Вокруг нее вилась, принюхиваясь, лохматая псина. Салит остановилась, подождала, пока животное успокоится, и зашагала дальше. Собака затрусила следом.
Салит тихонько постучала в дверь и огляделась, словно желая убедиться, что никто ее не видел и не слышал. Дверь растворилась, и выглянул заспанный тощий хозяин. Они обменялись несколькими словами, потом мужчина скрылся, а Салит осталась, продолжая опасливо глядеть по сторонам.
Роберту стало еще больше не по себе. Он стряхнул со штанов приставшие соломинки и надел рубашку. Эвандер и Доу не пошевелились — очень хорошо. Роберт прокрался к соседнему стойлу, где спал Эрик, свернувшись калачиком на груде одеял. Валис расположился ближе всех к выходу.
Роберт подумал, не разбудить ли друзей, и решил, что не стоит. Тихо-тихо он выскользнул наружу и прижался к стене.
На противоположной стороне улицы Салит с ломпой в руке все еще ждала у полуоткрытой двери, нетерпеливо теребя ремешок заплечного мешка. Собака все еще крутилась рядом, но, заметив Роберта, потеряла интерес к советнице и, посмотрев на него, задрала хвост и побежала к нему.
Роберт стоял абсолютно неподвижно, надеясь, что пес все же не залает. Собака обнюхала его ноги и потерлась о него. Хотелось оттолкнуть приставучего пса, но Роберт решил, что разумнее будет почесать его за ушами. Собака села рядом, вывалив язык.
Напротив в дверях появилась Кэти в ночной рубахе и смущенно поглядела на Салит. Женщины немного пошептались; Роберт не расслышал ни слова и решил подобраться чуть ближе. Но тут Кэти резко развернулась и исчезла в доме; Салит осталась, и Роберт не тронулся с места.
Вскоре Кэти вернулась, одетая и в головной повязке. На этот раз Роберт, пусть и не разобрав слов, смог уловить ее недовольный тон. Вскоре женщины уже шатали по улице, освещая себе путь лампой Салит. Роберт крадучись последовал за ними.
В конце улицы темной стеной возвышался лес. Верхушки исполинских деревьев угрожающе раскачивались. Ветер шелестел сухими листьями, гнул искореженные ветви. Улица не кончалась на опушке, немного углубляясь в лес, и вот там-то царила полная темнота. Салит приложила палец к губам и, прикрыв огонек ладонью, шагнула во тьму.
Роберт услышал, как за спиной кто-то тихонько скулит, и оглянулся. Собака глядела на него большими влажными глазами и всем видом показывала, что не желает идти дальше. Он еще раз потрепал своего новообретенного друга и зашагал быстрее, боясь потерять из виду свет лампы. Роберту безумно хотелось узнать, что происходит.
Вскоре дорога превратилась в узенькую тропинку. Кэти и Салит свернули с нее и двинулись прямо в лес.
Огонек то и дело мелькал между деревьями. Роберту пришлось ускорить шаг; это оказалось непросто, учитывая, что двигаться надо было бесшумно.
И вдруг огонек исчез. Роберт выругался про себя; он прислушался, надеясь, что женщины заговорят, но напрасно.
Одному в темноте было неуютно. Он задержал дыхание и двинулся туда, где в последний раз мелькнул свет лампы. Ветка хлестнула его по лицу, под ноги попался корень.
Вскоре над головой обнаружилось нечто вроде каменного навеса, поросшего мхом. Даже при свете лампы Кэти и Салит не смогли бы вскарабкаться наверх. Он принюхался. В воздухе витал слабый запах горелого масла. Значит, лампу потушили здесь; но куда же они ушли?
Он еще немного походил под навесом, не рискуя в темноте лезть глубже, то и дело шарахаясь от воображаемых змей, пауков и еще чего похуже. А может, женщины свернули и ушли в другом направлении? Но он ничего не видел, лишь чувствовал запах, оставленный погашенной лампой.
Снова выругавшись, он подобрал палку и наугад ткнул ею под навес. Палка шкрябнула по каменной стене. Он сделал шаг влево и ткнул еще раз. Палка попала в пустоту. Он помотал ею и услышал два удара о камень. Вход в пещеру.
Роберт мысленно корил себя за способность ввязываться в истории. Теперь стало ясно, почему запах тотчас не улетучился: закрытое пространство. Он поежился, но все-таки шагнул внутрь, пробираясь на ощупь.
— Теперь можно говорить.
Голос Салит. Где-то далеко впереди.
— Этот круг — печать, — продолжила советница. — Здесь нас никто не услышит — ни Сердце Тьмы, ни ее прислужники.
Роберт прибавил шагу, насколько это было возможно в полной темноте. Пол пещеры покрывал толстый слой пыли, и кроссовки позволяли ступать почти бесшумно. Любопытство его все возрастало. Послышался голос Кэти:
— Вот, значит, для чего круг в святилище Флогиса? — Чувствовалось, что она пытается побороть страх. — А у вас в зале Совета? Роберт называет это «гексаграмма».
Роберт на миг замер, услышав свое имя, и тут же продолжил путь. Впереди стена пещеры была залита мягким янтарным светом. Здесь пещера делала поворот.
— Это печати, — сухо сказала Салит. — Средство от магического вмешательства. Здесь нас нельзя обнаружить.
«Так уж и нельзя». Роберт подкрался еще ближе. Пещера заканчивалась чем-то вроде круглой комнаты с почти ровными стенами — возможно, это вообще была не пещера, а рукотворное сооружение. Кроме лампы, помещение освещали два свечных огарка. Пол был расписан примерно так же, как в зале Совета Шерен Шаго. Гексаграмма, может, и защищала от магии, но отнюдь не мешала подслушивать и подглядывать.
Кэти всем своим видом выказывала нетерпение. Сесть было не на что, и она нервно расхаживала туда-сюда. Лицо ее при свете свеч казалось совсем худым, рыжие пряди блестели.
— Так какого черта ты притащила меня сюда среди ночи?
Салит опустилась на колени посреди круга и поставила заплечный мешок на пол.
— Потому что я должна попросить тебя о помощи, Хами.
Кэти подняла бровь и подбоченилась.
— О какой еще помощи? Не знаешь разве, что я тебя не перевариваю?
Роберт усмехнулся. Кэти не привыкла излишне церемониться. Но мешок Салит… Что же все-таки там такое ценное?
— Я прошу не о симпатии! Ты любишь Пейлнок. Или, по крайней мере, любишь человека, который готов жизнью рисковать ради него.
— Какое тебе дело до того, какие чувства я испытываю к Эрику?
«Отлично, — подумал Роберт. — Я сюда тащился, рискуя всем, лишь для того чтобы послушать женскую перепалку!»
Салит, оставаясь политиком даже здесь, подняла руки и развела пальцы.
— Так, давай начнем сначала. Суть в том, что я доверяю тебе, Кэтрин Дауд. Хами рана секойе. — Она едва заметно опустила голову и пригвоздила Кэти взглядом. Та было вспыхнула, но решила, что разумнее будет дослушать. — Ты сама не знаешь, какая в тебе сила. Флогис это заметил, и с первых мгновений нашей встречи я испытывала тебя.
— Сила во мне? Да о чем ты?
— Мы еще сами не знаем, что это. Флогис — дандо, гневный дух. Его ярость ощущают все, кто имеет с ним дело, но не ты. — Она вынула из-за пазухи голубой камень на цепочке, похожий на сапфир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Салит тихонько постучала в дверь и огляделась, словно желая убедиться, что никто ее не видел и не слышал. Дверь растворилась, и выглянул заспанный тощий хозяин. Они обменялись несколькими словами, потом мужчина скрылся, а Салит осталась, продолжая опасливо глядеть по сторонам.
Роберту стало еще больше не по себе. Он стряхнул со штанов приставшие соломинки и надел рубашку. Эвандер и Доу не пошевелились — очень хорошо. Роберт прокрался к соседнему стойлу, где спал Эрик, свернувшись калачиком на груде одеял. Валис расположился ближе всех к выходу.
Роберт подумал, не разбудить ли друзей, и решил, что не стоит. Тихо-тихо он выскользнул наружу и прижался к стене.
На противоположной стороне улицы Салит с ломпой в руке все еще ждала у полуоткрытой двери, нетерпеливо теребя ремешок заплечного мешка. Собака все еще крутилась рядом, но, заметив Роберта, потеряла интерес к советнице и, посмотрев на него, задрала хвост и побежала к нему.
Роберт стоял абсолютно неподвижно, надеясь, что пес все же не залает. Собака обнюхала его ноги и потерлась о него. Хотелось оттолкнуть приставучего пса, но Роберт решил, что разумнее будет почесать его за ушами. Собака села рядом, вывалив язык.
Напротив в дверях появилась Кэти в ночной рубахе и смущенно поглядела на Салит. Женщины немного пошептались; Роберт не расслышал ни слова и решил подобраться чуть ближе. Но тут Кэти резко развернулась и исчезла в доме; Салит осталась, и Роберт не тронулся с места.
Вскоре Кэти вернулась, одетая и в головной повязке. На этот раз Роберт, пусть и не разобрав слов, смог уловить ее недовольный тон. Вскоре женщины уже шатали по улице, освещая себе путь лампой Салит. Роберт крадучись последовал за ними.
В конце улицы темной стеной возвышался лес. Верхушки исполинских деревьев угрожающе раскачивались. Ветер шелестел сухими листьями, гнул искореженные ветви. Улица не кончалась на опушке, немного углубляясь в лес, и вот там-то царила полная темнота. Салит приложила палец к губам и, прикрыв огонек ладонью, шагнула во тьму.
Роберт услышал, как за спиной кто-то тихонько скулит, и оглянулся. Собака глядела на него большими влажными глазами и всем видом показывала, что не желает идти дальше. Он еще раз потрепал своего новообретенного друга и зашагал быстрее, боясь потерять из виду свет лампы. Роберту безумно хотелось узнать, что происходит.
Вскоре дорога превратилась в узенькую тропинку. Кэти и Салит свернули с нее и двинулись прямо в лес.
Огонек то и дело мелькал между деревьями. Роберту пришлось ускорить шаг; это оказалось непросто, учитывая, что двигаться надо было бесшумно.
И вдруг огонек исчез. Роберт выругался про себя; он прислушался, надеясь, что женщины заговорят, но напрасно.
Одному в темноте было неуютно. Он задержал дыхание и двинулся туда, где в последний раз мелькнул свет лампы. Ветка хлестнула его по лицу, под ноги попался корень.
Вскоре над головой обнаружилось нечто вроде каменного навеса, поросшего мхом. Даже при свете лампы Кэти и Салит не смогли бы вскарабкаться наверх. Он принюхался. В воздухе витал слабый запах горелого масла. Значит, лампу потушили здесь; но куда же они ушли?
Он еще немного походил под навесом, не рискуя в темноте лезть глубже, то и дело шарахаясь от воображаемых змей, пауков и еще чего похуже. А может, женщины свернули и ушли в другом направлении? Но он ничего не видел, лишь чувствовал запах, оставленный погашенной лампой.
Снова выругавшись, он подобрал палку и наугад ткнул ею под навес. Палка шкрябнула по каменной стене. Он сделал шаг влево и ткнул еще раз. Палка попала в пустоту. Он помотал ею и услышал два удара о камень. Вход в пещеру.
Роберт мысленно корил себя за способность ввязываться в истории. Теперь стало ясно, почему запах тотчас не улетучился: закрытое пространство. Он поежился, но все-таки шагнул внутрь, пробираясь на ощупь.
— Теперь можно говорить.
Голос Салит. Где-то далеко впереди.
— Этот круг — печать, — продолжила советница. — Здесь нас никто не услышит — ни Сердце Тьмы, ни ее прислужники.
Роберт прибавил шагу, насколько это было возможно в полной темноте. Пол пещеры покрывал толстый слой пыли, и кроссовки позволяли ступать почти бесшумно. Любопытство его все возрастало. Послышался голос Кэти:
— Вот, значит, для чего круг в святилище Флогиса? — Чувствовалось, что она пытается побороть страх. — А у вас в зале Совета? Роберт называет это «гексаграмма».
Роберт на миг замер, услышав свое имя, и тут же продолжил путь. Впереди стена пещеры была залита мягким янтарным светом. Здесь пещера делала поворот.
— Это печати, — сухо сказала Салит. — Средство от магического вмешательства. Здесь нас нельзя обнаружить.
«Так уж и нельзя». Роберт подкрался еще ближе. Пещера заканчивалась чем-то вроде круглой комнаты с почти ровными стенами — возможно, это вообще была не пещера, а рукотворное сооружение. Кроме лампы, помещение освещали два свечных огарка. Пол был расписан примерно так же, как в зале Совета Шерен Шаго. Гексаграмма, может, и защищала от магии, но отнюдь не мешала подслушивать и подглядывать.
Кэти всем своим видом выказывала нетерпение. Сесть было не на что, и она нервно расхаживала туда-сюда. Лицо ее при свете свеч казалось совсем худым, рыжие пряди блестели.
— Так какого черта ты притащила меня сюда среди ночи?
Салит опустилась на колени посреди круга и поставила заплечный мешок на пол.
— Потому что я должна попросить тебя о помощи, Хами.
Кэти подняла бровь и подбоченилась.
— О какой еще помощи? Не знаешь разве, что я тебя не перевариваю?
Роберт усмехнулся. Кэти не привыкла излишне церемониться. Но мешок Салит… Что же все-таки там такое ценное?
— Я прошу не о симпатии! Ты любишь Пейлнок. Или, по крайней мере, любишь человека, который готов жизнью рисковать ради него.
— Какое тебе дело до того, какие чувства я испытываю к Эрику?
«Отлично, — подумал Роберт. — Я сюда тащился, рискуя всем, лишь для того чтобы послушать женскую перепалку!»
Салит, оставаясь политиком даже здесь, подняла руки и развела пальцы.
— Так, давай начнем сначала. Суть в том, что я доверяю тебе, Кэтрин Дауд. Хами рана секойе. — Она едва заметно опустила голову и пригвоздила Кэти взглядом. Та было вспыхнула, но решила, что разумнее будет дослушать. — Ты сама не знаешь, какая в тебе сила. Флогис это заметил, и с первых мгновений нашей встречи я испытывала тебя.
— Сила во мне? Да о чем ты?
— Мы еще сами не знаем, что это. Флогис — дандо, гневный дух. Его ярость ощущают все, кто имеет с ним дело, но не ты. — Она вынула из-за пазухи голубой камень на цепочке, похожий на сапфир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52