ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

 

Статья напечатана во львовской газете «За вiльну Украiну», перевод помещен в израильском еженедельнике «Magazine» 17. 03. 1997г. ) Автор в качестве исторической истины утверждает пассаж: Иерусалим был основан гетидами (гексосами) — древними выходцами с территории современной Украины, «когда, — по словам сего исследователя, — жидами в истории, образно говоря, и не пахло». Академическая история древнего мира, в частности, египтология, в лице наиболее авторитетных специалистов считает гиксосов («аму», в древнеегипетских папирусах) варварским племенем, вышедшим из знойных пустынь Аравии, которое правило в Египте с четырнадцатой по семнадцатую династии, а Иммануил Великовский, наиболее эрудированный и парадоксальный историк, доказывал, что изгнание гиксосов с территории Ближнего Востока выпало на долю еврейского царя Саула (Шаула). Хотя это не больше, чем историческая гипотеза, но в научном отношении она даже близко не может сравниться с политической демагогией львовских антисемитов. Впрочем, неисповедимая логика национализма, а особенно такого раздутого самодовольством, как украинского, не должна удивлять: если уж Киев — мать городов русских, то почему Иерусалим — колыбель трех цивилизаций не может принадлежать украинской матери? Просто после Москвы пришла очередь Иерусалима, а затем настанет черед, возможно, Парижа или Рима; вполне может статься, что первочеловеком окажется не Адам, а какой-нибудь Левко Макогоненко.
Столь обширная гностическая преамбула об украинской националистической догме потребна была с тем, чтобы показать насколько был прав Лев Пинскер, когда, сотворяя начала еврейской национальной доктрины, взял в качестве посылки заключение: «Итак, мы видим, что предубеждение против еврейской нации коренится в духовной жизни народов». В отношении украинского духовного комплекса заключение Пинскера совершенно справедливо и для украинской идеи характерно органическое презрение к «жидам», где сама мысль о каком-либо единении с евреями ценилась на уровне предательства. Лев Пинскер наяву зрил все концептуальные прелести именно украинского, и никакого другого, окружения и именно в Одессе, которая, будучи столицей еврейского вольномыслия, тем не менее, была чемпионом среди городов России по количеству еврейских погромов, и в ней еще до волны погромов 80-х годов случались погромы 1821, 1859 и 1879 годов. Кишиневская резня превосходит одесскую трагедию только информационным шумом. Пинскеру не пришлось самолично убедиться, что подавляющая, и самая жуткая, часть еврейских погромов в Российской империи происходила на украинских землях, что в XX столетии на еврейские раны и седины обрушатся изуверства и зверства петлюровщины, махновщины и бандеровщины, что в Бабьем яру в Киеве и Яновском лагере во Львове евреев расстреливали украинские полицаи, что украинская национальная декларация и по сей день продолжает угрожать со страниц открытой прессы своим лозунгом: «Мир вам! Огонь жидам!».
Содержательная сущность украинской национальной доктрины легла в основание концептуального отрицательного гнозиса Пинскера, — другими словами, еврейское достоинство и национальное самосознание Пинскер вынужден ставить в отрицание всего окружающего, исходя из украинских реалий, то есть истребительного антисемитизма. Идея всеобщей ненависти к евреям, имеющая в лице украинского национализма законченную доктринальную форму, почерпнута Пинскером со стороны , а внутри мыслитель выводит автоэмансипацию еврейской личности, но саму еврейскую национальную акцию он обязан творить исключительно с учетом чуждых еврейству сил. Пинскер пишет: «Раз навсегда мы должны примириться с мыслью, что другие нации вечно будут нас отталкивать вследствие присущего им вполне естественного чувства вражды. Перед этой силой, которая действует, как всякая другая сила природы, мы не должны закрывать глаза, мы должны с нею считаться. Мы не можем на нее жаловаться; напротив, мы обязаны собраться с собственными силами, воспринять и стремиться к тому, чтобы мы не остались навсегда наковальней для народов» (1999, с. 113).
Итак, Пинскер осуществлял цель сохранения , а никак не развития , еврейского достояния и этим самым из проектируемой им модели еврейской национальной доктрины спонтанно исключаются две конструктивно важные детали. Во-первых, в пинскеровской конструкции отсутствует индивидуально - личностный момент , ибо сохранение как таковое относится к целокупной общности всех евреев и действенно в качестве коллективного фактора, тогда как едино - началие становится приоритетным активом при установке на развитие еврейского духа, то есть в культурном аспекте. Это обстоятельство служит причиной неприятия русской духовной школой, и А. И. Солженицыным в том числе, пинскеровского макета сионизма. Во-вторых, в последнем лишается смысла уже не индивидуальная, но и общезначимая протекция сионизма, — а именно: пророческий зов Исайи, отлитый в манифест А. Эйнштейна, ибо безнадежны попытки склонить такую насыщенную ратоборением доктрину, как украинская, к смене мечей на орала. Таким образом, пытаясь охватить мысли Л. Пинскера единой аналитической идеей, нельзя не заметить насколько слабо осознан его духовный подвиг и как мало знаем он сам в качестве творца-мыслителя и самостоятельной величины русского еврейства, в отличие от евреев-творцов, поселившихся в русской культуре. Если, взяв за основу пинскеровский критериум автоэмансипации личности, возможно расчленить сионизм на два главные таксона философский (культурологический) и политический, определенные генетическим отношением внутреннее-внешнее , то тип политического сионизма по Пинскеру, принципиально отличный от западной вариации сионизма, обнаруживает признаки еще одного, более низкого таксономического уровня: отношение личность - коллектив . В противовес монолитному западному сионизму в среде русского еврейства выкристаллизовалась модель сионизма, имеющая в своей основе иерархическую пирамиду отношений, — это положение служит объяснением обилия форм и разновидностей сионистского движения в России.
Диагностический признак западного политического сионизма необходимо вытекает из европейской философской парадигмы, а точнее, из концептуального основания западного учения о человеке как члене человечества, и таким основанием, как известно, служит провозглашенный гегемонизм коллективного актива на базе полного исключения индивидуального значения даже в потенции. Следовательно, западная схема политического сионизма зиждется на коллизии личность-коллектив, где параметр «личность» обращен в ноль или исчезающе малую величину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163