Кулаки непроизвольно сжались. Взгляд приобрел истинное зрение. Все трое парней были прозрачными, будто тени. Тем лучше. Тем лучше. Маленькое волевое усилие. Всего лишь добавить чуточку Силы и своей воли. Не в силах слышать жалобный вой, Игорь снова включил плеер.
Они всегда получались похожими друг на друга,
Мерзкие люди и гнусные твари.
И что здесь странного, если у них одна природа,
И схожие нравы, и те же повадки.
Все случилось в считаные секунды. У парня, державшего пластиковую бутылку с бензином, неожиданно задрожали руки, бутылка выскользнула из рук и обрызгала всех троих. Ногти Игоря впились в руки, воздействие на материальные предметы в техногенном мире требовало неимоверных усилий, Но дело того стоило. Раз они уже притащили бутылку с бензином, значит, делали все это уже не в первый раз. Если кто-то и заметит, максимум их поставят на учет в милицию, а таких тварей нужно уничтожать в самом раннем возрасте, лучше всего вообще не рожать.
Огненный клубок выл и метался. Игорь пристально посмотрел на него, и он устремился на троих подростков. Мгновенно вспыхнул огромный факел. Раздались крики. Подростки катались по асфальту, пытаясь затушить огонь. Но все было тщетным. Откуда ни возьмись — подул сильный ветер, и пламя разрослось еще сильнее.
Он стоял в тени нескольких деревьев и наблюдал эту картину. Собака давно была мертва. Игорь избавил ее от мучений, а парни горели, словно три восковые свечки. Игорь не испытывал ни радости, ни сожаления. Что сделано, то сделано. Он закурил и пошел домой.
Потом брала иголку и пронзала им сердце,
И они умирали, но никто не жалел их.
А она рисовала дальше все новых и новых.
Росла галерея черных портретов.
Ольга встретила его какой-то слишком уж грустной улыбкой, словно знала о содеянном Игорем.
— Что случилось, Олечка?
— Да ничего.
— Нет, я чувствую, что что-то не так. Обычно ты меня встречаешь по-другому.
— Да так, ерунда.
— Ерунда? Ты бы так не говорила. Начальник обидел?
— Нет, на работе все более чем хорошо.
— Тогда что?
— Знаешь, неприятный случай в метро. Игорь разулся у порога и, войдя в коридор, поцеловался с подругой.
— Пойдем в комнату. Ты мне все расскажешь.
— Хорошо, — покорно ответила Оля.
Они присели на еще не разложенный диван, на котором вместе провели столько незабываемых ночей.
— Говори.
— Игорек, солнышко, мне правда стыдно. Но не рассказать тебе не могу. Я ехала по Кольцевой. Народу было словно рыб в консервной банке. Я почувствовала, что кто-то трется об меня. Я подумала: толкучка и все такое. Но это не так. Кто-то стал лапать меня, затем подлез под блузу со спины, — а другой рукой под юбку. Я хотела повернуться, но народу было так много, что я даже не могла развернуться и дать ему в рожу. Поезд грохотал, так что даже любое слово было абсолютно бессмысленно. Я стояла и плакала, пока неизвестный тип лапал меня везде.
— Отморозок! Не печалься, милая, сейчас мы его убьем.
— Как — убьем?
— Ты мылась?
— Нет, я все хотела залезть в душ, но думала: придешь ты, захочешь есть.
— Очень хорошо. — Рука Игоря медленно заскользила по телу подруги. Теперь он видел ту картину в метро. Затем немного воспарил над толпой и увидел усатого мужика лет сорока с волосами, зачесанными на лысину, который лапал его подругу. Теперь он видел его сидящим около телевизора и пьющим что-то из стакана. «Смерть! Твое сердце больше не бьется!» Мужчина выронил стакан и повалился на бок. — Все хорошо, милая, твой обидчик мертв.
— Как — мертв?
— Ну, я же говорил тебе, что я черный маг. Правда, это мое последнее деяние на пути Тени. Я снова решил уходить в Свет. Да, это последняя моя жертва.
Тень убивает только виновных, вину она определяет сама, хоть это ее и не оправдывает.
— Это снова твоя странная игра, которую ты затеял со своим Олегом. После Мальты ты вернулся совсем другим. Не могу объяснить, я просто чувствую. Бросай эти игры! Я понимаю, что ты жалеешь меня. Но не так же.
— Как?
— Говоришь, будто убил моего обидчика.
— Так и есть. Верь мне, — Игорь провел по щеке Оли, — просто верь. Для этого не так много нужно.
— Я пытаюсь и все равно не могу понять. Ты такой, как все. Нет, прости, ты особенный. Такого другого парня мне не найти. Я могу поверить, понять и принять, только и ты пойми меня. Мне это слишком тяжело. Я почти верю в то, что ты убил того урода. Чувствами верю, но разум говорит мне «нет». Оставь эти игры про бессмертных для себя и для твоего дружка Олега, который мне сначала понравился, а теперь полностью отвратителен. Чтоб ноги его не было в нашем доме! Даже если ты не такой, как все, я хочу видеть в тебе нормального парня. И мне плевать, слышишь, плевать на все остальное.
— Не кипятись, прими душ и разогрей мне ужин. Водка еще осталась?
— Ты знаешь, что я вообще не пью.
— Тем лучше. Иди. — Игорь поцеловал свою подругу.
Она пошла в ванную, а Игорь задумался. В чем-то она была права. Нельзя жить в сказке. Ох, как это сложно и муторно. Олег едва высовывает голову и снова ныряет в нереальный мир. Да, безусловно, это все правда. Правда для нас, но не для людей. Игорь подозревал, что хочет с ним сделать Олег. Тем более у старика Волка он тоже побывал, а это кое-что да значит. Но Битва только что состоялась, так что времени еще вагон и маленькая тележка. Его теперь волнует будущая супруга, дом, дети. Если Олегу все это не нужно, то пусть живет как хочет. А Игорь давно все решил.
Круг земной. Грешник
Концерт закончился, когда на улице было уже темно. Народ выходил, толкаясь в проходе. Пьяных было немного, в основном обкуренные, с блаженным выражением лиц. Джонни вышел в числе последних. В голове шумело. Это очень плохой признак. Надо уколоться. Правда надо.
Концерт был неплох. Джонни Сгнивший как всегда был в ударе. Сид, по обыкновению, яростный и одновременно немного флегматичный. Остальные как всегда. Джонни, его тезка. Джонни Сгнивший, солист группы «Секс пистолеты», уклонялся от кидаемых в него скомканных бумажек и банок. И кричал со сцены под рокот барабанов и гитары: «Нет будущего! Нет! Мы цветы в мусорной корзине».
Он смотрел на толпу панков. Все старались выглядеть не как все. И в то же время, как все, были похожи. Разноцветные волосы, куртки под леопарда. Булавки в носу и ушах. Молодежь, влачившая свою жизнь на пособие по безработице, потому что вкалывать за те же деньги, что и эмигранты, не хотела. Не имела такого желания.
Джонни закурил. Толпа рассосалась. Кто куда. Кто к кому-то на квартиру, кто в соседний паб. Он остался один. Вспомнил их вчерашний разговор с Сидом, которого в миру тоже звали Джонни. Прямо-таки обвал на Джонни. Что тут поделаешь? Да ничего. Надо уколоться. Сид никак не мог придумать строчку в конце. А он придумал. Говорил же ему, если не знаешь, о чем петь, то просто кричи о том, что наболело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Они всегда получались похожими друг на друга,
Мерзкие люди и гнусные твари.
И что здесь странного, если у них одна природа,
И схожие нравы, и те же повадки.
Все случилось в считаные секунды. У парня, державшего пластиковую бутылку с бензином, неожиданно задрожали руки, бутылка выскользнула из рук и обрызгала всех троих. Ногти Игоря впились в руки, воздействие на материальные предметы в техногенном мире требовало неимоверных усилий, Но дело того стоило. Раз они уже притащили бутылку с бензином, значит, делали все это уже не в первый раз. Если кто-то и заметит, максимум их поставят на учет в милицию, а таких тварей нужно уничтожать в самом раннем возрасте, лучше всего вообще не рожать.
Огненный клубок выл и метался. Игорь пристально посмотрел на него, и он устремился на троих подростков. Мгновенно вспыхнул огромный факел. Раздались крики. Подростки катались по асфальту, пытаясь затушить огонь. Но все было тщетным. Откуда ни возьмись — подул сильный ветер, и пламя разрослось еще сильнее.
Он стоял в тени нескольких деревьев и наблюдал эту картину. Собака давно была мертва. Игорь избавил ее от мучений, а парни горели, словно три восковые свечки. Игорь не испытывал ни радости, ни сожаления. Что сделано, то сделано. Он закурил и пошел домой.
Потом брала иголку и пронзала им сердце,
И они умирали, но никто не жалел их.
А она рисовала дальше все новых и новых.
Росла галерея черных портретов.
Ольга встретила его какой-то слишком уж грустной улыбкой, словно знала о содеянном Игорем.
— Что случилось, Олечка?
— Да ничего.
— Нет, я чувствую, что что-то не так. Обычно ты меня встречаешь по-другому.
— Да так, ерунда.
— Ерунда? Ты бы так не говорила. Начальник обидел?
— Нет, на работе все более чем хорошо.
— Тогда что?
— Знаешь, неприятный случай в метро. Игорь разулся у порога и, войдя в коридор, поцеловался с подругой.
— Пойдем в комнату. Ты мне все расскажешь.
— Хорошо, — покорно ответила Оля.
Они присели на еще не разложенный диван, на котором вместе провели столько незабываемых ночей.
— Говори.
— Игорек, солнышко, мне правда стыдно. Но не рассказать тебе не могу. Я ехала по Кольцевой. Народу было словно рыб в консервной банке. Я почувствовала, что кто-то трется об меня. Я подумала: толкучка и все такое. Но это не так. Кто-то стал лапать меня, затем подлез под блузу со спины, — а другой рукой под юбку. Я хотела повернуться, но народу было так много, что я даже не могла развернуться и дать ему в рожу. Поезд грохотал, так что даже любое слово было абсолютно бессмысленно. Я стояла и плакала, пока неизвестный тип лапал меня везде.
— Отморозок! Не печалься, милая, сейчас мы его убьем.
— Как — убьем?
— Ты мылась?
— Нет, я все хотела залезть в душ, но думала: придешь ты, захочешь есть.
— Очень хорошо. — Рука Игоря медленно заскользила по телу подруги. Теперь он видел ту картину в метро. Затем немного воспарил над толпой и увидел усатого мужика лет сорока с волосами, зачесанными на лысину, который лапал его подругу. Теперь он видел его сидящим около телевизора и пьющим что-то из стакана. «Смерть! Твое сердце больше не бьется!» Мужчина выронил стакан и повалился на бок. — Все хорошо, милая, твой обидчик мертв.
— Как — мертв?
— Ну, я же говорил тебе, что я черный маг. Правда, это мое последнее деяние на пути Тени. Я снова решил уходить в Свет. Да, это последняя моя жертва.
Тень убивает только виновных, вину она определяет сама, хоть это ее и не оправдывает.
— Это снова твоя странная игра, которую ты затеял со своим Олегом. После Мальты ты вернулся совсем другим. Не могу объяснить, я просто чувствую. Бросай эти игры! Я понимаю, что ты жалеешь меня. Но не так же.
— Как?
— Говоришь, будто убил моего обидчика.
— Так и есть. Верь мне, — Игорь провел по щеке Оли, — просто верь. Для этого не так много нужно.
— Я пытаюсь и все равно не могу понять. Ты такой, как все. Нет, прости, ты особенный. Такого другого парня мне не найти. Я могу поверить, понять и принять, только и ты пойми меня. Мне это слишком тяжело. Я почти верю в то, что ты убил того урода. Чувствами верю, но разум говорит мне «нет». Оставь эти игры про бессмертных для себя и для твоего дружка Олега, который мне сначала понравился, а теперь полностью отвратителен. Чтоб ноги его не было в нашем доме! Даже если ты не такой, как все, я хочу видеть в тебе нормального парня. И мне плевать, слышишь, плевать на все остальное.
— Не кипятись, прими душ и разогрей мне ужин. Водка еще осталась?
— Ты знаешь, что я вообще не пью.
— Тем лучше. Иди. — Игорь поцеловал свою подругу.
Она пошла в ванную, а Игорь задумался. В чем-то она была права. Нельзя жить в сказке. Ох, как это сложно и муторно. Олег едва высовывает голову и снова ныряет в нереальный мир. Да, безусловно, это все правда. Правда для нас, но не для людей. Игорь подозревал, что хочет с ним сделать Олег. Тем более у старика Волка он тоже побывал, а это кое-что да значит. Но Битва только что состоялась, так что времени еще вагон и маленькая тележка. Его теперь волнует будущая супруга, дом, дети. Если Олегу все это не нужно, то пусть живет как хочет. А Игорь давно все решил.
Круг земной. Грешник
Концерт закончился, когда на улице было уже темно. Народ выходил, толкаясь в проходе. Пьяных было немного, в основном обкуренные, с блаженным выражением лиц. Джонни вышел в числе последних. В голове шумело. Это очень плохой признак. Надо уколоться. Правда надо.
Концерт был неплох. Джонни Сгнивший как всегда был в ударе. Сид, по обыкновению, яростный и одновременно немного флегматичный. Остальные как всегда. Джонни, его тезка. Джонни Сгнивший, солист группы «Секс пистолеты», уклонялся от кидаемых в него скомканных бумажек и банок. И кричал со сцены под рокот барабанов и гитары: «Нет будущего! Нет! Мы цветы в мусорной корзине».
Он смотрел на толпу панков. Все старались выглядеть не как все. И в то же время, как все, были похожи. Разноцветные волосы, куртки под леопарда. Булавки в носу и ушах. Молодежь, влачившая свою жизнь на пособие по безработице, потому что вкалывать за те же деньги, что и эмигранты, не хотела. Не имела такого желания.
Джонни закурил. Толпа рассосалась. Кто куда. Кто к кому-то на квартиру, кто в соседний паб. Он остался один. Вспомнил их вчерашний разговор с Сидом, которого в миру тоже звали Джонни. Прямо-таки обвал на Джонни. Что тут поделаешь? Да ничего. Надо уколоться. Сид никак не мог придумать строчку в конце. А он придумал. Говорил же ему, если не знаешь, о чем петь, то просто кричи о том, что наболело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72