А к тебе я на отцовской машине приехал. Тебе не надо будет идти, я донесу. Только поедем со мной, умоляю, тебе нельзя тут оставаться!
Маринка посидела в задумчивости еще несколько минут. Борька между тем взял покрывало и бережно завернул в него девушку. Она пыталась протестовать.
— Мне надо еще взять… сумку учительскую, тетради…
— Сиди тихо и не выступай! — сказал Смелов, как пушинку поднимая Маринку на руки. — Я тебе потом все привезу, что будет нужно. А сейчас молчи и расслабься.
Под кроватью кто-то жалобно мяукнул.
— Боря, а как же кошка Серафима? — воскликнула Смирнова. — Ее же нельзя одну оставлять. Я сняла квартиру с условием ухаживать за ней… Ей, бедной, тоже досталось!
— Ладно, бери свою Серафиму, — вздохнул парень.
— А она ко мне на руки не идет. Это сиамская кошка, она хоть и домашняя, но немножко дикая… Я ее поймать не смогу!
— Ничего, справимся! Эй, Серафима, иди сюда! — громко и строго позвал кошку Борька. — Мы уезжаем!
— Да не придет она к тебе просто так, — зашептала Маринка, — она гордая.
Из-под кровати высунулся маленький влажный нос, потом вопросительно сверкнули голубые глаза.
— Серафима, быстро лезь сюда! Иначе останешься тут одна. И бока твои никто не подлечит!..
Кошка мяукнула, оглядываясь, вылезла из-под кровати и потерлась о Борькину штанину. Смелов подхватил ее одной рукой и прижал к груди. Серафима даже бровью не повела, повисла на нем, как воротник.
— Все в сборе, можно ехать!
— А если соседи увидят? — снова подала голос девушка.
— Не увидят, мы быстро.
И действительно, Маринка и охнуть не успела, как, укрытая с головой покрывалом, очутилась вместе с Серафимой на заднем сиденье старенькой «Волги». Борька домчал их до своего дома в мгновение ока.
— Все, вылезаем, приехали! — Он так же легко вытащил закутанную до бровей Смирнову из машины, кошка сама забралась к нему на руки. Борька легко поднял их обеих на третий этаж. Дверь открыла его мать, Светлана Яковлевна.
— Что случилось, Борис? — тихо спросила она, глядя на его ношу.
— Потом расскажу, мама. Приготовь для Марины мою комнату… Ей плохо.
Борька временно положил девушку на диван в гостиной и слегка отогнул покрывало. Увидев ее лицо, Светлана Яковлевна сдавленно охнула и исчезла. Маринка снова начала плакать:
— Боречка, милый, что же теперь будет? Что я скажу твоей маме?
— Ни о чем не волнуйся. Можешь ей абсолютно доверять. Она знает, что ты в свое время для меня сделала…
— Все готово. — Борькина мать вошла через несколько минут. — Неси ее туда.
Смелов снова подхватил Маринку и отнес в свою комнату. Она была небольшая, но очень светлая. Серафима медленно последовала за ними, подволакивая лапу и настороженно принюхиваясь.
— Все в твоем полном распоряжении. Маме можешь все рассказать, она поможет. За кошкой тоже поухаживает. А я пойду наведу порядок у тебя на квартире. И скажи, кому позвонить, чтобы отменить занятия завтра и на следующей неделе…
Маринка назвала несколько телефонных номеров учеников.
— А маме моей я позвоню сама, только не знаю, что сказать…
— Скажи, что в командировку в Москву по райкомовской линии на две недели срочно уехала, — раздался сзади спокойный голос Светланы Яковлевны. — Отец поможет все командировочные бумажки сделать…
Маринка подняла заплаканные глаза и с благодарностью посмотрела на Борькину мать.
— Не волнуйся, девочка, — продолжила та, — я сейчас посмотрю, и мы решим, что делать. Безвыходных ситуаций не бывает. Давай мне ручки…
Маринка доверчиво протянула присевшей к ней на кровать Смеловой горячие ладони.
— А ты, Борис, — Светлана Яковлевна к сыну, — иди занимайся своими делами. Нам тут надо посекретничать…
Смелов кивнул головой, робко подмигнул Маринке и вышел. Серафима вышла за ним. В коридоре он что есть силы молотил ребром ладони по перилам.
— Подонки! — шептал он. — Если бы знал кто — убил бы своими руками!
Так в жизни Маринки начался очередной нелегкий период, но ангелы-хранители ее не оставили. На сей раз в роли неожиданных помощников выступила семья Борьки Смелова в полном составе. Светлана Яковлевна, едва узнав, что случилось с Маринкой, начала действовать быстро и хладнокровно.
— Оставайся здесь на несколько дней, — сказала она Смирновой, — а потом отправим тебя к моей сестре. Она главный врач хорошей больницы в Красногорске, недалеко от Москвы. Я уже с ней созвонилась. Тебе нужно сделать разные анализы, а здесь это нереально. Городок маленький, все сразу всё узнают. Так что отлеживайся пока, а дальше будем думать.
Она принесла из больницы Маринке каких-то таблеток, от которых той незамедлительно полегчало. Царапины и синяки тоже не оставили без внимания. Светлана Яковлевна помогла девушке надеть новую хрустящую ночную рубашку в цветочек. Кошку Серафиму накормили какими-то снадобьями, после чего она неподвижно спала в коридоре почти целые сутки. Больше всего Маринка боялась, что Светлана Яковлевна будет ее расспрашивать о произошедшем, но Борькина мать не задала ни одного вопроса, только грустно глядела на нее и опускала глаза, встречаясь с ней взглядом. Было видно, что она думает о чем-то своем.
Ближе к ночи Маринка почувствовала в себе силы говорить и позвонила матери, чтобы та не волновалась.
— Мам, я в Москву уезжаю, меня райком отправляет… Важная командировка, — неуверенно сказала она.
— А что же заранее не предупредила? — обиделась мать. — Всегда все последней узнаю. Надолго?
— На пару недель.
— А как же Лешенька без тебя будет? Нехорошо мужа одного оставлять. Вот я бы на твоем месте от такой командировки отказалась. Смотри у меня!..
Маринка помолчала в трубку и собралась было уже попрощаться, но мать продолжила разговор:
— Кстати, где вы были вчера вечером? Я к вам заходила, а вас никого дома не было…
— В гостях были, мама! — раздраженно ответила Маринка. — Извини, мне надо идти…
После разговора Светлана Яковлевна дала Смирновой еще лекарств, Маринка послушно выпила и начала засыпать. Борькина мать сидела рядом, держала за руку и смотрела на нее при свете ночника. Сознание девушки постепенно стало расплывчатым, зыбким, жуткие воспоминания о недавних событиях отступили. Двое суток Маринка спала, изредка улыбаясь во сне. Ей снилось детство, Димка, поездки на велосипеде, теплый ветер в лицо и потрясающее ощущение беззаботности и абсолютного счастья.
Проснулась она оттого, что возле постели стояла Светлана Яковлевна и осторожно трогала ее за плечо:
— Проснись, Маришенька! Тебе надо ехать в больницу… У Борькиной матери были удивительные ясные глаза. В них было столько сочувствия и скорби! Маринка осторожно пошевелилась и села в кровати.
— Идти сможешь?
Девушка оперлась на руку Светланы Яковлевны и осторожно привстала с кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Маринка посидела в задумчивости еще несколько минут. Борька между тем взял покрывало и бережно завернул в него девушку. Она пыталась протестовать.
— Мне надо еще взять… сумку учительскую, тетради…
— Сиди тихо и не выступай! — сказал Смелов, как пушинку поднимая Маринку на руки. — Я тебе потом все привезу, что будет нужно. А сейчас молчи и расслабься.
Под кроватью кто-то жалобно мяукнул.
— Боря, а как же кошка Серафима? — воскликнула Смирнова. — Ее же нельзя одну оставлять. Я сняла квартиру с условием ухаживать за ней… Ей, бедной, тоже досталось!
— Ладно, бери свою Серафиму, — вздохнул парень.
— А она ко мне на руки не идет. Это сиамская кошка, она хоть и домашняя, но немножко дикая… Я ее поймать не смогу!
— Ничего, справимся! Эй, Серафима, иди сюда! — громко и строго позвал кошку Борька. — Мы уезжаем!
— Да не придет она к тебе просто так, — зашептала Маринка, — она гордая.
Из-под кровати высунулся маленький влажный нос, потом вопросительно сверкнули голубые глаза.
— Серафима, быстро лезь сюда! Иначе останешься тут одна. И бока твои никто не подлечит!..
Кошка мяукнула, оглядываясь, вылезла из-под кровати и потерлась о Борькину штанину. Смелов подхватил ее одной рукой и прижал к груди. Серафима даже бровью не повела, повисла на нем, как воротник.
— Все в сборе, можно ехать!
— А если соседи увидят? — снова подала голос девушка.
— Не увидят, мы быстро.
И действительно, Маринка и охнуть не успела, как, укрытая с головой покрывалом, очутилась вместе с Серафимой на заднем сиденье старенькой «Волги». Борька домчал их до своего дома в мгновение ока.
— Все, вылезаем, приехали! — Он так же легко вытащил закутанную до бровей Смирнову из машины, кошка сама забралась к нему на руки. Борька легко поднял их обеих на третий этаж. Дверь открыла его мать, Светлана Яковлевна.
— Что случилось, Борис? — тихо спросила она, глядя на его ношу.
— Потом расскажу, мама. Приготовь для Марины мою комнату… Ей плохо.
Борька временно положил девушку на диван в гостиной и слегка отогнул покрывало. Увидев ее лицо, Светлана Яковлевна сдавленно охнула и исчезла. Маринка снова начала плакать:
— Боречка, милый, что же теперь будет? Что я скажу твоей маме?
— Ни о чем не волнуйся. Можешь ей абсолютно доверять. Она знает, что ты в свое время для меня сделала…
— Все готово. — Борькина мать вошла через несколько минут. — Неси ее туда.
Смелов снова подхватил Маринку и отнес в свою комнату. Она была небольшая, но очень светлая. Серафима медленно последовала за ними, подволакивая лапу и настороженно принюхиваясь.
— Все в твоем полном распоряжении. Маме можешь все рассказать, она поможет. За кошкой тоже поухаживает. А я пойду наведу порядок у тебя на квартире. И скажи, кому позвонить, чтобы отменить занятия завтра и на следующей неделе…
Маринка назвала несколько телефонных номеров учеников.
— А маме моей я позвоню сама, только не знаю, что сказать…
— Скажи, что в командировку в Москву по райкомовской линии на две недели срочно уехала, — раздался сзади спокойный голос Светланы Яковлевны. — Отец поможет все командировочные бумажки сделать…
Маринка подняла заплаканные глаза и с благодарностью посмотрела на Борькину мать.
— Не волнуйся, девочка, — продолжила та, — я сейчас посмотрю, и мы решим, что делать. Безвыходных ситуаций не бывает. Давай мне ручки…
Маринка доверчиво протянула присевшей к ней на кровать Смеловой горячие ладони.
— А ты, Борис, — Светлана Яковлевна к сыну, — иди занимайся своими делами. Нам тут надо посекретничать…
Смелов кивнул головой, робко подмигнул Маринке и вышел. Серафима вышла за ним. В коридоре он что есть силы молотил ребром ладони по перилам.
— Подонки! — шептал он. — Если бы знал кто — убил бы своими руками!
Так в жизни Маринки начался очередной нелегкий период, но ангелы-хранители ее не оставили. На сей раз в роли неожиданных помощников выступила семья Борьки Смелова в полном составе. Светлана Яковлевна, едва узнав, что случилось с Маринкой, начала действовать быстро и хладнокровно.
— Оставайся здесь на несколько дней, — сказала она Смирновой, — а потом отправим тебя к моей сестре. Она главный врач хорошей больницы в Красногорске, недалеко от Москвы. Я уже с ней созвонилась. Тебе нужно сделать разные анализы, а здесь это нереально. Городок маленький, все сразу всё узнают. Так что отлеживайся пока, а дальше будем думать.
Она принесла из больницы Маринке каких-то таблеток, от которых той незамедлительно полегчало. Царапины и синяки тоже не оставили без внимания. Светлана Яковлевна помогла девушке надеть новую хрустящую ночную рубашку в цветочек. Кошку Серафиму накормили какими-то снадобьями, после чего она неподвижно спала в коридоре почти целые сутки. Больше всего Маринка боялась, что Светлана Яковлевна будет ее расспрашивать о произошедшем, но Борькина мать не задала ни одного вопроса, только грустно глядела на нее и опускала глаза, встречаясь с ней взглядом. Было видно, что она думает о чем-то своем.
Ближе к ночи Маринка почувствовала в себе силы говорить и позвонила матери, чтобы та не волновалась.
— Мам, я в Москву уезжаю, меня райком отправляет… Важная командировка, — неуверенно сказала она.
— А что же заранее не предупредила? — обиделась мать. — Всегда все последней узнаю. Надолго?
— На пару недель.
— А как же Лешенька без тебя будет? Нехорошо мужа одного оставлять. Вот я бы на твоем месте от такой командировки отказалась. Смотри у меня!..
Маринка помолчала в трубку и собралась было уже попрощаться, но мать продолжила разговор:
— Кстати, где вы были вчера вечером? Я к вам заходила, а вас никого дома не было…
— В гостях были, мама! — раздраженно ответила Маринка. — Извини, мне надо идти…
После разговора Светлана Яковлевна дала Смирновой еще лекарств, Маринка послушно выпила и начала засыпать. Борькина мать сидела рядом, держала за руку и смотрела на нее при свете ночника. Сознание девушки постепенно стало расплывчатым, зыбким, жуткие воспоминания о недавних событиях отступили. Двое суток Маринка спала, изредка улыбаясь во сне. Ей снилось детство, Димка, поездки на велосипеде, теплый ветер в лицо и потрясающее ощущение беззаботности и абсолютного счастья.
Проснулась она оттого, что возле постели стояла Светлана Яковлевна и осторожно трогала ее за плечо:
— Проснись, Маришенька! Тебе надо ехать в больницу… У Борькиной матери были удивительные ясные глаза. В них было столько сочувствия и скорби! Маринка осторожно пошевелилась и села в кровати.
— Идти сможешь?
Девушка оперлась на руку Светланы Яковлевны и осторожно привстала с кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110