал именно сейчас. Чувство ответственности ослабевает. В ускоренном темпе.
Я — почти ничто.
Строго говоря, такая мысль должна была бы показаться мне очень пугающей, однако я не испытываю такого ощущения. Возможно, тут виноват алкоголь.
Разумеется, знание того, что Вселенной когда-то настанет конец, неизбежно должно вгонять в тоску.
Мысли о вечной жизни подкатывают комком к горлу.
Но похоже, что это меня не терзает. По крайней мере сейчас.
Скорее даже, напротив. Я давно не ощущал такого прилива жизненной энергии.
Оказывается, это даже здорово — знать, что тебе отведен определенный срок, с которым надо соразмеряться.
Вообще-то мне всегда хорошо работалось авралом.
Если нам дано просуществовать тут на Земле еще несколько тысяч или несколько миллионов лет, я буду доволен.
Потом пускай себе оно на здоровье взрывается или сужается.
Волнует только одно — мысль о том, что я не просил, чтобы меня сюда пустили. Я просто тут есть. Как и все остальные. Так уж вышло, что все мы тут.
Но мы не просили об этом.
И это не наша вина.
Я сижу, уставясь перед собой в ночную тьму, и предаюсь лирическому настроению, как вдруг слышу, что ко мне пробирается Берре.
Он проснулся, потому что ему приснился гадкий и страшный сон.
Он забирается ко мне на колени, и я укутываю его в свитер. Я поглаживаю его и уговариваю, чтобы он не боялся. Это был только сон! А потом будет утро и новый день. Берре трет спросонья глаза и спрашивает, не могу ли я что-нибудь спеть.
Конечно же могу! И я пою ему про старенькую лошадку. Я не знаю ничего более успокоительного, чем эта песенка.
Когда мальчик с улыбкой приходит в конюшню и рассказывает пегой лошадке, что папа обещал отправить ее на покой, то все становится осмысленным и восстанавливается связь вещей.
«Пусть тебе приснится тихое житье. Ешь да спи да не тужи. Мальчугана покатай да и снова отдыхай».
Я отнес Берре в постель и полежал с ним рядом, пока он не заснул. Затем снова сел на балконе со стаканом воды.
Я набираю в рот воды и глотаю понемногу. Хорошая вещь — вода!
Если бы мне пришлось выбирать из разных вещей одну, я бы наверняка выбрал воду.
Я чувствую себя гораздо лучше, чем было все последнее время.
Сначала мяч, потом доска — колотилка и вот теперь это — большие числа. Приятно чувствовать, что на тебе нет ответственности.
Может быть, я уже начинаю выкарабкиваться.
Может быть, я и выберусь из ямы.
И вот я сижу на балконе, наблюдая рассвет, и думаю, что я неплохой парень и ну ее , Вселенную, и время и все такое прочее!
CRAZY LOVE
Сижу у телевизора и пережидаю похмелье, чтобы снова постучать по доске. Я попробовал было обмотать молоток тряпкой, но стук все равно получился громкий. Фирме «Брио» следовало бы заменить пластиковые колышки на деревянные.
Сейчас мне было бы очень кстати постучать по колышкам. Так между делом я смог бы со всей осторожностью разобраться в мыслях, которые пришли мне в голову сегодня ночью. Однако с этим пока придется подождать.
Сейчас у меня голова гудит. От мыслей о Вселенной. Поначалу мне показалось, что все это мне безразлично. Но сейчас похоже, что я ошибался.
Гордыня заела.
Родители Берре без конца благодарили меня. Они хотели мне заплатить, но я сказал, что об этом не может быть речи, а кроме того, я воспользовался их спиртными запасами.
Берре не хотел меня отпускать.
Берре — добрый мальчик.
Хорошая штука телевизор.
Надо будет почаще смотреть. Благодаря ему я отвлекся на что-то приятное и теперь сам не разберусь, где мои собственные мысли, а где то, что навеяно телевизором.
Лучше всего — передачи о животных.
Тут тебе и Дэвид Аттенборо, объясняющий, как сложно все переплетается в природе, где все взаимосвязано. Как осы ориентируются в полете по солнцу. Вот осы — те нашли свой ориентир в отличие от меня!
Началась реклама. Мне нравится реклама автомобилей. Почти всегда действие происходит в какой-нибудь пустыне. Автомобиль мчится через пустыню. Одинокий автомобиль под палящим солнцем. Это впечатляет. Главное — скорость. У водителя одна задача — разъезжать по пустыне. Он просто едет.
Пожалуй, я куплю «вольво». Зеленый «ВОЛЬВО».
Брату понравится.
Еще одна вещь, которая мне понравилась, — это рисованные кадры, демонстрирующие принцип действия шампуня и зубной пасты. Такой чарующе педагогический подход! Мне наглядно показывают, как активные вещества проникают в волосы или зубы, очищая и оздоровляя организм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Я начинаю сомневаться, что у меня хватило бы фантазии для вечной жизни.
Теперь Поль приступает к самому главному.
По его словам, все указывает на то, что у Вселенной была начальная точка и что, следовательно, когда-нибудь наступит конец.
Все, что мы знаем, говорит Поль, когда-нибудь исчезнет.
Вот что у него сказано. Вследствие Большого Взрыва Вселенная расширяется во всех направлениях. Центробежная сила, которая вызывает ее расширение, обладает огромной мощью, однако некоторые признаки указывают на то, что в один прекрасный день сила тяготения перевесит ее действие.
Тогда центробежное движение остановится, и тогда звезды и галактики и все, что там еще есть, начнут снова сближаться. Начнется движение вспять, и все кончится полным коллапсом.
Поль называет это the Big Crunch .
И после этого уже не будет происходить ни черта. Точно так же как было до Большого Взрыва (the Big Bang), когда тоже ничего не происходило по той причине, что до него не было никакого прошлого, в котором что-нибудь могло бы происходить.
Возможно, Вселенная начнет сужаться уже через сто миллиардов лет, однако может просуществовать и миллиард миллиардов лет.
А когда это начнется, у нас будет впереди еще столько же лет, чтобы собрать вещички и приготовиться к исходу.
Эти числа просто прелесть!
Что до чисел, тут Полю и черт не брат.
В этой книге он называет, например, такое число, которое представляет собой единицу с несколькими миллионами нулей. Это там, где речь идет о расстоянии, выраженном в световых годах, до какого-то небесного тела или не помню какой там системы, которая находится совсем не там, где расположена наша Солнечная система.
Он упоминает также о расчетах, согласно которым общее число галактик во Вселенной, очевидно, приближается к десяти миллиардам и в каждой из них имеется примерно сто миллиардов звезд, сходных по величине с нашим Солнцем.
Эти числа настолько невероятны, что у меня заметно улучшается настроение.
Уж больно круто все выходит!
Мне кажется, Поль тоже это чувствует.
Ведь как я ни старайся, я тут ничего не могу ни прибавить, ни убавить. От меня так мало зависит.
И это вызывает чувство освобождения.
Сфера моей личной ответственности заметно уменьшилась. Это я почувствовал именно сейчас. Чувство ответственности ослабевает. В ускоренном темпе.
Я — почти ничто.
Строго говоря, такая мысль должна была бы показаться мне очень пугающей, однако я не испытываю такого ощущения. Возможно, тут виноват алкоголь.
Разумеется, знание того, что Вселенной когда-то настанет конец, неизбежно должно вгонять в тоску.
Мысли о вечной жизни подкатывают комком к горлу.
Но похоже, что это меня не терзает. По крайней мере сейчас.
Скорее даже, напротив. Я давно не ощущал такого прилива жизненной энергии.
Оказывается, это даже здорово — знать, что тебе отведен определенный срок, с которым надо соразмеряться.
Вообще-то мне всегда хорошо работалось авралом.
Если нам дано просуществовать тут на Земле еще несколько тысяч или несколько миллионов лет, я буду доволен.
Потом пускай себе оно на здоровье взрывается или сужается.
Волнует только одно — мысль о том, что я не просил, чтобы меня сюда пустили. Я просто тут есть. Как и все остальные. Так уж вышло, что все мы тут.
Но мы не просили об этом.
И это не наша вина.
Я сижу, уставясь перед собой в ночную тьму, и предаюсь лирическому настроению, как вдруг слышу, что ко мне пробирается Берре.
Он проснулся, потому что ему приснился гадкий и страшный сон.
Он забирается ко мне на колени, и я укутываю его в свитер. Я поглаживаю его и уговариваю, чтобы он не боялся. Это был только сон! А потом будет утро и новый день. Берре трет спросонья глаза и спрашивает, не могу ли я что-нибудь спеть.
Конечно же могу! И я пою ему про старенькую лошадку. Я не знаю ничего более успокоительного, чем эта песенка.
Когда мальчик с улыбкой приходит в конюшню и рассказывает пегой лошадке, что папа обещал отправить ее на покой, то все становится осмысленным и восстанавливается связь вещей.
«Пусть тебе приснится тихое житье. Ешь да спи да не тужи. Мальчугана покатай да и снова отдыхай».
Я отнес Берре в постель и полежал с ним рядом, пока он не заснул. Затем снова сел на балконе со стаканом воды.
Я набираю в рот воды и глотаю понемногу. Хорошая вещь — вода!
Если бы мне пришлось выбирать из разных вещей одну, я бы наверняка выбрал воду.
Я чувствую себя гораздо лучше, чем было все последнее время.
Сначала мяч, потом доска — колотилка и вот теперь это — большие числа. Приятно чувствовать, что на тебе нет ответственности.
Может быть, я уже начинаю выкарабкиваться.
Может быть, я и выберусь из ямы.
И вот я сижу на балконе, наблюдая рассвет, и думаю, что я неплохой парень и ну ее , Вселенную, и время и все такое прочее!
CRAZY LOVE
Сижу у телевизора и пережидаю похмелье, чтобы снова постучать по доске. Я попробовал было обмотать молоток тряпкой, но стук все равно получился громкий. Фирме «Брио» следовало бы заменить пластиковые колышки на деревянные.
Сейчас мне было бы очень кстати постучать по колышкам. Так между делом я смог бы со всей осторожностью разобраться в мыслях, которые пришли мне в голову сегодня ночью. Однако с этим пока придется подождать.
Сейчас у меня голова гудит. От мыслей о Вселенной. Поначалу мне показалось, что все это мне безразлично. Но сейчас похоже, что я ошибался.
Гордыня заела.
Родители Берре без конца благодарили меня. Они хотели мне заплатить, но я сказал, что об этом не может быть речи, а кроме того, я воспользовался их спиртными запасами.
Берре не хотел меня отпускать.
Берре — добрый мальчик.
Хорошая штука телевизор.
Надо будет почаще смотреть. Благодаря ему я отвлекся на что-то приятное и теперь сам не разберусь, где мои собственные мысли, а где то, что навеяно телевизором.
Лучше всего — передачи о животных.
Тут тебе и Дэвид Аттенборо, объясняющий, как сложно все переплетается в природе, где все взаимосвязано. Как осы ориентируются в полете по солнцу. Вот осы — те нашли свой ориентир в отличие от меня!
Началась реклама. Мне нравится реклама автомобилей. Почти всегда действие происходит в какой-нибудь пустыне. Автомобиль мчится через пустыню. Одинокий автомобиль под палящим солнцем. Это впечатляет. Главное — скорость. У водителя одна задача — разъезжать по пустыне. Он просто едет.
Пожалуй, я куплю «вольво». Зеленый «ВОЛЬВО».
Брату понравится.
Еще одна вещь, которая мне понравилась, — это рисованные кадры, демонстрирующие принцип действия шампуня и зубной пасты. Такой чарующе педагогический подход! Мне наглядно показывают, как активные вещества проникают в волосы или зубы, очищая и оздоровляя организм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34