Старший инспектор Рудольф Нильсен переступил порог большой приемной, стены которой были покрыты резными палисандровыми панелями, на полу от стены до стены лежал голубоватый ковер. Приемную разделял невысокий барьер, тоже из палисандра, покрытый сверху мрамором.
В субботу, как всегда, в приемной никого не было, но Рудольф заметил звонок, скромно прятавшийся за большой керамической вазой с цветами, которым было не суждено дожить до понедельника. Они как-то не вязались со всей обстановкой приемной. Рудольф нажал кнопку, и где-то далеко раздался тихий звонок.
В приемную вошел молодой человек. Ему было не больше тридцати, волосы и борода у него были ярко-рыжие.
– К отцу? – спросил он, с улыбкой оглядывая Рудольфа. – Полиция? Отец! – крикнул он негромко, и тут же в дверях, которые до сих пор были закрыты, появился человек в элегантном костюме.
– Не надо так кричать, Уле! – раздраженно сказал он и только потом обратился к Рудольфу: – Я Фриц Бек. Вы из полиции?
Рудольф пожал ему руку, представился и предъявил свое удостоверение.
– Сюда, пожалуйста! – Директор Бек первым направился к двери, из которой только что появился, прошел по длинному и широкому коридору и остановился перед массивной дверью с медной дощечкой. Открыв дверь, он отступил в сторону, пропуская Рудольфа в свой кабинет – святая святых этой фирмы.
Здесь также преобладал палисандр, но Рудольф уже успел привыкнуть к этой породе дерева. Его заинтересовали карты, висевшие на одной стене, книги, занимавшие другую, и картины, украшавшие третью. Особое внимание он обратил на большую безвкусную картину, на которой была изображена молодая обнаженная женщина, написанная тусклыми синими и зелеными мазками.
Само собой разумеется, что в подобном кабинете обычный, пусть даже очень большой, письменный стол казался бы неуместным. Поэтому Рудольфа нисколько не удивило, что директорский письменный стол имел форму человеческих почек, а ножки его заканчивались серебряными или посеребренными копытцами. Из выдолбленной колоды, украшавшей стол, тянули головки свежие тюльпаны.
– Инспектор, я просто в отчаянии, и это еще мягко сказано. Они должны были прибыть на место сегодня в десять ноль-ноль. А их не было там и в половине второго. – Директор вынул из серебряного портсигара сигарету, вспомнив о хорошем тоне, он протянул портсигар Рудольфу, но тот вежливо отказался.
Тогда директор закурил сам, несколько раз глубоко затянулся и продолжал:
– Наверняка что-то случилось, иначе они бы уже давным-давно были на месте!
Рудольф взглянул на часы.
– Но ведь трейлеры задержались всего на пять с половиной часов.
Он был немало раздражен. Такая пустяковая задержка, а он должен жертвовать своей свободной субботой ради этого эгоцентричного человека, который одет так безупречно, что смотреть противно! Рудольф уже приподнялся со слишком глубокого и слишком удобного кресла, обтянутого черной свиной кожей, но Бек движением руки заставил его снова сесть.
– Вы, очевидно, плохо знакомы с нашим делом, инспектор?
– Я с ним вообще не знаком. Я даже не знаю толком, что такое прицеп или, скажем, чем отличается прицеп от полуприцепа.
Бек подошел к книжной полке, нажал кнопку, и полка с книгами отодвинулась в сторону, открывая бутылки, стоявшие на фоне освещенного зеркала.
– Что вы будете пить? Виски? Водку? Джин?
– Спасибо, ничего. Я за рулем.
Бек с изумлением поглядел на него:
– Разве кто-нибудь может задержать офицера полиции?
Рудольф вместо ответа пожал плечами.
– Надеюсь, вы не будете против, если я выпью рюмочку?
Ему бы следовало сказать: выпью еще одну рюмочку, подумал Рудольф, отрицательно покачав головой.
Налив себе виски с содовой, Бек выдвинул ящик стола и достал модель полуприцепа.
– Две вот такие машины, – сказал он. – Длина пятнадцать метров, вес – восемнадцать тонн. И вы хотите убедить меня, будто такая махина может бесследно раствориться в воздухе! Я уверен, произошло какое-то несчастье!
– Я вас не понимаю! Ведь они задержались всего на несколько часов, – сказал Рудольф. – Что значат несколько часов при такой дальней поездке!.. Между прочим, откуда вы знаете, может быть, теперь они уже прибыли на место?
– Нет. Около двух часов мы получили телекс от «Джеронтони». Нас просили подтвердить ЕТА. Мы тут же ответили, подтвердив, что наши машины должны были прибыть в Бриндизи в десять ноль-ноль. При этом мы попросили, как только машины придут, поставить нас в известность. Пока никакого сообщения от них не поступало. – Директор сделал глоток виски. – В нашем деле самое главное – это время. Даже самое незначительное опоздание может повлечь за собой столько проблем и расходов, что подумать страшно.
– Если не ошибаюсь, трейлеры ехали вместе? Предположим, у одного из них забарахлил мотор и машинам пришлось остановиться. Бывают повреждения, которые быстро не исправишь. Может, шоферам показалось, что они смогут самостоятельно устранить повреждение, и потому они не потрудились сообщить об этом.
– Это исключено! – Бек выразительно посмотрел на Рудольфа. – Если бы у них случилось какое-нибудь повреждение, они бы, во всяком случае, предупредили «Джеронтони». «Джеронтони» – крупнейшая экспедиционная фирма Италии. Мы уже много лет с нею сотрудничаем. Они бы непременно поставили нас в известность!
– Да, видно, что-то случилось, – согласился Рудольф.
– Я тоже так думаю, – мрачно сказал Бек. – Но вместо сообщения о случившемся мы получили от «Джеронтони» только телекс, о котором я вам уже говорил.
– А как вы сами думаете, что могло случиться с двумя такими большими машинами?
– Их могли похитить!
– Вы шутите!
– Ничуть. Разве вы не знаете, что в Италии было похищено. больше десятка трейлеров?
– Но где можно спрятать трейлер длиной пятнадцать метров? Мне это кажется невероятным!
– Мы пользуемся трейлерами марки «мерседес». Немецких трейлеров марки «мерседес», «M. A. H.» или других полно на дорогах южной Европы. Нам бы давно следовало перейти на «вольво», «еканию» или… – Словно не отдавая себе отчета в том, что делает, директор снова поднес рюмку к губам. – А так – несколько ведер краски, новые номера…
– Какого цвета ваши машины?
– У нас все трейлеры бежевые. А название фирмы написано белыми буквами. Мой девиз – скромность!
Прежде чем Рудольф успел что-либо ответить, в комнату вошла молодая женщина.
– Перестань, папа! Ты прекрасно знаешь, что никто не поверит в твою скромность, пока ты будешь окружать себя такими вульгарными украшениями!
Не смутившись появлением дочери, так же как и ее словами, Бек представил ее Рудольфу.
– Инспектор Нильсен, это моя дочь Лиллиан Бек, мы зовем ее Лилле.
– Папины обычные шуточки, но я привыкла и к ним, и к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51