А для пузыря нехорош, поленья-то, вишь, просто горят!
– А как нужно-то? – спросил изобретатель. – Чтобы сложно горели?
– Нужно, чтобы корчились! – наставительно сказал Яромир. – Полет – дело великое. Значит, и огонь должен быть велик. Рева не слышно, гудежа. А без него твой пузырь не надуется. Но ты не переживай, сейчас мы это дело наладим!
Яромир взялся за рукоятки мехов, подмигнул Монгольфею:
– На всякий случай отойди в сторонку, а то снесет ненароком! – и нажал на ручки мехов.
По счастью, печка не лопнула, хотя ее железные бока округлились, как щеки кумарского купца. Огонь завыл, заметался, словно джинн, высунулся из трубы и погрозил Яромиру кулаком. Пришлось уменьшить поддув. Теперь горячий воздух шел прямо в пузырь и быстро расправлял лежалые складки. Не прошло и минуты, а шар уже округлился и, словно нехотя, приподнялся на воздушной кишке.
– Надо его привязать, а то улетит! – забеспокоился Монгольфей, обматывая веревку вокруг деревянного столба. Добрыня с явным сомнением посмотрел на шар, ткнул носком сапога в податливый бок.
– И ты утверждаешь, что эта штуковина полетит? Без чародейского заклинания?
– Не надо никаких заклинаний! – гордо сказал Монгольфей. – Наука сильней колдовства! Да вы сейчас сами увидите.
Однако прошло еще минут пять, прежде чем шар поднялся ввысь, натянув веревку.
– Ур-ра! – закричал Илья и за неимением шлема сорвал с себя парик и подбросил в воздух. Монгольфей, увидев такое чудо, схватился за живот. Распрямился он еще более убежденным в силах, науки. Осмотрев парик, многознатец вернул его Илье:
– Петрович сделал?
– Он, чертяка! – признался Илья, водружая лохматую красоту на голову. – По моему личному заказу.
– Я буду счастлив увидеть столь великого человека! – пробормотал изобретатель. – Но больше всего меня интересует механический мужик. Интересно, способен ли он размножаться?
– Скоро увидишь! – пообещал Илья. – Ветер хороший, оглянуться не успеете, как будете в Лодимере. А родину-то не жалко покидать?
– Жалко, но не очень. – признался Монгольфей. – Что-то здесь страшно стало. А после приговора плевать я хотел на такую отчизну с большой высоты. Я к Петровичу хочу!
Через полчаса шар надулся, и его тугие бока озарились светом восходящего солнца. Снизу к шару была накрепко привязана корзина. Попович приставил лестницу, осмотрел корзину и залез внутрь.
– А мне здесь нравится! – заявил он. – Чисто. Удобно. Скамеечка есть, чтобы посидеть. Давай, Добрыня, залезай, нам ждать некогда!
Илья помог загрузить в корзину продукты и мешки с песком, которые Монгольфей назвал балластом. В последний момент он едва не забыл отдать Добрыне царские регалии.
– Если дракон пристанет, – напутствовал он воздухоплавателей, – бейте прямо по башке!
– Есть бить прямо по башке! – весело откликнулся Никитич, и воздушный шар взмыл в небо. Трое воздухоплавателей прокричали «ура!», при этом Монгольфей так махал руками, что едва не выпал из корзины. В последний момент его схватил за штаны Алеша Попович. Илья и Яромир помахали им вслед и сами стали собираться в дорогу. Предстояло добраться до гостиницы, забрать коней и разузнать путь к северному морю.
– Ну вот. Считай, полдела сделано! – с облегчением сказал Илья, поправляя кудри. – Осталось всего ничего. Конечно, Кощеев братец тоже не сахар, жулик еще тот. Морду, вишь, поменял, другое имя присвоил. Только ведь он не потому, что нас боится, а для пущей важности. Вот, мол, я каков! И красавец, и Мерин, и отец народов! Найти его – раз плюнуть. Главное – в яйце! – Тут он состроил такую уморительную физиономию, что Яромир не выдержал, рассмеялся. Вскоре богатыри выехали из Парижа, держа путь на север.
– Ну как тебе Европа? – ухмыляясь неведомо чему, спросил Илья.
– Ничего, – подумав, ответил Яромир. – Только шумно очень. И это… суеты много!
– Это от большого ума, – сказал Илья. – Ума, вишь, много, а разума нет совсем.
– Набить бы им всем шишку мудрости, – вздохнул Яромир, – жаль, времени мало!
– А ты не волнуйся! – расхохотался Муромец. – Они сами себе набьют, уж будь уверен, к тому все идет!
23.
Яромир впервые ехал одвуконь и не мог не оценить особенностей такого путешествия. Рыцарские кони обладали хорошей скоростью, но плохой амортизацией. К концу дня у Яромира болела спина, а нижняя часть вообще превратилась в сплошную мозоль. В голове вместо стихов звучали дробный топот копыт и консервное лязганье брони.
Как назло, за ними никто не гнался, а как хотелось отвести душу! От скуки Яромир стал смотреть по сторонам. Места здесь были мягкие, ухоженные. Крестьяне, похожие на лодимерских бомжей, собирали колючие огурцы, подкармливали пузатую капусту. Проголодавшийся Муромец остановил коня, слез и враскорячку пошел к пейзанам.
Яромир с облегчением понял, что не одному ему такая скачка обходится боком. Уж на что Илья могуч, а вот на тебе, всю задницу отплясал! Он смотрел, как Муромец, не торгуясь, купил у крестьян два здоровых кочана капусты, репы и кучу огурцов. Все это ему сложили в подол рубахи. Илья вернулся сияющий, как медный пятак.
– Подзакусим! – подмигнул он Яромиру. – Силы-то, они не безразмерные. Подрастряслись что-то.
Друзья уселись на лужайке и принялись за капусту. Илья с хрустом откусывал от кочана, сладко щурился и время от времени вздыхал. Когда от кочана осталась кочерыжка, он выкинул ее в кусты и сказал:
– Сыроедение – это полезно, – с минуту подумал и добавил: – Но очень противно!
Яромир с трудом прожевал капусту и согласно кивнул головой:
– Щи бы получше легли! А это что за овощ? Хлипкий какой-то.
– Это огурец, в брюхе не жилец, – весело ответил Илья. – У нас на Руси он не водится, но кумарцы его любят.
Яромир отведал огурца, скривился:
– Ветчина лучше! Илья рассмеялся:
– Ну, ты, брат, дал! Оно конечно! Но где взять? Вишь, местные-то все сплошь вегетарианцы, оттого и дохлые такие. Кстати, ты хотел ветчину? Вон она, в кустах прячется!
Яромир повернул голову и в самом деле заметил подозрительное шевеление. Через минуту из зелени высунулась плоская драконья голова и показала раздвоенный язык.
– Чего он дразнится? – обиделся Яромир. – В морду как дам!
Илья бросил в кусты половинку огурца. Голова ловко поймала ее и мгновенно схрумкала. Муромец умилился:
– Жрать просит! – сказал он. – Видать, оголодала скотина. А репу будешь?
Дракон сожрал и репу. Глядя на друга, Яромир тоже бросил зверю огурец. Водянистый овощ не пришелся богатырю по вкусу. В конце концов, дракон вылез и уселся рядом, поджав под задницу колючий хвост. Он был совсем маленький, не больше быка, имел только одну голову. Складчатые крылья он прижал к бокам и уставился на друзей зелеными кошачьими глазами.
– Гриша! – поманил его Илья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– А как нужно-то? – спросил изобретатель. – Чтобы сложно горели?
– Нужно, чтобы корчились! – наставительно сказал Яромир. – Полет – дело великое. Значит, и огонь должен быть велик. Рева не слышно, гудежа. А без него твой пузырь не надуется. Но ты не переживай, сейчас мы это дело наладим!
Яромир взялся за рукоятки мехов, подмигнул Монгольфею:
– На всякий случай отойди в сторонку, а то снесет ненароком! – и нажал на ручки мехов.
По счастью, печка не лопнула, хотя ее железные бока округлились, как щеки кумарского купца. Огонь завыл, заметался, словно джинн, высунулся из трубы и погрозил Яромиру кулаком. Пришлось уменьшить поддув. Теперь горячий воздух шел прямо в пузырь и быстро расправлял лежалые складки. Не прошло и минуты, а шар уже округлился и, словно нехотя, приподнялся на воздушной кишке.
– Надо его привязать, а то улетит! – забеспокоился Монгольфей, обматывая веревку вокруг деревянного столба. Добрыня с явным сомнением посмотрел на шар, ткнул носком сапога в податливый бок.
– И ты утверждаешь, что эта штуковина полетит? Без чародейского заклинания?
– Не надо никаких заклинаний! – гордо сказал Монгольфей. – Наука сильней колдовства! Да вы сейчас сами увидите.
Однако прошло еще минут пять, прежде чем шар поднялся ввысь, натянув веревку.
– Ур-ра! – закричал Илья и за неимением шлема сорвал с себя парик и подбросил в воздух. Монгольфей, увидев такое чудо, схватился за живот. Распрямился он еще более убежденным в силах, науки. Осмотрев парик, многознатец вернул его Илье:
– Петрович сделал?
– Он, чертяка! – признался Илья, водружая лохматую красоту на голову. – По моему личному заказу.
– Я буду счастлив увидеть столь великого человека! – пробормотал изобретатель. – Но больше всего меня интересует механический мужик. Интересно, способен ли он размножаться?
– Скоро увидишь! – пообещал Илья. – Ветер хороший, оглянуться не успеете, как будете в Лодимере. А родину-то не жалко покидать?
– Жалко, но не очень. – признался Монгольфей. – Что-то здесь страшно стало. А после приговора плевать я хотел на такую отчизну с большой высоты. Я к Петровичу хочу!
Через полчаса шар надулся, и его тугие бока озарились светом восходящего солнца. Снизу к шару была накрепко привязана корзина. Попович приставил лестницу, осмотрел корзину и залез внутрь.
– А мне здесь нравится! – заявил он. – Чисто. Удобно. Скамеечка есть, чтобы посидеть. Давай, Добрыня, залезай, нам ждать некогда!
Илья помог загрузить в корзину продукты и мешки с песком, которые Монгольфей назвал балластом. В последний момент он едва не забыл отдать Добрыне царские регалии.
– Если дракон пристанет, – напутствовал он воздухоплавателей, – бейте прямо по башке!
– Есть бить прямо по башке! – весело откликнулся Никитич, и воздушный шар взмыл в небо. Трое воздухоплавателей прокричали «ура!», при этом Монгольфей так махал руками, что едва не выпал из корзины. В последний момент его схватил за штаны Алеша Попович. Илья и Яромир помахали им вслед и сами стали собираться в дорогу. Предстояло добраться до гостиницы, забрать коней и разузнать путь к северному морю.
– Ну вот. Считай, полдела сделано! – с облегчением сказал Илья, поправляя кудри. – Осталось всего ничего. Конечно, Кощеев братец тоже не сахар, жулик еще тот. Морду, вишь, поменял, другое имя присвоил. Только ведь он не потому, что нас боится, а для пущей важности. Вот, мол, я каков! И красавец, и Мерин, и отец народов! Найти его – раз плюнуть. Главное – в яйце! – Тут он состроил такую уморительную физиономию, что Яромир не выдержал, рассмеялся. Вскоре богатыри выехали из Парижа, держа путь на север.
– Ну как тебе Европа? – ухмыляясь неведомо чему, спросил Илья.
– Ничего, – подумав, ответил Яромир. – Только шумно очень. И это… суеты много!
– Это от большого ума, – сказал Илья. – Ума, вишь, много, а разума нет совсем.
– Набить бы им всем шишку мудрости, – вздохнул Яромир, – жаль, времени мало!
– А ты не волнуйся! – расхохотался Муромец. – Они сами себе набьют, уж будь уверен, к тому все идет!
23.
Яромир впервые ехал одвуконь и не мог не оценить особенностей такого путешествия. Рыцарские кони обладали хорошей скоростью, но плохой амортизацией. К концу дня у Яромира болела спина, а нижняя часть вообще превратилась в сплошную мозоль. В голове вместо стихов звучали дробный топот копыт и консервное лязганье брони.
Как назло, за ними никто не гнался, а как хотелось отвести душу! От скуки Яромир стал смотреть по сторонам. Места здесь были мягкие, ухоженные. Крестьяне, похожие на лодимерских бомжей, собирали колючие огурцы, подкармливали пузатую капусту. Проголодавшийся Муромец остановил коня, слез и враскорячку пошел к пейзанам.
Яромир с облегчением понял, что не одному ему такая скачка обходится боком. Уж на что Илья могуч, а вот на тебе, всю задницу отплясал! Он смотрел, как Муромец, не торгуясь, купил у крестьян два здоровых кочана капусты, репы и кучу огурцов. Все это ему сложили в подол рубахи. Илья вернулся сияющий, как медный пятак.
– Подзакусим! – подмигнул он Яромиру. – Силы-то, они не безразмерные. Подрастряслись что-то.
Друзья уселись на лужайке и принялись за капусту. Илья с хрустом откусывал от кочана, сладко щурился и время от времени вздыхал. Когда от кочана осталась кочерыжка, он выкинул ее в кусты и сказал:
– Сыроедение – это полезно, – с минуту подумал и добавил: – Но очень противно!
Яромир с трудом прожевал капусту и согласно кивнул головой:
– Щи бы получше легли! А это что за овощ? Хлипкий какой-то.
– Это огурец, в брюхе не жилец, – весело ответил Илья. – У нас на Руси он не водится, но кумарцы его любят.
Яромир отведал огурца, скривился:
– Ветчина лучше! Илья рассмеялся:
– Ну, ты, брат, дал! Оно конечно! Но где взять? Вишь, местные-то все сплошь вегетарианцы, оттого и дохлые такие. Кстати, ты хотел ветчину? Вон она, в кустах прячется!
Яромир повернул голову и в самом деле заметил подозрительное шевеление. Через минуту из зелени высунулась плоская драконья голова и показала раздвоенный язык.
– Чего он дразнится? – обиделся Яромир. – В морду как дам!
Илья бросил в кусты половинку огурца. Голова ловко поймала ее и мгновенно схрумкала. Муромец умилился:
– Жрать просит! – сказал он. – Видать, оголодала скотина. А репу будешь?
Дракон сожрал и репу. Глядя на друга, Яромир тоже бросил зверю огурец. Водянистый овощ не пришелся богатырю по вкусу. В конце концов, дракон вылез и уселся рядом, поджав под задницу колючий хвост. Он был совсем маленький, не больше быка, имел только одну голову. Складчатые крылья он прижал к бокам и уставился на друзей зелеными кошачьими глазами.
– Гриша! – поманил его Илья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75