Сейчас город известен под именем Железнодорожный. Замена не поэтическая, что и говорить, но человек, уже не стыдясь, может назвать место своего рождения, место, по выражению писателя К.Г. Паустовского, своей «маленькой родины». Населенный пункт с названием Дешовка нынче Фурманово. В Белоруссии замене подверглись топонимы Чертовщина, Тараканы и другие не вызывающие положительных эмоций названия. Бесспорны замены на карте Волгоградской области: Родинская (Нахаловка), Старый Сад (Голодаевка), Вишневое (Грязнуха), Калиновский (Вчерашние Щи). Ждут своего часа (точнее бы, заждались) села Грязнуха, Пьянково, Новый (!) Баран (в Татарии).
Впрочем, я не намного ошибусь, если скажу, что каждый второй-третий читатель этой книжки живет в населенном пункте, имя которого, быть может, не раз было изменено. Поинтересуйтесь. И вместе с вами посочувствуем тем, кто является уроженцем населенного пункта с официальным названием Ферма № 4 совхоза «Большевик» (Ставропольский край), Семигородний лесопункт 47-го километра (Вологодская область), и поздравим тех, кто еще недавно жил на хуторе Ферма № 3 совхоза «Палласовский» (Волгоградская область). Отныне они с удовольствием сообщат: «Мы — из хутора Благодатный!»
Табу!
Эта глава поведает о запретах на дела, предметы, слова, имена и сообщит о словах-заменителях, призванных переименовать то, что не принято называть своим именем.
Перед нами интереснейшее явление языка, раскрывающее многообразие его взаимосвязей и взаимозависимостей. Я имею в виду табу и эвфемизмы.
Табу — полинезийское слово, составленное из ta — «отмечать» и pu — «всецело выделенный», «священный», tapu или tabu значит: «неприкосновенный, запретный». Это слово привез с острова Тонга в Европу английский мореплаватель Джеймс Кук.
У племен, находящихся на нижней ступеньке общественного развития, табу — «кодекс запрещений», назначение которого — регламентировать и охранять жизнь сообщества людей. Отступить от установленных правил значит вызвать на себя гнев и сверхъестественных сил, и своих соплеменников.
Нельзя разбрасывать пепел — «ты сгоришь». Нельзя ворошить палкой крысиную нору — «земля разверзнется и поглотит тебя».
Запреты, нарушение которых якобы неминуемо влечет за собой жестокую кару со стороны духов, божеств, прочих фантастических сил, были достоянием не только первобытных племен. Различные религии, осудившие многие традиции и обычаи язычников, выработали свои запреты, цель которых — укрепить влияние духовенства.
Языковое табу также существовало во все обозримые времена и у всех народов. Древние греки своих жестоких богинь кары и мести эриний нарекли подставным именем — эвмениды, что значит «благосклонные».
Запреты, возникшие в сфере общественной жизни на разных ступенях развития человечества, вызвали необходимость замены «страшных», нежелательных, грубых слов другими. В языкознании их назвали эвфемизмами (от греческих слов, переводимых «хорошо, вежливо говорю»).
Уже в далекие времена славяне-охотники переименовали арктоса в вежливое медведь — «медоед», «тот, кто ест мед» (вспомните-ка Арктику на Земле и созвездия Большой и Малой Медведицы на небе). Но, видимо забыв через века, что медведь — имя-заменитель, прибегли к вторичному переименованию. Его стали величать: хозяин, ломака, мохнач, лесник, косолапый, бурый, а то и совсем по-людски — Топтыгин, Потапыч, Михайло Иваныч.
Бэр — «бурый» — назвали его и немцы.
С удовольствием отсылаю вас к повести Л. Соловьева о Ходже Насреддине, к тому отрывку, где хитроумный герой выдает алчному, тщеславному хозяину озера своего осла за заколдованного принца. «Какой он принц! Самый настоящий ишак!» Ходжа опасливо поправляет Агабека: «Т-с-с-с, хозяин! Неужели нельзя выразиться иначе? Ну почему не сказать: „Этот четвероногий“, или „Этот хвостатый“, или „Этот длинноухий“, или, наконец, „Этот, покрытый шерстью“?»
Словесные запреты не обошли и топонимы.
На западе Саудовской Аравии расположен небольшой город Медина , мусульманская святыня, место поклонения верующих. Полное его название Мединет-ан-Наби («Город Пророка»). Такое наименование он получил после того, как предоставил в 622 году убежище основателю ислама Магомету, преследуемому религиозными противниками. Медину признали центром нового вероучения, в ней Магомет умер, в ней похоронен. Прежнее название города — Ясриб — стало для мусульман табу — его упоминание расценивалось как святотатство и сурово наказывалось. Арабское медина — «город, поселение» — довольно распространенный элемент двухсловных топонимов. Только в Испании (занятой одно время, если помните, арабами) их больше пяти.
Подверглись табуированию многие горные вершины в Монголии — следы давних верований.
Впрочем, вернемся в Россию. В январе 1775 года самодержавие с трудом погасило факел крестьянской войны, зажженный Емельяном Пугачевым. Крестьяне, яицкие казаки, «работные люди» оружейных заводов, «иноверцы» потрясли тогда основы Российской империи. Восстание было потоплено в крови, «зачинщики-бунтари» жестоко наказаны.
Шли месяцы, а «совершенное спокойствие еще долго не водворялось», — свидетельствовал А.С. Пушкин в «Истории пугачевского бунта». Река Яик — свидетельница грозного времени, Яицкий городок, исходный пункт восстания, яицкие казаки, причинившие немало хлопот именитым военачальникам, были на устах бедного люда. При одном упоминании о Яике бросало в дрожь дворян. О Яике говорила вся «просвещенная» Европа.
Чтобы изгладить из памяти людей мятежное имя, следовало вытравить его из разговорного обихода, стереть с географических карт. И не мешкая.
Екатерина II высочайше повелевает: перекрестить всё и вся, в чем только звучит имя Яик. Река и казацкий городок получают тюркское имя горного хребта — Урал . К тому времени название Урал, Уральские горы уже употреблялось чаще, нежели прежние русские наименования Каменный пояс, Камень или Пояс.
Снова Пушкин:
«В конце 1775 года обнародовано было общее прощение, и повелено было все дело предать вечному забвению. Екатерина, желая истребить воспоминание об ужасной эпохе, уничтожила древнее название реки, коей берега были первыми свидетелями возмущения. Яицкие казаки переименованы были в уральские, а городок их назвался сим же именем».
Сейчас, спустя двести с лишним лет, редко кто вспоминает прежнее название реки, что несет свои воды в Каспийское море, и крепости яицких казаков, на которой встал город Уральск. Но мы и поныне храним гордую память о тех, кто поднялся в те далекие годы против угнетения, бесправия, нищеты.
Исчез ли топоним Яик из обращения? Живет! Казахи и татары его сохранили. Живет он и в названии железнодорожной станции по соседству с рекой Урал и городом Уральском!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Впрочем, я не намного ошибусь, если скажу, что каждый второй-третий читатель этой книжки живет в населенном пункте, имя которого, быть может, не раз было изменено. Поинтересуйтесь. И вместе с вами посочувствуем тем, кто является уроженцем населенного пункта с официальным названием Ферма № 4 совхоза «Большевик» (Ставропольский край), Семигородний лесопункт 47-го километра (Вологодская область), и поздравим тех, кто еще недавно жил на хуторе Ферма № 3 совхоза «Палласовский» (Волгоградская область). Отныне они с удовольствием сообщат: «Мы — из хутора Благодатный!»
Табу!
Эта глава поведает о запретах на дела, предметы, слова, имена и сообщит о словах-заменителях, призванных переименовать то, что не принято называть своим именем.
Перед нами интереснейшее явление языка, раскрывающее многообразие его взаимосвязей и взаимозависимостей. Я имею в виду табу и эвфемизмы.
Табу — полинезийское слово, составленное из ta — «отмечать» и pu — «всецело выделенный», «священный», tapu или tabu значит: «неприкосновенный, запретный». Это слово привез с острова Тонга в Европу английский мореплаватель Джеймс Кук.
У племен, находящихся на нижней ступеньке общественного развития, табу — «кодекс запрещений», назначение которого — регламентировать и охранять жизнь сообщества людей. Отступить от установленных правил значит вызвать на себя гнев и сверхъестественных сил, и своих соплеменников.
Нельзя разбрасывать пепел — «ты сгоришь». Нельзя ворошить палкой крысиную нору — «земля разверзнется и поглотит тебя».
Запреты, нарушение которых якобы неминуемо влечет за собой жестокую кару со стороны духов, божеств, прочих фантастических сил, были достоянием не только первобытных племен. Различные религии, осудившие многие традиции и обычаи язычников, выработали свои запреты, цель которых — укрепить влияние духовенства.
Языковое табу также существовало во все обозримые времена и у всех народов. Древние греки своих жестоких богинь кары и мести эриний нарекли подставным именем — эвмениды, что значит «благосклонные».
Запреты, возникшие в сфере общественной жизни на разных ступенях развития человечества, вызвали необходимость замены «страшных», нежелательных, грубых слов другими. В языкознании их назвали эвфемизмами (от греческих слов, переводимых «хорошо, вежливо говорю»).
Уже в далекие времена славяне-охотники переименовали арктоса в вежливое медведь — «медоед», «тот, кто ест мед» (вспомните-ка Арктику на Земле и созвездия Большой и Малой Медведицы на небе). Но, видимо забыв через века, что медведь — имя-заменитель, прибегли к вторичному переименованию. Его стали величать: хозяин, ломака, мохнач, лесник, косолапый, бурый, а то и совсем по-людски — Топтыгин, Потапыч, Михайло Иваныч.
Бэр — «бурый» — назвали его и немцы.
С удовольствием отсылаю вас к повести Л. Соловьева о Ходже Насреддине, к тому отрывку, где хитроумный герой выдает алчному, тщеславному хозяину озера своего осла за заколдованного принца. «Какой он принц! Самый настоящий ишак!» Ходжа опасливо поправляет Агабека: «Т-с-с-с, хозяин! Неужели нельзя выразиться иначе? Ну почему не сказать: „Этот четвероногий“, или „Этот хвостатый“, или „Этот длинноухий“, или, наконец, „Этот, покрытый шерстью“?»
Словесные запреты не обошли и топонимы.
На западе Саудовской Аравии расположен небольшой город Медина , мусульманская святыня, место поклонения верующих. Полное его название Мединет-ан-Наби («Город Пророка»). Такое наименование он получил после того, как предоставил в 622 году убежище основателю ислама Магомету, преследуемому религиозными противниками. Медину признали центром нового вероучения, в ней Магомет умер, в ней похоронен. Прежнее название города — Ясриб — стало для мусульман табу — его упоминание расценивалось как святотатство и сурово наказывалось. Арабское медина — «город, поселение» — довольно распространенный элемент двухсловных топонимов. Только в Испании (занятой одно время, если помните, арабами) их больше пяти.
Подверглись табуированию многие горные вершины в Монголии — следы давних верований.
Впрочем, вернемся в Россию. В январе 1775 года самодержавие с трудом погасило факел крестьянской войны, зажженный Емельяном Пугачевым. Крестьяне, яицкие казаки, «работные люди» оружейных заводов, «иноверцы» потрясли тогда основы Российской империи. Восстание было потоплено в крови, «зачинщики-бунтари» жестоко наказаны.
Шли месяцы, а «совершенное спокойствие еще долго не водворялось», — свидетельствовал А.С. Пушкин в «Истории пугачевского бунта». Река Яик — свидетельница грозного времени, Яицкий городок, исходный пункт восстания, яицкие казаки, причинившие немало хлопот именитым военачальникам, были на устах бедного люда. При одном упоминании о Яике бросало в дрожь дворян. О Яике говорила вся «просвещенная» Европа.
Чтобы изгладить из памяти людей мятежное имя, следовало вытравить его из разговорного обихода, стереть с географических карт. И не мешкая.
Екатерина II высочайше повелевает: перекрестить всё и вся, в чем только звучит имя Яик. Река и казацкий городок получают тюркское имя горного хребта — Урал . К тому времени название Урал, Уральские горы уже употреблялось чаще, нежели прежние русские наименования Каменный пояс, Камень или Пояс.
Снова Пушкин:
«В конце 1775 года обнародовано было общее прощение, и повелено было все дело предать вечному забвению. Екатерина, желая истребить воспоминание об ужасной эпохе, уничтожила древнее название реки, коей берега были первыми свидетелями возмущения. Яицкие казаки переименованы были в уральские, а городок их назвался сим же именем».
Сейчас, спустя двести с лишним лет, редко кто вспоминает прежнее название реки, что несет свои воды в Каспийское море, и крепости яицких казаков, на которой встал город Уральск. Но мы и поныне храним гордую память о тех, кто поднялся в те далекие годы против угнетения, бесправия, нищеты.
Исчез ли топоним Яик из обращения? Живет! Казахи и татары его сохранили. Живет он и в названии железнодорожной станции по соседству с рекой Урал и городом Уральском!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68