Между глотками он успевал делиться новостями и отвечать на вопросы. Пастуху, которому не терпелось узнать, почем нынче шерсть в глубине континента, менестрель сообщил, что они почти все время двигались вдоль берега. Еще кто-то спросил, успели ли торговые суда встать на зимнюю стоянку. Халирон отхлебнул из кружки и признался, что они с учеником ехали не по главной прибрежной дороге, а избрали старинную заброшенную тропу, поскольку она значительно короче.
— Знаю, сейчас вы начнете допытываться, видели ли мы паравианских призраков, — добавил Халирон, предваряя вопросы. — Если они и существуют, то не захотели нам показываться. Только старые дорожные камни, покрытые лишайниками, да безоглядные дали папоротника, побитого дождем. Никак не возьму в толк, отчего люди боятся ездить по таким дорогам.
— Маги — те не боятся, — ввернул свое слово погонщик мулов. — А простым людям боязно. Ночью туда вообще лучше не соваться. То огни какие прямо из-под земли засветят, то еще чего пострашнее случится.
Воцарилось напряженное молчание; подобных разговоров в таверне не любили. Положение спасла все та же служанка. Шурша юбками и качая бедрами, она появилась с подносом соблазнительно полных кружек. Дакар ничуть не боялся древних развалин и заброшенных дорог. Никакие диковинные огни не могли быть страшнее неудовлетворенного желания промочить горло. Понимая, что у норовистой девчонки эля не допросишься, а хозяина и подавно не разжалобить, Дакар повел внимательное наблюдение за стойкой. Он заметил, что хозяин, весь раздувшись от важности, стремился держаться поближе к Халирону. Служанка, наполнив очередную партию кружек, разносила их по столам. Глаз на затылке у нее не было, а значит… значит, на какое-то время бочка у стойки оставалась без присмотра. Оставалось лишь улучить момент.
Халирон отпустил шутку, вызвавшую взрыв хохота. В этот момент Безумный Пророк встал и бочком двинулся к стойке. Движения его были уверенными. Еще бы, этот трюк он проделывал не одну сотню лет. Вскоре он очутился между стойкой и бочкой. Невинно поглядывая куда-то в сторону, Дакар запустил руку в лохань, где в мыльной пене плавали кружки, и подцепил одну из них. Бочка находилась у него за спиной. Он ощупью открыл скрипучий кран и… Скрип и шум льющегося эля остались совершенно незамеченными. Удача явно благоволила пророку.
Он безошибочно знал, сколько времени наливается большая кружка. Глуповато улыбаясь, Дакар скосил глаза на дверь кухни, желая убедиться, что и там нет свидетелей его маневра.
Сбоку мелькнула чья-то тень. Ученик менестреля! Он бесшумно спустился сверху и едва не налетел на Дакара. Кружка качнулась, и холодные струйки эля забрызгали толстяку зад.
— Мы, похоже, не знакомы, — пробормотал застигнутый на месте преступления пьяница.
Он чувствовал: еще секунда, и драгоценный напиток польется на пол. Дакар протянул руку, намереваясь поскорее закрыть кран. Струя эля все-таки успела перемахнуть через края кружки и обильно увлажнить ему протертые пятки чулок.
Ученик менестреля лукаво усмехнулся, наклонился и быстро обуздал непокорный кран.
— Меня зовут Медлир, — сообщил он. — А вот насчет того, что мы не знакомы, ты ошибаешься. Сдается мне, я тебя знаю.
— Возможно, по какой-нибудь нелестной строчке из баллады, — сказал Дакар.
Сейчас главной задачей для него было вытащить из-за спины руку с кружкой, не расплескав драгоценного содержимого. Одержав эту маленькую победу, Дакар с простодушием младенца поглядел на Медлира и принялся вливать эль себе в глотку. Когда кружка на три четверти опустела, Безумный Пророк сообразил, что этот странный щуплый человек вовсе не собирается уличать его в краже эля. Толстяк оторвал губы от кружки и перевел дыхание. Теперь благоразумнее всего будет удалиться. Хлюпая ногами в луже эля, Дакар повернулся и решил возвратиться на прежнее место.
Медлир загородил ему дорогу.
— Не делай глупостей, — тихо сказал он.
Легким кивком головы ученик менестреля указал на разъяренную служанку, быстро пробиравшуюся к ним.
Замешательство Безумного Пророка переросло в ярость. Он одновременно ненавидел и голосистую девчонку, и ученика Халирона, помешавшего ему скрыться.
— Провалиться мне в Ситэр! — пробормотал Дакар и мученически скривил лицо, собираясь вылить остатки ворованного эля в лохань.
— Не торопись.
В тонких пальцах Медлира неведомо откуда появилась серебряная монета, которую он с потрясающей точностью бросил прямо в чашку на подносе служанки.
— Лучше выпей за мое здоровье, — предложил он Дакару. — Думаю, этого хватит, чтобы заплатить за лужу, в которой ты стоишь, и еще весь вечер поддерживать твое горло во влажном состоянии.
Онемевший Безумный Пророк безропотно позволил себя увести и усадить за стол возле стены. Он даже позабыл про мокрый и липкий панцирь, именуемый одеждой. Не успев очухаться от столь неожиданного поворота в судьбе, Дакар припал к кружке, после чего облизал с усов пену. Эль исчез в кишках, во рту остался стойкий привкус мыла.
— Чем не сюжет для баллады? — пробормотал он. Медлир сидел прямой, точно стрела. Его длинные волосы успели высохнуть и теперь свешивались на лицо.
— Это вовсе не сюжет для баллады. Я встречал твоего учителя.
У Дакара внутри все похолодело, а сальные волосы стали дыбом.
— Асандира? Где?
Он заерзал на скамье. Белки его глаз стали серыми, словно мясо устрицы. Затем его посетила успокоительная мысль.
— Ничего удивительного. Ты же странствуешь с Халироном повсюду, а он — давний приятель магов Содружества.
— Неужели тебя это тревожит? — спросил Медлир и махнул рукой, подзывая из сумрака зала светловолосую девчонку.
— Нет, ни капли, — торопливо ответил Дакар. Плата за эль не сделала служанку сговорчивее. Сердито шурша юбками, она подошла к столику и столь же сердито плеснула эля в опустевшую кружку Безумного Пророка. Тот подмигнул недоступной блондинке, качнул кружкой в сторону Медлира и провозгласил:
— За твое здоровье.
В это время хлопнула входная дверь, пропуская внутрь целую ораву местных жителей, чьи сапоги от частых визитов в коровники приобрели бурый оттенок, а мокрые плащи выразительно пахли овчиной. Вместе с мужчинами пришли и их жены. Не желая попусту тратить время, они принесли корзины с крашеной шерстью и гребни для ее чесания, веретена, прялки и даже нехитрые ткацкие станки. Кое-кто захватил прохудившиеся носки из грубой шерсти, требовавшие штопки. Холостая молодежь принарядилась, предвкушая танцы. В небольшом зале таверны сразу стало тесно и шумно. Не обращая внимания на затхлый воздух, люди оживленно болтали и смеялись.
Видя, как быстро заполняются столы, Медлир нехотя встал.
— Мне надо идти к учителю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211
— Знаю, сейчас вы начнете допытываться, видели ли мы паравианских призраков, — добавил Халирон, предваряя вопросы. — Если они и существуют, то не захотели нам показываться. Только старые дорожные камни, покрытые лишайниками, да безоглядные дали папоротника, побитого дождем. Никак не возьму в толк, отчего люди боятся ездить по таким дорогам.
— Маги — те не боятся, — ввернул свое слово погонщик мулов. — А простым людям боязно. Ночью туда вообще лучше не соваться. То огни какие прямо из-под земли засветят, то еще чего пострашнее случится.
Воцарилось напряженное молчание; подобных разговоров в таверне не любили. Положение спасла все та же служанка. Шурша юбками и качая бедрами, она появилась с подносом соблазнительно полных кружек. Дакар ничуть не боялся древних развалин и заброшенных дорог. Никакие диковинные огни не могли быть страшнее неудовлетворенного желания промочить горло. Понимая, что у норовистой девчонки эля не допросишься, а хозяина и подавно не разжалобить, Дакар повел внимательное наблюдение за стойкой. Он заметил, что хозяин, весь раздувшись от важности, стремился держаться поближе к Халирону. Служанка, наполнив очередную партию кружек, разносила их по столам. Глаз на затылке у нее не было, а значит… значит, на какое-то время бочка у стойки оставалась без присмотра. Оставалось лишь улучить момент.
Халирон отпустил шутку, вызвавшую взрыв хохота. В этот момент Безумный Пророк встал и бочком двинулся к стойке. Движения его были уверенными. Еще бы, этот трюк он проделывал не одну сотню лет. Вскоре он очутился между стойкой и бочкой. Невинно поглядывая куда-то в сторону, Дакар запустил руку в лохань, где в мыльной пене плавали кружки, и подцепил одну из них. Бочка находилась у него за спиной. Он ощупью открыл скрипучий кран и… Скрип и шум льющегося эля остались совершенно незамеченными. Удача явно благоволила пророку.
Он безошибочно знал, сколько времени наливается большая кружка. Глуповато улыбаясь, Дакар скосил глаза на дверь кухни, желая убедиться, что и там нет свидетелей его маневра.
Сбоку мелькнула чья-то тень. Ученик менестреля! Он бесшумно спустился сверху и едва не налетел на Дакара. Кружка качнулась, и холодные струйки эля забрызгали толстяку зад.
— Мы, похоже, не знакомы, — пробормотал застигнутый на месте преступления пьяница.
Он чувствовал: еще секунда, и драгоценный напиток польется на пол. Дакар протянул руку, намереваясь поскорее закрыть кран. Струя эля все-таки успела перемахнуть через края кружки и обильно увлажнить ему протертые пятки чулок.
Ученик менестреля лукаво усмехнулся, наклонился и быстро обуздал непокорный кран.
— Меня зовут Медлир, — сообщил он. — А вот насчет того, что мы не знакомы, ты ошибаешься. Сдается мне, я тебя знаю.
— Возможно, по какой-нибудь нелестной строчке из баллады, — сказал Дакар.
Сейчас главной задачей для него было вытащить из-за спины руку с кружкой, не расплескав драгоценного содержимого. Одержав эту маленькую победу, Дакар с простодушием младенца поглядел на Медлира и принялся вливать эль себе в глотку. Когда кружка на три четверти опустела, Безумный Пророк сообразил, что этот странный щуплый человек вовсе не собирается уличать его в краже эля. Толстяк оторвал губы от кружки и перевел дыхание. Теперь благоразумнее всего будет удалиться. Хлюпая ногами в луже эля, Дакар повернулся и решил возвратиться на прежнее место.
Медлир загородил ему дорогу.
— Не делай глупостей, — тихо сказал он.
Легким кивком головы ученик менестреля указал на разъяренную служанку, быстро пробиравшуюся к ним.
Замешательство Безумного Пророка переросло в ярость. Он одновременно ненавидел и голосистую девчонку, и ученика Халирона, помешавшего ему скрыться.
— Провалиться мне в Ситэр! — пробормотал Дакар и мученически скривил лицо, собираясь вылить остатки ворованного эля в лохань.
— Не торопись.
В тонких пальцах Медлира неведомо откуда появилась серебряная монета, которую он с потрясающей точностью бросил прямо в чашку на подносе служанки.
— Лучше выпей за мое здоровье, — предложил он Дакару. — Думаю, этого хватит, чтобы заплатить за лужу, в которой ты стоишь, и еще весь вечер поддерживать твое горло во влажном состоянии.
Онемевший Безумный Пророк безропотно позволил себя увести и усадить за стол возле стены. Он даже позабыл про мокрый и липкий панцирь, именуемый одеждой. Не успев очухаться от столь неожиданного поворота в судьбе, Дакар припал к кружке, после чего облизал с усов пену. Эль исчез в кишках, во рту остался стойкий привкус мыла.
— Чем не сюжет для баллады? — пробормотал он. Медлир сидел прямой, точно стрела. Его длинные волосы успели высохнуть и теперь свешивались на лицо.
— Это вовсе не сюжет для баллады. Я встречал твоего учителя.
У Дакара внутри все похолодело, а сальные волосы стали дыбом.
— Асандира? Где?
Он заерзал на скамье. Белки его глаз стали серыми, словно мясо устрицы. Затем его посетила успокоительная мысль.
— Ничего удивительного. Ты же странствуешь с Халироном повсюду, а он — давний приятель магов Содружества.
— Неужели тебя это тревожит? — спросил Медлир и махнул рукой, подзывая из сумрака зала светловолосую девчонку.
— Нет, ни капли, — торопливо ответил Дакар. Плата за эль не сделала служанку сговорчивее. Сердито шурша юбками, она подошла к столику и столь же сердито плеснула эля в опустевшую кружку Безумного Пророка. Тот подмигнул недоступной блондинке, качнул кружкой в сторону Медлира и провозгласил:
— За твое здоровье.
В это время хлопнула входная дверь, пропуская внутрь целую ораву местных жителей, чьи сапоги от частых визитов в коровники приобрели бурый оттенок, а мокрые плащи выразительно пахли овчиной. Вместе с мужчинами пришли и их жены. Не желая попусту тратить время, они принесли корзины с крашеной шерстью и гребни для ее чесания, веретена, прялки и даже нехитрые ткацкие станки. Кое-кто захватил прохудившиеся носки из грубой шерсти, требовавшие штопки. Холостая молодежь принарядилась, предвкушая танцы. В небольшом зале таверны сразу стало тесно и шумно. Не обращая внимания на затхлый воздух, люди оживленно болтали и смеялись.
Видя, как быстро заполняются столы, Медлир нехотя встал.
— Мне надо идти к учителю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211