— Это тебе знакомо? Я качаю головой.
— Нет.
— Уверен?
— Абсолютно. У меня вообще нет машины. — Я хватаю графин с водой, ладно, все равно, наливаю в стакан и выпиваю всю эту дрянь до дна.
— А откуда у тебя это зеркальце. Тони?
— Набрел на него как-то ночью.
— Как я уже сказал, у меня нет машины. С моей зарплатой на машину не наскребешь.
— Но ты же говорил, что за рулем, когда был в Техасе? — Бетти смотрит на меня, голос у нее ровный, слова четкие и понятные. Поверить не могу, что она сделала такую дурацкую ошибку и поставила меня в дерьмовое положение.
— Так у тебя, значит, есть машина? — Тони начинает жевать очередную индюшачью тефтельку.
— Стыдно признаться, но я ее украл, — я слабо пожимаю плечами, сопровождая этот жест еще более слабым смешком. — Мне нравится водить быстрые машины.
— Ты украл машину? — Тони разгневан. — Украл чью-то собственность? Это незаконно, дерьмо ты собачье.
— Убить и съесть больше пятидесяти людей тоже не особенно законно. — Какая ты сука, Тони.
— Ты еще на меня рот разеваешь?
— Я просто говорю, что мы все здесь нарушаем закон.
— Я никогда ничего не крал — в жизни, — рявкает Чак. Мирна жестикулирует. — Мирна говорит, тебя нужно повесить за это.
— Поверить не могу, что ты вор, Дуглас, — Бетти выглядит всерьез озабоченной, и я от всей души надеюсь, что не восстановил ее против себя.
— Одна несчастная машина.
— На которой ты поехал в Техас.
— В Техас я летел на самолете, а обратно на машине.
— Значит, ты все-таки был в Техасе? Ты же говорил, что не забирался так далеко?
— Я не убивал Джеймса. Честное слово, не убивал.
Бетти в ужасе закусывает губу, и мне остается только беспомощно смотреть на нее. Пожалуйста, пожалуйста, скажи им, Бетти. Пожалуйста.
— Я верю ему, Тони. — Я буду любить эту женщину, пока смерть не заберет меня. — Не знаю, но мне не кажется, что его бы на это хватило. Он не смог бы. Чтобы понять это, достаточно просто посмотреть на него.
Тони замолкает, смотрит на Бетти, потом поворачивается ко мне и бросает на меня тот же непонятный взгляд.
— Если Дуги не убивал Джеймса, тогда кто же это?
— Не мы. Мы с Мирной были в Вегасе. Вернулись только сегодня утром.
— У нас в библиотеке был переучет — у меня времени не было.
— Я гонялся за уродскими наркошами — черт, ненавижу этих охреневших ублюдков.
Снова все глаза уставились на меня. Я молчу секунду, чтобы мой голос не дрогнул, когда я заговорю. Я даже предпринимаю отчаянную попытку улыбнуться.
— Ребята… Мне противно это говорить, но разве не очевидно, кто убил Джеймса?
Тони расстегивает три верхних пуговицы на рубашке, запускает под рубашку руку и начинает почесывать обширную волосатую грудь. Он такой волосатый, что можно подумать, будто на нем меховая майка.
— КК сейчас в Чикаго.
— Ты не можешь это проверить, Тони, — голос Бетти убаюкивает меня. — Он мог сесть на самолет, слетать туда, убить Джеймса и вернуться обратно.
Чак делает знаки Мирне, она кивает, ее хорошенькое личико сосредоточенно.
— Но зачем ему ехать в Даллас?
— Да потому, что там живет Джеймс. — Чак говорит это так, словно он Шерлок Холмс и только что набрел на важную улику. — Вот дерьмо. Дерьмовое дерьмо, дерьмо, дерьмо. — У Чака хватает ума перевести это все Мирне: — Это КК. Это он. Он убивает членов клуба. — Чак снова демонстрирует, какая паранойя скрывается под его внешним «мальборовским» обаянием. —А теперь вы взяли и пригласили его сюда, мать вашу!
Тони хмурится, стараясь держать положение под контролем.
— Слушай, ты, нервенный, притихни, ясно? Разоряешься, как хренов проповедник.
— Подумай об этом. Тони. Это за нами он охотится. И это ты тот недоумок, который пригласил его.
— Не смей звать меня недоумком.
Бетти откашливается, привлекая внимание Тони и Чака. Мои глаза расширяются, я готов принять все, что бы ни случилось.
— Ты говорил, что мы в безопасности, Тони. Ты это гарантировал.
— Это еще что? Все на одного Тони? То, о чем пищит тут Чак, — чистая случайность. Он просто хватается за соломинку.
Мирна резко жестикулирует, губы у нее поджаты, она точно знает, чего хочет.
— Мирна говорит, ей нужна круглосуточная защита.
Тони издает негодующий смешок.
— Не так следует встречать новых членов…
— Если он появится, — я смотрю на часы и понимаю, что КК очень сильно опаздывает.
Тони смотрит на меня.
— Дай ему время, Дуги, дай ему время.
— Я хочу пистолет, — Чак не слушает никого, кроме собственного страха. — Для меня и для Мирны. Нам нужны пистолеты. Ты же можешь достать их, правда, Тони? У тебя наверняка есть доступ к целому арсеналу.
Входная дверь внезапно открывается, и весь клуб, как один человек, поворачивается к ней и ждет затаив дыхание. Маленький ребенок — с виду не больше десяти лет — обводит глазами бар и находит нас. Мальчик смотрит на клуб несколько секунд, потом заканчивает грызть жареное куриное крылышко и выбрасывает косточку.
Я дрожу. С головы до ног.
Мальчик начинает двигаться к нам. У него очень темные волосы, еще более темные глаза, и он распространяет вокруг себя ауру уверенности, которая свойственна юности. Он идет неторопливо, на нем мешковатые джинсы и нейлоновая куртка с пивной эмблемой.
— Это не может быть он. Не может быть, — Тони просто загипнотизирован видом ребенка.
— Когда же он начал? В колыбели, что ли? — Чак тоже потрясен.
— Может, он просто спятивший гном, вроде Дуги. — Я не собираюсь отвечать Тони, мои глаза прикованы к ребенку, который останавливается у нашего столика и бросает на нас очень высокомерный взгляд.
— Убивцы или как? Никто не отвечает.
— Вы убивцы-то? — мальчик начинает терять терпение, но будь я проклят, если у кого-нибудь хватит духа ответить ему. У меня-то уж точно слова застряли в глотке.
— Не, последний раз, чуваки. Вы убивцы?
— Кто это спрашивает? — к счастью, Тони пришел в себя.
— Херня вопрос… Вы убивцы?
— Точно. Это мы. А в чем дело?
— Письмо вам.
— Кто писал?
Кажется, ребенок ни капельки не боится Тони.
— Мужик не придет. Мужик помочит убивцев. Я смотрю на Бетти, а она на меня, словно спрашивает: «Неужели это происходит на самом деле»? Ее и без того бледная кожа, кажется, еще побледнела.
— Тебе кто это сказал, дрянь ты маленькая? — Тони хватает парня за воротник и притягивает его к себе.
Ребенок остается спокойным как танк.
— Мужик сказал.
— Какой мужик?
— Не видел. Написал письмо и сунул мне в карман, когда я не смотрел.
— Дай сюда письмо! — выплевываю я, радуясь, что Тони крепко держит ребенка.
Мальчик смотрит на меня гордыми равнодушными глазами.
— Сперва гони монету, убивец.
— Сколько? — Чак, побелев, выхватывает свой бумажник и начинает рыться в нем. — Двадцать, тридцать?
Мальчик вытягивает из Чака сорок долларов и отдает письмо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56