лучше калека, чем мертвец.
Сердце Элайры упрямо не желало соглашаться с подобным благоразумием. Все ее существо противилось очевидной вроде бы необходимости вмешаться в чужую жизнь и довершить то, что начала слепая стихия шторма. Закусив губу, Элайра направила свою волю в кристалл кварца. Не зная, каким будет исход, но понимая, что идет на отчаянный риск, она вторглась в магическое полотно, чтобы соединить магические заклинания с целебными свойствами трав и выправить руку.
Кости, кровь, мышцы и хрящи — все они требовали своих заклинаний, не очень-то сочетавшихся между собой. А ведь их еще предстояло связать с жизненной силой самого рыбака.
Элайра не помнила, когда именно музыка Аритона вновь пришла ей на помощь. Она накладывала особо трудное заклинание и почувствовала, что у нее дрожит рука. И сейчас же раздались успокаивающие, ободряющие аккорды лиранты. Всякий раз, когда сердце было готово сжаться от страха, а напряжение — разрушить ее связь с кристаллом, музыка укрепляла колдунью; извлекаемые Аритоном звуки постоянно говорили ей, что она не одна и что все идет не так уж плохо.
Его музыка была чудом, и такое же чудо Элайра наблюдала собственными глазами. Кусочки раздробленной кости, словно части головоломки, послушно вставали в нужные места. Только здесь головоломка состояла из множества слоев, и к каждому ее кусочку тянулись нити заклинаний, которые нельзя было ни перепутать, ни оборвать. Музыка Аритона поддерживала руки Элайры, сосредоточенность ее ума и спокойствие сердца. Восстанавливая поврежденную плоть, Элайра не забывала удалять мельчайшие волокна каната, застрявшие в ране. Стоило пропустить хотя бы один, и рыбаку грозила бы смерть от заражения крови.
Восстановив кость и хрящи, Элайра занялась мускулами и сетью кровеносных сосудов. Эта задача была еще сложнее: каждый неправильно соединенный сосуд мог стать причиной последующего кровотечения, каждое неверное соединение сухожилия привело бы к неподвижности руки. Сухожилия приходилось сшивать особой иглой. Если бы не сон, парень вопил бы сейчас от боли. Элайра не видела ничего, кроме его руки и своих пальцев, держащих иглу. Пот струился у нее по вискам и стекал к подбородку. Но игла ни разу не дрогнула; веселая, почти плясовая мелодия поддерживала послушницу во всех ее действиях.
Потом Аритон заиграл медленнее. Музыка утратила резвость, став нежнее и задумчивее. Элайра к этому времени густо смазала края раны особой мазью, поместила руку рыбака в лубок и надежно перевязала.
Свечи почти догорели. Фитили тревожно вздрагивали от любой волны ветра, проникавшего сквозь щели. Элайра медленно разогнула спину, затем сняла нагар со свечей. Она настолько утомилась, что даже не могла связно думать. Уже инстинктивно разыскав метелку, она несколько раз провела по куску тряпки, сметая меловые линии, вдоль которых располагались узлы заклинаний. Магическое полотно сослужило свою службу и больше не требовалось.
Ее связь с кристаллом все еще сохранялась, и потому окружающее пространство Элайра воспринимала сейчас магическим зрением. Магические силы, которые теперь ничто не сдерживало, вырвались на свободу. В который уже раз послышался громкий треск; у Элайры зазвенело в ушах. Душа рыбака, лишенная защитного кокона, заметалась в воздухе. Потянулись томительные секунды, полные тревоги: а вдруг душа не сумеет вернуться в тело. Прошло еще несколько мгновений. Раненый вздрогнул и застонал.
Элайре казалось, что у нее нет сил даже на дыхание. Голова кружилась, ноги подкашивались, вынуждая изможденную послушницу опуститься на колени. Но сейчас музыка не протянула ей руку поддержки, а своих сил подняться у нее уже не было. Элайра даже не могла подсказать Аритону, чтобы не трогал раненого, пока она не приготовит тому снотворного. Пальцы кориатанской колдуньи дрожали. Она прижала их к лицу, и закрыла глаза.
Опасность для рыбака еще не миновала. Элайра плакала от отчаяния и собственного бессилия. Между тем, что требовалось сделать, и ею лежала сейчас неодолимая пропасть.
Лиранта вновь тихо зазвенела. Слишком поздно. Элайра силилась подняться. Собрав последние капли воли, она пыталась уцепиться за эти звуки… Напрасно. Она рухнула на пол. Звуки были столь же недосягаемыми, как и нужная склянка в корзине.
Сознание Элайры куда-то уплывало. Вслушавшись в настрой мелодии, она вдруг поняла, что Аритон играет вовсе не для нее. Каждый аккорд нес успокоение рыбаку и осторожно погружал его в сон.
Элайра боролась с обволакивающим желанием забыть обо всем и провалиться в пустоту. Забота о выхаживании раненого ни в коем случае не должна ложиться исключительно на плечи Аритона. Пройдет не один час, прежде чем этот парень перестанет нуждаться в их пристальном наблюдении… Вскоре ее мысль куда-то умчалась. Магическое целительство никогда не проходило бесследно. Элайра видела, как более сильные и опытные колдуньи валились с ног и засыпали там, где стояли. Сейчас то же самое произошло с нею. Послушница растянулась на холодных щербатых досках пола и погрузилась в темноту, где уже не было никаких звуков.
Первым, что она увидела, был подрагивающий огонек единственной свечи. Сознание возвращалось, но очень медленно. Мысли сбивались в какие-то ленивые комки и уплывали. Элайра зацепилась глазами за огонек. Музыка больше не звучала, и это насторожило девушку.
Постепенно вернулись знакомые очертания комнаты. Буря утихла, но дождь еще продолжал стучать по крыше. Громко хлопали сорванные с крюков ставни, впуская потоки холодного ветра. Ветер пах солью, прибрежной тиной и мокрыми листьями.
Где-то за шкафом с ее одеждой стрекотал одинокий сверчок. Работая за столом, Элайра любила слушать пение сверчков. Но сейчас оно показалось ей грубым и царапающим слух. Совсем недавно она внимала завораживающе совершенной музыке. И не только слушала мелодию, а с помощью ее сумела сделать то, что ей никогда бы не удалось, не окажись Аритон рядом.
Лучше не думать об этом. Элайра снова закрыла глаза и плотно сомкнула веки. Она даже не вспомнила о рыбаке. Аритон ушел, и одиночество больно обжигало ей душу.
Наверное, она опять заснула. Проснувшись во второй раз, девушка обнаружила, что лежит на своей койке. Щека упиралась во что-то теплое, пахнущее свежестью. Где-то рядом негромко билось другое сердце. Элайра мгновенно очнулась. Она лежала в объятиях Аритона.
Он так и не успел сбросить мокрую рубаху. Одну руку он положил Элайре под щеку, а другой осторожно обнимал за талию. Руки, в которых она лежала, как в колыбели, были покрыты уродливыми шрамами (теперь понятно, почему он носил рубашки с плотно облегающими манжетами). Элайра увидела, что ноги ее покоятся на бедрах Аритона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211
Сердце Элайры упрямо не желало соглашаться с подобным благоразумием. Все ее существо противилось очевидной вроде бы необходимости вмешаться в чужую жизнь и довершить то, что начала слепая стихия шторма. Закусив губу, Элайра направила свою волю в кристалл кварца. Не зная, каким будет исход, но понимая, что идет на отчаянный риск, она вторглась в магическое полотно, чтобы соединить магические заклинания с целебными свойствами трав и выправить руку.
Кости, кровь, мышцы и хрящи — все они требовали своих заклинаний, не очень-то сочетавшихся между собой. А ведь их еще предстояло связать с жизненной силой самого рыбака.
Элайра не помнила, когда именно музыка Аритона вновь пришла ей на помощь. Она накладывала особо трудное заклинание и почувствовала, что у нее дрожит рука. И сейчас же раздались успокаивающие, ободряющие аккорды лиранты. Всякий раз, когда сердце было готово сжаться от страха, а напряжение — разрушить ее связь с кристаллом, музыка укрепляла колдунью; извлекаемые Аритоном звуки постоянно говорили ей, что она не одна и что все идет не так уж плохо.
Его музыка была чудом, и такое же чудо Элайра наблюдала собственными глазами. Кусочки раздробленной кости, словно части головоломки, послушно вставали в нужные места. Только здесь головоломка состояла из множества слоев, и к каждому ее кусочку тянулись нити заклинаний, которые нельзя было ни перепутать, ни оборвать. Музыка Аритона поддерживала руки Элайры, сосредоточенность ее ума и спокойствие сердца. Восстанавливая поврежденную плоть, Элайра не забывала удалять мельчайшие волокна каната, застрявшие в ране. Стоило пропустить хотя бы один, и рыбаку грозила бы смерть от заражения крови.
Восстановив кость и хрящи, Элайра занялась мускулами и сетью кровеносных сосудов. Эта задача была еще сложнее: каждый неправильно соединенный сосуд мог стать причиной последующего кровотечения, каждое неверное соединение сухожилия привело бы к неподвижности руки. Сухожилия приходилось сшивать особой иглой. Если бы не сон, парень вопил бы сейчас от боли. Элайра не видела ничего, кроме его руки и своих пальцев, держащих иглу. Пот струился у нее по вискам и стекал к подбородку. Но игла ни разу не дрогнула; веселая, почти плясовая мелодия поддерживала послушницу во всех ее действиях.
Потом Аритон заиграл медленнее. Музыка утратила резвость, став нежнее и задумчивее. Элайра к этому времени густо смазала края раны особой мазью, поместила руку рыбака в лубок и надежно перевязала.
Свечи почти догорели. Фитили тревожно вздрагивали от любой волны ветра, проникавшего сквозь щели. Элайра медленно разогнула спину, затем сняла нагар со свечей. Она настолько утомилась, что даже не могла связно думать. Уже инстинктивно разыскав метелку, она несколько раз провела по куску тряпки, сметая меловые линии, вдоль которых располагались узлы заклинаний. Магическое полотно сослужило свою службу и больше не требовалось.
Ее связь с кристаллом все еще сохранялась, и потому окружающее пространство Элайра воспринимала сейчас магическим зрением. Магические силы, которые теперь ничто не сдерживало, вырвались на свободу. В который уже раз послышался громкий треск; у Элайры зазвенело в ушах. Душа рыбака, лишенная защитного кокона, заметалась в воздухе. Потянулись томительные секунды, полные тревоги: а вдруг душа не сумеет вернуться в тело. Прошло еще несколько мгновений. Раненый вздрогнул и застонал.
Элайре казалось, что у нее нет сил даже на дыхание. Голова кружилась, ноги подкашивались, вынуждая изможденную послушницу опуститься на колени. Но сейчас музыка не протянула ей руку поддержки, а своих сил подняться у нее уже не было. Элайра даже не могла подсказать Аритону, чтобы не трогал раненого, пока она не приготовит тому снотворного. Пальцы кориатанской колдуньи дрожали. Она прижала их к лицу, и закрыла глаза.
Опасность для рыбака еще не миновала. Элайра плакала от отчаяния и собственного бессилия. Между тем, что требовалось сделать, и ею лежала сейчас неодолимая пропасть.
Лиранта вновь тихо зазвенела. Слишком поздно. Элайра силилась подняться. Собрав последние капли воли, она пыталась уцепиться за эти звуки… Напрасно. Она рухнула на пол. Звуки были столь же недосягаемыми, как и нужная склянка в корзине.
Сознание Элайры куда-то уплывало. Вслушавшись в настрой мелодии, она вдруг поняла, что Аритон играет вовсе не для нее. Каждый аккорд нес успокоение рыбаку и осторожно погружал его в сон.
Элайра боролась с обволакивающим желанием забыть обо всем и провалиться в пустоту. Забота о выхаживании раненого ни в коем случае не должна ложиться исключительно на плечи Аритона. Пройдет не один час, прежде чем этот парень перестанет нуждаться в их пристальном наблюдении… Вскоре ее мысль куда-то умчалась. Магическое целительство никогда не проходило бесследно. Элайра видела, как более сильные и опытные колдуньи валились с ног и засыпали там, где стояли. Сейчас то же самое произошло с нею. Послушница растянулась на холодных щербатых досках пола и погрузилась в темноту, где уже не было никаких звуков.
Первым, что она увидела, был подрагивающий огонек единственной свечи. Сознание возвращалось, но очень медленно. Мысли сбивались в какие-то ленивые комки и уплывали. Элайра зацепилась глазами за огонек. Музыка больше не звучала, и это насторожило девушку.
Постепенно вернулись знакомые очертания комнаты. Буря утихла, но дождь еще продолжал стучать по крыше. Громко хлопали сорванные с крюков ставни, впуская потоки холодного ветра. Ветер пах солью, прибрежной тиной и мокрыми листьями.
Где-то за шкафом с ее одеждой стрекотал одинокий сверчок. Работая за столом, Элайра любила слушать пение сверчков. Но сейчас оно показалось ей грубым и царапающим слух. Совсем недавно она внимала завораживающе совершенной музыке. И не только слушала мелодию, а с помощью ее сумела сделать то, что ей никогда бы не удалось, не окажись Аритон рядом.
Лучше не думать об этом. Элайра снова закрыла глаза и плотно сомкнула веки. Она даже не вспомнила о рыбаке. Аритон ушел, и одиночество больно обжигало ей душу.
Наверное, она опять заснула. Проснувшись во второй раз, девушка обнаружила, что лежит на своей койке. Щека упиралась во что-то теплое, пахнущее свежестью. Где-то рядом негромко билось другое сердце. Элайра мгновенно очнулась. Она лежала в объятиях Аритона.
Он так и не успел сбросить мокрую рубаху. Одну руку он положил Элайре под щеку, а другой осторожно обнимал за талию. Руки, в которых она лежала, как в колыбели, были покрыты уродливыми шрамами (теперь понятно, почему он носил рубашки с плотно облегающими манжетами). Элайра увидела, что ноги ее покоятся на бедрах Аритона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211