Кому из женщин могло такое присниться? Но Венеция без небольшого… флирта — это не Венеция. Сама природа этого города требует романтических отношений так же, как требует прилива и отлива, не дающих застаиваться каналам…»
Джиджи сознавала, что флирт у нее в крови, но не позволяла себе флиртовать с Беном Уинтропом. Нет, ни в коем случае! Флиртовать с ним может только тот, кто ищет неприятностей на свою голову. Первое правило Бена гласило одно, а ее первое правило — другое: «Не флиртовать с Беном Уинтропом».
И все же, все же… когда во время долгой экскурсии вверх и вниз по извилистому Большому каналу пароходик слегка ударялся об одну из бесчисленных плавучих пристаней и Бен поддерживал ее, помогая сохранить равновесие, Джиджи неудержимо хотелось прислониться к нему, повернуть голову, прильнуть к его груди и замереть, а не отстраняться, едва он смягчит удар. Когда Бен пил капуччино, ей неизменно хотелось держать его за руку; когда внезапный короткий ливень загонял их под портик церкви, она боролась с желанием спрятаться под его просторной курткой. Но она внушала себе, что это не флирт, а естественное желание вступить в осязательный контакт с существом противоположного пола, которое любая женщина ощутила бы в этом прекрасном романтичном городе, где любовью пропитан сам воздух.
Единственными мужчинами, с которыми Джиджи флиртовала (и получала ответ), были официанты в ресторанах, капитан Джузеппе, гондольер Гввдо и Арриго Чиприани. Последний флирт оказался самым удачным из всех.
Вчера они с Беном внезапно соскучились по американским гамбургерам и зашли в бар «Гарри» — единственное место в Европе, где их умели готовить как следует. Там она познакомилась с владельцем, приятелем Бена, и между ними завязался чудесный, тонкий, едва уловимый флирт. Джиджи поняла это сразу, хотя вид у Арриго был весьма достойный. Когда с ленчем было покончено, Арриго подарил ей красную «бабочку» — свой фирменный знак, галстук, без которого его никто не видел. Красный галстук как нельзя лучше подходил к ее блейзеру цвета морской волны и белой блузке, заправленной в джинсы. Сегодня утром она снова нацепила эту веселую «бабочку» на небесно-голубую рубашку, поверх которой был надет купленный вчера свитер с разноцветными ромбиками.
«Слава богу, что я захватила с собой кредитные карточки», — подумала Джиджи, расправляясь с завтраком. Искушений здесь было не меньше, чем в Беверли-Хиллз, курс доллара по отношению к лире оставался высоким, а большинство бутиков торговали семь дней в неделю. Два дня назад она неосторожно остановилась у витрины «Нарди», самого знаменитого ювелирного магазина Венеции, и Бен затащил ее внутрь, заставив примерить привлекшие ее взгляд изумрудные серьги, оправленные бриллиантами.
Когда Джиджи объяснила, что не может принять такой подарок и что даже самое замечательное похищение на свете не предполагает осыпание жертвы драгоценностями, Бен ужасно расстроился. Но когда позже Джиджи позволила ему купить маленький швейцарский маникюрный набор, радость Уинтропа с лихвой компенсировала огорчение от невозможности потратить целое состояние на изумрудные серьги. Этой суммы хватило бы, чтобы целый век платить жалованье десяти штатным гондольерам. Неужели Бен действительно не знает цены деньгам?
— Проклятие! — В столовую вошел Бен и сел рядом. — Вчера вечером пришел телекс. Мне следовало разбить эту машину о стену!
— Мы должны вернуться?
— Ничего подобного. Этого не случилось бы, даже если бы кто-нибудь взорвал один из моих комплексов. Я оставил инструкции на все случаи жизни. Нет, здесь другое. Я занимаюсь торговым флотом, а тут появилась возможность приобрести сразу три грузовых судна. Но для этого нужно сегодня же съездить в Местре. Владелец сильно переоценил свои возможности и теперь вынужден срочно продать их по цене металлолома. Если я не куплю их утром, днем это сделает кто-нибудь другой.
«Нет, Бен не забыл цены денег; просто у него другое представление о них», — подумала Джиджи. Металлолом… Неужели это причина, чтобы прерывать прогулку по Венеции?
— Я оставлю вас на попечение Гвидо, а сам вернусь через пару часов, — продолжил Бен.
— А далеко до Местре?
— Получаса хватит с лихвой. Этот город расположен на материке. Я доберусь на катере до железнодорожной станции, а там меня встретит шофер с машиной. Я взгляну на суда, вернусь, и мы еще успеем выпить по коктейлю перед ленчем.
— А можно мне с вами?
— В Местре? Это мерзкий городишко. Серый, мрачный, промышленный. На него незачем тратить время.
— Я серьезно, — заупрямилась Джиджи. — Мне хочется увидеть что-нибудь серое и мрачное. Хотя бы для контраста.
— Что ж, я буду только рад. Но потом не жалуйтесь.
У ворот Джиджи и Бена встретил служащий верфи. Прежде чем пропустить их на территорию, он вручил обоим по велосипеду с номером, каске и паре защитной обуви, представлявшей собой что-то вроде сабо с металлическими ушками и резиновой подошвой, надевавшихся поверх туфель. Суда стояли в сухом доке, находившемся в полутора километрах отсюда, и для передвижения по огромной территории, где строились суда всевозможных видов, люди пользовались велосипедами.
Добравшись до сухого дока, они остановились на площадке и далеко внизу увидели три одинаковых серых судна. «Печальное зрелище, — подумала Джиджи. — Дело не в том, что они вынуты из воды, так что видна часть корпуса ниже ватерлинии. Невозможно смириться с тем, что скоро их разрежут и продадут на металлолом». Даже на взгляд непрофессионала в очертаниях их носа и кормы было что-то грациозное. Сильные, изящные обводы были приятны глазу. При мысли о судьбе, ждавшей этих красавцев, сжималось сердце.
— Где их владелец, Северини? — нетерпеливо спросил Бен. — Я хочу поскорее завершить сделку и вернуться еще до полудня.
Через несколько минут подкатили двое мужчин и спрыгнули с велосипедов. Судя по внешности, это были отец с сыном, оба хорошо одетые и мрачные.
— Прошу прощения, мистер Уинтроп, что заставил вас ждать. Меня задержал междугородний разговор. Позвольте представить вам моего сына Фабио. Он инженер.
— Рад познакомиться с вами обоими, — ответил Бен. — А это мисс Орсини, ужасно любопытная туристка.
— Должно быть, так, если ей захотелось посетить Местре, — ответил Северини-старший.
Джиджи и Фабио отошли немного в сторону, чтобы не мешать деловому разговору.
— Инженер? — спросила Джиджи. — Иными словами, вы проектируете суда?
— Да, — ответил Фабио Северини. — Эти три сухогруза были моим первым детищем.
Он перегнулся через поручни и продолжал говорить, не сводя глаз с корпусов обреченных судов:
— Я посвятил жизнь единственному делу, которое любил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Джиджи сознавала, что флирт у нее в крови, но не позволяла себе флиртовать с Беном Уинтропом. Нет, ни в коем случае! Флиртовать с ним может только тот, кто ищет неприятностей на свою голову. Первое правило Бена гласило одно, а ее первое правило — другое: «Не флиртовать с Беном Уинтропом».
И все же, все же… когда во время долгой экскурсии вверх и вниз по извилистому Большому каналу пароходик слегка ударялся об одну из бесчисленных плавучих пристаней и Бен поддерживал ее, помогая сохранить равновесие, Джиджи неудержимо хотелось прислониться к нему, повернуть голову, прильнуть к его груди и замереть, а не отстраняться, едва он смягчит удар. Когда Бен пил капуччино, ей неизменно хотелось держать его за руку; когда внезапный короткий ливень загонял их под портик церкви, она боролась с желанием спрятаться под его просторной курткой. Но она внушала себе, что это не флирт, а естественное желание вступить в осязательный контакт с существом противоположного пола, которое любая женщина ощутила бы в этом прекрасном романтичном городе, где любовью пропитан сам воздух.
Единственными мужчинами, с которыми Джиджи флиртовала (и получала ответ), были официанты в ресторанах, капитан Джузеппе, гондольер Гввдо и Арриго Чиприани. Последний флирт оказался самым удачным из всех.
Вчера они с Беном внезапно соскучились по американским гамбургерам и зашли в бар «Гарри» — единственное место в Европе, где их умели готовить как следует. Там она познакомилась с владельцем, приятелем Бена, и между ними завязался чудесный, тонкий, едва уловимый флирт. Джиджи поняла это сразу, хотя вид у Арриго был весьма достойный. Когда с ленчем было покончено, Арриго подарил ей красную «бабочку» — свой фирменный знак, галстук, без которого его никто не видел. Красный галстук как нельзя лучше подходил к ее блейзеру цвета морской волны и белой блузке, заправленной в джинсы. Сегодня утром она снова нацепила эту веселую «бабочку» на небесно-голубую рубашку, поверх которой был надет купленный вчера свитер с разноцветными ромбиками.
«Слава богу, что я захватила с собой кредитные карточки», — подумала Джиджи, расправляясь с завтраком. Искушений здесь было не меньше, чем в Беверли-Хиллз, курс доллара по отношению к лире оставался высоким, а большинство бутиков торговали семь дней в неделю. Два дня назад она неосторожно остановилась у витрины «Нарди», самого знаменитого ювелирного магазина Венеции, и Бен затащил ее внутрь, заставив примерить привлекшие ее взгляд изумрудные серьги, оправленные бриллиантами.
Когда Джиджи объяснила, что не может принять такой подарок и что даже самое замечательное похищение на свете не предполагает осыпание жертвы драгоценностями, Бен ужасно расстроился. Но когда позже Джиджи позволила ему купить маленький швейцарский маникюрный набор, радость Уинтропа с лихвой компенсировала огорчение от невозможности потратить целое состояние на изумрудные серьги. Этой суммы хватило бы, чтобы целый век платить жалованье десяти штатным гондольерам. Неужели Бен действительно не знает цены деньгам?
— Проклятие! — В столовую вошел Бен и сел рядом. — Вчера вечером пришел телекс. Мне следовало разбить эту машину о стену!
— Мы должны вернуться?
— Ничего подобного. Этого не случилось бы, даже если бы кто-нибудь взорвал один из моих комплексов. Я оставил инструкции на все случаи жизни. Нет, здесь другое. Я занимаюсь торговым флотом, а тут появилась возможность приобрести сразу три грузовых судна. Но для этого нужно сегодня же съездить в Местре. Владелец сильно переоценил свои возможности и теперь вынужден срочно продать их по цене металлолома. Если я не куплю их утром, днем это сделает кто-нибудь другой.
«Нет, Бен не забыл цены денег; просто у него другое представление о них», — подумала Джиджи. Металлолом… Неужели это причина, чтобы прерывать прогулку по Венеции?
— Я оставлю вас на попечение Гвидо, а сам вернусь через пару часов, — продолжил Бен.
— А далеко до Местре?
— Получаса хватит с лихвой. Этот город расположен на материке. Я доберусь на катере до железнодорожной станции, а там меня встретит шофер с машиной. Я взгляну на суда, вернусь, и мы еще успеем выпить по коктейлю перед ленчем.
— А можно мне с вами?
— В Местре? Это мерзкий городишко. Серый, мрачный, промышленный. На него незачем тратить время.
— Я серьезно, — заупрямилась Джиджи. — Мне хочется увидеть что-нибудь серое и мрачное. Хотя бы для контраста.
— Что ж, я буду только рад. Но потом не жалуйтесь.
У ворот Джиджи и Бена встретил служащий верфи. Прежде чем пропустить их на территорию, он вручил обоим по велосипеду с номером, каске и паре защитной обуви, представлявшей собой что-то вроде сабо с металлическими ушками и резиновой подошвой, надевавшихся поверх туфель. Суда стояли в сухом доке, находившемся в полутора километрах отсюда, и для передвижения по огромной территории, где строились суда всевозможных видов, люди пользовались велосипедами.
Добравшись до сухого дока, они остановились на площадке и далеко внизу увидели три одинаковых серых судна. «Печальное зрелище, — подумала Джиджи. — Дело не в том, что они вынуты из воды, так что видна часть корпуса ниже ватерлинии. Невозможно смириться с тем, что скоро их разрежут и продадут на металлолом». Даже на взгляд непрофессионала в очертаниях их носа и кормы было что-то грациозное. Сильные, изящные обводы были приятны глазу. При мысли о судьбе, ждавшей этих красавцев, сжималось сердце.
— Где их владелец, Северини? — нетерпеливо спросил Бен. — Я хочу поскорее завершить сделку и вернуться еще до полудня.
Через несколько минут подкатили двое мужчин и спрыгнули с велосипедов. Судя по внешности, это были отец с сыном, оба хорошо одетые и мрачные.
— Прошу прощения, мистер Уинтроп, что заставил вас ждать. Меня задержал междугородний разговор. Позвольте представить вам моего сына Фабио. Он инженер.
— Рад познакомиться с вами обоими, — ответил Бен. — А это мисс Орсини, ужасно любопытная туристка.
— Должно быть, так, если ей захотелось посетить Местре, — ответил Северини-старший.
Джиджи и Фабио отошли немного в сторону, чтобы не мешать деловому разговору.
— Инженер? — спросила Джиджи. — Иными словами, вы проектируете суда?
— Да, — ответил Фабио Северини. — Эти три сухогруза были моим первым детищем.
Он перегнулся через поручни и продолжал говорить, не сводя глаз с корпусов обреченных судов:
— Я посвятил жизнь единственному делу, которое любил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116