— Так, значит, и ты собрался? — сказал Скотти Рою.
— Да, похоже, что так, Скотти, — неохотно ответил Рой.
— Неправильно это, Рой, — покачал головой Скотти.
Рой не стал спорить, называть Скотти преподобным.
— Правильно или неправильно, — сказал он, — какая разница?
— Что и говорить, натянешь ты нос инспектору, — сказал Самсон.
Мэррей смотрел на Роя и видел только лучшего зверолова Муск-о-ги. Но ситуация ему нравилась.
— Да, Рой, — сказал он, — здорово удивится инспектор, когда узнает, что ты залез в заповедник! Он, конечно, уверен, что ты ловишь сверх нормы, но все-таки считает тебя законопослушным траппером. Вот удивится он, увидев тебя с нами! Воображаю! — Они не вслушивались в медленную речь Мэррея, и он не был на это в претензии.
— В один прекрасный день не один Рой удивит этого негодяя инспектора, — горячился Зел.
— А почему ты не идешь с нами, Самсон? — быстро спросил Рой. Он не шутил, он был серьезен, даже слишком серьезен. Его мускулистое лицо все напряглось, и маленькие глаза спрятались в морщинках, когда он насмешливо поглядел на Самсона.
— Спроси Скотти, — сказал Самсон. — Если он пойдет, пойду и я.
— Идем с нами, Скотти, — сказал Рой; это была не издевка, а просто безнадежный призыв. — Почему ты не идешь?
— Чтобы тебе не стыдно было туда идти? — сказал Скотти.
Роя это задело, и Скотти пожалел о своих словах.
— Я женат, Рой, — сказал Скотти, чтобы выставить неопровержимый довод и существенную причину. — Женат и Самсон. Мы не можем рисковать так, как вы рискуете.
— В чем дело? — вмешался Зел. — Сохатый женат, и я женат.
— Да, — медленно возразил Скотти, — и если бы вы могли получить обратно ваши угодья, вы бы уцепились за них зубами и когтями. Так для чего втягивать Роя в ваши безумные затеи?..
— Ладно, Скотти, — спокойно сказал Рой, и к этому они больше не возвращались.
— А как же с твоей собственной ловлей, Рой? — спросил Самсон. — Если инспектору вздумается проверять тебя, он сразу же поймет, что тебя нет.
Рой кивнул:
— Я и хотел просить тебя и Скотти время от времени осматривать мои ловушки. Все, что попадется, — ваше, только ставьте их снова. Можете пользоваться моими хижинами. Как? Идет?
Скотти и Самсон переглянулись.
— Ладно, — грустно ответил Скотти.
— А когда ты вернешься? — спросил Самсон.
— Это ты спроси Сохатого, — ответил Рой.
— Ну, не знаю, — сказал Мэррей. — Это смотря по тому, как пойдет дело. Ловить бобров нелегко, когда болота промерзнут. Пробудем там недель восемь или девять.
Рой ел бобы, разогретые для него Скотти.
— Если кто-нибудь придет справляться обо мне, — сказал он Скотти, — говори, что я тут поблизости на разведке, скажем, в лесу, возле угодий Боба.
— А все-таки неправильно ты делаешь, Рой, — твердил Скотти. — К чему тогда законы об охоте, если каждый будет нарушать их?
Это было продолжением их нерешенного спора, потому что если Скотти искренне уважал закон и восхищался им, то Рой относился к закону свысока. Скотти боялся закона как морального кодекса, Рой боялся только наказания в силу закона. Они не могли сговориться по этому вопросу, и Рой не в настроении был продолжать сейчас спор обычным их способом примеров и возражений. Рой не отличал в этом вопросе правого от виноватого, это не приходило к нему само, и он не позволял себе задумываться над этим. Когда нарушал закон Скотти, его мучила совесть, но, когда нарушал его Рой, совесть ставила под сомнение самый закон, и в этом случае он не боялся закона. Плохо было только то, что он нарушал собственные интересы зверолова. Как бы ни туго шла охота в Муск-о-ги, он знал, как знал и Бэрк, и Скотти, и любой зверолов, что пушные заповедники это единственная надежда трапперов. Облавливать их было грехом для зверолова, но положение было таково, что Рою приходилось подавлять в себе эту профессиональную совесть. Он поступал так, как должен был поступить, и раздумывать тут было не о чем.
— Остается только надеяться, что тебя не изловят, — таково было последнее слово Скотти.
Рой пожал плечами и стал доедать бобы.
10
Показывал дорогу Мэррей, но прокладывал тропу и уминал снег Рой. Следуя указаниям Мэррея, он держал то на одиночную сосну, то на гряду холмов, то на корабельную рощу, то по долине. На большей части пути нельзя было обойтись без плетеных канадских лыж, и на долю Роя приходилась самая тяжелая, изнурительная работа, но и при этом двое других едва поспевали за ним. Рой стремился вперед так, словно отчаянье подгоняло его, и ноги его шли и шли сами собой, как бы ни был глубок снег. Мэррей тащил самый тяжелый груз, включая большую часть капканов; даже этому гиганту приходилось ускорять свой широкий шаг, поспевая за Роем. Мэррей старался по возможности спрямлять дорогу, но Рой каждый раз выбирал к тому же и более легкий вариант и ни на минуту не сбавлял хода.
— Ты, видно, спешишь? — сказал Мэррей после двух дней такого пути.
— К чему терять время? — сказал Рой.
— Ну, времени у нас достаточно, — заметил Мэррей.
— Это как сказать, — возразил Зел Мэррею, но тот и бровью не повел. А именно Зелу приходилось труднее всего. Мэррей уже не раз вытаскивал его из снега и нес его мешок, пока он не набирался сил, чтобы тащить груз дальше. Но Зел все-таки был на стороне Роя. — Чем скорее мы туда попадем и чем скорее выберемся, тем для нас же лучше, — говорил он.
Первые три дня они шли приблизительно по прямой. Местность эта была им хорошо знакома, и никаких открытий не предвиделось. Но на четвертый день они переправились через Серебряную реку и поднялись на хребет Белых Гор. Хребта такой высоты не было во всем Муск-о-ги; острый как бритва, он тянулся с востока на запад, сколько хватал глаз. Это был водораздельный хребет, отрезавший Муск-о-ги от пустынных земель на севере. Взбираясь на этот хребет, Мэррей дважды терял ориентиры и, только добравшись до самого верха, он снова определил направление.
Там, наверху, перед ними открылась совершенно новая для них страна, не похожая на их угодья. Глядя на нее с радостью и возбуждением, Рой понял, почему ее называют страной Серебряных Долларов.
— Смотрите, какие озера! — изумленно воскликнул он. До самого горизонта видны были сотни озер, белевших среди лесов и долин. Это были большей частью маленькие круглые озерки, и они сверкали на солнце действительно, как рассыпанные по земле доллары.
— Погляди, Сохатый, — сказал Рой. — Вот это страна! Я поднимался на этот хребет восточнее, но такого еще не видал. Тут все не такое. Совсем не такое.
Действительно, это не похоже было на скопление невысоких однообразных хребтов Муск-о-ги, это была страна контрастов. Были тут и отроги, и высокие пики, и глубокие долины. Были и плато, узкими полосами тянулись они, плоские и гладкие, между гор и тоже испещрены были кое-где озерами и сосновыми лесами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59