Он махал рукой им вслед:
– Счастливого Рождества!
– Счастливого Рождества, Джордж!
Они торжественно пронесли дерево в дом, а близнецы соорудили из двух брусков крестовину. В углу гостиной Мэри и Барбара шелестели цветной бумагой, разрезая ее на ленточки – красные, желтые, голубые, зеленые, затем склеивали, соединяя между собой, так что получались бумажные цепочки.
– Вам надо было заняться этим вчера, – сказал Уилл, – они ведь должны еще высохнуть.
– Ты должен был заняться этим вчера, – возмущенно сказала Мэри, откидывая назад длинные волосы. – Это работа для самых младших.
– На днях я нарезал очень много ленточек, – возразил Уилл.
– Те ленточки мы уже давно использовали наверху.
– И все же их нарезал я.
– А кроме того, – миролюбиво сказала Барбара, – он вчера ездил за рождественскими подарками. Так что, Мэри, тебе лучше помолчать, а то Уилл решит вернуть твой подарок обратно в магазин.
Мэри пролепетала что-то, но потом все же затихла, и Уилл без большого энтузиазма смастерил несколько бумажных цепей вместе с сестрами. Но он все же внимательно следил за дверью и, когда увидел, как появились отец и Джеймс, неся в руках старые картонные коробки, тут же тихонько скользнул за ними. Он не мог не участвовать в украшении рождественской елки.
Из коробок были извлечены все семейные украшения, которые превратят жизнь Стэнтонов в настоящий праздник на двенадцать дней и ночей. Фигурка с золотистыми волосами для украшения верхушки дерева, гирлянда разноцветных лампочек, елочные шары из хрупкого стекла, которые с любовью хранились в семье годами. Красные и золотисто-зеленые полусферы, изогнутые, как морские раковины, тонкие стеклянные пики, паутинки из серебристых полупрозрачных нитей и бисера – свисая с темных веток елки, они вращались и мерцали.
Были там и другие сокровища: маленькие золотые звездочки, колечки, венки, сплетенные из соломы, блестящие колокольчики из фольги. И, конечно же, самые разнообразные украшения, сделанные детьми семейства Стэнтонов, начиная с детской поделки Уилла – северного оленя, ершика для чистки трубки, и заканчивая крестом филигранной работы, который Макс смастерил из медной проволоки на первом курсе школы искусств. А когда вытащили гирлянды из мишуры и блесток, которыми украшалось пространство комнат, коробка оказалась пустой.
Но все же, как выяснилось, не совсем пустой. Осторожно просунув пальцы под слой истершейся упаковочной бумаги в старой картонной коробке, которая была почти с него ростом, Уилл обнаружил маленькую плоскую коробочку размером не больше его ладони. Она слегка дребезжала.
– Что это? – поинтересовался он, пытаясь открыть крышку.
– О боже, – послышался голос миссис Стэнтон из кресла в центре комнаты. – Дай-ка я взгляну на это, милый. Это же… да, именно! Это было в большой коробке? Я думала, что мы потеряли это много лет назад. Только посмотри на это, Роджер. Смотри, что нашел твой младший сын. Это коробка с буквами Фрэнка Доусона.
Она нажала на замочек на крышке коробки, крышка открылась, и Уилл увидел внутри несколько витиеватых символов, вырезанных из какого-то светлого дерева, породу которого он не мог определить. Миссис Стэнтон достала один из них – букву С с тщательно проработанными деталями, с тонкой завитушкой наверху и плавными изгибами внизу. Затем другую – изогнутую М, верхушки которой напоминали два шпиля сказочного собора. Символы были такими изящными, что трудно было разобрать, где кончались они и где начинались привязанные к ним тонкие шнурочки.
Мистер Стэнтон слез со стремянки и осторожно запустил один палец в коробку.
– Очень хорошо, – сказал он, – умный старый Уилл.
– Я никогда их раньше не видел, – удивился Уилл.
– На самом деле видел, – сказала мама, – но это было так давно, что ты не помнишь. Они пропали много лет назад. Странно, что они валялись на дне старой коробки все это время.
– Но что это такое?
– Украшения для рождественской елки, – ответила Мэри, глядя через плечо матери.
– Фермер Доусон сделал их для нас, – сказала миссис Стэнтон. – Они великолепно вырезаны, как ты видишь, и им столько же лет, сколько нашей семье. На наше первое Рождество в этом доме Фрэнк вырезал букву Р для Роджера, – она выловила ее из коробочки, – и букву Э для меня.
Мистер Стэнтон вытянул две буквы, которые свисали с одного шнура.
– Робин и Пол. Эта парочка букв появилась немного позже, чем обычно. Мы не ожидали, что родятся близнецы. На самом деле Фрэнк был просто молодцом. Интересно, сейчас у него хватает времени на что-либо подобное?
Миссис Стэнтон все еще вертела причудливые деревянные завитки в своих тонких сильных пальцах:
– «М» – для Макса и «М» – для Мэри… Фрэнк очень разозлился, что мы выбрали имена, начинавшиеся на одну букву, я это помню. Ах, Роджер, – ее голос вдруг стал слабым, – посмотри на эту.
Уилл стоял позади отца и смотрел. Эта была буква «Т», вырезанная как тонкое маленькое деревце, широко раскинувшее ветви.
– Буква «Т»? Но ни у кого из нас имя не начинается на эту букву.
– Это Том, – сказала мама. – Я не знаю, по правде говоря, почему я никогда не говорила с вами, младшими, о Томе. Это было так давно. Том был вашим братом, он прожил всего три дня и умер из-за болезни легких, которой страдают некоторые новорожденные. Фрэнк уже вырезал букву для него, потому что это был наш первый ребенок, и мы выбрали два имени: Том, если родится мальчик, и Тэсс – если девочка.
Ее голос становился все тише, и Уилл уже пожалел о том, что нашел эти буквы. Он неловко погладил мать по плечу и произнес:
– Ничего, мам.
– Ах, милый мой, – прошептала миссис Стэнтон, – я не грущу. Это было очень-очень давно. Том был бы сейчас взрослым, старше Стефана. Да к тому же, – она оглядела комнату, наполненную людьми и подарками, – выводок из девяти человек вполне достаточен для любой женщины.
– Повтори это еще раз, – попросил мистер Стэнтон.
– Все идет от наших предков-фермеров, мама, – сказал Пол. – Они верили в то, что семья должна быть большой. Много бесплатной рабочей силы.
– Кстати, о рабочей силе, – спохватился отец, – куда подевались Джеймс и Макс?
– Пошли за другими коробками.
– Боже мой, какие инициативные!
– Это все дух Рожества, – подытожил Робин, стоя на стремянке. – Добрые христиане ликуют. Почему никто не включит музыку?
Барбара, сидя на полу рядом с креслом матери, взяла маленькую букву Т из ее рук и положила на ковер, где были размещены все инициалы по порядку.
– Том, Стив, Макс, Гвен, Робин и Пол, я, Мэри, Джеймс, – перечислила она. – А где же буква «У» для Уилла?
– Символ Уилла был со всеми остальными. В коробке.
– Вообще-то это была не буква У, если ты помнишь, – начал мистер Стэнтон, – это был какой-то символ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
– Счастливого Рождества!
– Счастливого Рождества, Джордж!
Они торжественно пронесли дерево в дом, а близнецы соорудили из двух брусков крестовину. В углу гостиной Мэри и Барбара шелестели цветной бумагой, разрезая ее на ленточки – красные, желтые, голубые, зеленые, затем склеивали, соединяя между собой, так что получались бумажные цепочки.
– Вам надо было заняться этим вчера, – сказал Уилл, – они ведь должны еще высохнуть.
– Ты должен был заняться этим вчера, – возмущенно сказала Мэри, откидывая назад длинные волосы. – Это работа для самых младших.
– На днях я нарезал очень много ленточек, – возразил Уилл.
– Те ленточки мы уже давно использовали наверху.
– И все же их нарезал я.
– А кроме того, – миролюбиво сказала Барбара, – он вчера ездил за рождественскими подарками. Так что, Мэри, тебе лучше помолчать, а то Уилл решит вернуть твой подарок обратно в магазин.
Мэри пролепетала что-то, но потом все же затихла, и Уилл без большого энтузиазма смастерил несколько бумажных цепей вместе с сестрами. Но он все же внимательно следил за дверью и, когда увидел, как появились отец и Джеймс, неся в руках старые картонные коробки, тут же тихонько скользнул за ними. Он не мог не участвовать в украшении рождественской елки.
Из коробок были извлечены все семейные украшения, которые превратят жизнь Стэнтонов в настоящий праздник на двенадцать дней и ночей. Фигурка с золотистыми волосами для украшения верхушки дерева, гирлянда разноцветных лампочек, елочные шары из хрупкого стекла, которые с любовью хранились в семье годами. Красные и золотисто-зеленые полусферы, изогнутые, как морские раковины, тонкие стеклянные пики, паутинки из серебристых полупрозрачных нитей и бисера – свисая с темных веток елки, они вращались и мерцали.
Были там и другие сокровища: маленькие золотые звездочки, колечки, венки, сплетенные из соломы, блестящие колокольчики из фольги. И, конечно же, самые разнообразные украшения, сделанные детьми семейства Стэнтонов, начиная с детской поделки Уилла – северного оленя, ершика для чистки трубки, и заканчивая крестом филигранной работы, который Макс смастерил из медной проволоки на первом курсе школы искусств. А когда вытащили гирлянды из мишуры и блесток, которыми украшалось пространство комнат, коробка оказалась пустой.
Но все же, как выяснилось, не совсем пустой. Осторожно просунув пальцы под слой истершейся упаковочной бумаги в старой картонной коробке, которая была почти с него ростом, Уилл обнаружил маленькую плоскую коробочку размером не больше его ладони. Она слегка дребезжала.
– Что это? – поинтересовался он, пытаясь открыть крышку.
– О боже, – послышался голос миссис Стэнтон из кресла в центре комнаты. – Дай-ка я взгляну на это, милый. Это же… да, именно! Это было в большой коробке? Я думала, что мы потеряли это много лет назад. Только посмотри на это, Роджер. Смотри, что нашел твой младший сын. Это коробка с буквами Фрэнка Доусона.
Она нажала на замочек на крышке коробки, крышка открылась, и Уилл увидел внутри несколько витиеватых символов, вырезанных из какого-то светлого дерева, породу которого он не мог определить. Миссис Стэнтон достала один из них – букву С с тщательно проработанными деталями, с тонкой завитушкой наверху и плавными изгибами внизу. Затем другую – изогнутую М, верхушки которой напоминали два шпиля сказочного собора. Символы были такими изящными, что трудно было разобрать, где кончались они и где начинались привязанные к ним тонкие шнурочки.
Мистер Стэнтон слез со стремянки и осторожно запустил один палец в коробку.
– Очень хорошо, – сказал он, – умный старый Уилл.
– Я никогда их раньше не видел, – удивился Уилл.
– На самом деле видел, – сказала мама, – но это было так давно, что ты не помнишь. Они пропали много лет назад. Странно, что они валялись на дне старой коробки все это время.
– Но что это такое?
– Украшения для рождественской елки, – ответила Мэри, глядя через плечо матери.
– Фермер Доусон сделал их для нас, – сказала миссис Стэнтон. – Они великолепно вырезаны, как ты видишь, и им столько же лет, сколько нашей семье. На наше первое Рождество в этом доме Фрэнк вырезал букву Р для Роджера, – она выловила ее из коробочки, – и букву Э для меня.
Мистер Стэнтон вытянул две буквы, которые свисали с одного шнура.
– Робин и Пол. Эта парочка букв появилась немного позже, чем обычно. Мы не ожидали, что родятся близнецы. На самом деле Фрэнк был просто молодцом. Интересно, сейчас у него хватает времени на что-либо подобное?
Миссис Стэнтон все еще вертела причудливые деревянные завитки в своих тонких сильных пальцах:
– «М» – для Макса и «М» – для Мэри… Фрэнк очень разозлился, что мы выбрали имена, начинавшиеся на одну букву, я это помню. Ах, Роджер, – ее голос вдруг стал слабым, – посмотри на эту.
Уилл стоял позади отца и смотрел. Эта была буква «Т», вырезанная как тонкое маленькое деревце, широко раскинувшее ветви.
– Буква «Т»? Но ни у кого из нас имя не начинается на эту букву.
– Это Том, – сказала мама. – Я не знаю, по правде говоря, почему я никогда не говорила с вами, младшими, о Томе. Это было так давно. Том был вашим братом, он прожил всего три дня и умер из-за болезни легких, которой страдают некоторые новорожденные. Фрэнк уже вырезал букву для него, потому что это был наш первый ребенок, и мы выбрали два имени: Том, если родится мальчик, и Тэсс – если девочка.
Ее голос становился все тише, и Уилл уже пожалел о том, что нашел эти буквы. Он неловко погладил мать по плечу и произнес:
– Ничего, мам.
– Ах, милый мой, – прошептала миссис Стэнтон, – я не грущу. Это было очень-очень давно. Том был бы сейчас взрослым, старше Стефана. Да к тому же, – она оглядела комнату, наполненную людьми и подарками, – выводок из девяти человек вполне достаточен для любой женщины.
– Повтори это еще раз, – попросил мистер Стэнтон.
– Все идет от наших предков-фермеров, мама, – сказал Пол. – Они верили в то, что семья должна быть большой. Много бесплатной рабочей силы.
– Кстати, о рабочей силе, – спохватился отец, – куда подевались Джеймс и Макс?
– Пошли за другими коробками.
– Боже мой, какие инициативные!
– Это все дух Рожества, – подытожил Робин, стоя на стремянке. – Добрые христиане ликуют. Почему никто не включит музыку?
Барбара, сидя на полу рядом с креслом матери, взяла маленькую букву Т из ее рук и положила на ковер, где были размещены все инициалы по порядку.
– Том, Стив, Макс, Гвен, Робин и Пол, я, Мэри, Джеймс, – перечислила она. – А где же буква «У» для Уилла?
– Символ Уилла был со всеми остальными. В коробке.
– Вообще-то это была не буква У, если ты помнишь, – начал мистер Стэнтон, – это был какой-то символ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69