Так и есть. Я это не для красного словца говорю.
Таксистка смотрит в зеркало заднего вида, но говорить все равно отказывается. Я наклоняюсь вперед и ласково смотрю на нее — если, конечно, можно выглядеть ласковым под слоем черного крема для обуви.
— Слушайте, я читал об этой новой науке. Все от нее прямо в восторге. Нанотехнологии. Говорят, она может исправить любые недостатки. Знаете, все эти крошечные молекулы внутри вас… Говорят, уже через пять или шесть лет эти новые средства будут во всех супермаркетах, — я широко улыбаюсь ей. — Может, конечно, вы так долго и не продержитесь… Ну, кто знает? Я бы обязательно позвонил вам тогда.
Таксистка не оборачивается, предпочитая слушать мою болтовню с молчаливым почтением, и я многозначительно улыбаюсь, откидываясь на сиденье. Агент Вэйд смотрит на меня.
— Ничего с собой поделать не можешь, да? Ни одной юбки не пропустишь…
— Ну… — я пожимаю плечами, но не могу скрыть, что очень доволен собой.
— Ты кому угодно можешь дать хороший урок.
На протяжении всей поездки таксистка постоянно поглядывает в зеркальце заднего вида, и хотя я понимаю, что ей хочется узнать, зачем мы намазались кремом для обуви, но также знаю, что она до смерти хочет получить номер моего телефона, но стесняется. Я беру на себя смелость записать его на счете. И чтобы она его непременно заметила, я разрываю счет пополам и даю ей только ту половину, на которой записан номер.
— Нано, нано, — я улыбаюсь и поворачиваюсь, чтобы присоединиться к агенту Вэйду, который уже движется к дому Шер.
Он останавливается у поворота к ее дому и испускает долгий и тяжелый вздох. Я вижу, что он чем-то озабочен.
— В чем дело?
— Она получила «Оскар».
— Кто?
— Шер.
— И что?
— Ну… Она звезда. Ты можешь убивать звезд?
Я признаю, что вместе со всеми зрителями от всей души аплодировал Шер, когда она получила «Оскар» за тот фильм, в котором играла около двадцати лет назад.
— Но это же не настоящая Шер.
Я смотрю на черное лицо агента Вэйда и очень надеюсь, что он засомневается. Что он просто повернется на каблуках и уйдет.
— Я не знал, что ты такой фанат.
Агент Вэйд молчит несколько секунд, собираясь с силами, потом встает и делает глубокий вдох.
— Дай мне минутку… Я… Сейчас все будет в порядке.
* * *
Шер открывает дверь в просвечивающей ночной рубашке. Она черная, тонкая и блестящая. Сейчас два часа ночи, а выглядит она великолепно. Под ночной рубашкой у нее кружевные трусики, тоже черные. Я восхищаюсь ее способностью быть в форме в любое время дня и ночи.
Как только она узнает меня, на ее лице появляется злобная гримаса.
— Ах ты гнусный вонючий лилипут! — Шер пытается захлопнуть дверь, но агент Вэйд действует слишком быстро для нее. Он выбрасывает вперед руку и крепко хватает ее за горло, а потом притягивает к себе. Сила его хватки такова, что она давится.
— Слушайте… Прежде чем Дуги сделает то, что должен… Могу я получить ваш автограф? Меня зовут Кеннет. Кеннет с двумя «н».
Вместо ответа Шер бьет агента Вэйда коленом в пах. Он немедленно отпускает ее и падает на землю. Я собираюсь броситься за ней в погоню, но агент Вэйд меня останавливает.
— Возьми это…
Агент Вэйд протягивает мне свой стандартный, курносый фэбээровский револьвер. Я беру его и, поскольку раньше никогда не держал в руках ни одного пистолета, замираю от восхищения. Он гораздо тяжелее, чем я думал.
— Беги за ней, Дуг!
Я немедленно чувствую, что покрываюсь потом, облизываю верхнюю губу и чуть не блюю от вкуса крема для обуви. Я вытираю язык о тыльную сторону руки и сплевываю прямо на крыльцо Шер.
— Я обойду вокруг… — Агент Вэйд с трудом поднимается на ноги и, прихрамывая, убегает.
Я пытаюсь собраться с силами, делаю несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Оттого, что у меня в руке пистолет, мне становится весело, и я погружаюсь в темноту дома Шер. Я вбегаю в холл, двумя руками сжимая пистолет, и становлюсь в стойку, быстро прицеливаясь то в одну, то в другую сторону. Но в холле мрачно и тихо. Я оглядываюсь и насчитываю шесть запертых дверей — все ведут в комнаты нижнего этажа. Почему она не могла поселиться в доме с открытой планировкой? Я смотрю на внушительную лестницу и прихожу к заключению, что Шер никак не смогла бы так быстро взлететь на второй этаж. Я снова чуть не облизываю губу, но вовремя вспоминаю, что этого делать не следует. Я решаю, что правильнее всего будет проверить все двери по очереди. За первой оказывается маленький чуланчик, но я все равно осматриваю его. Вторая дверь ведет в кухню. Я останавливаюсь на пороге и не делаю ни шагу, пока не удостоверяюсь, что ни в одном углу меня не ждет засада. Но на кухне спрятаться негде, и я решаю перейти к соседней двери. Дверь открывается со скрипом — ее давно пора смазать. Я заглядываю в комнату. Здесь есть где спрятаться, и мгновение я раздумываю, не стоит ли мне начать палить наугад, в надежде, что мне повезет. В конце концов я прихожу к выводу, что эта идея смехотворна и на такое мог бы решиться только запаниковавший Чак Норрис.
Что-то движется, и я тут же начинаю стрелять.
Кроме того, я кричу во весь голос. Пули летят по всей комнате. Мой вопль превращается в визг, больше всего напоминающий боевой клич апачей, я мечусь по комнате, ни на секунду не прекращая стрелять.
— Джеронимо!
Я попадаю во все что угодно, кроме Шер.
Раздается щелчок опустевшего барабана, и это могло бы привести меня в трепет, но я швыряю пистолет в стеклянный шкафчик и продолжаю двигаться и громко вопить во весь голос. Я вылетаю в холл и пинком открываю следующую дверь. В этой комнате я хватаю все, что хватается, и швыряю в те места, где, как я думаю, может прятаться Шер.
Я уже практически заканчиваю уничтожение ее гостиной, когда вижу лицо Шер в окне.
Она снаружи!
Я дико оглядываюсь по сторонам, хватаю маленький переносной телевизор и бегу к окну. Я бросаю телевизор в Шер, он разбивает стекло, но, как ни странно, она даже не делает попытки отойти в сторону. Телевизор попадает ей прямо в лицо и падает на землю рядом с ней. Почему-то она продолжает стоять там, твердо и решительно, и я никак не могу понять, почему она никогда не рассказывала клубу, что родом с планеты Криптон. Я хватаю колонку, подключенную к очень дорогой на вид стереосистеме, отрываю провода и кидаю ее в Шер, которая не сдвинулась ни на дюйм. Колонка пролетает мимо, и на меня нападает слабость. Я полностью выбился из сил, мои руки и ноги словно цементом налиты. Но я не сдаюсь. Я хватаю вторую колонку и пытаюсь оторвать провода от нее, когда слышу голос агента Вэйда.
— Обманули дурака.
Я оборачиваюсь, но не вижу его. Нигде. Шер стоит и смотрит на меня, и снова вступает агент Вэйд.
— Я здесь.
Боже мой! Его голос идет из Шер!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Таксистка смотрит в зеркало заднего вида, но говорить все равно отказывается. Я наклоняюсь вперед и ласково смотрю на нее — если, конечно, можно выглядеть ласковым под слоем черного крема для обуви.
— Слушайте, я читал об этой новой науке. Все от нее прямо в восторге. Нанотехнологии. Говорят, она может исправить любые недостатки. Знаете, все эти крошечные молекулы внутри вас… Говорят, уже через пять или шесть лет эти новые средства будут во всех супермаркетах, — я широко улыбаюсь ей. — Может, конечно, вы так долго и не продержитесь… Ну, кто знает? Я бы обязательно позвонил вам тогда.
Таксистка не оборачивается, предпочитая слушать мою болтовню с молчаливым почтением, и я многозначительно улыбаюсь, откидываясь на сиденье. Агент Вэйд смотрит на меня.
— Ничего с собой поделать не можешь, да? Ни одной юбки не пропустишь…
— Ну… — я пожимаю плечами, но не могу скрыть, что очень доволен собой.
— Ты кому угодно можешь дать хороший урок.
На протяжении всей поездки таксистка постоянно поглядывает в зеркальце заднего вида, и хотя я понимаю, что ей хочется узнать, зачем мы намазались кремом для обуви, но также знаю, что она до смерти хочет получить номер моего телефона, но стесняется. Я беру на себя смелость записать его на счете. И чтобы она его непременно заметила, я разрываю счет пополам и даю ей только ту половину, на которой записан номер.
— Нано, нано, — я улыбаюсь и поворачиваюсь, чтобы присоединиться к агенту Вэйду, который уже движется к дому Шер.
Он останавливается у поворота к ее дому и испускает долгий и тяжелый вздох. Я вижу, что он чем-то озабочен.
— В чем дело?
— Она получила «Оскар».
— Кто?
— Шер.
— И что?
— Ну… Она звезда. Ты можешь убивать звезд?
Я признаю, что вместе со всеми зрителями от всей души аплодировал Шер, когда она получила «Оскар» за тот фильм, в котором играла около двадцати лет назад.
— Но это же не настоящая Шер.
Я смотрю на черное лицо агента Вэйда и очень надеюсь, что он засомневается. Что он просто повернется на каблуках и уйдет.
— Я не знал, что ты такой фанат.
Агент Вэйд молчит несколько секунд, собираясь с силами, потом встает и делает глубокий вдох.
— Дай мне минутку… Я… Сейчас все будет в порядке.
* * *
Шер открывает дверь в просвечивающей ночной рубашке. Она черная, тонкая и блестящая. Сейчас два часа ночи, а выглядит она великолепно. Под ночной рубашкой у нее кружевные трусики, тоже черные. Я восхищаюсь ее способностью быть в форме в любое время дня и ночи.
Как только она узнает меня, на ее лице появляется злобная гримаса.
— Ах ты гнусный вонючий лилипут! — Шер пытается захлопнуть дверь, но агент Вэйд действует слишком быстро для нее. Он выбрасывает вперед руку и крепко хватает ее за горло, а потом притягивает к себе. Сила его хватки такова, что она давится.
— Слушайте… Прежде чем Дуги сделает то, что должен… Могу я получить ваш автограф? Меня зовут Кеннет. Кеннет с двумя «н».
Вместо ответа Шер бьет агента Вэйда коленом в пах. Он немедленно отпускает ее и падает на землю. Я собираюсь броситься за ней в погоню, но агент Вэйд меня останавливает.
— Возьми это…
Агент Вэйд протягивает мне свой стандартный, курносый фэбээровский револьвер. Я беру его и, поскольку раньше никогда не держал в руках ни одного пистолета, замираю от восхищения. Он гораздо тяжелее, чем я думал.
— Беги за ней, Дуг!
Я немедленно чувствую, что покрываюсь потом, облизываю верхнюю губу и чуть не блюю от вкуса крема для обуви. Я вытираю язык о тыльную сторону руки и сплевываю прямо на крыльцо Шер.
— Я обойду вокруг… — Агент Вэйд с трудом поднимается на ноги и, прихрамывая, убегает.
Я пытаюсь собраться с силами, делаю несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Оттого, что у меня в руке пистолет, мне становится весело, и я погружаюсь в темноту дома Шер. Я вбегаю в холл, двумя руками сжимая пистолет, и становлюсь в стойку, быстро прицеливаясь то в одну, то в другую сторону. Но в холле мрачно и тихо. Я оглядываюсь и насчитываю шесть запертых дверей — все ведут в комнаты нижнего этажа. Почему она не могла поселиться в доме с открытой планировкой? Я смотрю на внушительную лестницу и прихожу к заключению, что Шер никак не смогла бы так быстро взлететь на второй этаж. Я снова чуть не облизываю губу, но вовремя вспоминаю, что этого делать не следует. Я решаю, что правильнее всего будет проверить все двери по очереди. За первой оказывается маленький чуланчик, но я все равно осматриваю его. Вторая дверь ведет в кухню. Я останавливаюсь на пороге и не делаю ни шагу, пока не удостоверяюсь, что ни в одном углу меня не ждет засада. Но на кухне спрятаться негде, и я решаю перейти к соседней двери. Дверь открывается со скрипом — ее давно пора смазать. Я заглядываю в комнату. Здесь есть где спрятаться, и мгновение я раздумываю, не стоит ли мне начать палить наугад, в надежде, что мне повезет. В конце концов я прихожу к выводу, что эта идея смехотворна и на такое мог бы решиться только запаниковавший Чак Норрис.
Что-то движется, и я тут же начинаю стрелять.
Кроме того, я кричу во весь голос. Пули летят по всей комнате. Мой вопль превращается в визг, больше всего напоминающий боевой клич апачей, я мечусь по комнате, ни на секунду не прекращая стрелять.
— Джеронимо!
Я попадаю во все что угодно, кроме Шер.
Раздается щелчок опустевшего барабана, и это могло бы привести меня в трепет, но я швыряю пистолет в стеклянный шкафчик и продолжаю двигаться и громко вопить во весь голос. Я вылетаю в холл и пинком открываю следующую дверь. В этой комнате я хватаю все, что хватается, и швыряю в те места, где, как я думаю, может прятаться Шер.
Я уже практически заканчиваю уничтожение ее гостиной, когда вижу лицо Шер в окне.
Она снаружи!
Я дико оглядываюсь по сторонам, хватаю маленький переносной телевизор и бегу к окну. Я бросаю телевизор в Шер, он разбивает стекло, но, как ни странно, она даже не делает попытки отойти в сторону. Телевизор попадает ей прямо в лицо и падает на землю рядом с ней. Почему-то она продолжает стоять там, твердо и решительно, и я никак не могу понять, почему она никогда не рассказывала клубу, что родом с планеты Криптон. Я хватаю колонку, подключенную к очень дорогой на вид стереосистеме, отрываю провода и кидаю ее в Шер, которая не сдвинулась ни на дюйм. Колонка пролетает мимо, и на меня нападает слабость. Я полностью выбился из сил, мои руки и ноги словно цементом налиты. Но я не сдаюсь. Я хватаю вторую колонку и пытаюсь оторвать провода от нее, когда слышу голос агента Вэйда.
— Обманули дурака.
Я оборачиваюсь, но не вижу его. Нигде. Шер стоит и смотрит на меня, и снова вступает агент Вэйд.
— Я здесь.
Боже мой! Его голос идет из Шер!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56